Локоны падали на землю и превращались в змей.
Мгновение — и Сандра оказывается рядом, хватая меня своими пальцами с длинными когтями. Они впиваются в плечи, я принимаюсь отчаянно вырываться, но ничего не выходит. Тварь с лицом колдуньи визжит мне в лицо, её черты продолжают искажаться, кожа белеет…
Я дёрнулся в стянувшем плечи спальном мешке и, проснувшись, услышал шум дождя. В мозгу всё ещё отдавались завывания Фиалки. Чёрт, и приснится же такое!
По палатке громко барабанил ливень. Снаружи металось пламя почти погасшего костра, едко дымили сырые дрова. Сквозь распахнутый полог виднелись темные силуэты веток и листьев, которые трудно было различать сквозь поднимавшиеся от земли испарения, слышались возбуждённые голоса. Я посмотрел по сторонам, пытаясь собраться с мыслями, тряхнул тяжёлой головой.
Меня сменил проводник, и всё было в порядке. Уснул почти сразу, как только оказался в палатке…
Я выбрался из спального мешка, обул ботинки, взял прибор ночного видения и винтовку. Мысленно потянулся к вакидзаси и, поняв, что могу достать его в любой момент, оборвал заклятие. После того случая в лобби отеля во мне поселилось правило всегда убеждаться в работоспособности собственных талантов.
Стоило только вылезти из-под навеса, как я мгновенно вымок до нитки. Откинув со лба волосы, сжимая в руках винтовку, окликнул свою команду.
Никакого ответа.
Уже в нескольких шагах от костра царила непроглядная темнота. Все вокруг казалось размытым.
Прогремевший поблизости выстрел заставил меня вздрогнуть. Я оглянулся — за деревьями лежали громадные черные тени стволов, а за ними — темнота.
Услышав слева от себя треск сучьев и шорох листвы, резко повернулся, вскидывая оружие, и наткнулся взглядом на одного из носильщиков. Тот вылез, выскочил из кустов, с покрасневшей физиономией. Его глаза возбужденно сверкали, а руки были чем-то оцарапаны.
— Что происходит?
— На нас напали, сеньор!
— Кто напал? — уточнил я, оглядывая темень вокруг с помощью визора. Пока всё было спокойно, — Где проводник и твой друг?
— Кто-то очень большой, не знаю! — парень выглядел так, словно сейчас хлопнется в обморок, — Пума, или Lobisomem (Порт.: оборотень, прим. авт.)! Он утащил Витора в лес, а сеньор Эстебано побежал за ним!
Чёрт! Хрен с ним, с носильщиком, но куда проводник-то дёрнул?! Без него нечего и думать добраться до точки назначения!
Нужно было возвращать этого идиота, и как можно скорее!
— Оставайся тут, возьми оружие и визор, — велел я бразильцу, — Разведи огонь посильнее и смотри, чтобы он не погас, понял?
— А вы?
— А я пойду искать наших друзей.
— Нет, сеньор, пожалуйста, не оставляйте меня одного!
— Тихо! — рявкнул я, — Там ты мне только мешать будешь! А здесь окажешься полезным. Вот, — я пошарил в палатке и взял оттуда чемоданчик с комплектом раций. Одну выдал парню, вторую пристегнул к поясу, — Если что-то случится — немедленно свяжись со мной. А я, как только найду наших, сообщу тебе, идёт?
— Но…
— Не подведи, Хулио, — я похлопал его по плечу, — Ты поможешь нам вернуться. Я верю, что ты переборешь свой страх.
Тот кивнул, и я, порадовавшись что этот идиот не стал спорить, уточнил:
— Куда побежал проводник?
Получив направление, оставил парня с дробовиком в руках разводить огонь, а сам направился в джунгли.
И хотя заблудиться не боялся, но признаюсь честно — сердце колотилось так, что, казалось, сейчас выскочит из груди. Надо мной будто нависла опасность. И чем дальше я углублялся в лес, тем сильнее становилось это отвратительное ощущение. К счастью, в кромешном мраке передвигаться получалось довольно просто — визор работал как надо, так что тратить время на поиски дороги не пришлось — были прекрасно видны поломанные ветки, глубокие следы в земле и, местами… Кажется, это были брызги крови, теряющиеся и тающие в темноте за дождевой завесой.
Включив фонарик, я отрубил визор, осмотрел здоровенный папоротник, заляпанный кровью и, убедившись в своей правоте, вытер глаза от текущей со лба воды. Лес казался сплошной глухой чащобой. Вот уж где где, а в таких местах мне, пожалуй, бывать ещё не доводилось…
Внезапно вдалеке послышался крик, и мне показалось, что за грохотом стучащих по листве капель прозвучал выстрел.
Во рту пересохло, виски ломило. Хотелось припомнить, когда в последний раз доводилось чувствовать себя настолько беззащитным, и сделать это не получалось. Ливень, тьма, какофония звериных криков в непроглядной темноте, жужжание насекомых, этот кровавый след — всё это привело мои чувства в состояние полного отупения. Хотелось убраться отсюда, прыгнуть на какой-нибудь солнечный и пустынный пляж, и целый день не делать совершенно ничего…
Но я не мог так поступить. Не тогда, когда нахожусь в считанных десятках километров от цели. Да ещё и люди эти ни в чём не виноваты.
Разве только в том, что слишком тупые!
