Предположения Валеры о поиске жилья оправдались в полной мере. И хотя у нас был ориентир в виде туалета типа сортир, от которого за тридцать метров несло хлоркой, наши будки среди десятков им подобных, мы нашли не сразу.
Пришла очередь Лебедева устраиваться на ночлег в печальном одиночестве, а я, сполоснувшись под пляжным душем, собрался в гости.
Когда в десятом часу вечера я с сумкой в руках прокрался в ворота пионерского лагеря, Вася Гордиенко сидевший в караульной будке, проводил меня понимающей усмешкой.
Дверь медпункта и на этот раз была закрыта, но когда я тихо постучал в окошко, она бесшумно отворилась и Наташа, обняв меня, завела в комнату.
В ней было еще темней, чем на улице, что впрочем, не помешало нам тут же переместиться на кровать в изоляторе.
Впрочем, долго мы на ней не пробыли. Скинув матрац на пол, продолжили упражняться на нём, периодически пробуя новую позу Камасутры..
Ближе к двум часам ночи мы слегка угомонились и уселись за стол. Я принес с собой бутылку сухого вина, коробку шоколадных конфет и кулек абрикосов.
Абрикосы Наташа сразу решила помыть. Благо, что водопровод в медпункте имелся в наличии. Свет, во избежание, естественно, не включали. Так, сидя в потёмках, мы пили сухое вино из мензурок, заедали его абрикосами и шоколадом. Иначе эту кислятину пить было бы невозможно.
В отличие от недавней смелости в раскованных позах, в разговоре мы старались обсуждать нейтральные темы. Но Смолянская первая нарушила негласную договоренность.
— Витя, знаешь, я сейчас в такой жуткой неопределенности, ты так неожиданно ворвался в мою жизнь, перевернул все вверх дном, — призналась она. — У меня все было распланировано, высчитано. А сейчас не знаю, как быть. Правда, не знаю. У нас ведь с Васиным в октябре свадьба намечалась. А я тут с тобой ему изменяю. С мальчишкой. И почему-то нисколько об этом не жалею.
Она замолчала и потом шмыгнула носом, потом еще и еще.
Я же никак не мог собраться с мыслями.
Неужели, так ошибся в характере девушки. Еще тогда, в первый раз после нашей встречи с ней в квартире, мне показалось, что передо мной девушка, определившаяся со своим будущим и твердо идущая к цели, не особо церемонясь со средствами её достижения. А ведь должны были возникнуть сомнения, когда она в июле позвонила мне на работу, сказав, что хочет меня увидеть. Но и тогда, я принял это за стремление просто развлечься с надежным парнем, который не разболтает лишнего.
Когда она предложила приехать к ней в лагерь в августе, я несколько раз переспросил, не навредит ли ей мой приезд.
Конечно, у меня дома, когда мы проверяли на прочность старый диван, Наташа заверяла, что не навредит. Возможно в другой обстановке она бы этого не сказала. Но ведь я буквально перед поездкой посылал телеграмму, в которой повторно спрашивал, можно ли приехать и ответ снова был положительный.
Ну, и что мне теперь ей говорить? Хотя я ныне рослый парень и выгляжу немного старше своего возраста, но мне всего шестнадцать лет, я, собственно, никто. Какой из меня муж? И откровенно говоря, мне совсем не хочется жениться.
Хм, а может это просто представление для меня? Хотя нет, вряд ли. Ведь выбор у девушки очевиден. Кто я и кто Васин. Откуда у нее появились сомнения в выборе непонятно, возможно с этим Васиным не все так просто?
— Ой, ладно, — не буду грузить тебя своими проблемами, — заявила девушка, неожиданно перестав рыдать, и не дождавшись от меня осмысленного ответа. — Кстати, у меня спрятано полбутылки апельсинового ликера, давай смешаем с вином, Все, не такая кислятина будет.
— Блин, чего она ждала от меня? — пытался я понять, пока мы допивали получившуюся смесь. Но когда вновь переместились на матрац, мне уж было не до размышлений.
Утром, чуть начало светать, я покинул медпункт.
Ворота были закрыты, но под ними оставалось достаточно места, чтобы протиснуться, что я и сделал, не желая будить сторожа. Возможно, он тоже сейчас не один в своей сторожке.
Поеживаясь от утренней прохлады, быстрым шагом добрался до своего жилья. Зайдя внутрь, быстро разделся и нырнул под одеяло. Ведь в будке было, нисколько не теплей чем на улице.
Время только подбиралось к пяти утра и, вроде бы можно было еще поспать. Но сон все не шел.
Испортила мне настроение Наташка, как есть испортила. Я сто раз пожалел, что приехал сюда пока крутился в кровати, пытаясь заснуть.
Кардинальная ошибка состояла в том, что я оценивал поступки девушки с колокольни своего жизненного опыта. Мне и в голову не приходило, что Наташи в голове ползают такие огромные тараканы.
— Ну, пригласила она меня приехать и ладно, видимо, понравился в постели. Как взрослые люди, встретимся и разбежимся без всяких обязательств — это так я думал, а оказалось совсем не так.
— Теперь, как порядочный человек, ты на мне должен жениться, — так бы звучали её слова, высказанные этой ночью, если бы их перевести в понятный формат.
