Невыносимый зуд во всем теле мешал Феникс сосредоточиться. Грудь сдавило тугим обручем, ладони вспотели, кожа покрылась мурашками. Под покровом медвежьей шкуры трясся Хрум. Феникс проглотила рвущийся наружу всхлип и сжала кулаки, чтобы скрыть дрожь.
Ее взгляд был прикован к ступеням позади Моргрена, где, словно живая, клубилась густая, источающая угрозу тьма. Вопреки согревающему заклинанию Зарницы холод проникал в каждую клеточку тела, от нарастающего напряжения было трудно дышать. Феникс уже испытывала нечто подобное в кошмарах, преследовавших ее многие месяцы, и знала, кто скрывается во мраке.
– Морок здесь, – проследив за ее взглядом, объявила Виктория и, утратив прежнюю веселость, опасливо попятилась.
Морок не столько появился из сумрака, сколько вобрал в себя тьму. Черный плащ, зияющая пустота под капюшоном, зловещая походка. Феникс почувствовала, как ее решимость сменяется паникой. И, судя по сдавленному рыданию Семерки, не у нее одной.
Желание убежать было почти неодолимым, но Феникс едва стояла на ногах, да и разве можно бросить связанных, беспомощных друзей на произвол судьбы. Содрогаясь от страха, Феникс попятилась, пока не уперлась спиной в ледяную колонну.
– По-моему, ей страшно, – с ухмылкой обратился Моргрен к Виктории.
– Еще бы, – снова раздался безликий голос. – Ведь я – ее оживший кошмар. Не зря я каждую ночь являлся ей задолго до ее прибытия сюда.
Феникс оцепенела, лихорадочно пытаясь переварить услышанное. Неужели Морок и впрямь присутствовал в ее снах? Панический страх впился в нее когтями и не отпускал.
Заметив, как она дрожит, Виктория презрительно поморщилась.
– Совсем размякла, Феникс, – проворчала она.
– Оставь ее в покое! – рявкнул Пятак.
Виктория моментально переключилась на него.
– А ты у нас якобы осмелел, – процедила она. – Но меня не обманешь. Тебе стоит назваться Червяком, вот твоя суть.
– Заткнись! – прорычал Шестой звенящим от ярости голосом. – Не смей так с ним разговаривать. Не тебе рассуждать об охотничьих именах, Виктория.
– Даже не знаю, – ухмыльнулась оружейница. Она запрокинула голову и с наслаждением вдохнула морозный воздух. – Лично я стою сейчас на вершине Айсгарда, ведьмы повержены – все как и подобает победоносной Виктории, – совершенно искренне улыбнулась она.
– Наш повелитель теряет терпение.
Голос Морока был само отчаяние, воплощенное в звук. Он испепелял надежду, уверенность, радость, оставляя после себя только тьму. Заметив, как съежились остальные, Феникс постаралась вызвать у себя гнев, хоть что-нибудь, лишь бы стряхнуть оцепенение. Способ должен найтись, должен! Однако мысль звучала словно издалека, больше похожая на шепот.
Морок отступил на шаг и обратил капюшон к серой пустоте Ледяных пустошей.
– Он приближается.
Глава 54
Взгляд Феникс обшаривал пространство вокруг. Долгие месяцы она гадала, кто или что такое неведомый повелитель. Стыдно признать, но ее одолевало любопытство. Кому удалось объединить монстров, возродить гоблинскую магию, завербовать Викторию? Кто способен годами наводить смуту в Эмбере, не привлекая к себе внимания?
Ход ее мыслей нарушил злорадный смех Виктории.
– Не там ищешь, Феникс. – Ее голос дрожал от нетерпения. – Смотри дальше, думай шире. Он куда могущественнее, чем ты можешь себе вообразить.
Смотри дальше? Совладав с леденящим страхом, змеившимся по спине, Феникс подняла глаза к небу, но ничего не заметила.
– Туман, – запинаясь, шепнула сверху Семерка. – П-посмотри на туман.
Феникс опустила взгляд, но поначалу ничего не поняла. Простиравшийся во все стороны туман вдруг забурлил, вспенился и устремился ко дворцу.
Пес тревожно залаял, когда мгла волной нависла над Айсгардом и двинулась к Мороку – сначала медленно, потом все быстрее и спиралью обвилась вокруг фигуры в плаще. Внезапно сгусток тумана скользнул под капюшон.
Пятак испуганно вскрикнул, к горлу Феникс подкатила тошнота.
Морок, призрак из ее кошмаров, вдруг сделался беспомощным, лента тумана стягивала его с головы до ног, серые сгустки стремительно проникали внутрь. Так продолжалось очень долго, пока мгла, окутавшая Ледяные пустоши, не скрылась под плащом.
Дыхание Феникс сбилось, рассудок силился постичь происходящее. Что-то в осанке Морока изменилось, складывалось впечатление, что перед ней уже иная темная сущность. Виктория и Моргрен с несвойственной им боязливостью отступили на шаг. Пленники оцепенели от страха и в безмолвном ужасе смотрели вниз.
Феникс мысленно перелистывала страницы «Магических тварей», сравнивая увиденное с каждым разделом, но даже с ее дырявой памятью было очевидно: ничего подобного в трактате нет. Владыка, он же повелитель, был существом совершенно иного порядка. Она изначально подозревала нечто подобное, однако истина все равно застала ее врасплох: она понятия не имела, кто он, в чем его сильные и слабые стороны и как его победить.