Обернувшись на шорох, и треснувшую под ногой ветку, проводник с разворота пальнул из своего дробовика в мою сторону. Пришлось кинуться за ближайшее дерево и крикнуть ему, чтобы успокоился. А затем потратить ещё какое-то время на то, чтобы доказать перепуганному мужчине что я — это я.
Индеец стоял рядом с растерзанным трупом носильщика. Огромные, глубокие порезы красовались на груди молодого парня. Всё вокруг было залито кровью, а в сторону головы я вообще старался не смотреть — столь неприглядным было зрелище. Надо было убираться, пока тот, кто это сделал, не вернулся, и возвращаться в лагерь. Там всё моё снаряжение, можно придумать массу способов разделаться с тварью.
— Ему не поможешь, Эстебан! Надо уходить к лагерю!
Он упёрся и, во что бы то ни стало, хотел забрать с собой труп. Махнув рукой, я разрешил ему взвалить истерзанное тело парня на плечи, и мы отправились в обратный путь. В очень долгий обратный путь.
Не прошли и полукилометра через папоротниковые заросли, как совсем рядом неожиданно раздался громкий шорох листьев, треск сучьев. Из кустов прямо перед нами что-то выскочило. Я выстрелил не целясь. С помощью визора удалось разглядеть здоровенное мохнатое создание. Оно действительно напоминала оборотня — мускулистое, волосатое тело на четырёх лапах, оскаленная пасть, горящие жёлтым светом глаза. Мгновение, и зверюга скрылась в густом подлеске. Я повёл стволом следом за ней. А через секунду экран визора мигнул и потух. Аккумулятор разрядился, чёрт!
Ну Кальн, впору придумывать себе новое прозвище. «Везунчик», как тебе? Смеёшься?
Кажется, именно в этот момент проводник, тащивший тело, принялся молиться.
Дождь колотил по веткам, заставляя их безостановочно качаться, и сняв визор сперва я ничего не увидел в непроглядной темноте. Но вскоре глаза привыкли, и местность вокруг слегка прояснилась, представ во всех оттенках серого. Кажется, это подключилось и магическое зрение, потому что я явно видел в чаще какие-то светящиеся контуры, хотя за пеленой дождя разглядеть их было совершенно нереально.
Мы осторожно пошли дальше, и продвинулись ещё на пару сотен метров, прежде чем вновь остановились.
Потому что из-за кустов на нас таращились горящие глаза, расставленные на добрых тридцать сантиметров друг от друга.
Тварь с рёвом вырвалась из-за лиственного полога. Массивная, косматая, отдаленно напоминающая человека. Но человека гораздо более сильного, чем любой, кого вы знали. С мощными волчьими ногами и человеческими руками, увенчанными огромными когтями. По обе стороны зубастой пасти наружу торчали короткие клыки. Горящие глазища, налитые кровью, не мигали, зато длинные, похожие на волчьи, уши не останавливались ни на секунду.
При виде монстра проводника охватила паника. Он бросил тело носильщика на землю, ничуть не заботясь о его сохранности, как несколькими минутами ранее. Бразилец скинул с плеча дробовик, и тут же прогремел выстрел. Я отстал от него всего на секунду.
Оборотень рванул вперёд и, оказавшись рядом за долю секунды, ударил своей лапищей. Амулет, который я носил на шее не снимая, принял кинетический выплеск на себя, и чудище словно напоролось на бетонную стену в нескольких сантиметрах от моего тела. Взвыв, оборотень отскочил, потрясая повреждённой лапой.
На моих глазах сломанные жутким ударом кости принялись с треском деформироваться и уже через пару секунд встали, как надо.
Офигеть.
Стоя на задних лапах, оборотень оказался почти вдвое выше взрослого мужчины. Справа под деревом скрючился проводник. Перезарядив дробовик трясущимися руками, теперь он хорошенько прицелился, и на сей раз попал. Однако мощный выстрел лишь выбил шерсть на груди зверюги. Она взвизгнула, опустилась на четыре лапы, встряхнулась и с пугающим интересом и невозмутимостью уставилась на меня.
Я затаил дыхание. Зверь, зарычав, приблизился настолько, что я отчетливо почуял смрад тухлого мяса из его пасти и мускусный запах мокрого меха.
Выстрелы этой твари — всё равно что комариный укус, тут нужно что-то другое. Серебро бы помогло, конечно, но таких патронов у нас не было…
Я ждал… Ждал, пока тварь кинется вперёд и дождался. Изловчившись, уклонился от мощной когтистой лапы, откатился в кусты и вызвал из тайника вакидзаси. Клинок, рассекающий демонов, должен спокойно отсечь от такой зверушки кусок-другой.
По крайней мере — стоит попробовать.
Громоздкая тварь не могла быстро поворачиваться, и я получил несколько драгоценных секунд форы. Выбрав подходящий ствол, посмотрел наверх и перенёсся на толстенный сук, едва сумев удержаться на нём. Перевёл взгляд на озирающегося оборотня, и как только он повернулся ко мне спиной — прыгнул прямо на него.
Монстр почуял это, встал на дыбы и попытался развернуться, но с размаху полоснув его по лапе я тут же оказался недосягаем, переместившись на несколько метров левее.
Чудовище закричало от боли, вновь встало на дыбы, покачнулось, но сохранило равновесие. Ещё мгновение — и оно бросается в мою сторону. Снова прыжок, на этот раз — на два метра назад. Клинок блеснул под дождем и содрогнулся, встретившись со второй конечностью твари. Отрубленная лапа упала прямо в грязь.