[23]. В нем автор впервые в историографии данного вопроса предлагает критически взглянуть на «туманное», по его мнению, летописное упоминание фрягов и проанализировать как политическую ситуацию в Причерноморье, так и внутренние ресурсы генуэзских колоний. Согласно Р. Ю. Почекаеву, генуэзские колонии и Золотая Орда в это время находились в противостоянии из-за Судака и восемнадцати селений Судакской долины (об этом говорится еще в работе Дж. Серра[24]), и параллельно с этим шла очередная война между Генуей и Венецией («война Кьоджи» 1378–1381 гг.), так что отправка генуэзского контингента на помощь Мамаю в таких неблагоприятных условиях выглядит: крайне сомнительно[25]. Помимо этого, Р. Ю. Почекаев обращается к данным демографии Каффы и к уникальному, генуэзскому источнику — «Уставу для генуэзских колоний в Чертом море», на основании которых делает вывод о малочисленности военных контингентов на службе у колоний, вследствие чего они вряд ли представляли интерес для Мамая[26]. В заключение, Р. Ю. Почекаев выдвигает предположение, что летописные фряги на службе — Мамая могли быть наемниками из Италии или других стран Южной Европы[27]. Однако с этим утверждением не позволяют согласиться два факта. Во-первых, появления свободных масс наемников стоило бы ожидать, если бы в метрополиях не велись активные боевые действия (как, например, во время перемирий в ходе Столетней войны), но в 1380 г. между Генуей и Венецией уже на протяжении двух лет шла война Кьоджи, что было отмечено ранее самим Почекаевым. Во-вторых, в своих работах Р. Ю. Почекаев доказывает, что из-за стремительного выдвижения войск Дмитрия Ивановича и нависшей угрозы со стороны Тохтамыша у Мамая не было достаточно времени, чтобы основательно подготовиться к походу. В таких неблагоприятных условиях Мамай вряд ли мог организовать найм контингентов «солдат удачи» в заморских странах. Тем не менее, Р. Ю. Почекаев впервые открыто называет утверждения об участии генуэзцев в Донском побоище мифом и приводит ряд убедительный аргументов в пользу его несостоятельности. Безусловно, выводы Р. Ю. Почекаева очень ценны, однако некоторые его аргументы нуждаются в развитии, что и будет сделано далее в данной статье.
Параллельно с работами Р. Ю. Почекаева критический, но в то же время достаточно осторожный взгляд на присутствие генуэзцев в армии Мамая представлен в работе А. О. Амелькина и Ю. В. Селезнева[28]. Так как их исследование посвящено осмыслению и отражению событий 1380 г. в исторической памяти, авторы касаются «генуэзского вопроса» лишь косвенно. А. О. Амелькин и Ю. В. Селезнев заслуженно критикуют традиционное представление о генуэзской пехоте, сложившейся в историографии, и отмечают, что расположение пешего контингента в центре построения войска Мамая было бы неоправданно с точки зрения тактики: медленное, по сравнению с конницей, движение пехоты затрудняло бы совместную атаку по фронту[29]. В заключение, авторы констатируют, что данные источников не позволяют судить о присутствии или отсутствии генуэзцев в составе войска Мамая и на поле боя[30].
Таким образом, нетрудно заметить, что современные исследователи критически подходят к летописному сообщению о фрягах в войске Мамая и всё больше подвергают его сомнению, по сравнению с предшественниками. Несмотря на это, даже в системе аргументации Р. Ю. Почекаева, пожалуй, самой сильной из описанных выше, присутствуют некоторые лакуны. Рассмотрим подробнее и дополним два аргумента, сформулированных Р. Ю. Почекаевым: о малочисленности генуэзских контингентов в Крыму и о «туманности» упоминания фрягов в летописных рассказах о Донском побоище.
