Я уже запомнила большинство лиц в толпе: двух мужчин с пивными животиками в дешевых костюмах — видимо, мелких клерков в одном из ближайших банков; мужчину в белой кепке со следами уколов на руке; стайку подростков, которые уговаривали кого-то угостить их пивом — по крайней мере, одного из них больше интересовал секс, чем происходившее здесь. Но эти снимки позже помогут другим полицейским рассмотреть толпу как следует.
С противоположного угла площади к нам подошел мужчина в сером костюме с серьезным лицом.
— Детектив Стюарт. — Он кивнул Габриэлю.
На вид ему было около пятидесяти, волосы отливали серебристой сединой. Весьма недурен собой, словно огромный Джордж Клуни, — ростом точно не ниже Габриэля и к тому же крепко сложен. Рядом с ними я почувствовала себя малюткой. Что, все британцы такие великаны?
— Шеф, — Габриэль кивнул ему и указал на меня. — Это агент Лидделл из ФБР. Агент, это старший детектив-инспектор Стив Вуд.
— Ах да, — произнес старший инспектор Вуд раскатистым басом. — Профайлер…
Кажется, он тоже не в восторге. Мне стало ясно, что, обратившись в ФБР, высшее начальство перешло все границы. Тем не менее Вуд протянул мне руку, и я пожала ее.
— Итак, какие предварительные выводы? — поинтересовался он.
На секунду показалось, что он обращается ко мне, но Габриэль опередил меня:
— Это убийство немного отличается от остальных. Более жестокое. Более… демонстративное. И преступник оставил записку, засунутую в горло жертвы.
— Мы уверены, что это тот самый убийца? — уточнил старший инспектор Вуд. — МО [9] здесь другой…
— МО такой же, — перебила я. — А вот подпись отличается.
Черт побери… Веду себя как типичная американка.
Шеф взглянул на меня:
— Правда?
— Ну, м-м, возможно… — Я закипела. Да пошло оно всё. — МО — это метод, используемый для совершения преступления. В данном случае МО — перерезать горло молодой женщине ножом. Так преступник убил всех жертв. Подпись — это то, что он сделал потом, чтобы удовлетворить эмоциональные потребности. Посмертные увечья — его фирменная подпись. Но теперь он оставил записку. Подпись изменилась.
— Понимаю, — Вуд медленно кивнул. — И на что указывает изменившаяся подпись?
Вполне логичный вопрос, но задан он был таким тоном, что стало ясно: инспектор считает меня треплом.
— Серийные убийцы постоянно меняют подписи, — объяснила я. — И сами меняются после каждого убийства. В смене подписи нет ничего странного, но она свидетельствует, что эмоциональные потребности преступника изменились.
Инспектор посмотрел на Габриэля:
— Ваше мнение, детектив?
Тот пожал плечами:
— Пока я согласен с ней.
Техники-криминалисты оборачивали руки трупа бумажными пакетами, кто-то катил носилки. Сколько нужно времени, чтобы все убрать? Уже завтра банкиры будут шествовать мимо большого пятна на булыжной мостовой и понятия не иметь, откуда оно там взялось…
Когда старший инспектор Вуд отошел, я кивнула в сторону толпы:
— Как лондонцы реагируют на преступления?
Габриэль нахмурился.
— Со страхом и гневом одновременно. Они считают, что это разновидность терроризма.
Во мне вспыхнуло раздражение:
— Это совсем не так.
— Сейчас Вуд держит журналистов в неведении, поэтому они придумывают свои версии. Что это дело рук иностранцев. Вот такая легенда.
Я медленно выдохнула. Если Вуд будет продолжать в том же духе, могут пострадать невинные люди.
Габриэль уставился на тело, и я услышала, как он вполголоса произнес:
— Человек всегда останется дикарем.
Я удивленно повернулась к нему:
— Это же Торо [10]. Мой земляк.
Стюарт с минуту рассматривал меня, как будто я пробудила в нем любопытство. Затем произнес:
— Где вы остановились? Могу проводить вас до отеля.
— Не стоит. Он всего в пяти или десяти минутах отсюда — возле станции «Ливерпуль-стрит». И вряд ли наш убийца совершит новое преступление в следующие пятнадцать минут.
— Вы уверены?
— Габриэль, я агент ФБР и могу о себе позаботиться, — заверила я.
Глава 3
Пока я петляла по извилистым улочкам Сити, в кармане пискнул телефон. На экране высветилось сообщение от Скарлетт:
В Туманном Альбионе все ОК?
Она обожала архаичные словечки.
Да, не считая всяких серийных убийц, — напечатала я.
Тебе нужны серийные убийцы, — написала она в ответ. — Без них ты останешься без работы.
Странные словечки и черный юмор — фишка лучшей подруги.
Мрачновато, Скарлетт.
Через минуту на экране снова появилось зеленое облачко сообщения:
Кстати, о мрачном. Пожалуйста, побывай в моих любимых местах Лондона: место казни Анны Болейн [11], место казни Уильяма Уоллеса [12], чумные ямы [13] и «Жареный цыпленок Кеннси», который вызывает у пьяных пугающую зависимость. ХО [14].
