— Ты знаешь, как сильно я тебя люблю?
— Знаю, — ответила Гера, улыбаясь. — Я тебя тоже, милый.
Кейнан потянул её к себе и обнял, и она обняла его в ответ.
— Ты очень палишься, — ласково прошептала она ему в ухо, и он хмыкнул.
— Знаю, — тоже прошептал он и добавил: — Спасибо. За подарок. И за всё.
— Вот так надо дарить подарки, — назидательно ответила Гера, и Кейнан рассмеялся и прижал её к себе крепче.
На следующий день творился полный кавардак.
Кейнан с Зебом были посланы за праздничной едой и угрохали на это полдня, потому что Гера не собиралась жертвовать праздничным ужином в угоду простоте добычи ингредиентов для него. Чоппер, Сабина и Эзра помогали самой Гере с её грандиозным и таинственным планом украшения Призрака. Чоппер носился по кораблю, целиком обмотанный гирляндами, мишурой и прочей ерундой, как маленький злой жужжащий механический новогодний монстр. Эзра с Сабиной без конца что-то крутили, подключали, настраивали, причём Гера наотрез отказывалась выдавать им общий план, так что они просто делали строго то, что она велела, не представляя, зачем — что временами изрядно затрудняло их работу.
Уже ближе к вечеру, когда почти всё было сделано и даже Кейнан с Зебом вернулись, измотанные поисками мейлуранов, и послушно крошили что-то на кухне по указке Геры, весь праздник оказался на грани срыва.
— Чоппер! — орала Гера. — Я дала тебе список, дурында ты! Список!!! Ну как ты мог забыть? Это же базовые вещи, без этого ничего не выйдет!
— Вуп-вуп-вуп-вуп-вуп! — виновато частил Чоппер.
— Не мог ты забыть? Ну тогда где они?
— Вуп-уп-уп-вуп!
— Давай ищи, да. А если забыл — достань где хочешь.
Кейнан, прислушивавшийся к происходившему, тихонько сказал:
— Ладно, снимаю свои претензии. Наше сегодняшнее задание, пожалуй, лучшее из возможных. Не хотел бы я быть на месте Чопа. Кстати, а что он у тебя попросил?
— Ногу, — ответил Зеб.
— И как ты провалил это задание? — поинтересовался Кейнан.
— А я не провалил, — гордо ответил Зеб.
— Нет?
— Нет. Я просто пошёл и купил ему новую ногу. Уже отдал. Он как увидел меня вчера со свёртком, как заорёт. Вцепился в меня, ударил током, отобрал ногу и уехал с визгом.
— Ты, знаешь, отваливаешься от коллектива, — укорил его Кейнан. — Мы с Эзрой и Сабиной провалили, ты не мог нас поддержать?
— А ты-то чего? — спросил Зеб.
— Ну, я весь день сегодня высматривал штурмовиков, чтоб снять с какого-нибудь шлем для Эзры, — вздохнул Кейнан. — И вот, поди ж ты, именно сегодня — ни одного.
— Я думал, он попросит оставить лот-кота, — сказал Зеб.
— Какого лот-кота? — с подозрением спросил Кейнан.
— Ну который живёт у нас в каюте уже месяц, — беззаботно ответил Зеб.
Кейнан выронил нож, схватил на лету за лезвие, с шипением отдёрнул руку и засунул палец в рот.
— В шмышле — шивёт?! — спросил он.
Зеб смутился.
— Я думал, ты видел, он шмыгает всё время туда-сюда.
Кейнан вынул палец изо рта и осмотрел его: порез почти не кровил. Он поднял нож, вытер его о полотенце и проворчал:
— Видел. Я думал, это разный кот. Не один и тот же. Он месяц живёт у вас в каюте?!
— Ну да, — всё ещё смущённо подтвердил Зеб. — Эзра сначала ему на улице мисочку ставил, а потом поставил у нас. Он бегает туда-сюда, гуляет, а жрать и спать приходит к нам. Кот, не Эзра.
