И о н. Чушь какая-то! Можно подумать, ты гусыня, которую откармливают на святые праздники…
С и л ь в и я. Не говори так, я его любила. «Тогда поцелуй меня», — сказал он. И я его поцеловала.
И о н (кротко). Да… а потом последовала большая любовь, цветы, трава, встречи, записки, которые ты осыпала поцелуями, — словом, вся эта дребедень, которую называют любовью. Дребедень! Тошно мне.
С и л ь в и я. Я его любила.
И о н. И кто этот ловкач?
С и л ь в и я. Почему ловкач?
И о н. Потому что ясно как божий день — он тебя облапошил. Ты его любила, как кошка, а он обманул тебя, ясно, нет?
Звонок. Сильвия открывает, входит М а р к у.
Легок на помине. Принц из сказки. Какой ветер занес вас сюда, ваше превосходительство?
М а р к у. Я хочу пригласить вас к нам. Сегодня исполняется — не буду говорить сколько…
И о н. Врешь, ничего тебе не исполняется и исполниться не может… Хочешь заманить нас к себе, чтобы помешать нам подружиться…
М а р к у. Прошло много лет с тех пор, как меня сделали мастером. У меня юбилей.
И о н. Умница ты наша! Поздравляем тебя с датой… И местом, которое ты занимаешь. Ты его заслужил. Не понимаю только, зачем такому умному человеку пролезать на должность через черный ход, когда существует парадная дверь. И поэтому ты для меня, несмотря на всю твою мудрость, всего лишь куча дерьма.
М а р к у (показывает на стаканы). Я вижу, вы выпили. Тем лучше, значит, у меня пить не будете, будете только закусывать…
И о н (Сильвии). Ишь какой умный! Плюй ему в глаза, а он говорит — божья роса… Помириться хочет… Или выжидает удобного момента, чтобы дать мне пинка под зад. У него головка как у примуса или, вернее, как у паяльной лампы! Смотри, смеется…
М а р к у. Что же мне, плакать? Ты так меня расхвалил…
И о н. У нашего сказочного мастера голова похожа на тыкву… Много подобных тыкв плавает по волнам. Поднялась волна — поднялись и тыквы. Сегодня они на гребне… Сколько лет твоей тыкве, голубенький принц?
Марку смеется.
Ее так долго носило по волнам, что она отяжелела, как голова от цуйки… Разбухла тыква… Но это не от ума. Стоит сделать дырку в черепе этого типа, и оттуда хлынет вода, застоявшаяся, тухлая водичка… Твоя тыква, принц, не способна сотворить ни чудо, ни шедевр. Внутри этой головы (стучит по ней) размером с тряпичный мяч, пригодный разве что для футбола, осталась кучка дерьма. То самое, что представляет собой в действительности мастер собственной персоной.
М а р к у. Кончил? А теперь пойдем, нас ждут!
И о н. Меня никто не ждет. Впрочем, нет, ждет. Девушка. Не может не ждать! Она ждет, сидя у окна, читает сказки и готовится к свадьбе. Только я потерял ее адрес, а она — мой… Мы потеряли друг друга, наши следы затерялись… Но я найду ее! Она — мое счастье, моя единственная любовь во всем белом свете, на все времена.
М а р к у. На небе и на земле. Ну, все. Пошли, наконец. Сильвия, скажи ему, что надо идти…
С и л ь в и я. Ты же слышал — у него есть девушка.
М а р к у. Все это байки, которыми он спекулирует. Какая девушка? Не ревнуй ни к кому. Это все его мечты, фантазии, шутки. Иллюзии, Сильвия, дорогая…
И о н. Никакие не иллюзии… Должна же она быть!
М а р к у. Конечно. В раю. Там твое счастье. Вот попадешь в рай и найдешь ее… А пока нас ждет жареный поросенок!
И о н (Сильвии). Слушай, он или слишком умен, или псих! Однажды он меня чуть не пристукнул, а теперь, глянь, готов в задницу меня целовать… Ну целуй — пусть Сильвия увидит…
М а р к у (целует его в щеку). Глупенький, у меня к тебе никаких претензий нет.
И о н. Зато у меня есть, умненький. Видела — он меня поцеловал… Тьфу… Мерзко… Тошнит!
С и л ь в и я. Пройдет…
И о н. Не пройдет.
М а р к у. Надо меньше пить.
И о н. Может, ты меня когда-нибудь видел пьяным?
М а р к у. Не видел…
И о н (Сильвии). Зато видел трезвым и слегка пристукнул… Чтобы подбодрить и направить на путь истинный. Он един в двух лицах: говорит одно, делает другое. Он способен одновременно делать два дела…
С и л ь в и я. Я тоже два дела делаю: работаю в больнице и сплю дома…
М а р к у. Люди добрые! Нас ведь ждут! Ион…
И о н. Поцелуй меня.
Марку целует его.
Обычно только пьяницы целуются. Но он трезвый и все равно меня целует, лишь бы мне — удовольствие… Он целует меня после того, как обокрал… А как же я любил тебя, принц из сказки! Подражал, хотел стать таким же, как ты, — опытным, трудолюбивым. Сильвия, этот человек меня обокрал! Украл у меня лучшее, что у меня было, — мою веру в него…
М а р к у. Ну и ловок ты врать…
И о н. Послушай, Сильвия! Я вот такой, какой есть, не слишком умный, изобрел кое-что… Не бог весть… Стояла в цехе обычная циркулярка. А я взял да заменил у нее диск на другой. Старый диск я заточил под определенным углом… И все… Обычно работница успевала за смену выкроить и нарезать сорок кусков кожи для обивки стульев… А я нарезал триста… Вот и все…
С и л ь в и я. И он украл у тебя это изобретение!
