Что касается обрамляющих событий «Пропасти искупления», они по-прежнему согласуются с хронологией вне зависимости от любого из вышеупомянутых допущений.
Музыка чумыРассказ
Волантор снижался в атмосфере Города Бездны.
Летательный аппарат выписывал замысловатую извилистую траекторию среди густой мешанины пораженных чумой зданий. Из брюха машины били лучи прожекторов, прорезая пелену дождя, тумана и дыма, отражаясь от препятствий. Казалось, уходящим вниз уровням города не будет конца, как и всевозможным хитросплетениям архитектурных мутаций.
Взволнованно прильнувший к иллюминатору юноша внезапно ощутил приступ головокружения. Мериньяк всегда плохо переносил высоту – именно потому он и выбрал эту работу, хотя ему предлагали и другие варианты. Его уверяли, что стерилизационные бригады работают на самых нижних уровнях.
Неужели ему солгали?
Наконец в свете направленных вниз прожекторов появилось некое подобие ровной поверхности – уступ, торчавший скорее из стены одного из зданий, чем из настоящего основания города. От него уходили пандусы и мосты к другим уступам и площадкам, расположенным примерно на той же высоте. Ниже этого уровня имелись и другие – темные, окутанные туманом. В нескольких кварталах виднелся ближайший край нескончаемой Бездны, естественной пропасти, вокруг которой вырос город. Мериньяка затошнило при мысли о том, какие чудовищные глубины простираются под ним. Но если держаться широких площадок, подумал он, подальше от краев, не так уж сложно забыть о пустоте внизу.
– Черт! – бросила Моллой, раздраженно щелкнув пальцами. – Твои бумаги. Совсем забыла.
Гриер поднял взгляд, поправляя дыхательную маску.
– Ты только теперь решила их проверить?
– Если что, шею намылят мне, а не тебе, – буркнула Моллой.
Мериньяк нашарил документы, которые взял на орбите. Моллой разгладила их голой ладонью – тяжелые огнеупорные перчатки лежали у нее на коленях. Она была в бригаде начальницей, а Гриер – вторым по опытности.
Мериньяку не рассказали, что случилось с тем, кого он сменил.
– С Окраины Неба? – спросила Моллой.
– Да, – настороженно ответил юноша.
Она постучала по бумаге обгрызенным ногтем:
– Тут сказано, что ты был солдатом.
Он небрежно пожал плечами:
– Другую работу не так-то легко найти.
– Почему ушел?
Он взглянул на коротко выбритую, без единого шрама голову Моллой:
– Предоставилась возможность, вот и воспользовался.
– Предпочел поменять зону боевых действий на зачумленную задницу мира?
– По крайней мере, чума не пытается никого убить только за то, что он родился не на том краю полуострова.
Моллой медленно кивнула, похоже соглашаясь с логикой. Хуже солдатской жизни, пожалуй, и впрямь нет ничего.
– Что ж, он чист. Добро пожаловать в бригаду, Небесный Мальчик. Старайся не напортачить, и можешь вполне вписаться. – Она начала надевать перчатки. – Гриер, план работ у тебя?
– Угу. В общем, ничего сложного. Только три зачистки, все в одном секторе.
Она уже с хрустом натянула дыхательную маску, поэтому голос зазвучал приглушенно. Мериньяк услышал незнакомое слово.
– Спрокеры?
– Может, один или два… Почти наверняка два.
– Ты вроде сказал, что ничего сложного?
– С ними проблем быть не должно. – Гриер похлопал по карману огнеупорного комбинезона. – Для первого, который в здании номер два, у меня припасен ассоциативный тест. Заодно введем Небесного Мальчика в курс дела.
– А второй?
– В здании номер три. Судя по данным предыдущей бригады, неактивен. Справимся с легкостью.
– Все равно терпеть не могу спрокеров. Черт побери, подсунули нам двух в одну смену, да еще новичка в придачу! Есть чему радоваться. – Моллой указала на свое плечо. – Проверь-ка вентили – правый, похоже, ослаб.
Гриер завозился с бронированными кислородными шлангами, шедшими от ранца на спине Моллой к ее дыхательной маске.
– Что такое спрокер? – спросил Мериньяк.
Остальные рассмеялись: Гриер с добродушным сочувствием, Моллой с презрением.
Они помогли новичку облачиться в защитное снаряжение, затем все трое спустились по пандусу, выдвинувшемуся из брюха волантора. Каждый тащил нагруженную оборудованием волокушу. Когда они спустились на поверхность уступа, Моллой просигналила волантору, и тот быстро скрылся среди верхних уровней.
Пару минут они возились с волокушами, убеждаясь, что снаряжение надежно сбалансировано и привязано. Мериньяку ничего не объясняли. Впрочем, этого и не требовалось – почти во всем смог бы разобраться даже ребенок. В экипировку входили средства для разрушения зданий, от кувалд и топоров до мощных дрелей и пластиковой взрывчатки, а также баки с горючим для огнеметов и сами огнеметы – длинные, ребристые, похожие на ружья. Выглядели они простыми в применении: подкручивай регулятор да жми на гашетку. В волокуше Мериньяка, кроме огнеметов, баков и кувалд, путешествовала изрядная груда электрических приборов и кабелей, защищенных от дождя импровизированным навесом.