Начнем с вычисления мобилизационной способности главной генуэзской колонии на территории Крыма — Каффы. Что касается метода, далее будет использован один из возможных способов расчета численности воинских контингентов, которые выставлялись в поле городами в эпоху Позднего средневековья (в терминах Древней Руси — «городовой полк», иначе — городская воинская корпорация). Суть данного метода заключается в вычислении мобилизационного потенциала города в зависимости от заселенной площади и, как следствие, численности населения[31]. В случае Каффы, согласно выводам А. Л. Пономарева[32], мы имеем дело с городом, численность населения которого составляла в изучаемый период не более 7.000 человек. Эти данные, полученные не из нарративных источников, а из актовых материалов (конкретно, бухгалтерской книги казначейства — Массарии), вполне могут служить базой для вычисления гипотетической численности войска, которое было по силам собрать этой крупнейшей генуэзской колонии в Крыму, либо в случае опасности для самого города, либо для дальнего похода. В соответствии с обозначенным методом, мобилизационная способность Каффы во время осады (а не похода в степь!) будет составлять 5% от всего населения, т. е. около 350 человек. Стоит отметить, что мобилизационный потенциал в 5% от городского населения включает только профессиональных военных. Реальное число защитников на городских стенах осажденного города могло быть больше: в «Уставе для генуэзских колоний в Черном море» 1449 г. содержится особый пункт о хранении военных припасов и оружия общины Каффы, что предполагает вооружение жителей из городского арсенала в случае осады[33]. Если же учесть тот факт, что оказание военной помощи Мамаю подразумеваю бы именно поход на значительное расстояние от крымских территорий, то в этом случае мобилизационная способность будет еще ниже — около 2%, т. е. приблизительно 140 человек. Таким образом, становится очевидно, что даже саман крупная по площади и численности населения генуэзская колония в Причерноморье не могла позволить себе собрать значительный (исчисляемый тысячами) корпус для отправки его на помощь Мамаю.
Вычисленная выше гипотетическая численность воинского контингента Каффы косвенно подтверждается письменными источниками. Так, например, А. Л. Пономарев в той же статье с иронией отмечает: «Под стать размерам города были и масштабы предприятий. Появившихся на побережье венецианцев берут в плен два десятка ополченцев, для обороны крымских владений коммуна направляет аж целое войско из тринадцати всадников, неприступность первоклассной крепости в Судаке обеспечивает гарнизон из нескольких десятков наемников, а крупнейшим военным предприятием становится экипировка в 1380 г. двух галей, с которыми уходят полторы сотни кафиотов, галей, экипажи которых патронам приходится доукомплектовывать в Симиссо и в Пере»[34]. К материалам Массарии также обращается В. Л. Мыц, обнаруживший там среди записей за 1374 г. список официалов, интендантов, огузиев (легких всадников, вероятно, нанимавшихся из местного населения) и социев (наемных солдат) крепости Чембало (Балаклава) — всего 36 человек[35]. В 1381 г. гарнизон Чембало состоял из 20 человек во главе с комендантом[36]. Известен также состав гарнизона в 1386 г.: не считая гражданских лиц, в него входили 2 стража ворот, 2 огузия и 26 солдат-социев под командованием коменданта[37]. В Солдайе (Судаке) несли службу трое привратников, охранявших крепость и внешние ворота, от 4 до 6 огузиев[38], по-видимому, составлявших военный эскорт консула, и несколько десятков солдат-социев. Также возможно проследить динамику изменения численности гарнизона в Солдайе, которая была обусловлена политической ситуацией на полуострове: в 1376 г. — 42 человека, в 1381 г. — 80 человек, в 1382 г. — всего 12 человек, в 1386 г. — 60 человек[39]. В Симиссо (Самсуне) в 1374 г. на службе находилось всего 9 наемников, в 1381 г. их число выросло до 40 человек, а в 1386 г. — до 45 человек. В самой же Каффе гарнизон состоял 65 солдат-социев в 1374–1375 гг., но к 1386–1387 гг. количество солдат значительно увеличилось — до 236 человек. Креме того, в 1381 г. из Каффы было отправлено 92 арбалетчика для усиления гарнизона Солдайи[40]. Причиной такого заметного скачка в численности генуэзских контингентов на территории Крыма, несомненно, была война Кьоджи 1378–1381 гг.
Помимо бухгалтерских книг Массарии, в нашем распоряжении есть еще один генуэзский источник отнюдь не нарративного характера — «Устав для генуэзских колоний в Черном море», изданный в Генуе в 1449 г. Именно к этому законодательному источнику предлагает обратиться Р. Ю. Почекаев, чтобы составить относительно полную картину численности воинских контингентов в генуэзских колониях на территории Крыма. Стоит оговориться, что от событий 1380 г. данный документ отстоит почти на 70 лет. Несмотря на это, он сохраняет большую ценность, и цифры, которые сообщаются в нем, могут быть экстраполированы на эпоху Мамая, т. к. сообщения имеющихся аутентичных источников крайне отрывочны. Согласно «Уставу», гарнизон Каффы должен был состоять из 20 стражников (служителей пристава), 20 огузиев с капитаном, а также капитана со стражем на двух воротах и стража с солдатом в башне св. Константина[41]. В Солдайе охрану стен и порядок в городе обеспечивали пристав, по два караульных у ворот, восемь огузиев, 20 наемных солдат-баллистариев с подкапитаном и два подкоменданта (в крепости св. Ильи и крепости св. Креста) с четырьмя и шестью солдатами соответственно