— Честно говоря, меня сюда пригласил друг. Он интересуется всем. — Заметив вопрос в глазах Ройтера, Арнольд поспешил пояснить роль Игоря в своей жизни: — Мы вместе сотрудничаем на нескольких проектах, дружим с детства, влюбляемся в одних и тех же девушек.
Он еще не был уверен, как в конечном итоге представит напарника главному герою, но гомосексуальность и раздачу бесплатных буклетов интуитивно исключил. Если бы Игорь мог прикинуться лошадью, это было бы идеально.
«Почему он не спрашивает про руку?»
Арнольд незаметно подал знак через плечо собеседника. Игорь кивнул и не спеша, не выпуская из рук высокого стакана, направился в сторону туалета, чтобы слегка привести себя в порядок.
Тем временем Александр Добролюбов пошел в атаку:
— Не буду врать, что не слышал про вашу конюшню.
— Я уверен, что все, что бы вы ни читали обо мне…
«Оплачено», — подумал Арнольд, но вслух произнес:
— Не имеет ничего общего с тем, что есть на самом деле.
Ройтер задумчиво потер переносицу.
— Понимаете, у нас нет специалистов, которые могут написать хорошую, профессиональную статью так, чтобы читатель не уснул. А те, кто неплохо пишет, не разбираются в теме, их дилетантство раздражает профессионалов, конезаводчиков, коневладельцов. Поэтому приходится читать либо то, что у него две черные лошади и одна коричневая, либо что жеребец совершил великолепный курбет из позиции левада.
— А что бы вы хотели? — спросил Арнольд с заинтересованным видом.
— Мне бы хотелось, чтобы журналист был способен донести до остальных не только внешние параметры жеребца, его экстерьер, родословную и список побед, но и внутренний мир. У скаковых лошадей особый менталитет победителя. Они необычные животные, психологически устойчивые, преданные, умные. Это надо уметь почувствовать и передать.
Во всем мире поход на ипподром — популярное времяпрепровождение. Скачки — это королевский вид спорта, к которому может быть причастен и обычный, не очень богатый человек. Надо всего лишь купить билет на трибуны, можно сделать ставку и пощекотать нервы, можно взять с собой детей.
В Европе это так же важно, как футбол, понимаете? Я хочу, чтобы Россия вернулась к своим истокам великой конной державы. Я хочу, чтобы на наш, кстати, старейший в мире ипподром вернулись люди, чтобы он расцвел. Вы знаете, что французы полностью скопировали наш центральный ипподром, попросту срисовав его с натуры в тысяча девятьсот двадцатом году? А мы построили его в тысяча восемьсот восемьдесят четвертом.
Мы были лучшими! Когда в Москву приезжают члены королевских семей, наследники самых громких аристократических фамилий в Европе, знаете, куда они просят отвезти их в первую очередь?
— На ипподром, — предположил Арнольд, безостановочно кивая головой.
— Правильно. Лошади — часть их культуры, воспитания и истории. А мы свою историю заживо похоронили, понимаете?!
Нельзя сказать, что Александр Добролюбов не вел разговоров о животных в силу специфики своей профессии. Но гон Ройтера заставил его другими глазами посмотреть на своего визави. Это была не игра, не дань престижу или моде, это была его жизнь.
Ройтер продолжил говорить, не сводя горящих глаз с собеседника. «Что у тебя в рукаве, дядя Марк?» — размышлял Арнольд, сожалея, что Игоря нет рядом. Он не был склонен к быстрому анализу, чаще полагаясь на интуицию, как все избалованные везунчики.
— Одомашнивание лошади началось более шести тысяч лет назад. С тех пор ведутся бесконечные генетические опыты, поиски идеальной породы. Понимаете, мы, люди, плюем на генетику, мы не спрашиваем у женщины, были ли в ее роду сумасшедшие или как быстро она может добежать от дома до парковки.
— Не все женщины появляются в нашей жизни, чтобы произвести потомство, — с улыбкой заметил Арнольд.
— А потом, когда оно появляется, становится уже поздно, — отрезал Ройтер. — Моя дочь такая же упрямая, какой была ее мать. Мой андалузский жеребец менее упертый, чем моя дочь, а ему всего год.
— Я думал, самая лучшая порода — это арабский скакун.
Ройтер многозначительно посмотрел на Добролюбова, пригладил бороду и, медленно выговаривая каждое слово, произнес:
— Арабская порода — это вершина мирового коневодства. Восточные лошади послужили основным племенным материалом для всех пород в мире. Эта раса обладает доминирующими признаками, способными передавать потомству характер и тип породы.
— То есть, если их скрещивать с другими, те становятся лучше? — Арнольд намеренно продолжал вести себя самым непосредственным образом, он уже нащупал путь к сердцу Марка Аркадьевича.
— Ну, примерно так, — подтвердил Ройтер.
— У вас есть арабский жеребец?
Ройтер с интересом посмотрел на Арнольда, как будто только сейчас осознал, кто стоит напротив него:
— Вы, кажется, сказали, что слышали что-то про мою конюшню.
