– А кто на них не работал? Или не работает? Эти сволочи всё под себя подмяли: землю, собственность, промышленность и даже воду. Оставив таких людей, как мы, дохнуть с голода в этой пустыне, без возможности сбыть добытую воду, чтобы найти себе пропитание. А какой выбор дали взамен? Бросить всё, свой дом, ферму, чтобы пойти работать на их заводы за гроши, на которые даже семью не прокормить? Или даже стать лабораторной крысой для их опытов, сварить суп из своих мозгов или ещё хуже – убирать дерьмо за этими богачами в комнатах депр… депривации чего-то там? Ну уж нет! Лучше сдохнуть здесь, вырезая им глотки одному за другим. – Последние слова Ким пробормотал вполголоса, словно стыдясь их дерзости.
– Да, Ким прав, почти все работают на них. Наши родители, настоящие родители и наш новый отец. Он говорил, что видел нашу мать перед самой её смертью и обещал, что позаботится о нас, но никогда не рассказывал подробностей. Говорит, что стремится таким образом защитить нас. Но от чего? От корпорации? Ха! Да мы уже давно в аду, вы посмотрите только. Смерть здесь скорее будет избавлением, чем наказанием.
– По крайней мере, он обещал нам, что мы сможем отомстить.
– Да, обещал, бредил своими идеями о чуде, которое даст нам оружие против корпорации, что вот-вот, нужно только его отыскать – и у-у-ух, вот мы на вершине мира. Купол, вроде так он его называл?
– Да, Купол, – почему-то расстроился Ким.
– Он ведь купил эту чёртову ферму посреди пустыни, и, знаете, для чего? Всё ради этого Купола. Мы были ещё детьми и не особо вникали в его бредни, да и он не спешил всё рассказывать. Тогда нас заботило лишь выживание, а продавший нам эту водяную ферму прохиндей обещал, что под её землёй сокрыты целые залежи чистой воды, прямо подарок судьбы, а не покупка. Смешно… правда смешно и немного грустно. Отец ведь специально купил эту ферму только за то, что она была рядом с его проклятым Куполом. По крайней мере, он верил в это и плевать хотел на то, как будет содержать двоих детей.
– Но Купол-то был!
– Был, и вода была, правда не в том количестве и качестве, что было обещано, но была. Только эти крохи оказались никому не нужны, корпорация давно подмяла под себя весь рынок. В их руках монополия, власть, отличные очистные заводы, превращающие реки дерьма из канализации в питьевую воду для наших детей. Ну а Купол… Всё, что мы тогда нашли, – это кусок бетона с дверью. Какой-то бункер времён войны или типа того. Сплошные разочарования…
– По крайней мере, ты теперь точно знаешь, что отец нам не врал и Купол существует.
– Да брось ты, какой Купол? Он обещал нам оружие, решение всех проблем, шанс поквитаться за смерть мамы, но пока всё, что мы видели, – это заброшенный, старый военный объект где-то глубоко под землёй. Это не то чудо, что было обещано, Ким! Мы даже не знаем, как попасть внутрь. Хотя несколько лет назад я не верила в вероятность даже такой находки. Помню, как однажды отец прибежал домой, весь светящийся от счастья. «Я нашёл, я нашёл его!» – кричал он как сумасшедший. Это было забавно. По крайней мере, тогда он действительно был счастлив.
– Разве это плохо, что отец счастлив?
– Плохо врать людям, давать им ложную надежду, потакать их… наивности, их фантазиям.
– Ты ведь никогда в него не верила?
– Я ни во что не верю, Ким, ни во что. Зато ты всегда в него верил, всегда помогал. – Фина бросила на нас заговорщический взгляд и кивнула в сторону брата. – Они часто ходили откапывать этот… бункер, а я в это время горбатилась на ферме, находила покупателей, перевозчиков, пыталась наладить хоть какой-то быт в этом богом забытом уголке планеты. Меня больше заботит жизнь сегодня, здесь и сейчас, вместо глупых фантазий. Нет, я не простила корпорации смерть своих родителей и никогда не прощу, я буду сражаться с этими отбросами до самого конца. Скорее я… повзрослела и смирилась с неизбежностью. Хоть кто-то из нас должен был это сделать, так ведь?
– Почему глупые фантазии?! Фина?! А то, что отец безошибочно обнаружил этих двоих, и то, что за ними охотилась корпорация? Да ты только посмотри на них? Разве это не доказывает, что отец был прав? Купол существует, и, похоже, он действительно открылся!
– Ничего это не доказывает. Эти… и правда странные, но кто знает, какие опыты и изуверства на них ставили. Ты же видел у них нейроинтерфейсы? Это может быть что угодно, просто ты видишь то, что хочешь видеть. Только и всего.
– Ну и что? У отца тоже был такой когда-то. Хорошо, пусть он сам разбирается, – недовольно ответил Ким.
– Да… пусть разбирается. Он просил им помочь – мы помогли. Отвезём их, а потом вы можете взять лопаты и снова отправиться к вашему излюбленному месту. – Фина недоверчиво всмотрелась в моё лицо. – Вы ведь не из Купола, да?
– Конечно, они из Купола! Ты всё прекрасно видела, – с воодушевлением воскликнул Ким. – Ну вот, мы и дома!
