Пятак и Шестой сомкнули щиты перед распростертыми без движения ведьмами, а сами опустились на колени и приготовились сдерживать натиск. Шестой обернулся к Феникс, на его бледном лице застыла гримаса отчаяния. Атака началась. Осколки с бешеной силой обрушились на щиты, напирали на мальчиков, оттесняя их назад.
В мгновение ока снаряды устремились к Феникс, и она забыла обо всем. Остался лишь яростный вихрь топоров, стук осколков по лезвиям и пронзительный свист. Не прошло и минуты, как один из снарядов прорвался сквозь линию защиты и, пропоров медвежью шкуру, рассек Охотнице предплечье. Подавив крик, она увидела, как осколок развернулся и снова полетел к ней. И тут же почувствовала обжигающую боль в бедре.
Все. Это конец.
Из горла рвался всхлип отчаяния, однако Феникс совладала с собой: ни в коем случае нельзя терять бдительность. Алая кровь из предплечья оросила усыпальницу, топоры мелькали с такой скоростью, что превратились в размытое пятно.
Развернувшись вполоборота, Феникс увидела лицо Зарницы, искаженное в безмолвном реве тихоречия. Порыв яростного ветра вырвался наружу, едва не оторвав Феникс от земли. За ним тянулась стена воздуха, быстро преобразившаяся перед Феникс в ослепительный щит, который отразил летящие осколки. Точно такой же заслон закрывал остальных, а посередине застыла Зарница – вытянутые руки дрожали от напряжения, глаза закрыты.
Совершенно измочаленные, Пятак и Шестой смотрели на юную ведьму, разинув рот. Внезапно атака прекратилась, фрагменты оскольщика устремились обратно для очередной трансформации. На сей раз монстр отступил еще дальше, прочь от света, отбрасываемого лунным камнем. Рядом шумно вздохнула Зарница, ее веки затрепетали.
– Вперед! – скомандовал Шестой и, перемахнув через щиты, рванул к лунному камню.
С мечом наперевес Пятак ринулся следом. Феникс пустилась было за ними, однако ногу пронзила боль. Подавив желание выругаться, Охотница так быстро, насколько могла, заковыляла вперед, скользкие от крови топоры норовили выскочить из рук. Не замедляя бега, Шестой ловко подобрал лунный камень и резко затормозил, едва не врезавшись в завершившего трансформацию оскольщика. Уронив камень, Шестой отправлял в монстра стрелу за стрелой, Пятак вонзил в ледяное туловище меч и чудом увернулся от удара то ли хвоста, то ли руки.
«Бесполезно», – с нарастающим ужасом осознала Феникс. Где бы ни находилось сердце оскольщика, им до него не добраться.
– Назад! – завопила она, продолжая хромать в направлении товарищей, ее голос эхом отразился от стен.
Дальнейшее происходило словно в замедленной съемке. В преддверии трансформации тело оскольщика пошло трещинами. Пятак и Шестой в панике переглянулись и бросились бежать со всех ног, исступленно размахивая руками. Первые осколки взмыли вверх и с невероятной скоростью пустились в погоню. Слишком быстро. В любую секунду они грозили настичь ребят.
Внезапно Феникс поняла, что нужно делать.
Пламя уже бурлило на поверхности, извиваясь, скручиваясь, готовое явить себя. Не раздумывая, Феникс призвала его и, воздев руки, выпустила на волю. Хлынувший в полумрак поток золотого огня слепил глаза. Промчавшись между Пятаком и Шестым, поспешившими укрыться за ближайшими усыпальницами, пламя испепелило осколки и устремилось к дробящемуся монстру. Тот издал жуткий вопль, фантастические углы расплавились, осколки посыпались на пол.
– Феникс, довольно! – Шестой высунулся из укрытия и, натянув тетиву, прицелился в оскольщика. – Я вижу его сердце!
Огонь исчез, как по волшебству.
Шестой пускал стрелу за стрелой, однако первая попала точно в цель. С леденящим кровь воплем монстр разлетелся на части, и те обратились в пыль, не успев коснуться земли.
В наступившей тишине раздавалось лишь прерывистое дыхание четверых.
– Это и есть… охота? – пришла в себя стоящая позади Феникс Зарница. Голос ее дрожал, глаза округлились, как блюдца. – А книги не врут. Вы, Охотники, ненормальные!
Глава 35
Феникс обмякла от облегчения. Зато моментально проснулась боль в ноге и предплечье. Она зажмурилась и подавила стон. А когда снова открыла глаза, перед ней стояли Пятак, Шестой и Зарница. Пятак кипел от негодования, зато двое других смотрели на нее с восхищением.
– Это. Было. Потрясающе. – Лицо Зарницы сияло, взгляд был прикован к Феникс.
– Хм… спасибо, – превозмогая боль, улыбнулась Охотница. – В смысле, ты здорово придумала со щитом и, похоже, спасла мне жизнь.
– Определенно! – расплылся в улыбке Шестой, но, перехватив взгляд, брошенный на него Феникс, быстро добавил. – То есть… ты и сама блестяще справилась.
Тем временем Пятак скрестил руки на груди и свирепо уставился на Феникс:
– Могла бы предупредить о своей задумке. Ты чуть нас не поджарила! Снова!
– Извини, – вздрогнула Феникс. – Не успела.
– Всегда можно предупредить, когда стреляешь магией в лучших друзей! – огрызнулся Пятак.
Шестой вытаращил глаза и посмотрел на Феникс так, словно впервые видел.