Арнольду стало не по себе, он снова беспомощно пробежал глазами по опустевшему залу. Гости давно перебрались в другое помещение за накрытые столы. К Марку Аркадьевичу периодически подходили люди, с энтузиазмом трясли его за руку и отходили, не желая прерывать их эмоциональный разговор.
— Чем бы вы мечтали обладать? — неожиданно спросил миллионер. — У вас есть мечта?
— Есть вероятность, что вы ее исполните? — Арнольд хитро улыбнулся.
— Забудьте о пожертвовании, считайте, оно у вас в кармане, — отмахнулся Ройтер. — Я спрашиваю о вашей реальной мечте. У вас есть увлечения, помимо спасения животных?
Арнольду нужно было сказать «нет». Он знал, что у Добролюбова нет других увлечений, кроме его фонда. Он ничем не интересовался, его самолюбие сытно питалось за счет неувядающей идеи о спасении природы. Но интуиция подсказывала, что нужно ответить от имени Арнольда: «Говори на его языке, расскажи о своей страсти». «Нельзя рушить основы сценария», — твердил голос Игоря у него в голове.
В конце концов Арнольд принял простое, компромиссное решение. Он назовет то, чем хочет обладать, но по крайней мере это не будет похоже на вымогательство и это не будет «феррари».
— «Портрет женщины».
— Она продается? — спросил Ройтер.
— Она похищена из города Пьяченца, художник Густав Климт, приблизительная стоимость двадцать миллионов фунтов. — Арнольд мечтательно закатил глаза. — Я бы хотел случайно найти ее в каком-нибудь антикварном магазине на юге Италии. Чтобы дряхлый хозяин вынес ее из подвала в надежде продать за пару сотен евро.
— Гениально! — Ройтер схватил Арнольда за плечи и с силой тряхнул. — Это то, что надо!
— У вас есть эта картина? — Александр Добролюбов улыбнулся.
— Нет, но тогда вы поймете, что я почувствовал, когда нашел Феликса.
Глава 3Счастливчик
Напарники не были новичками в своем бизнесе. Для того чтобы полностью изучить и усвоить их систему, оценить разнообразие имеющихся в их арсенале сценариев, необходимо было как минимум три года проучиться в университете. Но поскольку таких высших учебных заведений не существовало, люди их профессии были всю жизнь вынуждены заниматься самообразованием.
Чтобы преуспеть в этом нелегком деле, человек должен обладать хотя бы одним ярко выраженным талантом — актера, продавца или психолога.
Внутри их профессии происходит четкое разделение на узкие специализации. Кто-то уходит в информатику, кто-то изучает искусство, старики любят недвижимость, юные гении с хорошим стартовым капиталом — банковское дело, финансовые пирамиды, мелочь занимается туризмом, благотворительностью и альтернативной медициной.
И все всю жизнь ждут своего единственного шанса баснословно разбогатеть. Некоторым везет, им выпадает случай, они получают большие деньги, переходят в легальный бизнес, заслуживают достойную репутацию, преумножают капитал, а потом… им становится скучно. Пенсионеров-аферистов непреодолимо влечет к былым приключениям, их душа тоскует по красивым авантюрам, искусному шарлатанству, и тогда они, как правило, идут в политику. Там их душа находит временное успокоение.
Один из основных аспектов в сфере обмана людей — «умные» слова. Люди становятся беззащитными перед лицом непонятных, незнакомых, сложных и красивых слов.
Как говорил старый учитель Игоря:
Правило номер один — запоминай как можно больше непростых слов, и ты завладеешь миром.
Правило номер два — умей ждать. Такие методы, как «это предложение действительно только сегодня», оставь провинциальным аферистам, дождись, когда клиент созреет и придет к тебе сам, заставь его умолять тебя взять его деньги.
Правило номер три — не экономь. Весь необходимый антураж, или реквизит (офис, машина, костюм), должен соответствовать сценарию. Детали решают все. Досконально проверяй сцену и декорации.
Правило номер четыре — ври честно. Лучшая ложь — та, которая максимально приближена к правде. Если у тебя на стене висит диплом, ты должен знать не только имена ректора и преподавателей в этом учебном заведении, но и фамилии своих однокурсников, должен помнить дату, когда тебе его вручали, что говорил ректор на банкете, какая была погода. Каждое даже самое маленькое вранье имеет большую легенду.
Правило пятое — трать деньги с умом.
Правило шестое — сотрудничай только с профессионалами. Арт-дилеры, брокеры, финансисты, коневоды, повара и аналитики — собирай информацию, получай консультации только у лучших. У профессионала широкий кругозор, обширный спектр интересов и связей. Самообразование — ключ к успеху.
Правило седьмое — не имей жизни. Будь невидимым. Никаких жен, постоянных подружек и домашних адресов.
Все, кто соблюдал шесть предыдущих правил, обычно попадались на последнем.
Напарники знали двух ребят из финансового мира, умных, талантливых, подающих большие надежды карьеристов. Им принадлежала великолепная идея по созданию швейцарской фирмы ISG. Они ввели моду на все швейцарское в их бизнесе: «финансовые компании», «представительства клиник», «консультационные услуги».