Ведьма удивленно захлопала лазурными глазами:
– Вы правда не знаете?
Она обвела взглядом остальных, и все утвердительно закивали.
– Через Окрыление мы становимся настоящими ведьмами, – жизнерадостно сообщила Либет и снова запрыгала на носочках. Похоже, сотни пройденных ступеней совсем ее не утомили.
– Это заклинание, – пояснила Тэа, заметив растерянность Феникс. – Очень-очень трудное. Только овладев им, ты можешь считаться истинной ведьмой и носить плащ из перьев.
– Такие плащи шьются годами, – вставила Либет, мечтательно поглаживая темно-синюю ткань.
– Перья ледяных орлов собирают в период линьки, а она случается не часто, – добавила Тэа.
– Понятно, – протянула Феникс, хотя на самом деле не поняла ничего. – А Окрыление… в чем оно заключается?
– В том, чтобы сотворить ледяного орла, конечно! – со смехом ответила Либет.
Феникс запнулась и уставилась на ведьмочку.
– Сотворить ледяного орла? – переспросила она, вкладывая недоверие в каждый слог. Ей вспомнилась огромная птица, что перенесла их в Айсгард, ее размеры, красота и, без сомнения, острый ум. – Из чего сотворить? Как?
– Изо льда, – пожала плечами Тэа. – И магии. – Она с улыбкой посмотрела на потрясенную Феникс. – Вот почему заклинание такое трудное.
Вопль Пятака заставил всех подскочить.
– Это еще что? – Вцепившись в Феникс, он тыкал пальцем в ледяную стену.
Поначалу девочка различила лишь смутную тень, но, приблизившись, увидела такое, от чего по телу пробежала дрожь.
Из-под толщи льда на нее таращилось безжизненное лицо с ярко-оранжевыми глазами.
Глава 18
– Во имя Эмбера!.. – Феникс в ужасе отпрянула.
Мертвое лицо смотрело мимо нее безжизненными глазами. Хрум поглубже зарылся в шкуры.
Привлеченная суматохой, Зарница поспешила обратно. Взгляд скользнул по отряду и остановился на темном силуэте в стене.
– Вы же Охотники! – озадаченно воскликнула юная ведьма. – Неужели вы испугались всполоха?
– Испугались? – На щеках Пятака вспыхнули алые пятна, но Зарница, похоже, этого не заметила.
Выхватив топоры, Феникс снова шагнула вперед и в порыве озарения достала из кармана лунный камень, надеясь получше разглядеть существо.
– Ух ты, неужели это рунный камень? – встрепенулась Зарница, глядя на разгорающуюся сферу.
– Чего-чего?
– Рунный камень, – повторила Зарница, не сводя с него глаз. – Их добывает Пещерный клан, верно? Нара рассказывала, что кое-какие из них развеивают иллюзии.
– Ты наверняка ослышалась, – ответил Шестой, пряча улыбку. – Они называются лунными камнями, а не рунными.
– Правда? – нахмурилась Зарница. – Ты уверен?
Шестой кивнул:
– Абсолютно.
– Лунный камень, – задумчиво протянула Зарница, будто пробуя незнакомое слово на вкус. Ее взгляд был по-прежнему прикован к камню в руке Феникс. – Мне нравится. Да и название более подходящее. Его свет действительно похож на лунный.
Феникс кивнула, сосредоточенно всматриваясь в скованное льдом чудовище. Серебристое сияние озарило ярко-оранжевые глаза, не потускневшие даже после смерти, и смертоносные треугольные зубы, застывшие в зловещем оскале. Хрум высунулся из шкур, пригляделся и приглушенно взвизгнул. Зарница не ошиблась – перед ними был самый настоящий всполох. Но как он тут очутился?
Плавное течение мыслей Феникс нарушил голос Зарницы:
– Зачем тебе топоры?
Феникс убрала оружие за спину. Монстр намертво вмерз в стену и угрозы не представлял.
– Ты о чем? – спросила она, обернувшись к Зарнице.
– Ты элементал, так почему не пользуешься своим даром? – Юная ведьма нахмурилась и с любопытством уставилась на Феникс, взгляд перебежал с лунного камня на топоры и обратно. Через мгновение ее черты исказила страшная догадка. – Ты не умеешь его контролировать, ведь так? – выпалила она. – Это же азы… Умоляю, скажи, что я ошибаюсь!
– Ну…
– Мы живем во дворце изо льда. – В интонациях ведьмы сквозила паника.
– Хм… э… а почему у вас в стене сидит монстр? – вклинился Шестой.
У Феникс вырвался вздох облегчения, когда внимание всех переключилось на всполоха, однако Зарница по-прежнему не сводила с нее испуганных глаз.
– Мы не знаем, – честно ответила Тэа. – Всполох здесь испокон веков. Наверное, эти монстры обретались на скалах, а после их смыло волной, из которой и возник ледяной дворец.
– Гм? – переспросила Семерка, с тревогой всматриваясь в чудище. – Их м-много?
– Да практически на каждом шагу, – ответила Зарница. – Но их нечего опасаться. – Она покосилась на Феникс. В отличие от тебя. – Нара не говорила, когда вы планируете начать занятия?
– Нет, – нахмурилась Феникс.
– Надеюсь, что скоро, – помрачнела Либет. – Я сказала, что близко не подойду к Зловещему зазору, пока не усвою как можно больше уроков.
У Феникс скрутило желудок.
– Так ты его видела? Какой он?
Тэа помотала головой.
– Только Окрыленные допускаются к Зазору. – Она поплотнее закуталась в синий плащ.
– Ты ведь уничтожишь его? – весело, с потрясающей уверенностью спросила Либет.
– Ну…
– Либет, перестань, – одернула ее Тэа. – Она его даже не видела.
Феникс бросила на нее благодарный взгляд. Хрум ласково заверещал и перебрался на плечо хозяйки.
Либет восторженно наблюдала за бельчонком и взвизгнула от радости, когда тот запрыгнул ей на макушку и стал обнюхивать спутанные рыжевато-каштановые волосы.
– Ты ему понравилась, – усмехнулась Феникс. – Обычно он мало к кому подходит.
– Поторопитесь. – Зарница снова поманила их за собой. – У нас в программе еще масса интересного.
Сообразив, что Хрум не намерен покидать новое гнездышко, Либет расплылась в счастливой улыбке и стала медленно взбираться по ступеням, стараясь не делать резких движений, чтобы бельчонок не свалился с ее головы.
– Здесь у нас чародейные, – бросила через плечо Зарница, повернув за угол.
Взору Феникс предстала арка, ведущая от ствола дерева в очередной ярко освещенный тоннель. Множество арок помельче вели из тоннеля в небольшие комнаты. Феникс с любопытством заглядывала во все, что попадались по пути, и ее восхищение постепенно сменилось недоумением. Большинство помещений пустовало. Кое-где лед даже перестал светиться. За несколькими дверными проемами царили кромешная тьма и холод. По ногам тянуло сквозняком.
– Это старые чародейные, – объяснила Зарница. – Наши мастерские. После Окрыления ведьме выделяются отдельные покои, где она постигает выбранное ею искусство. – Она замялась. – Прежде здесь яблоку негде было упасть, а потом случилась зазорная болезнь, и сейчас нас недостаточно, чтобы занять все помещения. – Руки юной ведьмы сжались в кулаки. – Зловещий зазор вытягивает из чародейных всю магию, вот почему некоторые из них померкли. До появления этого гоблина темнота в Айсгарде царила только в склепах, а сейчас она распространяется повсюду.
По рукам Феникс побежали мурашки. Семерка вздрогнула. Казалось, тьма в глубине чародейных тянулась к ним.
– Феникс, Семерка, не отставайте. Впереди более приятная часть экскурсии. Мы почти добрались до кладовой со снадобьями.
Оклик Зарницы вывел Феникс из оцепенения. Отряд уже следовал за провожатой вглубь тоннеля, и Феникс с Семеркой ускорили шаг.
– Ничего не трогайте, если не хотите отрастить третью руку или превратиться в пыжика, – со смехом предупредила Зарница, едва друзья миновали низкую арку и очутились в комнате, залитой ослепительным сиянием дрейфующих светосфер.
– Лишняя рука могла бы пригодиться, – шепнул Шестой.
Феникс натянуто улыбнулась.
– Во имя мороза! – ахнула Семерка. – Это потрясающе!
Едва глаза Феникс приноровились к яркому свету, она не могла не согласиться. Комната была длинной и широкой. Прямо в центре стоял верстак, за которым с легкостью разместилась бы половина обитателей Заимки. Каждый свободный дюйм стен занимали грубо сколоченные полки с приставленными к ним лестницами на колесиках, чтобы добраться до верхних рядов. Феникс запрокинула голову и оторопела: стеллажи не ограничивались стенами, а плавно перетекали на потолок, а оттуда – к противоположной стене. Флаконы из пустынного стекла всевозможных оттенков весело подмигивали ей и, неподвластные силе тяготения, даже не думали падать.
Почувствовав головокружение, Феникс опустила взгляд.
Потрясенные не меньше, чем она, Охотники восхищенно озирались по сторонам. Зарница пристально наблюдала за ними, довольная произведенным эффектом.
– Здесь у нас снадобья, – пояснила она, обводя рукою склянки. Юная ведьма просияла и, кажется, впервые по-настоящему расслабилась. – Лишь малую часть мы собираем в Ледяных пустошах. Основные же запасы не пополнялись без малого сорок лет. Может, сейчас…
– Что это за звук? – перебил встревоженный Пятак и вжал голову в плечи. В комнате действительно раздавался приглушенный гул. – И для чего эти снадобья? – Прочтя пару ярлычков, Пятак поморщился.
– Это магические снадобья для зелий, – ответила Зарница.
Феникс с любопытством приблизилась к полкам и, вытянув шею, наобум прочла несколько ярлыков.
В прозрачной бутылочке с надписью Мех дымчатой лисицы серебрился клочок шерсти. Рядом стояла склянка побольше, маслянисто-черная, с причудливой витой пробкой из стекла. На этикетке значилось: Сумеречные воды реки Цанги.
Феникс сразу подумала про Пса, и ее сердце мучительно сжалось. Где он? В безопасности ли? Всеми фибрами души она надеялась, что ему удастся избежать зловещих вод Цанги; даже запертые во флаконе, они вселяли страх.
Феникс заставила себя переключиться на другие склянки.
Клык игрекса
Слизь бурлитки
Миазмы болотного баламута
Молоко смертоносной лягушки
Волосок нежити
Дурман
Флаконов в кладовой было не счесть, каждое новое снадобье соперничало в уникальности с предыдущим. Феникс обозревала полки, пока на плечо ей с тревожным визгом не вспрыгнул Хрум.