– Сколько себя помню, он всегда торчал в стене!
Фыркнув, Пятак шагнул к Шестому.
– Прекрасно. Значит, он успел основательно проголодаться. – Он отважился взглянуть на Феникс. – Перечисли основные моменты.
Всполох кинулся на него, чешуйчатая броня вспыхивала в свете лунного камня. Пятак нанес чудовищу сокрушительный удар, и оно отпрянуло.
– Эм… – промямлила Феникс, крепче стиснув топор, пока существо нарезало круги, буравя ребят голодным взглядом.
– Его ключевая опасность в невидимости, – на удивление буднично сообщила Зарница.
Феникс застонала. Как она могла забыть такое?
– Это взрослая особь, – продолжила Зарница, – соответственно, в любой момент…
И тут, как нарочно, всполох растаял в воздухе.
– Невидимость? – Взгляд Пятака обшаривал обманчиво пустое пространство. – Великолепно.
Беззвучно выругавшись, Зарница произнесла что-то на тихоречии, и у нее над головой вспыхнул алый огонек.
– Защитное заклинание, – шепнула она. – Оно поможет, если всполох подкрадется слишком близко.
Феникс притянула ведьму к себе, и обе девочки бок о бок прижались к стене. Феникс тихонько опустилась на корточки и, положив лунный камень на землю, сняла со спины второй топор.
А после поднесла палец к губам. Пятак, Шестой и Зарница кивнули.
Затаив дыхание, чтобы унять бешеный стук сердца, Феникс навострила уши. До нее доносился легкий перезвон ледяных кристаллов, что по-прежнему сыпались из разлома, оставленного всполохом, напряженное сопение Пятака и Шестого, а еще… Нахмурившись, она сосредоточилась на тихом, едва уловимом звуке: скрежете когтей по льду у самой кромки света, отбрасываемого лунным камнем.
Феникс едва успела подать сигнал остальным. Всполох ринулся на Шестого, вновь сделавшись видимым в ореоле лунного камня. Защитное заклинание метнулось к чудовищу и, тараном врезавшись ему в грудь, опрокинуло навзничь. Три стрелы, пущенные Шестым, угодили точно в цель, а секунду спустя меч Пятака описал смертоносную дугу и отсек монстру голову. Маслянистая тьма вытекла из безжизненных глаз и растворилась.
На мгновение ребята лишились дара речи, не в силах даже шелохнуться от потрясения.
– Смотрите! – выпалила Зарница и ткнула пальцем в стену, откуда выбрался всполох.
Лед будто излечивался. Тихонько позвякивая друг о друга, крупные и мелкие ледышки возвращались на место, зашивали рваную рану, пока стена вновь не сделалась ровной и гладкой.
– Что-то пробилось сквозь магию стен Айсгарда и выпустило всполоха на свободу, – шепотом протянула Зарница. – А сейчас магия исцеляет саму себя.
– Интересно, в склепах было то же самое? – шепнула Феникс. – Если да, тогда понятно, как оскольщик проник во дворец.
– И вьюн, – подхватил Шестой.
– Но ведь… всполох был мертв, – напомнил Пятак. – Почему он ожил?
Зарница покачала головой. Повисла пауза.
– Глаза всполоха были точь-в-точь как у статуй. – Реплика Шестого прозвучала как вопрос.
Прежде чем кто-либо успел сказать что-то еще, тишину разорвал крик, доносившийся от основания пиршественного древа.
– Нехорошее у меня предчувствие, – буркнул Пятак, косясь то на мертвого всполоха, то в сторону пиршественного древа.
– Вперед, – мрачно скомандовала Феникс, пряча топоры за спину и подбирая с пола лунный камень.
Вопль повторился, и четверка ринулась вниз, в неизвестность.
Глава 44
Когда отряд помчался вниз по лестнице, ведьминские огни стали гаснуть один за другим, пока единственным источником света не остался лунный камень. Полумрак нагонял жути, тени играли с четверкой злые шутки.
Внезапно Шестой схватил Феникс за руку, вынуждая остановиться.
– Кто-то поднимается, – шепнул он и, приложив палец к губам, беззвучно натянул тетиву. Пятак обнажил меч.
Феникс выхватила топор, Хрум взволнованно замахал хвостом. По тому, как его коготки впились ей в плечо, было понятно, что бельчонок напуган.
– Я уже говорил, что у меня недоброе предчувствие? – пробормотал Пятак.
Из-за поворота выскочили четыре фигуры во главе с Нарой. За ней бежали Семерка, Тэа и Либет.
– Во имя мороза, как хорошо, что я вас нашла, – выпалила ведьма, окинув их взглядом.
Феникс обмякла от облегчения и ослабила хватку на топоре.
Внезапно по Айсгарду прокатился грохот в сто раз сильнее ритмичных раскатов Бескрайнего океана.
Нара покосилась назад, ее губы сжались в тонкую линию.
– В чем дело? Что стряслось? – спросила Зарница, выступив вперед.
– Из тумана на нас надвигаются полчища монстров, – ответила Нара.
Ее будничный тон никого не обманул.
Хрум тихонько пискнул и зарылся в медвежью шкуру.
Позади Нары Либет взяла за руку Тэа.
Ведьма встряхнулась и посмотрела на Зарницу:
– Ты должна отвести Тэа, Либет и Семерку в безопасное место. Останешься с ними, пока все не закончится. – Она обернулась к Охотникам. – Вы побудете с ними? Защитите?
