Похожи на коровьи копыта? Или лошадиные? Или козлиные? Как будто я гребаный эксперт по животноводству… Откуда мне знать? Просто копыта.
Я глубоко вздохнула. Что ж… Значит, она точно видела копыта. Как много ей известно?
— Меня не расспрашивали. ФБР не знает о… копытах.
Единственный разговор состоялся с Габриэлем, который не отставал с расспросами, что именно я видела и как использовала нож.
Скарлетт раздраженно взглянула на меня:
— Ну разумеется, Касс. — Она сделала глоток кофе. — Я, наверное, все равно не заснула бы прошлой ночью. Знаешь, сколько сейчас жертв? Семьдесят три, не говоря о сотнях покалеченных, кому оторвало руки и ноги. Так что сегодня я не радуюсь жизни.
Я знала ее достаточно хорошо, чтобы понять: она винит себя.
— Это не твоя вина, Скарлетт. Ты добралась сюда так быстро, как только смогла, и у тебя не было достаточно информации, чтобы это предотвратить. И у МИ-5 не было, и у Скотланд-Ярда, и у ФБР. Никто не сумел помешать теракту.
— Знаю, — пробормотала она, явно не убежденная.
К горлу подступил комок. Я чувствовала еще бóльшую решимость, чем раньше, остаться в Лондоне и помочь предотвратить повторение этого. И хотя фейри и террористические атаки не мой профиль, я сделаю все, что в моих силах.
— Теперь у нас больше информации. Может, в следующий раз террористы попытаются воспроизвести еще какую-нибудь историческую катастрофу? Бубонную чуму или что-нибудь в этом роде… И мы будем лучше подготовлены.
— Верно. Было сожжение Боудиккой Лондиниума[4], несколько эпидемий, чистки Кровавой Мэри[5]… Им есть из чего выбирать.
Когда в конце мраморного коридора мы подошли к стальным дверям, я посмотрела на подругу:
— И во что именно мы ввязываемся?
— В лондонском филиале ЦРУ есть два подразделения. Одно занимается британцами. Второе… что ж. — Она бросила на меня многозначительный взгляд. — Думаю, ты в курсе, для чего оно.
Я вскинула брови, мысли мои путались. Скарлетт видела копыта. У нее пистолет с железными пулями и прибор, похожий на палочку, который считывает следы магии. Раньше она произнесла слово «Триновантум» и, похоже, знает о фейри. Ее не смутили ребенок с крыльями и женщина с копытами и острыми, как пики ограды, зубами.
В общих чертах я уже представляла, что происходит. Подразделение Скарлетт занимается фейри. Возможно, Скарлетт и сама является фейри, учитывая ее сверхчеловеческие способности. Больше я ничего не знала, но тем не менее почувствовала, что нужно подыграть:
— Конечно.
Скарлетт приложила руку к сканеру отпечатков пальцев. Двери открылись, пропуская нас прямоугольный вестибюль с белыми стенами. Проходивший мимо тучный блондин остановился как вкопанный, подозрительно уставившись на меня.
— Привет, Тим, — поздоровалась Скарлетт.
— Кто это? — Тим нахмурился, подергивая ногой. Кажется, он выпил пять чашек кофе сверх нормы.
— Она со мной, — ответила подруга. — У нас есть допуск.
Тим еще с минуту пристально разглядывал меня, прежде чем кивнуть:
— Ладно.
Скарлетт провела меня через пустой мраморный вестибюль, шаги эхом отдавались от потолка. Дойдя до черной двери, подруга открыла ее и жестом пригласила войти. Пока Скарлетт закрывала за собой дверь, я вошла и осмотрелась. На ярко-синем ковре стоял стол белого цвета. На одной стене висела карта Лондона, напротив — еще одна нарисованная карта. Я подошла и изумленно уставилась на нее. Я узнала места: дворец; Хоквудский лес, реку, текущую с запада на восток, — зеркальное отражение лондонской Темзы.
— Ты явно в курсе, что это такое, — заметила Скарлетт.
— Триновантум, — тихо ответила я.
Скарлетт пододвинула стул и села.
— И что тебе о нем известно?
Я села рядом, не совсем готовая отвечать на вопросы. При отсутствии вина хорошим началом для разговора стал бы стакан воды. Я налила себе; рука слегка дрожала, разбрызгивая капли по столу.
— Что ж, я начну, — предложила Скарлетт. — Мое подразделение отвечает за Благие и Неблагие операции по всему миру — в основном, конечно, в Великобритании и Ирландии. У нас были основания считать, что фейри собираются атаковать Лондон, но мы не знали, где и как. Чтобы предотвратить нападение, в рамках межведомственного сотрудничества меня уполномочили вести переговоры с вашим подразделением. — Она пригладила каштановые волосы. — К сожалению, с этой атакой-имитацией Великого пожара мы слегка опоздали.
— Мое подразделение, — повторила я. — Полагаю, ты не про Отдел поведенческого анализа?
Скарлетт вопросительно приподняла бровь.
— Нет. Твое настоящее подразделение. Не знаю, как оно там у вас называется. Федеральное подразделение по борьбе с фейри? Наверное, нет — неподходящая аббревиатура[6]. Так как вы его называете?
— ФБР ни о чем не знает.
