– Она какая-то странная, – шепнул Фитиль на ухо Псу, впрочем недостаточно тихо.
– Цыц, – рыкнул на него Пес.
– Хранитель, какая приятная неожиданность. – Ундина смотрела на Пса с теплотой, а на Фитиля с любопытством. – Сколько мы не виделись?
– Восемьдесят четыре года, – ответил Пес, чувствуя, как забеспокоился Лесной клан.
Фитиль и вовсе хрюкнул от удивления.
Псу и самому верилось с трудом. Он невольно вглядывался в Ундину, выискивая в ее облике хоть какие-то, пусть самые мельчайшие изменения, но ничего не находил. Похоже, часть слухов верны: время над Ундиной не властно. Даже ее запах остался неизменным: от нее по-прежнему веяло умом, водяными лилиями и железной дисциплиной.
Речной клан сгрудился вокруг своего вождя, стремление защитить ее боролось с необходимостью соблюдать почтительную дистанцию.
Ундина опустилась на колени и склонилась над выдрой.
Пес понимал: нужно подождать, но в голове крутилось слишком много мыслей. Стараясь не обращать внимания на нацеленные на него копья и ножи Речного клана, он шагнул к женщине.
– Ундина, – произнес он, надеясь, что она не услышит отчаяния в его голосе, – Лесной клан не совершал этого. Клянусь.
Вождь подняла на него отсутствующий взгляд.
– Эта выдра спасла меня, маленькую, – прошептала она. – Водогрыз утянул меня на дно, а она вытащила. Ты знал об этом, Хранитель?
Пес кивнул. Об Ундине ходило множество слухов, и среди них – история чудесного спасения.
– Да, наслышан. – Он наклонился к ней в надежде хоть как-то утешить. – Соболезную.
Ундина медленно выпрямилась, скорбь в ее глазах сменилась яростью, вспыхнувшей огнем. Руки женщины сжались в кулаки, однако голос оставался спокойным и невозмутимым.
– Если это сделали не они… – Она глянула на Лесной клан, и один из воинов попятился. – Кто тогда?
Ее взгляд впивался, словно рыболовный крючок.
– С ней шутки плохи! – восхищенно шепнул Фитиль.
Пес с трудом пропустил его слова мимо ушей: слишком серьезный момент, чтобы отвлекаться на болтовню спрайта.
– Виктория, – коротко ответил он.
– Откуда такая уверенность?
Пес устремил взор на выдру:
– Она показала.
Внезапно Ундина стальными пальцами обхватила морду Пса. Их взгляды встретились, носы почти соприкасались. Секунду спустя женщина столь же резко отстранилась.
– Она до тебя дотронулась, – потрясенно шепнула она. – Определенно.
Пес кивнул.
Ундина обернулась к своему войску:
– Возьмите выдру и подготовьте ее к обряду речного погребения с той же любовью, с какой бы вы хоронили своих близких.
Заметив, что воины не спешат подчиниться, она красноречиво вздернула бровь:
– Живо!
Речной народ неуверенно переминался с ноги на ногу.
– Мы не можем оставить вас здесь, без защиты, – буркнул один.
– Тем более с ними, – выпалил другой, косясь на Лесной клан.
– Я не одна. Со мной Хранитель Охотничьей заимки, – возразила Ундина и пристально посмотрела на лесное войско, застывшее в зловещей, не предвещающей ничего хорошего стойке. – Очевидно, вас не убедило объяснение Хранителя касаемо истинного виновника постигшего вас несчастья, и это не должно остаться без внимания. Я созываю судилище на этом самом месте ровно через неделю.
Лидер лесных воинов в черном нагруднике выступил вперед и кивнул:
– Судилище. На этом месте. Через неделю. Я передам вождю Лиственнику.
С этими словами лесной народ словно растворился в тенях, исчезнув среди деревьев.
– Как по мановению волшебной палочки, – тихо заметила Ундина.
В гробовом молчании они с Псом наблюдали, как мертвую выдру бережно погрузили в каноэ, которым правил пожилой гребец с мокрым от слез лицом.
– Думаете, на судилище удастся закрыть вопрос с осквернением родового древа? – протянул Пес, завороженно глядя на лес, притягивающий его как магнитом. – Доказательств у меня толком нет, но я знаю, что это Виктория.
Ундина поджала губы:
– Лиственник – человек здравомыслящий. К несчастью, его племя слишком неуправляемо, а между нашими кланами то и дело возникают трения. – Она медленно покачала головой. – Я лишь отсрочила кровопролитие, не более.
Пес кивнул, однако внутри у него все клокотало от напряжения. Ему пора в путь, в Айсгард, к Феникс. Фитиль, очевидно, испытывал нечто подобное – он поднимался все выше, распалялся все сильнее.
– Вам нужно спешить, – констатировала Ундина, поглядывая то на Хранителя, то на спрайта.
Пес кивнул:
– Выдра явила мне истинную виновницу своей смерти. А после показала, что Виктория угрожает кое-кому, хорошо мне знакомому, поэтому я догадываюсь, куда она направляется.
– И этот кое-кто очень тебе дорог, – протянула Ундина.
Пес снова кивнул, порхающий над ним Фитиль весь извелся от нетерпения.
– Тогда поторопись, – мягко откликнулась Ундина, а потом сощурилась. – Надеюсь, схватив Викторию, ты приведешь ее сюда, чтобы она ответила за свои злодеяния. Поклянись, Хранитель.
