– Ну извини, – начал оправдываться Пятак. – У меня… голова совсем не соображает. Это место… – Он с содроганием огляделся.
– Это правда? – робко спросила Либет. Она перестала подпрыгивать на носочках и сейчас казалась совсем маленькой и юной. – Эмбер вообще нас не помнит?
– Ну… – начал Пятак, но под сердитым взглядом Шестого быстро осекся.
На его счастье, вернулась Зарница со свитком в руках. Спускаясь, она быстро-быстро черкала по бумаге.
– Значит, так, – деловито объявила она. – Мы с Тэа и Либет подготовили для вас полноценную экскурсию – от санитарных комнат до гнезда.
– Трудились не покладая рук, как только услышали, что Нара собирается вас пригласить, – добавила Тэа.
Зарница кивнула на свиток:
– Я составила краткий список ключевых моментов в истории Айсгарда на случай… если понадобится освежить память. – Она с натянутой улыбкой покосилась на Пятака.
– Отлично! – с энтузиазмом откликнулся Шестой и ткнул приятеля в бок, чтобы тот кивнул.
– Отлично, – с нескрываемым облегчением повторила юная ведьма. – Тогда прошу за мной.
Глава 16
Пес бежал всю ночь и успел преодолеть немалое расстояние. Воздух стал теплее, в нем отчетливо различались запахи лугов. Уже светало, когда Хранитель замедлил шаг и позволил себе обернуться. Огни Уступа остались далеко позади, как и Феникс. Но боль в сердце стала еще острее, боль от разлуки с другом.
Пес встряхнулся и снова тронулся в путь, стараясь сосредоточиться на задании. Он размышлял о Виктории, ее предательстве и жутких преступлениях. Необходимо призвать на помощь все свое обоняние и хитрость, чтобы выследить ее и при этом не спугнуть. Но несмотря на все старания, мысли Пса упорно возвращались к Феникс. Добралась ли она до Айсгарда?
Глубоко под землей похрапывал мелкий зверек, а наверху чьи-то когти скребли по камню. Пес принюхался и, почуяв едва уловимый смрад, сменил направление, дабы не столкнуться с тем, кто притаился впереди. Раньше он непременно устроил бы охоту на неведомое существо, но не сегодня.
Один. Один. Один.
Слово разверзлось вокруг него, словно пропасть – холодная и смертоносная.
– Какая нелепость, – прорычал себе под нос Хранитель, и звук пусть даже собственного голоса принес заметное облегчение. – Ты веками служил Заимке один. Ничего не изменилось.
Однако на самом деле изменилось многое. Пес снова и снова вспоминал, как спасал с рекрутами Семерку; как раздражали его спутники на первых порах; как их постоянные препирательства сменились теплыми чувствами; с каким удовольствием он катал Феникс на спине. По ночам, карауля их сон, он впервые за очень долгое время почувствовал, что делает нечто поистине важное.
– Прекрати, – рявкнул он и огромными, семимильными прыжками помчался вперед.
– Ты всегда разговариваешь сам с собой? – раздался над головой очень высокий пронзительный голос.
Пес издал нечто среднее между повизгиванием и воем, каменная шерсть встала дыбом. Он резко затормозил и обернулся на звук.
Прямо над ним парил крохотный, объятый пламенем силуэт – мельтешащие крылья, руки уперты в бока, голова наклонена к плечу.
– Фитиль! – воскликнул Пес, оторопев от неожиданности.
В воздухе сразу повеяло огнем, весельем и необузданностью.
– Тебя легко напугать, – констатировал Фитиль, окруженный сиянием цвета расплавленного золота. – Впрочем, среди собратьев я лучше всех умею подкрасться незаметно.
– Что ты здесь делаешь? – выпалил Пес. – Где пропадал?
Фитиль пожал плечами и взмыл так высоко, что Хранителю пришлось задрать голову.
– Иней меня выгнал.
Пес нахмурился. В их последнюю встречу Фитиль помог кухням на Охотничьей заимке полностью выгореть.
– Ты разрушил его дом.
– Самую малость, – закатил глаза огненный спрайт. – Люди слишком привязаны к вещам. Ты вот вроде не злишься.
Хранитель поморщился. Стыдно признать, но он не просто не злился, но и порадовался. Обычно после битвы ему полагалось вернуться в стены Заимки, камень порабощал его тело и душу, и так продолжалось до тех пор, пока Охотникам вновь не требовалась помощь. Иногда ожидание длилось столетиями. С гибелью Заимки он обрел немыслимую прежде свободу. Там, где раньше высились стены, сейчас раскинулся простор – простор для новых обязанностей, новых приключений, друзей. Нет, Пес ни капли не жалел ни о разрушенном доме, ни о том, какую роль сыграл в этом Фитиль.
– Ты, кстати, не ответил, где пропадал, – ловко сменил тему Хранитель.
К его огромному удивлению, ореол спрайта поблек.
– В огнедышащих кратерах.
– И тебе… не понравилось? – изумился Пес.
Огнедышащими кратерами прозвали заполненные лавой расселины в недрах Пекла – пристанище бушующего пламени, удушливого дыма и едких паров. Настоящий рай для огненных спрайтов.
– Сами кратеры понравились, а вот моя миссия – совсем нет, – угрюмо откликнулся Фитиль, уже не так стремительно размахивая крыльями и тускнея на глазах. – Я прощался с Угольком и Волдырем.
