Ежи – как крысы, только в колючках.
Бежать утром до остановки по болотным топям босиком – то еще удовольствие. Водитель долго ругался, когда я полезла к нему в машину с грязными ногами, но, увидев мой гневный взгляд, предпочел не портить себе начало дня. Знал бы, какой хаос творился в моей душе, вообще бы рта не раскрывал. Не в бархатных же туфлях по кочкам скакать, а калоши еще с вечера одолжила соседка-некромантка по комнате снизу, да утром так и не вернулась. Другой обуви у меня не было, пришлось босиком. Ноги отмыть все же легче, чем нежный бархат, тем более, что те туфли знакомый гном делал, и я ими очень дорожила.
Увидев, что к моему окошечку уже выстроилась очередь нелюдей, жаждущих жить с людьми, я замедлила шаг и, шлепая грязными пятками по полу, демонстративно прошла в дамскую комнату. Пусть ждут. Я всей душей мечтала вернуться к бумажкам, которые не умели разговаривать, и всем сердцем ненавидела каждого, с кем сегодня придется общаться. И сильнее всех я ненавидела того оборотня, который стоял у заветного окошечка самым первым. Не иначе как с ночи очередь занимал. Откуда Седалия взяла цифру в два-три клиента в день, я не знала. Они ломились в мой отдел толпами, как лосось на нерест.
– Стерва, – прошептал кто-то в очереди, за что я пробыла в туалете еще десять минут. Просто всем назло сидела на краешке раковины и старалась не слушать Пешкасия, который, высунувшись из рюкзачка, в котором я его обычно носила, допекал меня своей ежиной моралью. Мне надо больше гулять, больше пить, больше есть – не еж, а мамаша-опекун!
Когда секундная стрелка наручных часов показала ровно девять, я торжественно открыла дверь и выплыла в коридор под всеобщий вздох облегчения. Они еще не знали, что по инструкции мне положен второй завтрак и получасовой перерыв на отдых в одиннадцать. Потом обед, сонный час, еще три перерыва и вечерняя прогулка. Я работала три смены подряд, с девяти до полуночи, и права свои знала. Обычно все эти модные нововведения отдела кадров я игнорировала, работая с утра до ночи, как робот, но что-то во мне надломилось в эти последние три дня, и мне захотелось постервить.
Спустив огромные, вполлица очки на самый кончик зеленого носа и открыв окошко, я встретила оборотня самым убийственным взглядом, на какой была способна.
Мне молча протянули пачку перетянутых бечевкой бланков. Я брезгливо взяла ее двумя пальцами, освободила бумаги от веревки, нарочито медленно вытерла руки влажной салфеткой и принялась внимательно просматривать документы, которые, по правде, знала наизусть, так как видела их уже в четвертый раз.
– Вы Ашот Косиман? – спросила я очевидное, подняв на него глаза. Взгляд у оборотня был не менее убийственным, но со мной в гляделки играть – дело бесполезное. А он ничего, вдруг сообщила мне та часть меня, о которой работающая Наниша постоянно забывала. В окошко были видны злющие глаза и желваки на скулах, но в коридоре та, другая Наниша, которая в редкие выходные старательно отбеливала кожу кремом и красила глаза, чтобы через пару минут тут же смыть макияж, заметила широкие плечи, длинные ноги и тонкую талию – оборотень будто сошел со страниц тех журналов, что я иногда замечала в кабинете Седалии. Правда, изображенные там мужчины, как правило, были обнажены, оборотень же успел приодеться, причем в человеческие шмотки. Они продавались в лавке сувениров на первом этаже. Потертые джинсы и рубашка с жилеткой ему были очень к лицу. Вернее, к морде. Потому что владел он собой, прямо сказать, с трудом. И как только психолога прошел? Впрочем, о чем это я? Какой психолог? Такие типы, как этот, медицинские справки всегда покупали.
– Ашот Косиман из племени горных козлов, ой, простите, котов, – зачитала я первую взятую из кипы бумажку. – У вас здесь печати не хватает.
– Что? – это был не вопрос, а рык. То, что стоящий у окошка оборотень явно родился не в кошачьем племени, было так же очевидно, как и то, что допуска у меня он сегодня не получит. Хотя бы в зеркало посмотрел, прежде чем липовую справку оформлять. Из проема окна на меня глядела самая настоящая волчья морда.
– Вот здесь, – любезно пропела я, тыкая зеленым пальчиком в бумажку. – Нужно три печати, а у вас две с половиной. Один штамп плохо отобразился, видна только половина, и буквы не читаются.
Не знаю, что сделал бы оборотень по имени Ашот Косиман, если бы дверь за моей спиной не отворилась и в кабинет не вплыла Седалия Бруберштерн собственной персоной.
– Перерыв, – бесцеремонно объявила она, захлопнув створку окошка перед взбешенной мордой оборотня к моему вящему удовольствию.
Впрочем, удовольствия поубавилось, когда я поняла, что Седалия явилась не одна, а, похоже, с очередным клиентом. То, что он из элиты, было видно сразу. Лидер вампирского клана или маг. Оказалось – второе. С клиентами категории А необходимо было общаться исключительно с улыбкой. Окошко перед ними не захлопывали и с плохо поставленной печатью назад не отсылали. Мне даже стало жаль этого Ашота. Слышно было, как он вопил и пытался сломать перегородку, но там работала магическая защита, и его гнев был нам не страшен.