Скарлетт постоянно разрушала мои стереотипы об агентах ЦРУ. Им не пристало шататься по чужим городам пьяными и пожирать жареную курицу, но, похоже, ей все сходило с рук.
Я не стала спорить, что я здесь по работе, а не в отпуске: ей все равно не понять.
Оторвавшись от телефона, я огляделась по сторонам. Как и уверяла Габриэля, я не заблужусь. Я прекрасно ориентируюсь, хотя, похоже, слегка сбилась с пути.
Улицы старого Сити были своего рода запутанными памятниками тем временам, когда не существовало привычной нам математики и прямых линий, а прихоти пекарей и мясников брали верх над здравым смыслом. Похоже, здесь легко промахнуться на один-два квартала.
Прохладный ночной ветерок пощипывал кожу сквозь мериносовый свитер. Я слушала, как чемодан скребет по тротуару, и старалась не думать о Кэтрин Тейлор и выражении ужаса на ее лице.
Переулок сузился, и здания внезапно нависли прямо надо мной. Я задрожала и замедлила шаг. И нахмурилась: мне надо двигаться навстречу огням и потоку машин, а не наоборот. Достав телефон, я поняла, что отклонилась от маршрута — к счастью, ненамного: в предыдущем квартале свернула не туда и теперь нахожусь в одной улице от нужного места. Вообще-то можно пройти переулком до главной улицы…
Но что-то здесь не так. Я снова сверилась с картой. Название — переулок Колеса Кэтрин [15] — не внушало доверия. Это средневековое орудие пыток? К тому же имя Кэтрин в названии вызвало в воображении картины, которые лучше представлять в теплом безопасном номере отеля.
Сзади послышались шаги, эхом отражающиеся от стен. «Черт возьми, я не хочу никого встретить в такой час…» Я поспешила вперед, но из темноты передо мной вырос мужчина, перегородив узкий переулок. На нем были джинсы и серая толстовка с капюшоном, руки сжаты в кулаки. Он напрягся, словно готовясь напасть.
— Всё в порядке, детка? — поинтересовался он.
Повернувшись, я бросилась обратно к Миддлсекс-стрит. Эхо шагов сливалось с грохотом катящегося чемодана.
Ко мне, как призрак, скользнул еще один мужчина — это его шаги я услышала сначала. Сердце забилось.
— Ты куда это намылилась, красотка? — спросил он. Я едва разглядела его ярко-голубые глаза и копну светлых волос.
Моя рука дернулась к кобуре — точнее, к тому месту, где должна быть кобура, находись я в Штатах. Любимый «Глок» не смог сопровождать меня в поездке.
Мужчины подступили ближе. Блондин ухмыльнулся, оглядев меня с головы до ног:
— Ты разве не знаешь, что в Сити разгуливает убийца? Не хотелось бы, чтобы он выпотрошил твое прелестное маленькое тельце… Это было бы ужасно.
— Позволь нам позаботиться о тебе, — сказал мужчина за спиной. — Для начала просто будь с нами поласковее. Ты ведь умеешь хорошо себя вести, правда?
Мои губы искривила мрачная улыбка. На тренировках мне приходилось сдерживаться, чтобы не сделать больно мужчинам в два раза крупнее меня. Вряд ли эти двое имеют хорошую подготовку. Я не причиню им вреда без необходимости, но готова, если придется. Я мысленно повторила свой девиз: «Будь вежлива и будь готова убить каждого встречного».
Блондин схватился за пах, демонстрируя тошнотворное возбуждение:
— А что у тебя под этим маленьким тесным свитерком?
Ладно. Похоже, вежливости надолго не хватит. Мой взгляд метнулся за спину блондина — туда, где переулок делал резкий поворот. Можно нырнуть за угол. Они бросятся вперед, поддавшись инстинкту хищника, а я выскочу и застану их врасплох.
— Простите, — я натянуто улыбнулась. Всегда позволяй противнику недооценивать тебя.
Я ослабила хватку на ручке чемодана: если на то пошло, вернусь за ним позже.
— Простите, — повторила я, протискиваясь мимо блондина. Если они отпустят меня целой и невредимой, на том и закончим.
Но блондин стоял так близко, что мне пришлось потереться об него, проходя мимо. Он издал одобрительный возглас и схватил меня за задницу. Я едва подавила отвращение и бросилась бежать, создавая впечатление испуганной женщины — жертвы. Я тяжело дышала, и это было уже не притворством. Добежав до угла, нырнула за него, прислушиваясь к приближающимся шагам. Когда блондин завернул за угол, я бросилась вперед, опустив плечо, и ударила его в живот. Всё вышло как надо — он рухнул навзничь, хотя оказался намного тяжелее, чем я ожидала: как кирпичная стена.
Но, что оказалось хуже, он мгновенно вскочил на ноги неожиданным кошачьим движением. Его скорость встревожила: слишком быстро для нетренированного отморозка.
Его подельник бросился на меня, и я инстинктивно заехала ему кулаком в нос. Звук хрустнувшей кости эхом отразился от стен, нападающий с воплем отшатнулся.