Пес вздрогнул. Оба спрайта погибли, сражаясь с Моргреном в финальной битве за Охотничью заимку.
– Соболезную.
– Слезами горю не поможешь. – Огонек Фитиля снова вспыхнул, взгляд заметался по сторонам. – А где остальные? Где повелительница пламени?
– Отправились в Айсгард, – вздохнул Пес.
– Ох. – На мгновение ореол спрайта снова померк. – И ты из-за этого грустишь.
– Да, – тихо ответил Пес.
– Слезами горю не поможешь, – напомнил Фитиль. – Для разрядки советую что-нибудь спалить.
Наткнувшись на недоуменный взгляд Хранителя, спрайт закатил глаза и приземлился на кончик каменного носа.
– Пойду-ка я с тобой.
– Зачем? – нахмурился Пес, ощущая, как от объятых пламенем ступней Фитиля по морде разливается жар. – Ты ведь даже не знаешь, куда я направляюсь.
– Зачем? – со смехом переспросил Фитиль и лениво потянулся, отчего с крыльев посыпались оранжевые искры. – Тебе не помешает моя защита. Как мы уже выяснили, тебя очень легко застать врасплох. – Пес возмущенно оскалился, но спрайт ничего не заметил. – И вообще, – зевнув, добавил он, – почему бы и нет?
Пес замешкался, охваченный странным чувством, в котором он не сразу угадал облегчение. Облегчение столь неожиданное и сильное, что перехватило горло.
Он больше не будет один.
Хранитель отрывисто кивнул, по-прежнему не доверяя своему голосу, и, сопровождаемый спрайтом, огромными скачками устремился на юго-запад, к зеленому безмолвию Вечного леса.
Глава 17
Экскурсия по ледяному дворцу едва началась, а Феникс уже была очарована. Чем больше Зарница рассказывала про ледяной дворец, тем оживленнее становилась. Она стремительно поднималась по ступеням, рассыпая позади себя звездную пыль фактов.
– Почти тысячелетие назад Алания Первая вырастила из ореха пиршественное древо, и в Айсгарде началась новая эра. – Зарница обернулась к отряду. – До той поры ведьмы перебивались дарами из деревень, которым помогали. На Охотничьей заимке до сих пор существует эта традиция. Однако с появлением древа мы перестали зависеть от подношений, оно кормит нас в избытке.
– А можно подробнее? – заинтересовался Шестой.
На его вопрос ответила Тэа, глаза цвета лазури сияли от восторга.
– Ты садишься за стол и говоришь древу, что именно хочешь съесть. И перед тобой вырастает бутон…
– И ты его срываешь, а внутри – пирог с заварным кремом! – радостно подхватила Либет.
– Если, конечно, ты просила пирог с заварным кремом, – выразительно уточнила Тэа. – А его просят только после ужина.
Либет с самым невинным видом закивала.
– За обедом сами все увидите, – пообещала Зарница, забавляясь недоверием спутников. – Нам очень повезло с древом, любое угощение, выращенное им, получается отменным. Пока оно не начало плодоносить, ведьмы и снежные орлы постоянно летали из Айсгарда в земли кланов через Саблезубые горы и возвращались с продовольствием от благодарных…
Зарница скрылась за поворотом, и последнюю часть фразы друзья не услышали.
– Да уж, с древом им действительно повезло, – проворчал Пятак. – В ближайшее время никаких подношений от кланов ведьмам не светит.
– Пятак! – шикнула на него Феникс, а Хрум неодобрительно поморщился.
– Извини, извини, – забормотал тот и вздрогнул, когда мимо проплыла светосфера. Казалось, он только и ждет удобного случая обнажить меч. – Просто я на грани.
– Оно и видно, – сквозь зубы буркнула Феникс.
Тэа и Либет побежали вверх по лестнице впереди них.
– Вам понравится! – наперебой заверяли они. – Мы вот-вот покинем главную пещеру.
Минуту спустя Феникс поняла, о чем речь. Еще внизу она обратила внимание, что древо гораздо выше вытесанной в волне пещеры. Ступени вывели отряд на крышу, а оттуда – в просторный ледяной тоннель, такой широкий, что по нему могли идти в ряд несколько человек. Тоннель витками поднимался по скованному льдом стволу, его кора различалась даже сквозь толстую наледь. Феникс будто перенеслась в другой мир: озеро, рыбы, статуи – все оказалось забыто.
Исходящее ото льда свечение озаряло путь, повсюду плавали светосферы, одни лениво дрейфовали, другие, к вящему ужасу Пятака, следовали за отрядом.
Зарница терпеливо ждала и с жадным наслаждением впитывала изумление гостей.
– На создание этих тоннелей и помещений, в которые они ведут, ушли столетия, – пояснила она, жестом обводя окружающее пространство. – Та же история с подземельями под озером. Ведьмы трудились не покладая рук, чтобы Окрыленные и Бескрылые могли добраться до гнезда, не выходя наружу.
Прочтя на лицах спутников недоумение, Зарница пожала плечами:
– Отчасти из-за холода, отчасти из-за химерий. Они часто зимуют у основания скал. Ладно, поспешим, до чародейных уже рукой подать.
Химерии. Феникс содрогнулась, а Хрум принялся нервно грызть прядь ее волос.
– А что значит Окрыленные и Бескрылые? – спросил Шестой у Тэа.