И о н. Нет. Он украл у меня почет… Меня пригласили на деревообделочный комбинат в Преажбу — проверить, как работает мое изобретение, и, если нужно, внести коррективы… Но вместо меня поехал он. Тот, который меня сейчас целует! Принц из букового леса!
М а р к у. Я не хотел… Начальство велело…
И о н. Не хотел, но поехал.
М а р к у. Он тогда находился под следствием за хулиганство: три бутылки пива запустил в автобус и разбил окна.
И о н. Как же посылать в Преажбу хулигана?!
М а р к у. Исключено!
И о н. Конечно! Но ведь меня пригласили, не тебя… И даже оплатили железнодорожные расходы… А поехал ты. С того самого дня я тебя в упор не вижу, ты просто навозная куча. Знаешь, Сильвия, с тех пор мне работать неохота… Средь бела дня крадут мои права, пустяковые — не в этом дело! А если коснется чего-то серьезного? Как он развернется?! Вот что меня доконало, словно весь комбинат на меня рухнул.
М а р к у. Да никто ничего против тебя не затевал… Если бы не эта история с автобусом, ты бы поехал… Ждали, пока окончится следствие. Тебе и Кристеску сказал…
И о н. Вот-вот, я сразу понял: здесь что-то не то. Иначе зачем меня вызывать, разные слова говорить, извиняться… И все-таки в Преажбу поехал ты. Любопытно только, что ты там наплел? Будто я заболел? Не смог приехать? Так? Или ты сказал, что я снимаюсь в Голливуде вместе с Софи Лорен?
М а р к у. Я мог бы рассказать, что я им объяснил, но, когда я вернулся, тебя уже не было…
И о н. Я проводил двухмесячный отпуск «на водах» — за решеткой… Помнишь, Сильвия, на ярмарке я никак не мог вспомнить, где я слышал слово «вода»? Там, в колонии. Моему другу Марку велели ехать, и он не посмел отказаться. А если бы ему велели меня живьем закопать? Закопал бы, даже если бы был уверен, что я ни в чем не виноват. Если бы это сделал кто-нибудь другой, я бы не обиделся… Но он был моим другом, говорил, что уважает меня… Трепло!
М а р к у. Я тебя уважал, даже хотел дать тебе рекомендацию в партию… Разве не тогда я дал тебе премию за твое изобретение?
И о н. Чтобы заткнуть мне рот!
С и л ь в и я. Но заткнули-то хоть приличной суммой?
И о н. Вполне…
М а р к у. Тебе ее дали, потому что ты ее заслужил. Иначе бы ты отказался.
И о н. Да уж не поскупились, раскошелились…
М а р к у. Что ты ощетинился, как еж? Зачем оскорбляешь меня?
И о н (Сильвии). Он обокрал меня и еще возмущается, что я его оскорбляю… Может, расцеловать тебя? Если ты такая фигура, Кристеску мог бы послать тебя за свой счет, не за мой…
М а р к у. Ты ведешь себя как хулиган. Я говорю с тобой по-хорошему, хочу тебе помочь, я ведь тебе помог, когда ты вернулся из колонии, взял в свою бригаду, а ты, как еж, колючки выставил… Разве дело только в том, что ты стекла разбил в автобусе? Ты бесновался, всех оскорблял… возмущался, что тебе премию дали. Я тебе тогда говорил и сейчас могу повторить — пусть Сильвия знает: слишком ты много на себя берешь, совсем зазнался. Подумаешь, он хорошо работал и что-то там изобрел. Не бог весть что, ты сам только что признался… Но тебя прямо распирало от гордости, и тогда на собрании я действительно сказал, что молодой коммунист или тот, кто хочет им стать, не может себя так вести.
И о н. Именно так ты и сказал.
М а р к у. Но ведь тогда же я перечислил все твои заслуги и сказал, что ты парень с будущим, работяга…
И о н. Что правда, то правда, ты меня тогда здорово возвысил… Но хвалил ты меня, чтобы потом изничтожить… Ты специально поднял меня на пьедестал, чтобы было откуда столкнуть. Если бы ты так не заливался на собрании, может, я и в тюрьму бы не угодил.
М а р к у. А ты хотел бы, чтобы я покривил душой, чтобы промолчал?
И о н. Не надо молчать. Впрочем… не знаю, что надо… Но меня-то зачем обвинять, когда у самого рыльце в пуху…
М а р к у. Ничего у меня не в пуху…
И о н. Ах, нет?! Ну и старый же ты плут, а с Сильвией как дело было?
М а р к у. Сильвию ты сюда не путай!
И о н. Почему это? А если я хочу на ней жениться?
М а р к у. Все равно. Не имеешь права!
И о н. Ты же над ней надругался.
М а р к у. Вот что, Сильвия, я ухожу. Он думает, что ему все сойдет с рук. Еж колючий. Смотри, не сдохни от яда, который в себе носишь.
И о н. Ежи от яда не дохнут, они пожирают змей в большом количестве, и хоть бы хны… А в буковом лесу что ты забыл?
М а р к у. В каком лесу?
И о н. Ну, ты даешь! Короткая у тебя память. В буковом лесу, с мотоциклом и Сильвией… У прекрасного принца никаких воспоминаний? Когда ты надругался над ней, мерзавец…
М а р к у. Сильвия, он сумасшедший. Господи, избавь нас от сумасшедших.
Марку выходит, Сильвия плачет.
И о н. Ты что? Плачешь? Не плачь, Сильвия.
С и л ь в и я. О господи!