ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Устроившись за столиком на террасе, Эмили смотрела на своего невольного спутника.
Итан Вест сидел напротив в расслабленной позе, играя своей чашкой и нервами девушки. Он, как и она, расположился под зонтиком, но только потому, что миссис Купер заботливо поставила в тень его стул, когда принесла свежий кофе.
— Он быстро сгорает на солнце, — пояснила экономка для Эмили.
— Все вокруг тебя, кажется, легко воспламеняется, — отметил Итан, сверля Эмили глазами и одновременно снимая пиджак. — Осторожнее, не обожги пальцы.
— Уже обожгла. — Эмили вспомнила, как в ночь пожара неосторожно схватилась за железную дверную ручку.
Однако вместо очередной колкой ремарки Итан неожиданно спросил:
— Больно?
— Только, когда пускаю их в ход, — пошутила она.
— Тогда, надеюсь, ты усвоила урок.
— Хорошие девочки не играют с огнем? А плохие мальчики сгорают на солнце!
К несчастью, поцелуи Итана изменили все. Как бы она ни презирала этого мужчину, в сексуальности ему не откажешь.
— Дело в его коже, — вмешалась миссис Купер, принеся печенья. — Она очень чувствительная.
Как у слона!
— Я заметила. Иногда он так чудесно женственен, — съязвила она.
Итан потер подбородок, чтобы скрыть свое недовольство. Миссис Купер удалилась в дом.
— Она говорила о чувствительности к солнцу. Я унаследовал кожу от матери. Она была настоящей рыжей — и по внешности, и по темпераменту.
Это объясняло, откуда у него в волосах эта рыжина, и почему его кожа бледнее, чем должна быть у человека, который большую часть времени проводит на солнце.
Эмили знала, что родители Итана погибли в авиакатастрофе несколько лет назад, но не желала, чтобы этот факт как-то смягчил ее душу по отношению к нему.
— Значит, внешность у тебя от матери.
— А от отца ясный ум и надежность. Кстати, если хочешь посмотреть, есть ли у меня рыжие волосы, я с удовольствием покажу тебе.
— В этом нет необходимости.
— Жаль.
— А ты всегда все сводишь к сексуальному подтексту?
— Разве я говорил о сексе? — удивился мужчина. — Я думал, мы обсуждаем наследственность. А в качестве доказательств я хотел показать тебе литографии рыжеволосых членов семейства Вест.
— А ты о чем подумала?
Итан взял печенье и соблазнительно откусил кусочек, демонстрируя белые зубы.
Девушка сглотнула и постаралась сменить тему:
— А у твоего брата тоже есть рыжина в волосах?
— Ни следа. Он пепельный блондин — копия отца. И с таким же взглядом на жизнь.
— Каким взглядом?
— Живи быстро, умри молодым. — Губы его скривились в горькой усмешке.
А какова твоя жизненная философия?
— Живи медленно и умри старым, — съехидничал Итан. Он доел печенье, запил его кофе и взял другое. — Как насчет твоих родителей? На кого ты больше похожа?
Эмили почувствовала подвох. Она налила себе холодной воды, думая, как лучше ответить.
— Ни на кого. Они оба высокие, светловолосые и очень худые. Но это скорее результат внешней среды, чем генетики. Они живут в других условиях.
— Где? — полюбопытствовал он.
— Везде и нигде.
— Что это, черт возьми, значит? — разозлился Итан, ничего не понимая. Он явно не любил недостаток информации. Неудивительно, что так рьяно принялся за «пассию» дядюшки.
— Ну, сегодня они где-нибудь в Центральной Африке, завтра в Индонезии или где-нибудь еще...
— Твои родители миссионеры?! — От удивления Итан на мгновение лишился дара речи. Рука дрогнула, и кофе пролился на рубашку, оставив на светлом хлопке безобразное коричневое пятно.
Эмили так и подмывало признаться, что на самом деле она дочь священника, но Питер, неожиданно присоединившийся к ним, опередил ее:
— Нет, не миссионеры, но они с тем же рвением бросились в крайности альтруизма!
Запнувшись о щербинку пола, Питер покачнулся, но не показал виду. После неудачного падения двадцать лет назад одна нога у него осталась короче другой, а сейчас Эмили подозревала, что он заработал себе еще и артрит.
Итан не стал помогать Питеру сесть, хотя по всей его позе было видно, что он готов броситься на помощь.
— Как дела с Робинсоном? Все уладил?
— Что? Ах, да... да... просто личное дело.
— Точно? Ты же всегда считал адвокатов бесполезными. Обычно семейные споры решал я.
— Ну да. Но ты сейчас большая шишка, и я не хотел обременять тебя мелочами.
— Для тебя — все что угодно, дядя Пит.
Питер прочистил горло.
— Знаю, мой мальчик, знаю... но тебе нет необходимости тратить на меня свое драгоценное время.
— Семья всегда стоит для меня на первом месте. Так что ради тебя я всегда свободен, даже если это проверка счета. У тебя же есть номер моего мобильного. И тебе известно, что со мной могут связаться по радио, если я в воздухе, и по спутниковому телевидению, если я где-то далеко.
— Разумеется, я все это знаю.
Эмили бросила на Питера понимающий взгляд.