– Повелитель. – Моргрен поклонился неподвижной фигуре. – Мы захватили Айсгард. Скоро Эмбер окажется в вашей власти.
– Твои слова излишни. Я вижу все.
Феникс чуть не стошнило. Из недр капюшона доносились два голоса: один бесцветный, принадлежащий фигуре в плаще, а второй… Фразы, произнесенные им, скользили, точно змеи – склизкие и до отвращения гладкие.
Они проникали в голову, опутывали мысли, вытесняя их. Голос повелителя создавал подобие вакуума, в котором исчезало все.
По телу прокатилась кошмарная дрожь. Феникс посмотрела на друзей в надежде обрести в них опору, однако видела лишь боль и страх. Два голоса погружали в омут страданий. Всплыли ее худшие воспоминания: она снова переживала то, как обнаружила свою убитую семью в Поа, стычку с Дубом-Патриархом, смерть Силвер, игрекса в образе Фиалки. Все, чего она стыдилась, поднялось в ней, каждое сожаление взывало к ее совести. По щеке скатилась слеза, но сил поднять руку и вытереть ее не было. Все безнадежно.
Встревоженный Хрум шевельнулся под шкурой, заерзал и больно укусил Феникс, вонзив зубки в нежную кожу под ключицей. Яркая вспышка боли озарила рассудок, и на короткое мгновение Феникс вновь обрела возможность связно мыслить.
В ушах зазвучали слова Моргрена, сказанные много месяцев назад:
Чем больше насилия, жестокости и разрушений, тем могущественнее его власть.
Вот в чем заключается сила повелителя, с содроганием поняла Охотница. Уничтожить все хорошее, доброе и оставить одну мерзость: страх, стыд, сожаление, ненависть. Он питался ими, черпал из них энергию.
Владыка обернулся к Моргрену. Под его взглядом гоблин застыл по стойке смирно, с каждой секундой его тревога росла.
– Я вижу все, – повторил Владыка.
– Повелитель. – Глаза Моргрена заметались по сторонам в поисках спасения. – Я…
– Ты чуть не убил элементала и в своей ненависти к девчонке пренебрег мною.
Моргрен затряс головой, паника исходила от него волнами. Виктория заметно напряглась.
– Нет, – залепетал гоблин. – Повелитель…
– И это после того, что я для тебя сделал. После всех дарованных тебе благ.
– Я всегда был предан вам, повелитель. Не…
– Был, вплоть до сегодняшнего дня, – смилостивился Владыка. – Потому и умрешь легкой смертью. – Пауза. – Относительно легкой.
– Умоляю. Я годами служил вам верой и правдой, – выпалил посеревший Моргрен. – У меня и в мыслях не было убивать девчонку! Я лишь хотел ее напугать и…
Моргрен попятился, явно намереваясь спасаться бегством, но вдруг застыл.
– Глупец. Тебе не убежать. Не спрятаться. От меня.
Моргрен явно пытался что-то сказать, но тщетно. Только глаза с выражением безумного отчаяния метались туда-сюда. В его ладонях вспыхнуло зеленое пламя, и Феникс подумала, что гоблин решил не сдаваться без боя. Однако вслед за ладонями занялся рукав его одеяния.
Пятак в ужасе вскрикнул, Пес яростно залаял. Шестой с Семеркой оцепенели, не в силах выдавить ни звука. Сердце Феникс едва не выскочило из груди, ноги подкашивались. Она обхватила себя руками.
Гоблинский огонь стремительно разгорался, от него веяло каким-то озлобленным, свирепым жаром. Секунда – и Моргрен был объят столбом зеленого пламени.
В шкурах дрожал испуганный Хрум.
И тут, словно по щелчку пальца, огонь погас, но колдун остался стоять – почерневший, глаза закрыты, руки сжаты в кулаки. «Похоже, Владыка просто хотел преподать ему урок», – мелькнуло в голове у Феникс. Затем порыв ветра пронесся по гнезду, и Моргрен обратился в пепел, который поднялся в воздух и устремился к Бескрайнему океану.
Виктория резко отвернулась, стиснутые кулаки прижаты к бокам, плечи тряслись от судорожных вдохов. Очевидно, она была потрясена не меньше, чем совсем недавно Моргрен. Наверное, оружейница впервые поняла всю зыбкость своего положения. Феникс почти сочувствовала ей. Ключевое слово – «почти».
Внезапно магия, удерживающая Пса, Семерку, Пятака и Шестого, распалась, и вся компания с воплями полетела на землю. Ледяной дворец содрогнулся от падения могучего тела Пса, однако тот быстро вскочил, встряхнулся – целый и невредимый – и первым делом заслонил Феникс от Владыки, холка вздыбилась, пасть растянута в зловещий оскал.
Пустота под капюшоном обратилась к нему. Пес содрогнулся, но все же, хоть и с трудом, сумел выстоять под взглядом Владыки.
– Хранитель. – В голосе повелителя звучало удовлетворение. – Наслышан о тебе, однако ты совсем не такой, как мне представлялось.
Темная фигура в развевающемся плаще Морока двинулась к Псу.
– Ты не причинишь зла детям, – прорычал Пес.
– Детям? Я думал, они Охотники, – с издевкой произнес Владыка.
– Кроме Провидицы. – К Виктории вернулось ее обычное хладнокровие. Она повернулась и презрительно посмотрела на Семерку. – Охотницей ей никогда не стать.
Феникс увидела, как дрожит Семерка, и в ней проснулась прежняя ярость.