Фельдагент — страница 13 из 51

Правда мне посоветовала сильно не наедаться, утащила после обеда в спальню и, затеяв со мной прощальные игрища, устроила в спальне маленький апокалипсис. Выполз от неё без сил, но, пока мылся и переодевался в дорогу, вроде более-менее оклемался. Даже нашёл в себе силы на несколько тёплых прощальных слов, объятий и поцелуев для моей нежной и гостеприимной хозяйки.

А та приготовила мне сюрприз и преподнесла в подарок красивую чёрную кожаную шляпу с серебряной кокардой, высокие яловые сапоги и длинное меховое пальто-дублёнку. Такое здесь мог себе позволить далеко не каждый офицер даже весьма высокого чина. Когда и где она всё это раздобыла, учитывая, что всё пришлось точно в пору, для меня осталось загадкой. Мы и были-то тут всего ничего, а ведь успела как-то, расстаралась. Не иначе местный военторг ограбила. Даже неудобно как-то стало, хотя и приятно.

А вот слова, сказанные Дорой после, при расставании, меня озадачили и даже немного напугали.

— У нас будет ребёнок, — шепнула она мне на ухо, тесно прижимаясь к груди. — Я это чувствую. Ты возвращайся, когда сможешь, а я буду ждать. Или мы будем ждать, если слишком задержишься.

Вьюга разгулялась не на шутку, укрывая белой непроглядной пеленой всё, что находилось дальше пары десятков шагов.

— Тимон, как⁈ Как такое может быть⁈ — Я не мог не поделиться такой новостью с орком. Иначе меня разорвало бы от переизбытка эмоций. — Как это в принципе возможно?

Мы стояли на улице возле «Каракурта», укрывшись за его опущенным к земле корпусом от порывов ветра и колючего снега. Поджидали застрявшего где-то в штабе Вдырко. Команда наша уже разместилась в бронеходе, мехвод гонял на холостом ходу двигатель, чтобы тот не остывал на морозе. А я активно растирал замёрзшие уши, сильно уже жалея, что согласился напялить шляпу вместо папахи, и терзал Тимона, изливая на него громким истеричным шёпотом бурлящий поток своих сомнений.

— Возможно что? Что она понесла от тебя или что чувствует это? — слишком, на мой взгляд, равнодушно решил уточнить орк.

— Да какое, нахрен, чувствует⁈ Ясен пень, что забеременела! Мне же известно, что у людей с орками детей не бывает! От слова совсем. А у орков и гномов бывает! Значит, у людей и гномов не должно! Это же логично!

— С чего бы это? — удивился Тимон. — Не исключено, что гномы являются промежуточным звеном между нашими расами и так же близки к человекам, как и к оркам.

— Охренеть, какой ты умный, — огрызнулся я, понимая, что зерно истины в словах приятеля может присутствовать.

Подняв воротник пальто, прижал его к ушам, пытаясь хотя бы так их согреть. Немного полегчало, но стали мёрзнуть руки и нос.

— Дора твоя и ошибаться может. — Видя мой эмоциональный раздрай, Тимон успокаивающе хлопнул меня по спине.

— Хорошо бы. — Сильно покачнувшись, как это обычно бывает при подобном дружеском рукоприкладстве, я вновь принялся растирать уши, одновременно стараясь привести свои чувства в порядок. — А вдруг, нет? Ты понимаешь, какая это ответственность? У меня без того в своём мире ребёнок остался. Я до сих пор не знаю, как и когда смогу вернуться к нему. А теперь ещё здесь может оказаться, что стал отцом.

— Ну и что? — Тимон оставался совершенно индифферентным к моим сомнениям. — Как-то раньше не замечал я, чтобы тебя заботили подобные проблемы. Ты ж, вон, дома вечно с разными баронессами, да и не только, постельные баталии разыгрывал. И хоть бы что, не переживал. Подумаешь, останется здесь дамочке на память карапуз Вышко-Штолько.

— Ты не понимаешь, — поморщился я, — в твой мир нас кер Сотекс всяко выдернет и вернёт. Там, случись какой конфуз, я и жениться могу, и за детьми приглядеть. Даже если потом дорогу к себе домой найду, к вам я буду обязан возвращаться, поскольку к вашему филиалу комитета приписан. А сюда нас, скорее всего, больше не отправят. Сделал дело, гуляй нахрен.

— Так и нечего тогда вообще переживать, раз от тебя тут ничего не зависит. В крайнем случае, пошлём твоей гноме весточку, что пал, мол, жених ваш смертью храбрых в неравном бою. Пусть потом отпрыску байки травит, какой папка герой был. Опять же, дамочка явно при капиталах. Вон, как тебя приодела, обзавидоваться можно. Теперь, вон, твоя сумка-медичка на фоне остального, словно котомка нищего бродяги, выглядит. С таким-то состоянием Дора твоя новых женихов легко себе найдёт, даже приплод имеючи. Кого молодая да богатая вдова, пусть и с ребёнком, удивит? Да никого, сами в очередь выстроятся.

— Бестолочь ты, — махнул я на орка рукой, — ничего не понимаешь. При чём тут женихи?

— Ну а что, — пожал Тимон плечами, — моя вот телеграфисточка, ежели и понесёт от меня или ещё кого, точно не пропадёт. Такую красотку любой орк к рукам приберёт. Уж я-то совсем за неё не боюсь. И ты, братец, не беспокойся. Пойдём-ка лучше в бронеход. А то, глянь вон, уши у тебя совсем скоро отмёрзнут и отпадут.