— Хм… — Скарлетт забарабанила пальцами по столу. — Неделю назад мы получили любопытную информацию. Какой-то американский оперативник прикончил Рикса — правую руку Неблагого короля. Сначала мы решили, что это сделал один из наших парней. Ты же в курсе, как бывает в ЦРУ: трудно уследить за всеми операциями, тем более что почти никто никому ничего не рассказывает. А потом выяснилось, что убийца фейри — федерал, агент Кассандра Лидделл из ФБР. И я подумала: быть того не может. Я знаю ее. Эта цыпочка устраивала вечеринки по случаю дня рождения своей кошки, пока ей не исполнилось двадцать три, и без остановки крутила песни «Трайб коллд квест»[7] в нашей комнате в общаге так, что мне даже хотелось разбить ее ноутбук. Значит, она служит в подразделении ФБР по борьбе с фейри, о существовании которого я и не подозревала, и она убила Рикса. Круто.
— Так и есть. Но подразделения по борьбе с фейри не существует.
— Слушай, Касс, я же не настаиваю, чтобы ты выложила все прямо сейчас. Тебе нужно получить разрешение, я понимаю. Вы, федералы, обожаете бумажную волокиту типа «заполнить форму 607/А „Работаем с ЦРУ над магическим дерьмом“ в трех экземплярах». Но делай все, что должно, потому что творятся серьезные вещи и уже погибли семьдесят три человека. Так что нам пора перестать валять дурака и заняться делом.
— Скарлетт… — Я уже орала в голос — не вслух, а про себя, пытаясь успеть все осознать. Нужно аккуратно сформулировать следующий вопрос. — Как у тебя получается бегать так быстро?
Подруга нахмурилась.
— Так же, как и у тебя.
Я с трудом сглотнула ком в горле. Она пикси?
— ЦРУ позаимствовало у фейри кое-какие возможности для усовершенствования своих оперативников, — продолжала она. — Точно так же ФБР поступило с тобой. Я тоже заметила, как быстро ты можешь двигаться. Так что не надо убеждать, что вашего подразделения не существует.
Я кивнула. Ладно. Пока сохраню это в тайне.
— А кого ты имеешь в виду под Благими и Неблагими?
Подруга покачала головой:
— Честно говоря, не понимаю, зачем вам, федералам, лезть туда, в чем вы не разбираетесь… Ладно, давай я быстренько введу тебя в курс дела, потому что мне правда нужно понять, чем вы, ребята, занимаетесь. — Она глубоко вздохнула. — У фейри есть два двора, Благой и Неблагой. В нашем фольклоре об этом много чего говорится. Обычная интерпретация сводится к тому, что Благой двор — это феи света, солнца и прочей сверкающей и блестящей фигни. А Неблагой двор — что-то вроде огромной пыточной, где царят тьма и убийства. Хотя это очень упрощенная двоичная классификация — скорее всего, результат пропаганды Благих.
Что ж, я определенно достигла цели: узнать о фейри больше.
— А в чем заключается правда о Благих и Неблагих?
Зеленые глаза Скарлетт яростно сверкнули.
— Правда в том, что все они представляют угрозу. Единственная разница в том, что у Благих нет хвостов и рогов, и они пониже ростом. И выглядят как очень красивые люди. Но они совсем не милашки, Касс. Они смертельно опасны.
Я кивнула, пытаясь осмыслить это. У Роана есть рога — значит, он точно Неблагой. А я тогда кто?
— Наверняка не все фейри представляют угрозу. Это просто… предвзятое мнение. Что, если я знаю…
— Послушай, Касс, — Скарлетт понизила голос и наклонилась ближе ко мне. — Вряд ли эта комната прослушивается, но, если честно, я бы не удивилась. В кувшине, на ковре, в моем декольте может быть «жучок»… кто знает? Когда сомневаешься, ставь «жучок». Это наш девиз. Ну, не совсем девиз — для девиза звучит отстойно. Дело в том, что люди здесь любят слушать. И, прежде чем ты расскажешь мне что-нибудь такое, за что тебя могут упрятать в камеру-одиночку, давай просто проясним: единственный фейри, которого ты когда-нибудь встречала, — это Рикс, и ты убила его, так? — Она предостерегающе выгнула бровь, многозначительно вытаращив глаза.
Я хорошо знала подругу и последовала ее примеру. Здесь заступничество за фейри не прибавит мне популярности.
— Конечно. Только Рикс, и он мертв.
Скарлетт сделала глубокий вдох.
— Хорошо.
И все-таки — как насчет меня? Я наполовину фейри, и я не монстр. Конечно, никто не рождается чудовищем — даже фейри. Монстрами становятся, а не рождаются.
— Просто у меня сложилось впечатление, что не все фейри… злые.
Подруга пожала плечами:
— Давай не будем беспокоиться о зле. Разреши мне оперировать терминологией ЦРУ. Мы имеем дело с угрозами. А фейри были, есть и всегда будут угрозой для людей. Они сильнее нас, у них есть способности, которые мы не можем предсказать, и они обращаются с нами как с рабами. Ты знаешь, что они питаются нашими чувствами?
Я ощетинилась. Мне не понравилось, к чему она клонит, потому что я тоже питаюсь чувствами.
— Да, я слышала об этом.
— А ты знаешь, что происходит, когда фейри раскрывается?
Что ж, тут она меня подловила.
— Раскрывается? Нет. Понятия не имею.