– Успокойся. Ты же знаешь Лекси. Это в ее стиле. Сейчас ее нет, а через пару дней она уже спит в своей кровати. Ее эгоизм не знает границ. Ах, наша милая сестра сведет с ума свою семью. Но эта хитрая лиса еще найдет себе судью, – пафосно декламирует Злата.
Галина незаметно морщится. Поэзия Златы – огромная палитра красок. Но, по законам живописи, если смешать слишком много цветов, получится отвратно.
– Вспомни, даже отец перестал реагировать на выходки Лекси, хотя поначалу поднимал на уши весь город, чтобы найти ее. – Она подходит к Галине и крепко обнимает за плечи. – Не грусти. Ты – моя сестра, а я не люблю, когда наше домашнее солнышко печалится, – Злата широко улыбается.
Галя с тоской разглядывает пейзаж за окном. Чудесный вид, знакомый с детства. Летом лишь самые верхушки гор покрыты молочным снегом, зато зимой даже буковые леса кутаются в снежные перины.
Их дом затерялся в горах, как неприступная крепость, и в детстве Галина часто представляла себя принцессой. Она должна была вырасти и стать такой же красивой, как мама, которую знала лишь по фотографиям. Но чуда не свершилось. Теперь даже любимый вид на горы причиняет боль.
– Саша тоже твоя сестра, – с легким укором замечает Галя.
– Наполовину. Китаеза она.
– Злата! – Галина скидывает ее руку. – Прекрати так называть Сашу.
– Да ладно. Она все равно не слышит. Кстати, не удивлюсь, если она смоталась в Москву к своей крутой мамаше. Я бы на ее месте так и поступила. Ей-то хорошо. Это мы остались сиротами.
– И ничего не взяла? У нее, конечно, очень много вещей, но, кажется, из ее комнаты ничего не пропало. Даже мобильный. Почему нельзя уехать по-человечески? – Галина поджимает нижнюю губу. – Я все равно еще раз поговорю с Арсением. Он должен сообщить следователю о ее исчезновении. Как там его? Павел Николаевич, кажется. Весьма разумный мужчина, на мой взгляд.
Злата закатывает глаза и плечом упирается в стену:
– Сеня ругался с полицией. Оказалось, наше дело передали другому следователю. Точнее, следовательнице, – презрительно цедит Злата. – Молодой, неопытной. Если бы наш отец был жив, они бы не посмели так себя вести.
– Будь он жив, никакого дела бы не было, – отмахивается Галя. Она кладет руку на прохладное стекло. – Как ты думаешь, что произошло на самом деле? Он и правда сошел с ума? Разве можно умереть, выпрыгнув со второго этажа…
– Так утверждает Лекси. Хотя те крики, что мы слышали… До сих пор жутко. – Злата хватает Галю за руку. – Галочка, я боюсь, тебе не понравится то, что я сейчас скажу, – шепчет она, – но мне кажется, отца убили. И убийца – Лекси.
От неожиданных слов у Галины перехватывает дыхание, она отшатывается. Растерянно одергивает черное платье, которое и без того туго сидит на ней, а теперь словно сдавливает еще сильней.
– Ты себя вообще слышишь? Саша – убийца? Она до безумия любила папу. Больше всех!
– Галочка, послушай. – Злата снова берет ее за руки и подводит к дивану. – Присядь. Александра не такая, как ты думаешь. Я знаю ее настоящую. Она та еще лицемерка. Часто жаловалась мне, что отец ограничивает ее свободу, заставляет соответствовать его идеалам. Лек-си для папы была райской птичкой, и он очень боялся, что однажды она вырастет и улетит. Поэтому запирал ее в золотую клетку на все замки.
– Злата, хватит твоих метафор. Мне сейчас не до этого. Пусть так. Папа всегда был строг. К нам тоже, но это не повод убивать!
– Откуда тогда столько совпадений?
– Совпадений? – Галина притихает. Висящие на стене часы с кукушкой начинают тикать слишком громко, их эхо отдается в голове.
– Да. Мы же не знаем точно, что произошло между ними тем вечером? И его комната… Знаешь, что в ней особенного?
– Она…
– … находится рядом со спальней Лекси, – перебивает ее Злата. – Очень удачно. И именно поэтому только она успела увидеть папу перед смертью. А спустя неделю исчезла, словно заранее готовила побег. Вот почему Арсений не ищет Лекси. Я говорила с ним, и он со мной согласен. Для всех нас будет лучше, если она не вернется.
Иначе нам придется сдать следователю собственную сестру, а это не просто удар, это настоящий позор!
Злата говорит так складно, что на секунду Галина сдается. Но лишь на секунду.
– Почему вы все думаете, что папу убили?
Оживление на лице Златы гаснет. Она раздраженно запускает пальцы в облако белых волос и зачесывает их назад.
– Галя, ты великолепна в цифрах и красках, но в людях не разбираешься совершенно!
Галина понуро опускает голову.
– Нельзя быть такой доброй, – продолжает сетовать Злата. – Отец и самоубийство? На человека, который безумно любил жизнь, это не похоже. Или ты тоже скажешь, что за ним пришли призраки? Как там Лекси рассказывала? Святослава и Лизонька… – Она фыркает. – Я вообще не верю ее россказням.
Галина молчит. За окном медленно падает снег. Сейчас бы покататься на лыжах с Сашей. Раньше они часто катались вместе, но теперь все изменилось.
– Ты меня слышишь? – Злата толкает ее в плечо и вскакивает с дивана. – Ну, как хочешь, Галочка. Я не собираюсь тебя переубеждать. Это сделает следователь. Но если Лекси вернется, будь с ней поосторожней.