Не сговариваясь, мы решили проигнорировать противоречивый вопрос незнакомки и сделали вид, что всё ещё находимся под действием связывающих сознание препаратов, поэтому смотрели на неё пустыми непонимающими взглядами. Судя по её расстроенному виду, нам удалось их провести. Я уже давно почувствовал, что могу свободно вращать языком, оцепенение полностью покинуло моё тело, но я решил не прерывать их милую беседу. Если ваш потенциальный враг желает высказаться, то не мешайте ему в этом. Много ножей он вложит в ваши руки своим бескостным языком, а затем вы воткнёте их в его спину, когда он будет меньше всего этого ожидать. Во время поездки вглубь пустыни мы много раз украдкой переглядывались с Кирой, делали многозначительные жесты глазами, и даже начинало казаться, что она хочет мне что-то сказать или намекнуть о чём-то, но эти моменты были настолько скоротечны из-за излишней наблюдательности и открытости наших «спасителей», что я так и не смог понять её намерений. В какой-то мере эти двое, так удачно появившиеся на нашем в пути в самую трудную минуту, действительно спасли нас из лап кровожадных военных и людей корпорации, о ком мы уже столько наслышаны. Если весь водопад их пугающей многословности хоть на процент окажется правдой, то нас избавили от участи пострашнее смерти. Но мы не спешили радоваться и никогда не верили в удачу или в судьбу. Если ради вас убивают, рискуют жизнью и своим будущим, подставляют под удар всю семью, то ждите беды. Незнакомцы делают подобное не ради благой цели, а ради выгоды, способной перевесить такие мелкие неурядицы на другой чаше весов. Эти двое совсем не внушали мне доверия, какими бы сладостными ни были их речи, в чём бы они ни клялись или пытались казаться открытыми и дружелюбными. За свою, пусть и недолгую, но насыщенную жизнь я понял, что не стоит доверять тем, кто со спокойствием в глазах убивает несколько человек, включая невинных свидетелей их преступления, потом сжигает их тела, а через минуту уже шутя и балагуря, несёт поток своего сознания неизвестным людям. Все их милые рассказы о жизни и тяжёлом детстве, весь этот миролюбивый образ святых мучеников лишь ширма, чтобы прикрыть внутреннее уродство, психического монстра, взращённого жизнью вне Купола. Меньше всего мне хотелось в такой момент предаваться спокойствию и терять бдительность, никто не знает, куда нас везут и с какой целью. Но если судить по их рассказам, то ими управляет некий отец, который знает о том, что мы покинули Купол. Получается, Кира была права: мы идём по верному пути и непременно должны встретиться с этим таинственным человеком. Неужели это и есть Кукольник?
Машина постепенно сбавляла ход, приближаясь к одинокому безликому строению посреди песчаного моря. Тут не было ни заборов, ни ворот, а дорога, по которой мы приехали, просто упиралась в каменный двухэтажный домик из белого кирпича. Среднего размера здание квадратной формы имело совсем уж потрёпанный и печальный вид. Его стены обтёрлись, грани кое-где осыпались, а редкие окна полностью покрылись грязью и песчаным налётом. Когда мы подъехали ближе, я понял, что это та самая водяная ферма из рассказов незнакомки по имени Фина. Неподалёку я смог разглядеть три больших каменных гаража с широкими железными дверями, и перед одним из них стоял такой же грузовик с цистерной, но выглядел он ещё хуже нашего. Хотя в наступивших сумерках уже тяжело было разобрать мелкие детали. Чуть поодаль от дома расположились несколько высоких насосных станций, которые должны качать воду из-под земли, но их очертания были совсем смутные и тонули в опустившемся полумраке. Единственное, что можно сказать при беглом осмотре, что ферма явно не процветала или не работала уже очень давно. Она погрузилась в тишину и забвение окружившей её мёртвой земли, и это место умирало вслед за ней, довершая общую картину безнадёжности и упадка человеческого мира.
Грузовичок остановился рядом с входом в здание, и Фина скомандовала всем на выход. Но как только наши ноги коснулись земли, у меня сразу закружилась голова, всё тело пробил озноб, а в животе разразилась настоящая буря. Я согнулся от боли, и из меня выпрыгнул весь обед, съеденный в той придорожной забегаловке, тлеющей теперь где-то там вдали. Последнее напоминание о Максиме и его вкусной пище, но, судя по виду сбежавших продуктов, они не собирались перевариваться. Сразу за мной я услышал зовы другого обеда, также убегающего наружу от моей напарницы.
– Фина, кажется, наши гости сейчас помрут, – совершенно спокойно сказал Ким, стоя немного в сторонке и с отвращением наблюдая за происходящим. – Думаешь, реакция на блокаторы?
– Ой, не думаю. – Фина подскочила ко мне и бегло осмотрела с головы до ног. – Что же вы наделали?! Если вы действительно «купольники», то вам же нельзя сразу притрагиваться к еде, ваши желудки давно отвыкли переваривать нормальную пищу. Вы чего, совсем… на тот свет спешите? Ким, у нас ещё остались стимуляторы?
– Да, вроде были, глянь в сумке.
Фина метнулась в сторону машины, опять порылась в той самой сумке, откуда однажды уже извлекла пару шприцов, и вернулась к нам ещё с одними, но уже голубого цвета.