— Да не, ну на Эзру тоже похоже, — заметил Кейнан. — А Гера знает?
— Чтоб Гера и чего-то не знала про свой корабль.
— Ясно, — вздохнул Кейнан. — Опять один я не в курсе, что мой падаван завёл себе своего падавана.
— Вы ещё не закончили? — грозно спросила Гера, появляясь в дверях.
— Почти, — торопливо ответили они хором и принялись молча и ожесточённо строгать дальше.
Гера удовлетворённо кивнула и снова заорала:
— ЧОППЕР!
Чоппер с грохотом выбрался откуда-то из недр корабля и протянул Гере какие-то железки.
— Нашёл, — ласково сказала Гера. — Молодец.
— Вуп, — гордо ответил Чоппер.
Новогодний вечер выдался ещё лучше предыдущего. Днём небо наполовину затянуло, а к вечеру снова распогодилось, и только там, где садилось солнце, ещё текли длинные золотисто-розовые облака, а над другим горизонтом уже загорались звёзды. Воздух был свежим после нежаркого дня, и ночные цветы — крохотные сиреневые бутоны, рассыпавшиеся по длинным стеблям — распускались на закате и пахли жимолостью, смешиваясь с запахами сухой травы. Прерии тянулись бесконечно, иногда поднимаясь низкими пологими холмами или вздыбливаясь горсткой пирамидальных невысоких гор, обтёсанных ветром, обнажавшим разноцветные кольца породы. Здесь легко было забыть и про Империю, и про весь остальной Лотал, про всю галактику, и поэтому они были здесь. Здесь никто не искал их, и они ничего не искали. Здесь был покой, и здесь они были свободны — залитым солнцем днём, когда цикады пели громче, чем двигатели корабля, пасмурными сумерками, когда пахло мокрой землёй и дождь стучал по обшивке, рассветами и закатами, раскрашивавшими облака пурпуром и кораллом, когда Гера, зевая, пила кофе на трапе, и ночью, в которой тихо мерцали навигационные огни Призрака — не для того, чтобы кто-то, затерявшийся во тьме, нашёл его, а для того, чтобы те, кто был внутри, знали: это дом.
Эзра подошёл к Кейнану, смотревшему на закат, и встал рядом.
— Прости, — сказал он. — За вчера. Я понимаю, что ты хотел сказать.
Кейнан взглянул на него и улыбнулся.
— Всё в порядке. Я не хотел, чтобы это звучало так. Так что ты тоже прости. И извини, что не успел достать тебе новый шлем.
Эзра хихикнул.
— Можно тогда кота оставить?
— Несуществующего лот-кота, о котором я ничего не знаю? — уточнил Кейнан.
— Ага, — бессовестно согласился Эзра. — Того самого.
— Который вон там сидит грызёт свою устрашающих размеров лапу? — ещё уточнил Кейнан и показал на кота у шасси.
Эзра придирчиво рассмотрел кота и кивнул.
— Да, точно, его.
— Эзра, — торжественно сказал Кейнан, — ты вырос и мне больше нечему тебя научить. И ты можешь самостоятельно принимать решения об оставлении котов.
— Правда? — опешил Эзра.
— Нет, конечно, — безжалостно развеял его иллюзии Кейнан. — С ума сбрендил? У Геры спроси. Я тут вообще не при чём, я у неё на птичьих правах живу, пока она меня терпит и я приношу ей топливо для Призрака. Кот принесёт ей топливо?
— Это вряд ли, — усомнился Эзра.
Кейнан развёл руками.
— Тогда ничем не могу помочь. Возможно, у него есть другие полезные навыки. Но я за него ручаться перед Герой не буду. Моё собственное положение и так шатко.
— Давно не приносил топлива? — участливо поинтересовался Эзра.