— Ай, ладно! Хрен поймешь этих баб, сколько бы лет им не было, сами не знают чего хотят, — подумал я и повернувшись на бок попытался заснуть. Что мне вполне удалось.
Проснулся я от духоты. Солнце прогревало фанерную будку не хуже парника. Вскочив с кровати, я ринулся открывать дверь.
На улице был тоже не фонтан, но все же легче чем в палатке.
— Проснулся, наконец, — прокомментировал мое появление Лебедев. Тот, похоже, встал уже давно и сейчас загорал лежа на полотенце у своей будки.
Поздоровавшись, я потрусил к туалету, возле которого пришлось несколько минут подождать из-за очереди в несколько человек. Глянув на огромную очередь в женскую половину, в очередной раз поздравил себя с тем, что я не женщина.
Сделав свои дела, вернулся к себе и, взяв мыльно-рыльные припасы, направился к длинному ряду умывальников из оцинкованной жести, с проходящей над ними водопроводной трубой с кранами над каждым умывальником. Канализация естественно отсутствовала, как класс. Из раковин грязная вода стекала на песок, а затем в море.
К умывальникам очереди практически не было, все-таки я встал довольно поздно. Но утром тут наверно не протолкнуться.
— Как здорово, что мне пока не нужно бриться, — подумал я, глядя, как несколько мужчин, морщатся, споласкивая помазки и станки холодной водой.
Умывшись, закинул мыльницу, зубную щетку и полотенце в будку и обратился к Валерке.
— Нам не пора позавтракать?
— Давно пора, — отозвался тот.
— Тогда идем в столовую.
Возвращались мы к себе по линии прибоя, то и дело, перешагивая через лежачие тела, или просто уступая входящим в воду купальщикам.
Около наших фанерных палаток нетерпеливо прохаживались три девушки. Переглянувшись, мы ускорили шаг.
— Наконец, вы появились, — облегченно выдохнула Смолянская. Девчонки, пришедшие с ней, робко молчали, не вмешиваясь в беседу. Хотя зачем они явились, понять было нетрудно.
Наташа держала в руках Валеркину гитару, значит, сейчас его будут просить что-нибудь спеть.
Лебедев тоже сразу просёк с какой целью явились нежданные гости и расплылся в довольной улыбке.
Девушки наши предположения полностью оправдали, упрашивая Валеру что-нибудь изобразить на гитаре.
Забрав инструмент у Смолянской, он уселся на стул, принесенный из палатки, и тронул струны.
— Обязательно, обязательно я на рыженькой женюсь
Обязательно, обязательно, я найду жену на вкус.
Начал он первую песню, глядя на одну из Наташиных спутниц, действительно имеющую в волосах легкую рыжинку. Все было бы неплохо, но только почти каждый проходящий мимо отдыхающий останавливался рядом с нами, чтобы прикоснуться к высокому искусству пения. Поэтому скоро вокруг нас собралась изрядная толпа.
Спев несколько песен, Валера громко объявил, что концерт окончен. Толпа, недовольно ворча, разошлась, снова оставив нас впятером.
Народа на пляже к этому времени стало еще больше. Казалось, все обитатели нашего кемпинга решили пожариться на солнце.
— Ребята, а давайте пойдем на наш пляж, — предложила девушка с рыжинкой, Лена Иванова, оказавшаяся дочкой Софьи Ароновны. Её подруга Зоя Малинина тоже согласно кивнула головой.
— Ага, так нас туда и пустили, — скептически отозвался Валера.
— А почему нет, — удивилась Наташа. — Мы же вроде договорились, что ты будешь играть на танцах, Так, что имеешь полное право загорать на нашем пляже.
— А мне на каком основании разрешите пребывание на вашем пляже? — поинтересовался я.
— Наверно, как другу музыканта, — снисходительно улыбнулась Наташа. В этой троице она была явным лидером, что и неудивительно, когда работаешь три года секретарем комсомольской организации училища.
Собраться нам было недолго, так, что вскоре мы бодро двигались в сторону лагеря, из-под ворот которого я выползал в пять часов утра.
Действительно полоса лагерного пляжа была практически пуста. Так, что мы с удовольствием расположились на чистом песке.
Наташа, извинившись, покинула нас, сообщив, что ей необходимо заняться делами. Зое тоже пришлось идти, пищеблок нуждался в работе посудомойки, коей она была.
С нами осталась только Ленка Иванова. Девчонке было ужасно скучно, она практически все лето провела здесь, поэтому, найдя свободные уши, с удовольствием делилась с нами подробностями жизни в пионерском лагере.
Валерка в общении с ней энтузиазма не проявлял, и я его вполне понимал. Валере нужно было срочно найди подругу на ближайшие несколько дней, или точнее ночей, а семнадцатилетняя, узкобедрая с намеком на грудь в виде прыщиков, дочка руководителя лагеря на эту роль определенно не тянула.
А раз Валера был неразговорчив, то все внимание девушка уделила мне.
Приблизительно через час, на пляже появилась Софья Ароновна в сопровождении двух девушек-вожатых. Увидев дочь в кампании молодых людей, она никак это не прокомментировала. Но когда улеглась неподалеку на расстеленное покрывало, подозвала Ленку к себе и что-то долго ей втолковывала.