На томительное мгновение Феникс лишилась дара речи. Красота пейзажа потрясала, захватывала дух, а не вызывала улыбку, как предполагалось. За Айсгардом, насколько хватало глаз, катил волны Бескрайний океан. На его поверхности серебрилась лунная дорожка, маня Феникс своим блеском. По другую сторону раскинулись необъятные Ледяные пустоши. Выщербленные ветром горы удерживали лунный свет в колеблющихся лужицах. Все вокруг переливалось, мигало и искрилось. В воздухе веяло магией, и по венам Феникс вновь потекли тоненькие ручейки пламени.
Зарница не сводила с нее глаз.
– Вот и славно, – вздохнула ведьма. – Я всегда считала здешние красоты неописуемыми, но очень сложно сравнивать их с остальным миром, который знаешь только по картинкам.
– Это потрясающе, – хриплым от волнения голосом заверила ее Феникс.
И умолкла, не в силах произнести ни слова. Сердце заныло, как случалось всякий раз, стоило ей увидеть нечто поистине прекрасное. Если бы только здесь оказались мама с папой. И конечно же, Фиалка, она точно была бы в восторге. На мгновение образ сестренки сделался ярким, осязаемым. Феникс буквально видела рядом с собой маленькую девочку с растрепанными волосами и благоговейным выражением лица. Ощущала в своей руке теплую ладошку. Фиалка мечтала стать путешественницей, и мысль об этом больно отдавалась у Феникс в душе. Сейчас уже не узнать, переросла ли сестренка свою мечту, однако что-то подсказывало: нет, вряд ли.
Тем временем Зарница продолжала говорить. Феникс с трудом заставила себя сосредоточиться на происходящем. Из уст ведьмы сыпались истории об Айсгарде. О том, как она ребенком прокралась в орлиное гнездо, чтобы воочию увидеть Окрыление, и о том, как сильно ей влетело за такую проделку. О том, как много лет назад пять химерий на целый год обосновались на скалах близ Айсгарда и никто из обитателей дворца не отваживался выйти наружу, пока не разыскали заклинание, способное заглушить химерийный свет. Зарница рассказывала о диковинных существах, которых они иногда видели во льдах и в океане: о делифиниях, штормовых палтусинах, а однажды ей и вовсе довелось узреть ледяного гиганта.
– От его поступи содрогалась земля, – с благоговением шептала Зарница. – Хотя до нас ему было еще сутки пути. Мы заметили его в подзорную трубу. – Она вздрогнула и обняла себя. – Никогда не забуду.
В ответ Феникс поведала о буднях Охотничьей заимки, тренировках, легендарных охотах. Зарница слушала с такой жадностью, что Феникс все говорила и говорила, пока с удивлением не осознала, что уже рассказывает о Силвер и Псе; о ненависти, какую питала к Шестому с Пятаком в самом начале их вылазки в Ледяной лес ради спасения Семерки; о Фитиле и Дубе-Патриархе, о кошмарном предательстве Виктории и страхе перед Мороком. Слова лились из нее потоком раскаленной лавы, а между тем небо на востоке светлело, ледяные пятна лунного света рассеялись.
Когда Феникс умолкла, голова Зарницы покоилась у нее на плече, дыхание было глубоким и ровным. Охотница сидела смирно, чтобы не потревожить сон ведьмы, и впервые за долгое время ощущала, что дышит полной грудью.
Наверное, она тоже задремала.
Фиалка сидела спиной к ней, волосы развевались на резко поднявшемся ветру.
– Фиалка? – пробормотала Феникс. Угасающий свет луны обволакивал сестренку серебряным коконом, и Феникс заслонилась ладонью от ослепительного блеска.
– Синичка, он приближается, – звонким, чистым голоском проговорила Фиалка.
– Фиалка! – Феникс потянулась к сестре. Она мечтала снова увидеть ее лицо, жаждала этого каждой клеточкой тела.
Луна скрылась за тучей, и силуэт сестры преобразился в наступившей тьме.
– Он приближается, – шепнула Фиалка, но теперь уже не своим голосом, а бесцветным, пустым и мертвым, словно бездна, голосом Морока.
Волоски на руках Феникс встали дыбом, однако она упрямо коснулась сестры.
Фиалка обернулась, и Феникс с воплем ужаса отпрянула. В глазах сестры бурлили зловещие тени. Черными маслянистыми слезами они капали с ресниц, медленно текли по щекам.
– Я тебя вижу.
Со сдавленным криком Феникс очнулась и дернулась так, что опрокинула Зарницу навзничь.
– Ой! – ахнула ведьма. – Ты в порядке? – всполошилась она, увидев выражение лица Феникс.
С бешено колотящимся сердцем Охотница судорожно втянула воздух, дикий взгляд метался по сторонам.
– Во имя Эмбера, что происходит? – нахмурившись, пробормотала ведьма, оглядываясь.
Переливающийся лед исчез, исчез океан, даже Айсгард едва различался в густом клубящемся тумане.
Феникс вытянула руку и вздрогнула, когда та утонула в спиральных завитках мглы. Никогда прежде ей не доводилось видеть такого густого тумана. Хрум испуганно пискнул.
Неподалеку взбудоражились ледяные орлицы, оглашая окрестности своими криками.
– Чувствуешь? – шепнула Феникс. Затылок неприятно покалывало, в груди все сжималось. Монстры где-то поблизости.