И то правда. Хоть я и не был понят своим товарищем, но выговориться всё же успел. Немного даже полегчало. И вообще, чего я раньше времени распереживался? Даст бог, сложится всё так, что придётся нам снова побывать проездом в Старокулуйске. Вот тогда и посмотрим, верно ли Дора свою беременность почувствовала или ошиблась. Как говорится, будем переживать неприятности по мере их поступления. Может, и обойдётся всё ещё.

Глава 8

— Ходу! Ходу, троглово семя, давай! — заверещал сверху комиссар-поручик, подгоняя своего сородича мехвода, и без того шустро орудующего рычагами управления.

Несколько часов мы споро двигались по холмам и низинам на юг, легко преодолевая заснеженные Уролтайские предгорья, плавно и неотвратимо погружающиеся в предвечернюю серую хмарь.

Вдырко с самого начала занял приподнятое над остальными кресло зенитного пулемётчика. Сказал, что оно самое удобное и воздух возле приоткрытого люка в потолке не такой спёртый, как у нас внизу. Но мне подумалось, что гном таким образом решил потешить своё самолюбие и подчеркнуть собственную значимость. Сидел там рядом с силовым агрегатом да зыркал на всех свысока. До тех пор, пока справа от бронехода, как раз с той стороны, где сидели мы с Тимоном и Варгонсо, не шарахнул пыхнувший ярким светом взрыв.

«Каракурт» здорово мотнуло, а по его корпусу затарабанил град осколков вперемешку с раскуроченной мёрзлой землёй. Что-то даже залетело внутрь через узкие щели бойниц, к счастью, никому не навредив.

Мехвод инстинктивно дёрнул накренившийся бронеход влево. И тем самым, как оказалось, спас нас от второго взрыва. Не отверни мы в сторону, взлетели бы на воздух, к гадалке не ходи.

Я думал, мы случайно забрели на минное поле, но оказалось, нет.

— Воздух! — рявкнул сидевший сразу перед нами Варгонсо и, вскочив со своего кресла, кинулся к комиссар-поручику. — Крейсер ушастых сверху! Слышь, высокочинство, место освободи!

Возмутившись дерзостью капрала, Вдырко́ выпучил глаза и надул щёки, но сказать ничего не успел. Варгонсо, ухватив толстяка за грудки, одним рывком выдернул его из-за пулемётной консоли. Отпихнул в сторону, рявкнув:

— На моё место топай, не стой столбом!

— И то правда, — поддержал Тимон капрала, помешав Вдырко выплеснуть лавину негодования, — не дай Создатель, опять тряхнёт машину, покалечишься ещё, чего доброго.

Варгонсо тем временем щёлкнул затвором пулемёта, распахнул люк полностью и вгляделся куда-то в небо, сплошь покрытое свинцово-серыми облаками. Скомандовал мехводу:

— Златопуп, давай ещё шагов тридцать левее и потом разворачивайся. Они сейчас, надо понимать, почти точно над нами, а троглов пулемёт мне так не вывернуть.

Даже не знал, что у нашего водителя такая затейливая фамилия. Тот, когда представлялся, просто Виталом назвался, а фамилию я так и не удосужился спросить.

— Принял. — Мехвод двинул рычаги, и «Каракурт» намного интенсивнее загромыхал опорами.

Вдырко едва не свалился и, еле удерживая равновесие, с трудом докорячился до пустого кресла. Плюхнулся в него, всем своим видом демонстрируя оскорблённую невинность.

Позади нас прозвучал ещё один взрыв. Осколки заскрежетали по корме. Машина прошагала ещё несколько метров и, развернувшись, замерла на месте.

— Держите, ублюдки, ответочку, — как-то неожиданно радостно выдал Варгонсо и надавил на гашетку.

В следующее мгновение я пожалел, что променял папаху на новую выпендрёжную шляпу — по бедным беззащитным ушам долбанул грохот длинной очереди. Словно никто не объяснял торопыге, что спусковой крючок не обязательно удерживать без перерывов.

Вместительный патронный цилиндр этот хренов энтузиаст опустошил за несколько ударов моего сердца. Отработанная лента глухо звякнула, свалившись на пол, а один из наших бойцов уже подскочил к пулемёту, подавая капралу новый цилиндр.

Вдвоём они быстро перезарядили прожорливого монстра-станкача, и капрал вновь открыл огонь.

Но теперь уже и я был готов к грохоту выстрелов, и Варгонсо, плавно смещая прицел вправо, перешёл на более короткие очереди.

— Двигаем! — покончив со вторым цилиндром, крикнул он мехводу.

Златопуп заработал рычагами. «Каракурт» чуть присел, немного накренившись вперёд, и рванул с места, словно спринтер с низкого старта. Такая болтанка началась, что я впервые за всю долгую дорогу пожалел об отсутствии ремней безопасности. Нас мотыляло из стороны в сторону — судя по часто меняющемуся наклону корпуса, машина скакала по полю обезумевшим от страха зайцем.

Причина такой горячки недолго оставалась для меня загадкой: вскоре эльфы открыли ответный огонь. Самих звуков вражеских выстрелов я не слышал, но это и понятно. Агрегаты «Каракурта» надрывно гудели, давя на уши лязгом и низкочастотным гулом, да и вражеский аэростат палил по нам сильно уж издалека. Но эльфячьи пули, периодически нащупывая цель, всё же иногда громко брямкали по корпусу.

— Ты чего стрелять перестал⁈ — хмуря брови, окрикнул капрала вцепившийся в спинку соседнего кресла Вдырко. Щёки его раскраснелись, а на лбу, под козырьком чёрной фуражки, выступили частые капельки пота. — Ждёшь, пока они нам, вон, по оставшимся приводам попадут⁈