Итан ясно дал всем здесь понять: пусть Питер живет один, но о нем есть кому позаботиться.
— Твой племянник очень ответственный человек.
— Да, верно.
— И у него хороший аппетит. Это уже его третье печенье.
— Кей убила бы меня, если бы я съел три штуки! Видишь, кто в этом доме любимчик...
— Не рассказывай сказки. Ты тоже, кстати, ела печенье, — обвинил он Эмили тоном обиженного мальчишки.
— Всего лишь половинку.
— А как же голодающие дети Африки? Но Эмили слишком часто слышала эту фразу от родителей, чтобы поддаваться на его удочку.
— Печенья испортятся, пока дойдут туда. Я сделаю гораздо больше, если просто пожертвую денег в фонд помощи детям.
— Могу поклясться, ты единственный ребенок в семье, — самоуверенно заявил Итан, скрестив руки на груди.
Эмили пожала плечами.
— Да, но я бы тоже могла сказать, что ты родился первым, даже если бы не знала этого наперед.
— Не буду спрашивать почему.
— А мне интересно, — вставил Питер.
— Больше социального доминирования. Меньше открытости новым идеям и умения соглашаться, чем у младших детей.
— Ну, ты-то тоже перворожденная.
— Однако Эмили очень легко сходится с людьми и быстро находит с ними общий язык.
— Не сомневаюсь, — промурлыкал Итан. — Иначе ты бы не предложил ей такую чудесную возможность.
Девушка заметила, что Итан не уточнил, какую именно.
— Эмили сказала, что хочет почувствовать себя избалованной принцессой, живя в спальне тети Роуз. Хотя большую часть времени она, разумеется, станет проводить в своей новой студии.
Эмили вцепилась в свой бокал с водой и нервно облизала пересохшие губы, пытаясь придумать оправдание.
Но было уже поздно. Питер повернулся к ней:
— Эмили? Я правильно понимаю? Значит, ты передумала?
— Я — ммм... — В ней говорила злость, когда она бросила ему в лицо те слова. А злость плохой советчик. Если сейчас пойти на попятный, Итан подумает, что она и вовсе лгунья.
— Она сказала, что переедет сегодня же, — продолжал наступление Итан.
— Может, я что-то перепутал? Я думал, ты уже съехала к своей подруге Джули...
— Ну да... то есть... в общем... — Эмили запнулась, в то время как Итан явно наслаждался ее замешательством.
— Ты подумала о моем предложении и решила, что я прав! — помог ей Питер. — Я знал, что ты тоже увидишь все преимущества! Не нужно отвергать протянутой руки, если так лучше для тебя. Итан согласится со мной, я уверен. — С этими словами Питер похлопал Эмили по руке. — После всего, что пережила, ты заслуживаешь комфорта, дорогая моя. Для меня будет большой честью обеспечить этот комфорт. Знаю, когда страховщики разберутся в этом деле, ты сможешь вольно решать, что делать дальше, а пока я счастлив предложить тебе свой дом.
Эмили с чувством пожала руку Питера. До этого момента она и представить не могла, сколько значит для Питера то, что она приняла его щедрость. Она почти забыла, что такое быть желанной или той, в ком нуждаются. Чувства Конрада оказались притворными. Дедушка же любил ее и нуждался в ней, но это было нечто совершенно другое.
— Даже не знаю, что сказать, Питер. Я так благодарна тебе...
— Это я должен благодарить тебя. Мне очень хочется, чтобы в этом доме жила такая девушка как ты.
— Тогда скажи спасибо Итану. Это он уговорил меня согласиться на твое предложение.
Питер обрадованно взглянул на своего удивленного племянника:
— Правда? Значит, я твой должник, мой мальчик.
— Что ж, полагаю, я лучше поеду, чтобы успеть вернуть машину вовремя, — сказала Эмили.
— Мне прислать за тобой Джефа? — поинтересовался Питер. — Кстати, сейчас попрошу Кей приготовить что-нибудь особенное, чтобы отпраздновать твой переезд.
Эмили закусила губу, обдумывая список предстоящих дел. Ей нужно было хоть немного передохнуть.
— Скорее всего, я закончу поздно... Может, лучше мне переехать завтра? Я так устану, что засну в собственном супе!
— Да, у тебя был достаточно тяжелый день, — заключил Питер, посвятив Итана в детали о пожаре и всем остальном.
Эмили была уверена в том, что Итан не преминет уколоть ее еще чем-нибудь, и очень удивилась, когда он предложил поехать за ней следом, чтобы потом отвезти ее обратно.
— Спасибо, но я справлюсь сама.
— Я не спрашивал, справишься ли ты, я спросил, могу ли я помочь. — Итан поднялся со стула вслед за Эмили.
— Но... ты в деловом костюме. Значит, собирался на работу, — слабо запротестовала девушка.
Итан насмешливо приподнял бровь.
— Я владелец компании и сам распоряжаюсь своим временем. В офисе знают, что я собирался заехать к Питеру по дороге домой. Меня не было несколько дней, так что еще пара часов не сделает большой разницы. Так что давай я поеду за тобой... если, конечно, у тебя нет причин отвергнуть мою помощь.
— Ну, разумеется, Эмили согласна! — вмешался Питер! — В ней просто говорит гордость. Я уже предлагал ей машину.