Зато у него появился вкус, а когда Феникс с друзьями ехали на нем верхом, он ощущал их тепло, а не только вес, как раньше.
Вздрогнув, он опустил голову на лапы. Одна по-прежнему болела от удара о землю после гибели Моргрена. Он осторожно лизнул ушибленное место, и боль слегка утихла. Зато дали знать о себе другие многочисленные травмы.
Пес надеялся, что сумел скрыть свои увечья от остальных, сумел переправить на спине друзей в безопасное место. Пребывая в шоке, они не заметили, как часто он замедлял шаг, не замечали, с каким трудом двигался. А пару раз и вовсе чуть не упал.
И тогда нахлынуло оно.
Сомнение.
Пес с ужасом понял, почему даже не попытался спасти Шестого. В разгар кошмарных событий он внушал себе, что не может пойти напролом, оставив Пятака, Семерку и Феникс в окружении такого количества монстров. Однако истина была гораздо страшнее: он не верил, что справится. Пробиться к Шестому, а уж тем более обратно к друзьям виделось непосильной задачей. Осознание горькой правды пронзило его, словно молния. Никогда прежде он не сомневался в себе.
Что-то изменилось в нем там, на замерзшем озере. Непреодолимый страх и чудовищная боль лишили его уверенности. Пес почувствовал себя ничтожным и слабым. Хуже того, он позволил этим чувствам убедить себя в собственной беспомощности и слабости. А это гораздо, гораздо опаснее.
Что с ним творится?
Пес не вытерпел и тихонько заскулил.
Феникс перевернулась на бок, лицом к нему.
– Пес, ты в порядке? – шепнула она.
Он колебался не больше секунды.
– Конечно в порядке, – солгал Пес. – Спи.
Охотница со вздохом перекатилась на спину и крепко сомкнула веки.
Пес смотрел на нее, переполняемый нежностью, которая вскоре переросла в твердую, непоколебимую решимость. Да, он подвел Феникс, но впредь такого не повторится. Эмбер вот-вот окажется втянутым в конфликт, по масштабам не уступающий Сумеречной войне. Его силы понадобятся, как никогда. Охотничья заимка сможет на него рассчитывать, а Феникс сможет положиться, ведь они – Пес запнулся – друзья.
Он – Доблестный Хранитель Охотничьей заимки, и ничто – ни страх, ни боль, ни диковинные последствия прикосновения выдры – не заставит его забыть об этом.
Он будет грозным оружием, в котором все нуждались.
Пес снова принялся лизать ушибленную лапу, и, хотя она по-прежнему болела, на сердце у него стало легче.
Глава 58
– Я могу это сделать, – объявила наутро Зарница, поглаживая мягкие белоснежные перья Зены. Орлица не сводила с нее пристального, испытующего взгляда. – Открою два портала, один на земле, другой в небе. Мы с Зеной перенесемся к Уступу, найдем брешь, оставленную Нарой, и объединим наземные порталы, обеспечив вам проход.
Феникс заставила себя ободряюще улыбнуться и кивнуть, хотя переутомление давило на нее мертвым грузом. Семерка сидела по другую сторону костра – маленькая, съежившаяся, почти прозрачная, – ее несчастный вид в точности отражал ее состояние. Она уткнулась лбом в колени и не проявляла ни малейшего интереса к разговору ведьм.
– Звучит обнадеживающе, но ты только вчера окрылилась, – нахмурилась Тэа. – И должна хорошенько отдохнуть.
– Некогда отдыхать, – терпеливо возразила Зарница. – Нам нужно убраться отсюда как можно скорее и предупредить Эмбер об опасности. – Ведьма чуть ли не с мольбой повернулась к Зене.
– Я согласна, – помедлив, молвила Зена. – Попытаться стоит. Я ни на секунду не оставлю Зарницу одну и, если увижу, что ей тяжело, немедленно перенесу обратно.
Феникс уставилась на Зену, не в силах отвести от нее взгляд. Еще вчера ледяной орлицы не существовало, а сегодня она высится перед ними – живая, мудрая, бдительная. От масштабов Окрыления захватывало дух. Зена была единственным лучиком света среди них. Ведьмы смотрели на нее как завороженные, трепетно прикасались как к талисману, символу надежды в темной бездне отчаяния.
– Мне страшно, – шепнула Либет. – А какой он, этот Уступ?
– На картинках он великолепен, – сглотнув, ответила Зарница. – Вообрази сотни домов, облепивших исполинскую скалу, причем безо всякой магии. А еще… ведьмы одарили Уступ перьями ледяных орлов для самых первых икаров. Ангар на вершине тоже помогали возвести мы. Надеюсь, нас ждет радушный прием… если, конечно, обитатели Уступа не забыли нашу доброту.
Никогда еще Феникс не видела юную ведьму настолько неуверенной.
Пятак, за все утро не проронивший ни слова, поднял голову и прочел в глазах Зарницы страх.
– Они не забыли, – тихо проговорил он. – А если понадобится, я напомню.
Зарница кивнула. Услышав голос Пятака, Феникс слегка приободрилась.
Повернувшись к Зарнице, она увидела, как та произнесла что-то на тихоречии, и воздух перед ней всколыхнулся, но лишь на мгновение.
Феникс занервничала, гадая, сработало ли заклинание.
– Портал не откроется, пока я не соединю его со вторым, рядом с Уступом, – пояснила Зарница, заметив выражение лица Охотницы.
Ведьма забралась на спину ледяной орлице.
– Пожелайте мне удачи, – попросила она, когда Зена расправила крылья.
– Думаешь, она тебе понадобится? – Феникс кольнула тревога, однако она быстро добавила: – Удачи.
– Не волнуйся, – крикнула Зарница, взмыв в небеса. – До встречи на Уступе.
Все молча наблюдали, как они поднимаются все выше, а потом…
– Исчезли, – ахнула Тэа.
– Сработало! – взвизгнула Либет, подпрыгивая на носочках.
Обменявшись взглядами с Псом, Феникс развернулась и принялась расхаживать взад-вперед у потухшего костра; Хрум льнул к ее щеке.
Время тянулось медленно, и напряжение в группе нарастало. Феникс разглядывала Бескрайний океан, стараясь не замечать, как потеют ладони, а сердце хочет выпрыгнуть из груди.
– Наверное, она не сразу найдет, где приземлиться? – нарушила молчание Тэа. – Быстро ведь не получится?
После ее слов страх сделался осязаемым.
– Не стоит делать поспешных выводов, – спокойно проговорил Пес, хотя Феникс кожей ощущала его волнение. – Ей ведь нужно восстановиться, прежде чем снова творить заклинание.
– Да, все верно, – энергично закивала Тэа.
Феникс снова принялась бродить туда-сюда, упорно глядя себе под ноги, – только бы не накручивать себя.
Первым перемену уловил Пятак.
– Смотрите! – Он вскочил и ткнул пальцем туда, где недавно стояла Зарница.
Воздух в том месте всколыхнулся, покрылся рябью, закрутился, как размешанный чай в чашке. Из бурлящего омута просочилось сияние, и мгновение спустя перед ними возникло идеально круглое окно дневного света, почва, усеянная припорошенными снегом валунами, чахлые деревья.
И Зарница. Она появилась в проеме, слегка покачиваясь, но лицо сияло восторгом.
Феникс вдохнула полной грудью, от облегчения у нее закружилась голова. Несмотря на все пережитое, ее губы растянулись в улыбке.
Не прошло и минуты, как вся команда очутилась на благоухающем тимьяном склоне под Уступом. Зарница закрыла оба портала, и у всех вырвался вздох облегчения. Воцарилось молчание, ведьмы восхищались погожим днем и рельефом окрестностей, столь непохожим на однообразно плоские Пустоши.
– Если здешний пейзаж вам по вкусу, вы просто влюбитесь в вид с Уступа, – заверил Пятак, наблюдая за восторженной Либет.
– Идем, – поторопил Пес. – Необходимо как можно скорее разыскать Инея. У нас слишком мало времени, чтобы подготовить кланы, да и дело это нелегкое.
Его настойчивость возымела эффект.
– Зато у меня есть чем подсластить Инею пилюлю, – сжав кулаки, объявил Пятак. – Я определился с охотничьим именем.
Феникс вздрогнула и уставилась на него:
– Определился, серьезно?
– Шип, – отрезал он.
– Не понимаю…
– Я вопьюсь в них намертво, не вытащишь, – мрачно отозвался Пятак. – Они еще пожалеют, что связались с нами. Пожалеют, что похитили Шестого.
Феникс закусила губу, чтобы не сболтнуть лишнего. Каких-то два-три месяца назад она бы сказала, что имя подходит ему идеально, но с тех пор она узнала его поближе. Да, Пятак бывает колючим, невыносимым, однако в глубине души он совсем другой. «Шип» был навеян горечью потери и ни в коей мере не воздавал ему должного.
– Мы вызволим Шестого из плена, – отчеканил Пятак-Шип, сжимая кулаки. – За нами магия Айсгарда в лице Зарницы, магия элементала в тебе. Мы соберем вождей кланов, заставим их объединиться ради общего блага. – Он поднял взгляд. – Ну и конечно, наши ряды пополнит непобедимый Пес.
Феникс почудилось, что Хранитель вздрогнул, однако секунду спустя она решила: померещилось. Пес, по обыкновению, воплощал собой несокрушимую силу. Правда, из головы не шло его жалобное поскуливание и то, как он зализывал ушибленную лапу, – раньше такого никогда не случалось. Но, присмотревшись к каменному исполину, Феникс окончательно убедилась, что все в порядке.
– Правильно, Пятак. Главное – не терять надежду, – мягко прорычал Пес и тут же спохватился: – Точнее, Шип. Да, могущество Владыки велико, но, если нам удастся объединить кланы, еще не все потеряно.
Его слова были как бальзам на душу. Впервые после разгрома Зловещего зазора Феникс приободрилась.
Пес ласково взглянул на нее и, казалось, прочел ее лихорадочные мысли.
– Ты не знала, что на самом деле представляет собой Зловещий зазор. Никто не знал.
Феникс сглотнула, избегая встретиться с ним взглядом. Ей очень хотелось поверить в его правоту. Впрочем, вспыхнувшая внутри надежда разгоралась, крепла. Это еще не конец, а может – только самое начало. Владыка заявил о себе, но не победил. До победы ему далеко. У нее по-прежнему есть шанс исправить свои ошибки.
– Объединить кланы, – тихо повторила она, чуть запыхавшись на подъеме к Уступу. – Нам предстоит преодолеть тысячелетия предрассудков и ненависти.
Шип кивнул.
– Не удивлюсь, если на все про все у нас в запасе считаные недели. – Впервые после похищения Шестого на его лице промелькнула улыбка. – Но мы не боимся трудностей, наоборот, с радостью их приветствуем.