И она уходит, оставляя за собой шлейф аромата Шанель № 5 – дерзкий запах с нотками ванили. Галина даже не успевает ей ответить, как хлопает дверь. Шумная Злата исчезает так же резко, как и появляется.
Галина в очередной раз вздыхает, мысленно прозвав сегодняшний день днем вздохов. У Саши был мотив… Если так подумать, у Гали тоже был мотив. И, на ее взгляд, более веский, чем у сестры.
Глава 4Беспокойное беспокойство
Пятирублевая монета скрывается между пальцами, периодически выныривая на свет и снова исчезая. Она старая, потертая временем, замученная Арсением. До нее таких было еще три.
Арсений тревожно оглядывает спальню Лекси. Единственная ночь, когда они оставили сестру одну, обернулась ее исчезновением. Почему так совпало? Почему Злата с Галей работали в ателье допоздна? Почему Клим вчера пропадал у девушки? Почему он сам остался на работе и провел ночь, уставившись в потолок кабинета, где раньше сидел отец? Словно злой рок подготовил все детали, чтобы Александра исчезла.
Монета еще раз мелькает в руке, и Арсений прячет ее в кармане брюк.
Постель заправлена. Мобильный лежит на тумбочке, на экране периодически мелькают уведомления из ее блога. При желании его можно взломать. Но… Скорее всего, она и правда сбежала. Как обычно.
Арсений садится на кровать и берет в руки дизайнерскую подушку, которую Галина со Златой подарили Лекси на день рождения. На ней пайетками вышита аниме-девочка и надпись: «Шурочка».
Подушка хорошо вписывается в яркую спальню. Круглый ковер на полу пестрит всеми цветами радуги. Бирюзовые шторы, розовый шкаф. Если не знать Лек-си, можно и правда решить, что в этой комнате живет художница. Арсений выпускает воздух сквозь стиснутые зубы.
Однако сейчас здесь пусто.
– Арс, ты тут? – В спальню заглядывает Клим.
Он одет в черные джинсы с прорезями на коленях и красный свитер. Красный не идет Клементию, но Злата уже устала ему об этом говорить. И теперь он постоянно носит этот цвет, хотя из-за этого выглядит намного бледнее. А темные круги под глазами за неделю только усугубились. Климу нужно к врачу. Скоро дойдет до того, что Арсений сам запишет его на прием.
– Ну-с, что решил? – Он кивает на комнату Лекси и опирается плечом о косяк двери. Русые волосы растрепаны: видимо, он недавно встал.
– Ничего. Злата утверждает, что она сбежала.
– И с каких пор ты слушаешь Злату? Ее любовь к Лекси переходит все границы. Вплоть до ненависти. – Клим подходит к Арсению и падает на кровать. – Черт, никак не проснуться… – Он широко зевает.
– Я и не слушаю. Но ты сам знаешь, как часто Лек-си сбегала. Меня уже в полиции запомнили… Так что лучше подождать пару дней. Раз телефон здесь, значит, объявится. Просто… – Он замолкает и снова достает монету из кармана брюк.
– Договаривай.
– Прошло чуть больше недели, как отца не стало. Неужели она не могла подождать хотя бы до Нового года, прежде чем снова взяться за старое? – Надо дышать ровнее. Вдох, выдох. Но монета в руках все равно дрожит. – Сначала я подумал так. Но затем нашел в этом неувязку. Не верю, что Лекси могла так безответственно поступить. Она любила отца, он погиб у нее на глазах. Это слишком большой стресс. Нужно было отвести ее к психологу.
– Арс, ты не можешь кудахтать над нами, как наседка, до самой старости. Лекси – взрослая девчонка. И поверь мне, я более чем уверен, что она сбежала и сейчас сидит у одной из своих подписчиц. Возможно, ей кажется, что теперь она в нашей семье никому не нужна.
– Именно это останавливает меня от похода в полицию. – Арсений на секунду зажмуривается. Перед глазами продолжает светиться лицо Александры. – Но беспокойство никуда не уходит. Я не знаю, что делать дальше…
– Перестать волноваться. – Клим хлопает его по плечу. – Я ведь знаю тебя. Вот ты сидишь весь такой одетый с иголочки, в дорогом костюме, с аккуратно уложенными волосами. И взгляд у тебя отцовский, суровый. Будь они голубые, а не серые, то вообще не отличить.
– И что?
– И то, Арс. Твоя видимая сдержанность меня не обманет. Я знаю, что внутри, – он стучит кулаком по его спине, – ты мечтаешь о другой жизни. Вне этого города. Вне семейного бизнеса. И смерть отца – отличный шанс…
– Заткнись! – обрубает его Арсений и встает. Смотрит на замершего от неожиданности Клима сверху вниз. – Есть вещи, которые не стоит произносить вслух и даже думать о них.
– Просто у тебя смелости не хватает. – Клим морщится. – Я словно с отцом поговорил. Ладно. Забудь. Не будем ссориться. Это последнее, чем сейчас стоит заниматься. Что с расследованием? Злата шепнула, что у нас сменился следователь.
Арсений вздыхает и проводит ладонью по уложенным гелем волосам:
– Порой я забываю, что если Злата о чем-то узнает, об этом становится известно всему миру. Да, руководитель следственного органа передал дело некой Виктории Гончаровой. Аргументируют загруженностью предыдущего следователя. Причем они передали дело буквально через пару дней после первого опроса свидетелей и даже не поставили меня в известность. Я сначала разозлился, а потом отпустило. – Он пожимает плечами.