— И вернул Фантом с царапинами.
— Эй! — позвала Сабина с трапа.
Они повернулись к ней.
— Идите сюда, Гера велела начинать праздновать, — сообщила Сабина.
Солнце уже почти село, и горизонт горел золотом последнего дня года. Лот-кот у шасси замер, подняв лапу выше головы, проводил Кейнана и Эзру взглядом, лениво облизнулся и потрусил за ними на корабль.
— Зеб, как всегда, порубил кирпичами, — хохотала Сабина, ковыряя салат ложкой.
Гера заглянула в миску и с гордостью сказала:
— Зато Кейнан по обыкновению покрошил в труху! Храмовая выучка!
— Спасибо, — скромно ответил Кейнан и изобразил лёгкий поклон. Гера так же церемонно кивнула.
— Не нравится — не ешь, — буркнул Зеб и цапнул кусок морковки, размером действительно с дом.
— Не, ну выглядит впечатляюще при смешивании, — продолжала веселиться Сабина.
— Ой всё, — сказал Кейнан и отобрал у неё ложку.
— Эй! — возмутилась Сабина и полезла в салат руками.
— Сабина! — сквозь смех укорил её Кейнан.
— Я мандалорка, — ответил Сабина, запихивая салат в рот, — нам чужды условности столовых приборов.
— Да ты бы в эту морковку вообще шмальнула из бластера и потом соскребла со стен, что вышло, — заметил Эзра, Сабина подавилась, а Зеб захохотал, хлопая Эзру по плечу.
Призрак сиял. Под потолком протянулись нити разноцветных огней, по стенам то и дело сбегали серебристые капли, в углах мерцали золотые звёзды, а под одной из них стояла небольшая живая ёлка. Ёлка до поры была закрыта огромной коробкой, и Гера убрала её только, когда все собрались. Эзра присмотрелся к ёлке и подошёл ближе.
— Это что… — спросил он, — это моя рогатка, что ли?
— Ага, — ответила Гера, — я её сохранила и нашла тут на днях. А Кейнан приволок вон тот сабинин блокнотик с рисунками.
— Я же его выбросила! — изумилась Сабина, разглядывая маленький блокнот, подвешенный к ёлке.
— Кейнан его подобрал, — объяснила Гера, сев рядом с Кейнаном и облокотившись на его плечо. — Сказал «она же потом пожалеет» и спрятал.
— И оказался не прав в своей сентиментальности, — хмыкнул Кейнан, — она о нём не вспомнила.
Сабина сняла блокнот с ёлки и растроганно сказала, перелистывая страницы:
— Я вспоминала и жалела, просто не говорила. Спасибо.
Эзра вертел в руках свою рогатку, потом сорвался с места, убежал в каюту и вернулся с фотографией родителей.
— Можно я повешу? — спросил он. — Сабина её восстановила, а вы все помогли мне узнать, что с ними стало.
— Конечно, можно, — ласково ответила Гера.
Эзра прикрутил к фотографии кусок проволоки и повесил её на нижние ветки. Зеб молча снял с шеи армейские жетоны и аккуратно повесил повыше.
— Это всё, что осталось от моей гвардии, помимо винтовки, — сказал он. — Я хотел их выбросить, когда Кейнан нашёл меня на Ласане, но он уговорил оставить, и я этому рад.
— Я знал, что ты тоже пожалеешь, если выбросишь, — с улыбкой ответил Кейнан, и Зеб кивнул.
— Кейнан прям хранитель редкостей, — хихикнула Сабина.
— Где вы вообще достали живую ёлку? — спросил Эзра.
— Чоппер купил и привёз, пока никого из вас не было, — сказала Гера. — Я сначала думала, что мы все вместе нарядим, но мы с Кейнаном ночью не спали оба, встретились тут, лупая глазами, и решили сделать вам сюрприз. Но в итоге — вон, вышло, что и вы тоже её наряжаете.