– Защищать нас? – оскорбилась Зарница. – Я вполне способна…
– Довольно, Зарница! – Вид разъяренной Нары поверг всех в шок, лишил дара речи. – Мне в жизни не доводилось видеть столько чудовищ, а нас слишком мало, чтобы защитить дворец. – Она жестом пресекла возражения Зарницы. – До Окрыления ты нам не помощница. Тебе такое не по силам. Зато по силам уберечь Тэа и Либет. Пообещай, что выполнишь мою просьбу.
Руки Зарницы сжались в кулаки, однако она кивнула. Отрывисто и сердито.
Феникс не могла оторвать взгляд от Нары, а в груди у нее нарастал панический страх.
– Это все Зловещий зазор, – прошептала она в порыве озарения. – Он притягивает сюда монстров.
По Айсгарду снова прокатился грохот, и Нара вздрогнула.
– Мне пора возвращаться к ледяным матерям, помочь им координировать оборону. – Она посмотрела на Феникс. – Но думаю, ты права.
Внезапно Феникс вспомнила план, родившийся у нее ночью.
– Почему бы тебе не восстановить портал к Уступу? – затараторила она. – Отправляйтесь туда, а я займусь Зазором и, даже если не справлюсь…
– Справишься! – гневно возразила Нара. Феникс и не подозревала, что ведьма способна на такие эмоции. – И еще: ведьмы никогда не покинут Айсгард, на протяжении тысячелетия он был нашим домом. Мы не покинем его в минуту опасности и не бросим тебя на произвол судьбы.
– Ага, – сердито подтвердил Пятак. – И мы не бросим, даже не надейся. Как только язык повернулся!
У Феникс скрутило желудок, однако она заставила себя кивнуть, выпрямилась. Не время спорить.
– Я позабочусь об остальных, а после направлюсь прямиком к Зазору, – обратилась она к Наре. – И… и уничтожу его.
По крайней мере, постараюсь.
– Там мы и встретимся. – Нара обрела прежнее хладнокровие и стиснула предплечье Охотницы. – Ты не будешь одна.
Кивнув, Феникс попыталась изобразить на лице улыбку – впрочем, без особого успеха. Но Нара уже скрылась за поворотом и устремилась к озеру, эхо ее шагов быстро затихло.
Дворец содрогнулся от очередного натиска, в мерцающем свете лунного камня с потолка посыпалась ледяная крошка.
– Неужели Айсгард падет? – шепнула Либет.
– Разумеется, нет. Не выдумывай, – отрезала Зарница и, стиснув ладонь юной ведьмы, двинулась вверх по лестнице. – А сейчас срочно в гнездо.
Либет улыбнулась, к ней вернулась бодрость, однако Тэа постоянно оглядывалась назад, на лбу у нее залегла тревожная складка.
– Уверена, что в гнезде будет безопасно? – забеспокоилась Феникс, поднимаясь следом за Зарницей с топором в одной руке и лунным камнем в другой.
– Абсолютно, – откликнулась ведьма. – Мы посадим девочек на орла, и тот переправит их в безопасное место.
– Что? – выпалила Тэа. – Нара ничего подобного не говорила! Она не велела нам покидать ледяной дворец! Я не собираюсь бежать только потому…
– Это не бегство, – рявкнула Зарница, – а тактическое отступление. Ледяной орел позаботится о вас, а я помогу ведьмам оборонять Ледяной дворец.
Тэа опешила.
– Ты не летишь с нами? – Она замедлила шаг, но Зарница быстро схватила ее за руку и потащила за собой.
– Не глупи, – процедила Зарница. – Ты же понимаешь, случилась беда, а Нара ясно сказала: нас слишком мало. Предлагаешь мне нянчиться с вами, вместо того чтобы защищать наш дом?
Феникс вздрогнула от гримасы боли на лице младшей ведьмы.
– Нет, – тихо ответила Тэа.
Шестой придвинулся к Феникс:
– Тебя устраивает такой расклад?
Охотница закусила губу:
– Если ледяной орел позаботится о девочках, то да. Мне так или иначе придется сразиться со Зловещим зазором, но…
– Если их выведут из-под угрозы, мы с Пятаком можем помочь ведьмам и Зарнице, – с энтузиазмом перебил Шестой. – Окрестности кишат монстрами, а мы Охотники и сумеем принести пользу!
– Я с вами! – выпалила запыхавшаяся от стремительного подъема Семерка.
– Семерка, ты еще не Охотница, – с тревогой возразил Шестой.
– Н-на последней т-тренировке я победила всех вас, – повысила голос Семерка.
– Во-первых, это было сто лет назад, – огрызнулся Пятак. – Во-вторых, ты ни разу не тренировалась с тех пор. В-третьих, никого ты не победила. Иней нам шею свернет, если мы позволим тебе остаться.
Семерка умоляюще глянула на брата, но тот лишь покачал головой.
– Она может полететь с Тэа и Либет? – обратился он к Зарнице, избегая смотреть на сестру.
– Конечно, – угрюмо ответила ведьма.
Феникс взяла Семерку за руку, на лице девочки застыло отчаяние и нечто похожее на страх.
– Все будет хорошо. Тебе лучше остаться с Тэа и Либет. Они ведь никогда не покидали пределы Айсгарда, – уверяла она. Уверяла, но не убедила. – Ты еще не Охотница, – добавила Феникс в надежде, что Семерка не будет настаивать. Ей не хотелось говорить, но как боец подруга совершенно никуда не годилась.
К ее вящему облегчению, Семерка с разнесчастным видом кивнула.
Отряд мчался по лестнице, миновал мертвого всполоха и вскоре поравнялся с намечающейся трещиной в стене, откуда в любой момент мог вырваться очередной всполох.