– Клянусь. – Пес уже собрался уходить. – Хотя право судить ее есть у многих.
Он напружинился, позыв бежать сводил тело судорогой. Ему нужно попасть в Айсгард, и чем скорее, тем лучше.
Ундина тронула его за плечо и, поколебавшись, произнесла:
– Прикосновение выдры – странный дар, Хранитель.
Пес обернулся, на него вдруг накатил страх.
– Ты знаешь, каковы его последствия?
Ундина медленно покачала головой:
– Оно наделяет здоровьем, излечивает все болезни, заживляет раны. Мне минуло полтора века, а я по-прежнему ощущаю себя тридцатилетней. – Она пристально посмотрела на Пса. – Но ты не из плоти и крови. Неизвестно, как магия повлияет на тебя.
– Я стал различать вкус, – тихо поведал Пес, до сих пор дивясь новой способности.
Брови женщины поползли вверх.
– Так скоро, – пробормотала она и, перехватив вопросительный взгляд Хранителя, добавила: – Какие-то последствия ощущаются раньше, какие-то позже. – Ундина чуть нахмурилась. – Будь готов к переменам в ближайшие две-три недели.
Пес не нашелся что ответить, поэтому молча кивнул и уже развернулся, чтобы уйти, как вдруг его посетила неожиданная мысль.
– Так непривычно видеть знакомые лица между пробуждениями. Обычно к моему очередному появлению все, кого я знал, уже умерли. Поэтому у меня очень… странное чувство от нашей встречи.
– Я тоже была рада тебя видеть, – улыбнулась Ундина.
– Ну идем наконец! – торопил Фитиль, буквально сгорая от нетерпения.
Пес успел заметить, как озадаченно смотрит на них Ундина, а потом подставил морду пронизывающему, отдающему снегом ветру, что дул с севера, и помчался со всех ног.
С каждым исполинским прыжком его охватывало ликование – совсем скоро они с Феникс воссоединятся.
Глава 32
Со вторжения в Айсгард вьюна минуло несколько дней, но все по-прежнему не находили себе места от тревоги. Ледяные матери исследовали каждый дюйм озера, а Охотники – фасад дворца, но обнаружить лазейку, через которую проник вьюн, так и не удалось. В результате в тоннелях выставили караулы, а ледяные орлы патрулировали Айсгард с воздуха.
Феникс была вконец измотана. Занятия с Нарой перекочевали в еще не погасшую чародейную рядом с кладовой, в остальном же дело не сдвинулось с мертвой точки. Наре по-прежнему приходилось вырубать свою подопечную по два-три раза за урок.
– Пустая трата времени, – проворчала Феникс после очередного бесплодного занятия. Голова у нее раскалывалось, сердце колотилось, как после забега на стометровку. Девочка шаркнула сапогом по полу. – Каждый день одно и то же. Мой дар не желает подчиняться!
Она старалась не думать о том, что Зловещий зазор наблюдает за ней и хохочет. По ночам Морок и Зазор сливались в ее сознании в сплошную, леденящую кровь тьму, вынуждая задыхаться от неумолимого, всепоглощающего страха, какой вселяли оба этих существа. Излишне говорить, что из-за этого, а также из-за беспокойства о Хранителе она плохо спала.
– Пламя не может ни отказываться, ни соглашаться, – мягко возразила Нара. – У магии нет своей воли.
– Ты уверена?
– Абсолютно. Способ управлять ею существует. Нужно лишь его найти.
За спокойным голосом ведьмы скрывалось волнение. Феникс с друзьями провели во дворце неделю, а ее способность контролировать огонь осталась на прежнем уровне. Тем временем Зловещий зазор выкачал магию из пяти чародейных, тренировочного зала и множества пустых опочивален. Тьма с пугающей скоростью распространялась по Айсгарду, вода свободно струилась по тоннелю рядом с кладовой.
Слишком многое зависело от Феникс, груз ответственности давил, угнетал. Она ловила на себе полные отчаянной надежды взгляды ведьм и мечтала спрятаться от них, а по возможности старалась их избегать.
Хрум прильнул к ее щеке и защебетал в знак поддержки.
– Я, пожалуй, пойду, – устало проговорила Феникс. – Элара просила нас подежурить в склепах. Там мы и заночуем.
Брови Нары поползли вверх.
– Собираетесь остаться там до утра?
– Мы сами вызвались. – Феникс пожала плечами. – Кроме того, склепы расположены прямо под озером – вьюн вполне мог пробраться через них.
После схватки с монстром Зарница и Пятак забыли былые разногласия. Юная ведьма при любом удобном случае рассказывала об Айсгарде, а Пятак, вместо того чтобы злиться, как раньше, охотно делился информацией о Эмбере. Такой расклад устраивал обоих – к величайшему облегчению окружающих.
Нара вздохнула:
– Ясно. Только постарайся поспать. Очень многое зависит от наших тренировок, и мне бы очень не хотелось, чтобы завтра ты была как выжатый лимон.
И снова Феникс ощутила груз надежды, какую возлагали на нее ведьмы.
– Постараюсь, – вяло кивнула она.
– Тогда удачи, – улыбнулась Нара. – Хотя ты и без нее справишься.
Вскоре Феникс отыскала Верховную колдунью и Зарницу у подножия пиршественного древа. Там же были две ведьмы постарше: Флисс и Бритт. Все трое держали тюки с одеялами и провизией. Проверив топоры, Феникс поспешила к ним и улыбнулась, когда Зарница помахала ей рукой.