Новый клиент обладал прямо-таки незаурядной внешностью. Большие выразительные глаза глядели столь пронзительно, что им хотелось рассказать все: о том, что я устала, что таких мужчин в моей жизни никогда не было и не будет, и что я, кажется, влюбилась. Прямо сейчас, именно в него.
Под носом щелкнули пальцы Седалии, и я очнулась.
– Надо оформить господина мага и побыстрее, – приказала она, умудряясь одновременно елейно улыбаться клиенту и посылать в меня огненные стрелы недовольства. Не прошибло. Броня, которой я обросла в бумажном подвале, давно уже не пропускала ни колкостей, ни взглядов.
Желание угодить магу сохранялось ровно до тех пор, пока красавчик не открыл рот. Я усердно штамповала его справки, которые подсунула Седалия, когда услышала:
– А тебе, милочка, надо больше общаться. Ты такая зажатая, замкнутая. Из-за кожи не волнуйся. Первый же хороший косметолог сделает из тебя тортик. Вот, возьми. Это визитка моей доброй знакомой, она в Дзио с троллями работает. Макияжит их так, что те и дамочек местных в жены легко берут, и работу с людьми без труда находят.
Разумеется, сказано все это было не Седалии. Начальница приторно улыбалась и кивала, а мне оставалось им подыгрывать. Почему-то захотелось вернуть Ашота. С ним как-то полегче было. Разумеется, куда проще издеваться, чем быть объектом насмешек.
– Я еду в Дзио, – тем временем разговорился маг, имя которого в новом паспорте значилось как Ролан Роландо. – Ты, наверное, там бывала. Впрочем, по взгляду вижу, что нет. Упущение, милочка! Дзио прекрасен – море, пляжи, закаты, а какая кухня! Я традиционно бываю там на Фестивале гребешка под закрытие сезона. Устраиваю конференцию, всегда аншлаг.
Видимо, взгляд у меня был особенно глупым, потому что Седалия сочла необходимым пояснить. Не хотела, чтобы Ролан Роландо думал, что сотрудницы Бюро совсем уже бестолковые.
– Да она просто заработалась, – неожиданно встала на мою сторону начальница. – Наниша, ты ведь помнишь, что лето кончается и скоро осень?
Наверное, это была шутка, потому что Седалия и Ролан засмеялись. Симпатия к магу испарялась также быстро, как и газы из того напитка, что Пешкасий таскал из лавки сувениров. Кокой, кажется, называлось. Или Колой.
– Чему посвящен ваш семинар? – спросила я, чтобы не выглядеть полной дурой. Первого впечатления было уже не исправить, но надо было держать лицо.
– Я учу таких, как ты, добиваться успеха, – Ролан снова улыбнулся и вытащил из кармана листок. – Держи, милая, это приглашение. Выступаю через неделю. У тебя еще есть время взять отпуск и приехать. Увидишь, как изменится твоя жизнь.
Сказанное Седалии не понравилось, потому что она протянула руку и вырвала у меня приглашение прежде, чем я успела его прочитать.
– Ей это точно не понадобится, – объяснила она Ролану. – Завтра мы начинаем оформлять вампиров-мигрантов, там аж два клана, а Наниша у нас пока одна работает.
– Это из северного Готенруга? – деловито уточнил маг. – У меня там приятель. У нас с ним встреча в Дзио. Тогда не буду отвлекать. Пусть моего друга оформят в первую очередь.
Седалия с Роланом удалились, я же почувствовала себя такой опустошенной, что испытала настоящее облегчение, когда увидела, что стрелка часов приблизилась к одиннадцати.
– Вам бы почаще молчать, сошли бы за умного, – огрызнулась я вслед магу, правда, шепотом. Потом повернулась к окошку и прокричала через перегородку:
– Перерыв!
С такими темпами сегодняшняя очередь простоит до завтрашнего утра. Где-то в глубине души мне было их жаль. Ведь не просто так они хотели уехать из родных краев. Значит, что-то произошло, случилось. Поиски лучшего места в жизни – нелегкое дело. Я вот о нем даже не задумывалась. Жила на работе и для работы. Даже моя мечта накопить на машину имела похожую цель – чтобы до работы добираться легче было.
Только я собралась заварить чай, а по сути – высыпать готовый порошок в кружку с кипятком, особо не заморачиваясь процедурой приготовления, как дверь снова открылась и в кабинет ввалилась запыхавшаяся девушка, которая так быстро вбежала, что ее пронесло по инерции до стола с приемным окном, у которого ей с трудом удалось затормозить. Ничуть не смущаясь, девица тут же запрыгнула на пристройку и, привалившись к окну попой, закинула ногу за ногу. Если бы кому-то из клиентов, терпеливо ожидавших, когда я напьюсь чая, удалось открыть створку, ему предстало бы любопытное зрелище.
– Наниша! – раскинула руки девушка в приветствии. – Одни работают, чтобы отдыхать, другие отдыхают, чтобы работать, а ты просто работаешь, причем сутками и безвылазно. Ну как? Ничего во мне не замечаешь?
Увидев, что мой взгляд метнулся к кнопке вызова охраны, незваная гостья закатила глаза.
– Да ты что? Совсем меня не узнаешь? Это же я, русалка Исла!
Какое-то время я молча созерцала ее длинные ноги в красных туфлях на шпильках, потом перевела взгляд на лицо.