Зарница кивнула, поднялась на ноги, в ее движениях сквозила нервозность.
– Быстрее, – шепотом велела она. – Бежим внутрь.
Ведьма потянула Феникс за собой и вскрикнула от ужаса, когда из тумана вылетел ледяной орел и стремительным взмахом крыльев едва не смел девочек с платформы.
– Кьяра! – Зарница вскинула дрожащую руку в приветственном жесте. Феникс тоже узнала орлицу Нары. – Ты меня напугала. Что-нибудь видишь?
Кьяра приземлилась рядом с девочками – взъерошенная, взгляд лихорадочно метался по сторонам.
– Пока нет, – тихо ответила орлица, чей голос не переставал удивлять Феникс. – Но мы все чувствуем: что-то грядет. Немедленно ступайте внутрь.
– Идем, – шепнула Феникс, увлекая Зарницу к лестнице.
Сквозь плотную мглу они спустились в Айсгард.
Дворец полнился перезвоном ледяных матерей, мелодичным и вселяющим ужас.
На Феникс накатил панический страх. А вдруг всему виной Зловещий зазор? Вдруг он вырвался из своей темницы, пока они спали?
– Быстрее. – Она ускорила шаг. – Необходимо выяснить, что происходит.
Глава 43
На ступенях девочки столкнулись с Пятаком и Шестым, тоже поднятыми по тревоге и совершенно ошарашенными.
– Что за ерунда с ведьминским огнем? – воскликнул Шестой. – Мой просто погас, как свеча!
Он ткнул пальцем в сферу, бесцельно парящую под потолком. Та странно мерцала и вдруг потухла.
Вся компания уставилась туда, где недавно горел огонек, пока его отблески окончательно не померкли.
– История со склепами повторяется, к огромному нашему сожалению? – Впрочем, беззаботный голос Пятака не смог обмануть ребят.
Встревоженно переглянувшись, они поспешили вниз по лестнице.
Ведьминский огонь впереди погас, и ступени погрузились во тьму. Порывшись в кармане, Феникс достала лунный камень. Тот моментально вспыхнул, распространяя вокруг умиротворяющий серебристо-голубой свет.
– Во имя Эмбера! – ахнул Шестой.
Феникс решила, что его восклицание относится к очередному померкшему огню, но вдруг заметила, как напряженно Шестой всматривается в стену.
– Феникс, Пятак, Зарница, гляньте! – зашипел он, жестом подзывая ребят к себе.
– Фу, снова эта пакость, – скривился от отвращения Пятак. – Неужели их нельзя как-то убрать?
Подавшись вперед, Феникс поднесла лунный камень к стене – и в ужасе отпрянула. Проникая сквозь ледяную толщу, серебристый свет озарил тупоносую морду всполоха с острыми зубами. Мощное, унизанное шипами туловище покрывала жемчужно-бледная чешуя, все четыре конечности заканчивались длинными зловещими когтями.
– Смотрите внимательно, – свистящим шепотом велел Шестой.
Пятак опасливо покосился на друга.
– Шестой, – осторожно начал он, – понимаю, это чудовище, однако оно уже много веков заперто в стене, помнишь? И давным-давно отбросило копыта.
– Тогда почему оно шевелится? – монотонно проговорил Шестой, не отрывая взгляда от всполоха.
– Тебе померещилось, – настаивал Пятак и в подтверждение своих слов выразительно постучал по льду. – Ну, убедился? Все в порядке.
Запертая во льдах тварь медленно сжала когтистые лапы в кулаки, веки поползли вверх, и друзья успели заметить, как ярко-оранжевые глаза наполняются маслянистой тьмой.
Все четверо застыли как вкопанные, отказываясь поверить увиденному.
– Умоляю, скажите, что у нас глюки, – пробормотал Пятак.
С резким, похожим на удар кнута звуком лед вокруг морды всполоха треснул.
– Назад! – рявкнула Феникс, выхватив топор.
Всполох извивался подо льдом, рвался на волю. По гладкой поверхности поползла новая трещина.
Зарница с округлившимися глазами метнулась в сторону.
– Невероятно! – ахнула она. – Невероятно!
С надрывным хрустом стена разлетелась вдребезги, осыпав четверку ледяными осколками. Мгновение – и всполох предстал перед ними в полный рост.
– Шумите как можно громче! – справившись с оцепенением, скомандовала Феникс. – Попробуем сбить его с толку!
Кивнув, Шестой попятился, сжал лук.
Тварь резко повернулась к нему.
– Шестой, берегись! – крикнула Феникс, лихорадочно вспоминая раздел из «Магических тварей», посвященный всполохам.
Их форма может варьировать… однако ярко-оранжевые глаза являются отличительной особенностью… Обладают невероятно острым зрением и полностью полагаются на него… способностью… Лучшая защита… боевая стойка спина к спине… силен, но… убить ни одним из стандартных способов.
Агрессивность: 8/10.
Уровень опасности: 8/10.
Сложность истребления:?/10.
Феникс скрипнула зубами: она забыла больше, чем помнила. Был еще один важный пункт касательно всполохов. Вопрос: какой? Феникс старательно напрягала память, но тщетно.
Всполох между тем истекал слюной, она тонкими нитями сочилась из его пасти.
– Фу, – проворчал Пятак. – Интересно, когда он в последний раз ужинал?
Зарница потрясенно мотнула головой: