И мы двинулись в сторону леса. Нас ожидали три дня похода через глушь до условленного места. Ходить по лесам я уже привык, но отдыха не хватало. После визита в Дымоводье хотелось бы недельку потусить в форте, отоспаться, отмыться. Возможно, мои приступы сошли бы на нет. Но приказ есть приказ. Хромой не из тех с кем их можно обсуждать. Рок вон пытается, но без толку. Причем Скейл на споры не обижается. Обижалку вместе с остальными эмоциями он давно отключил, чтобы не впасть в безумие. Однако переубедить древнюю машину очень сложно или вообще невозможно. У него есть какие-то представления о правильном пути к его загадочной цели. Остальное хромого просто не интересует. Выполняй приказы или последует наказание. Не особо ценных бойцов и слуг он может убить за один серьезный проступок. С кем-то более важным типа меня или Рока сначала ограничивается предупреждениями и только потом переходит к наказанию. Похоже, сильные бойцы нужны ему для достижения загадочной цели.
Первый день нашего похода выдался довольно теплым, но такая погода радости не приносила. Хотя мои доспехи были сделаны из лёгкого древнего металла, однако всё же они ограничивали движение. Искра распахнула свою бронекуртку, демонстрируя под ней лёгкую рубашку, липнущую к груди и плоскому животу девушки. Даже ей было жарко.
Бойцам в обычном железе приходилось ещё труднее. Они быстро потели и начинали тяжело дышать. Особенно страдал Клейменый. Видать за день до похода он крепко напился и теперь шёл с бодуна. Из его отрезанного носа сочилась слизь, а чудовищная смесь с запахов перегара, пота и немытого тела заставляла кривиться меня даже после всех моих предыдущих приключений в мире грязно-гнилого магического постапока. Причем, Клейменый прекрасно понимал насколько он себя запустил. Однако даже не пытался выбраться из этой ямы. Вся его жизнь превратилась в выпивку, нытьё о прошлом и приставания к женщинам, которым он был отвратителен. На привале я приказал слугам разжечь два костра. Мы с Искрой сидели отдельно от другой части отряда. Не уверен, что это правильно с точки зрения лидерства, но хотелось держаться подальше от Клейменого и его вони. Слуги тоже уселись отдельно, отдыхая после тяжелого дня. Райдхор у костра пили брагу, перекидываясь грубыми шутками. Бухать в походе. Отличная идея. Надеюсь ближе к бою алкашка у них кончится и мне не придётся пинками наводить дисциплину.
Ночь прошла спокойно. Репеллент отпугивал диких животных, да и сил у нашего отряда достаточно, чтобы дать им отпор. Единственной проблемой было похмелье у Клейменого и Сыра, которые умудрились перебрать вчера. Они шли, обливаясь потом и постоянно требуя у слуг воды.
Искра уверенно вела нас сквозь лесную чащу, находя извилистые звериные тропы. Из-за тёплой погоды от влажной земли поднимались гнилостные испарения и было тяжело дышать. Вокруг нас образовалось что-то наподобие грязно-зеленого тумана. В этой дымке тучами вилась мошкара. Но затем мы вышли из густой чащи и оказались на широкой просеке, заросшей низким кустарником и яркими, черно-желтыми цветами. Подул освежающий, прохладный ветер, и наконец-то доспехи перестали чувствоваться такими тяжелыми. Вдыхая чистый воздух, я ощутил, как силы возвращаются ко мне. И, хотя, где-то в паре сотен метров от нас уже маячила стена кривых деревьев, но даже недолгая прогулка по открытому пространству уже поднимала настроение. Кроме того, просеку пересекал чистый по местным меркам ручеек. А не повод ли это сделать остановку?
— Привал! — скомандовал я, поворачиваясь к остальному отряду.
— Мастер, это дурное место. — с такими словами ко мне подошел плешивый медик. — Попрошу вас пройти дальше.
Его некрасивое, отекшее лицо выражало искреннее беспокойство.
— Дурное? Почему? — спросил я.
— Цветы. — указал он на те самые черно-желтые бутоны. — Я вырос в крупном селении. Не в городе, но у нас было ополчение и проблем с простым зверьем почти не возникало. Однако иногда люди пропадали. Здоровые взрослые уходили в ближайший лес за ягодами и не возвращались. Их тела часто находили среди таких цветов. И, мастер, уверяю вас, это были необычные смерти. Они снимали с себя всю одежду.
Смахивает на парадоксальное раздевание. Незадолго до смерти от холода человек иногда снимает с себя всю одежду, как будто его охватывает невыносимый жар.
— А ты складно говоришь для просто лекаря. — отметил я.
— Благодарю, мастер. Я был помощником хорошего, ученого лекаря из большого города. Но еще про цветы… Я видел много трупов в лесах. Знаю, что с ними делают насекомые и звери. Но те тела… У них были вскрыты животы, съедены внутренние органы, а лица, руки, ноги — нетронуты. На них почти не сидели насекомые. Падальщики не пытались есть мясо.
А вот это звучит, действительно, странно. Здешнее зверье можно отпугнуть с помощью запахов специальных мазей. Возможно то, что убивало людей из поселения плешивого, впрыскивало в своих жертв подобный состав. Этакий способ уберечь добычу от других хищников и падальщиков.
— Отмена привала! — скомандовал я. — Идем к лесу. Всем держаться подальше от цветов.
Сзади раздались недовольные возгласы похмельных райдхор, но спорить со мной никто не стал. Мы быстро прошагали открытое пространство, которое мне теперь казалось, действительно, очень подозрительным. Я в этом мире уже не первый день. Успел насмотреться на его «красоты». Местные леса это совсем не та природа, где хочется провести отпуск. Но попавшаяся нам просека заметно отличалась в лучшую сторону. Зелень здесь была ярче, воздух свежее, мошкары меньше. С первого взгляда я насчитал семь кустарников съедобных ягод. Всё казалось таким приветливо-ласковым, будто шептало тебе на ушко: останься здесь, отдохни, побудь с нами подольше. Поначалу подобный вид меня радовал, но после рассказа плешивого, он начал восприниматься как приманка в ловушке. Чудилось, будто кто-то или что-то наблюдает за нами, скрываясь среди зелени. Черно-желтые цветы качались на ветру. Даже издалека я мог заметить, что от них летит во все стороны дымка золотистой пыльцы.
Мы углубились в лес метров на четыреста, прежде чем я скомандовал привал. Все кроме Искры сильно притомились от перехода. И воды у нас было меньше, чем хотелось бы. Жара и похмелье плохо сказались на наших запасах. Набрать воду из ручья? В принципе можно. Он же начинает до просеки. Даже если предположить, что там есть опасность, исходящая от чёрно-жёлтых цветов, то в лесу я их не заметил.
Я подозвал к себе троих слуг и плешивого, которому сказал:
— Заряди арбалет. Сходим за водой к ручью.
В воздухе ощущалось повисшее напряжение. Особенно мне не нравилось поведение Искры. Она постоянно всматривалась в сплетения кривых древесных крон, словно ожидая оттуда опасности.
— Ты уже сталкивалась с чем-то подобным? — спросил я.
Девушка не оборачиваясь кивнула.
— Просеку ты раньше проходила.
Снова жест согласия.
— Там уже было опасно? Были эти цветы?
Искра скрестила руки в отрицательном жесте. Охотно верю. Едва ли бы она стала подвергать отряд опасности и вести нас в дурное место. Налетел лёгкий ветерок, зашелестели кроны деревьев, заставляя меня нервничать еще сильные.
С Искрой, тремя слугами и плешивым мы пошли за водой. Девушка старалась выбирать дорогу, избегая слишком густых участков леса, где обзор бы нам закрывали ветви и кусты. Вокруг я заметил множество крупных ягод. Они будто не дикие, а выращенные на грядке. Так и блестят, так и манят. Под ногами попадались грибы, которые тоже отличались размером и привлекательным внешним видом.
— Ничего здесь не собирать! — предупредил я слуг.
Надо поскорее набрать воды и валить как можно дальше. Что-то с этим местом явно не так.
У ручья было довольно тихо, не считая едва слышного журчания воды.
— Внимательно смотрите по сторонам и на ручей. — предупредил я. — Если будут какие-то странности — срочно говорите мне. Искра, глянь в порядке ли вода.
Девушка подошла к ручью и наклонилась, бряцнув скрытыми в куртке металлическими пластинами. Через несколько минут наблюдения и дегустации она показала жест — большой палец вверх. Это я её научил. В принципе, если будут время и желание мы могли бы изобрести собственный язык жестов.
— Набирайте воду. — сказал я после этого слугам, внимательно оглядываясь.
В шуме древесных крон мне послышался посторонний звук. Будто там по ветвям где-то прыгало мелкое животное, наподобие белки, но на глаза оно мне не показывалось.
— Внимание наверх. — скомандовал я плешивому.
Он поднял арбалет, наводя его на кроны деревьев. И тут раздался звук, от которого у меня мурашки забегали по спине. Это было тихое, мелодичное пение с оттенком некоторой насмешки. Звук шёл сверху, но мне было сложно определить откуда точно. Теперь мне абсолютно ясно, что это не зверь и не птица. Мы имеем дело с монстром. Каким-то очередным осколком сгинувшего мира великих чародеев. Тянулись долгие мгновения, но атаки не последовало. Лишь мелодия и смех среди нависших над нами древесных крон.
Что-то шлёпнулось около ручья. Я увидел птицу-падальщика с выпущенными внутренностями. Она ещё была жива и вращала головой на длинной шее, развивая клюв, но не издавала ни единого звука. Словно не желала заглушать мелодию.
— Живее! — рявкнул я, подгоняя слуг.
Они и сами были рады как можно скорее убраться из жуткого места. Вскоре мы направились обратно, постоянно оглядываясь и ожидая удара в спину, но его не последовало. Возможно, эта тварь не особо крупная. Полагаю, своих жертв она убивает не с помощью грубой силы, а применяя какие-то ловушки и дурман. Сомневаюсь, что у неё хватит могущества отравить всю воду в ручье, но вот ягоды вокруг очень подозрительные.
Мы вернулись к остальной части отряда. У них всё вроде бы было в порядке. Собранную воду сначала проверим на одном из слуг. Если всё нормально, то после кипячения можно пить и остальным. Нужно идти дальше.
Мы продолжили путь и лес начал постепенно приходить в норму. Пропали кусты с огромными ягодами, зелень больше не казалось такой яркой. Отлично. Но до самого вечера я внимательно поглядывал на кроны деревьев и реагировал на каждую птицу. Надо было располагаться на привал. Костра разводить не стали. Ночью мы усилим дежурства. Либо я, либо Искра будем на посту плюс ещё двое. Слуги нанесли антизвериный репеллент на деревья рядом и началась очень долгая, тревожная ночь.