– Ты стоишь! – воскликнул он.
– Ну и? – Охотница непонимающе нахмурилась.
– Ты применила магию и устояла на ногах!
Осознание его правоты застало Феникс врасплох. Она сумела укротить огненный поток. Но как? Все произошло так быстро.
Позади них со стоном шевельнулась Флисс. Чтобы отвлечься, Феникс захромала к поверженным ведьмам.
– Ты цела? – спросила она, помогая Флисс сесть.
С каждым ударом сердца нога и плечо жутко пульсировали. Все вокруг казалось расплывчатым.
– Феникс! – перепугался забывший все обиды Пятак, увидев, как она пошатнулась и чуть не упала.
Через секунду все снова сгрудились вокруг нее, не церемонясь, отрезали рукав туники и распороли штанину, обнажая раны.
– Слишком туго, – застонала Феникс, когда Шестой затянул на ноге жгут.
В ответ на причитания подруги Шестой смерил ее таким взглядом, что она умолкла.
Феникс медленно, глубоко вдохнула через нос, и в голове немного прояснилось.
– Со мной все в порядке, – поморщилась она, умудрившись отодвинуться на полшага. – Как Бритт? – Феникс испуганно смотрела на хрупкую ведьму, что по-прежнему лежала не шелохнувшись. – Она… она дышит?
Прижимая ладонь к ушибленному затылку, Флисс кивнула:
– Да, дышит. Но в ступоре.
– В нее отрикошетило защитное заклинание, – пояснила Зарница.
Обе ведьмы вздрогнули.
– Этим и опасна боевая магия, – пробормотала Флисс.
– А почему не отрикошетило твое? – спросила Феникс у Зарницы.
Юная ведьма скривилась. Между тем Флисс выпрямилась и с любопытством воззрилась на нее.
– Тебе удалось его удержать? – выпалила она.
– Это было потрясающе! – воскликнула Феникс, мысленно дивясь безучастности Зарницы. – Щит закрыл нас со всех сторон. Она фактически спасла нам жизнь.
– Перигональный щит? – ахнула Флисс. – Это правда?
– Ну да. – Пожав плечами, Зарница поднялась с пола и отряхнулась.
Флисс вдруг засмеялась и хлопнула в ладони:
– Зарница, поздравляю! Это ведь твое последнее испытательное заклинание? Значит, ты готова к Окрылению!
Гамма эмоций промелькнула на лице юной ведьмы так быстро, что разобрать их не удалось.
– Пожалуй, – буркнула она и, протянув руку Феникс, осторожно помогла ей встать.
– Тсс! – зашипел Пятак и, заметив, что Шестой собирается заговорить, цыкнул: – Заткнись!
Температура упала еще ниже, и Феникс вновь ощутила неприятное покалывание.
– Только не это, – прошептала она.
Под потолком наконец загорелся ведьминский огонь Зарницы, но очень слабо, с перебоями. Лунный камень так и лежал на земле в нескольких футах от отряда. Пятак скользнул вперед, чтобы его подобрать, а Шестой натянул тетиву, готовый прикрыть друга.
– Надо убираться отсюда, – пробормотал Пятак, пятясь и напряженно озираясь по сторонам.
Внезапно с убийственной синхронностью все статуи в склепах сделали глубокий прерывистый вдох.
Потом ближайшая из них села.
Глава 36
– Нужно срочно уносить ноги! – выпалил Шестой и закинул бесчувственную Бритт на плечо.
Остальные попятились от ожившей статуи, однако Феникс будто приросла к месту, сердце лихорадочно стучало в груди, ноги онемели.
С прямой, как шомпол, спиной, и ладонями, прижатыми к крышке саркофага, статуя неподвижно сидела под балдахином, словно такова и была задумка скульптора.
– Она не шевелится, – совладав с собой, шепнула Феникс; внутри вопреки здравому смыслу вспыхнула надежда. – Наверное…
Она осеклась, когда статуя повернула голову и посмотрела на нее. В свете лунного камня в глазах ледяного изваяния клубились маслянистые тени – в точности как у оскольщика и вьюна.
– Феникс? – дрожащим голосом позвал Шестой.
– Как Зловещий зазор проделывает такое? – пробормотала она, а по венам уже разливалась паника.
С леденящей кровь целеустремленностью статуя свесила с саркофага ногу, потом вторую, а затем спрыгнула на землю и, выпрямившись, обвела взглядом отряд.
Яростно размахивая хвостом, Хрум издал пронзительный тревожный писк.
– Скорее! Скорее! – Феникс с криком подталкивала остальных назад, к выходу.
Если одна статуя способна полноценно двигаться, где гарантия, что ее примеру не последуют и другие? Но проверять лишний раз не хотелось. Впереди мчалась Зарница, за ней Флисс и, спотыкаясь под тяжестью Бритт, Шестой.
А куда запропастился Пятак? В панике Феникс замедлила бег, и тут же рядом возник Пятак. Закинув ее руку себе на плечи, он поволок прихрамывающую Охотницу за собой. Лунный камень у него на ладони озарял ту же бурлящую тьму в глазах прочих статуй, что пробуждались одна за другой. Зарница пыталась разжечь ведьминские огни, чтобы осветить путь к выходу, однако те быстро гасли. В их тусклом мерцании Феникс видела, как изваяния начинают двигаться, поворачивают головы.
Боль в ноге и плече сделалась невыносимой, дыхание – частым и прерывистым.