Мериньяку пришло в голову, что он еще не дышал воздухом Города Бездны вне помещений. Пока Гриер и Моллой изучали защищенную от дождя карту, прокладывая путь к первому зданию, он откинул капюшон и снял дыхательную маску.
Он осторожно вздохнул, и сразу захотелось откашляться. Город был поражен болезнью, а его атмосфера – просто омерзительна. Дождь ничем не помогал, он лишь обжигал глаза и оставлял на перчатках ржавый осадок, похожий на наждак.
Юноша поплевал на очки, протер их и снова надел маску, постаравшись не оставить ни малейшего зазора.
– За мной, – сказала Моллой, впрягаясь в волокушу.
Первая запланированная остановка показалась почти рутинной.
До нее добрались минут за сорок, двигаясь вверх и вниз по пандусам и мостам, порой подходя достаточно близко к осыпающимся краям, но все же не настолько, чтобы у Мериньяка всерьез кружилась голова. Очки заливало потом, мышцы и суставы болели от напряжения. Тащить волокушу по неровной, мокрой поверхности было нелегко. Защитный костюм, покрытый толстым огнеупорным слоем, как будто осознанно сопротивлялся его усилиям.
У подножия здания Моллой и Гриер остановились и посмотрели на догонявшего их Мериньяка. За очками Моллой блестели глаза – единственная часть ее лица, которую он мог видеть.
– Уже утомился, Небесный Мальчик?
Он поднял руку в перчатке:
– Все в порядке. Просто приспосабливаюсь.
– Я думала, солдат должен быть покрепче.
– Я лишь несколько дней назад пробудился от криосна. – Он добавил голосу жесткости. – Справлюсь.
– Постарайся. Любая оплошность может стоить жизни. Скоро тебе предстоит поливать все вокруг огнем.
Он посмотрел назад, откуда они пришли:
– Почему нас не высадили поближе?
– Единственная прочная поверхность – тот уступ, – ответил Гриер. – Здесь, в окрестностях Бездны, все обветшало. Когда мы зачистим эту зону, сюда придут инспекторы и посмотрят, что можно укрепить, а что придется снести под новую застройку. В одном можно не сомневаться: кто-то на этом обязательно заработает.
Мериньяк взглянул на стену здания, чей верх терялся в тумане. Она напоминала дерево с разросшимися корнями; виднелись неосвещенные окна, разбросанные в странном беспорядке. Мериньяк предположил, что когда-то они располагались ровно, но мутация исказила симметрию здания, подобно тому как болезнь уродует человеческое лицо.
Гриер посветил фонарем в промежуток между двумя крупными «корнями». В сумраке виднелась широкая, заколоченная досками стеклянная дверь. Рядом с ней было что-то намалевано отражающей краской прямо на стене здания.
– Видишь? – спросила Моллой.
– Вижу.
– Это оставленная бригадой метка, Небесный Мальчик. Придется тебе научиться их читать, если хочешь, чтобы от тебя была хоть какая-то польза.
Мериньяк не находил ни малейшего смысла в неровных символах, отдаленно смахивавших на письменность.
– Что там написано?
– Версию для идиотов?
– Да, пожалуйста.
Моллой вздохнула, будто ответ требовал от нее геркулесовых усилий и воли.
– Это здание зачищено бригадой Бизли. Они подтверждают, что объект готов к стерилизации. Тут еще сказано, что они не довели дело до конца – закончилось горючее. Так что огненное чистилище должна устроить следующая бригада, то есть мы.
Мериньяк окинул взглядом здание:
– Мы что, должны сжечь тут все дотла?
Моллой повернулась маской к Гриеру.
– Он и впрямь совсем зеленый, – фыркнула она.
Гриер усмехнулся, но все же объяснил с некоторым снисхождением к новичку:
– Нет, мы не будем сжигать здание целиком. Для этого потребовалось бы куда больше, чем эти огнеметы и резервуары с горючим. Наша задача – обеспечить безопасность инспекторов и тех, кто будет работать после них, а для этого нужно выжечь последние следы чумы. В метке сказано, что команда Бизли провела внутреннюю зачистку, а для более высоких уровней необходимы специалисты. Все, что от нас требуется, – стерилизовать самый низ, снаружи.
– Раз так, это весьма полезная информация, – решил Мериньяк.
– …Когда научишься ее читать, – сказала Моллой и сразу поправилась: – Если научишься. Тогда ты поймешь, что в ней содержится до черта больше. Важно не только то, что написано, но и как оно написано. В послании от Бизли есть оттенок самодовольства. Тут не просто говорится; «Вот что вам нужно сделать», а скорее: «Смотрите, что мы вам оставили, котики. Надеемся, для вас это не чересчур, засранцы».
– Между бригадами существует здоровое соперничество, – пояснил Гриер. – Это способствует производительности. И надо сказать, мы выкладываемся на полную катушку, но и получаем сполна. Верно, Молли?
– Мы это заслужили, – мрачно произнесла Моллой. – Даже несколько раз. А бригада Бизли – нет.
Подойдя к своей волокуше, она взяла огнемет. Гриер последовал ее примеру. Мериньяк внимательно наблюдал и тщательно копировал их действия. Проверить бронированные шланги подачи топлива, открыть предохранительные вентили, подвигать гашетку и регулятор топливной смеси, убедиться, что они не заклинят, особенно при подаче горючего на полную мощность. Что-то подсказывало ему, что Моллой или Гриер недавно совершили какую-то оплошность, дорого им обошедшуюся.