Дядя Алихан, высокий, полноватый, в спортивном костюме, сидел у камина и читал газету.
– Депутат, говоришь? – пожал он руку Аскару и снова громко расхохотался. – Депутат! Посмотри на него, Салима, вот такие теперь у нас депутаты!
– Аскарик, а я тебя помню! Ты еще маленьким у нас в гостях был. Мы тогда на Кирова жили. Помнишь, Алихан, нашу трешку на Кирова? – тетя Салима и расцеловала Аскара, а потом тихо шепнула: – Ты на него не обижайся, он не со зла. Характер такой.
Аскар кивнул. Тетя Салима продолжила, уже в полный голос:
– Твоя мама такая красавица в молодости была, на Алихана похожа, высокая, статная. За ней такие парни ухаживали…
– А она за босяка замуж вышла, – подытожил дядя Алихан.
Вскоре тетя Салима позвала их на обед в гостиную. Окна во всю стену выходили в сад, прямо под ними была разбита клумба, где яркими пятнами цвели осенние астры. Кроме хозяев, за столом сидели еще четверо: пожилой профессор с женой и внуком и старший внук генерала – Дастан, расположившийся напротив деда. Парень по казахским обычаям воспитывался у родителей отца. Долговязый, в очках, он нарочито равнодушно хмурил лоб и молча ел, время от времени перемигиваясь с внуком профессора. Аскар вспомнил, как им с Даулетом часто приходилось сидеть за дастарханом со стариками и как они переглядывались, наблюдая за ними. Как, оставшись наедине, смеялись, передразнивая речь беззубого старика Карима и каркающий смех старухи Балаусы. Как хохотали над рассуждениями стариков об интернете и мобильных телефонах.
Как раз к моменту, когда гости перепробовали все закуски и салаты, подоспели манты. Тетя Салима, раскладывая их по тарелкам, рассказывала об успехах Дастана в учебе и немного жаловалась.
– Это что за школа такая? И так целый день учатся, да еще заданий столько дают, что ребенок до полуночи не успевает их выполнить. Это при том, что он умный парень. А как другие справляются?
– Апа, я же в физмат-школе учусь, там свои заморочки, – заметил Дастан.
– В других школах не лучше, – подхватила жена профессора. – Мои племянники учатся в обычных школах, там тоже много задают, так что их родители работают, считайте, только на репетиторов.
– А на выходе ноль, – заключил профессор, – в институт приходят без элементарных знаний. Как они на гранты поступают, никак не пойму.
– Молодые ко всему приспосабливаются, – снисходительно произнес Алихан. – Эх, молодость, молодость, весь мир у твоих ног, когда ты молод и полон сил. Да, внук? – обратился он к Дастану.
– Конечно, ата, – охотно отозвался тот.
– Как ты захочешь, так все и будет, так что не слушай никого, иди своей дорогой. Вот посмотри на Аскара, он в депутаты баллотируется, – усмехнулся Алихан.
Профессор с интересом взглянул на Аскара и начал расспрашивать его о требованиях к кандидатам.
– Аскарик, накладывай еще манты, ты же с дороги, – суетилась тетя Салима.
После обильного обеда, оставшись наедине с Алиханом, Аскар перешел к делу:
– Алихан нағашы, как вы правильно заметили, я – простой человек. А вы высокие должности занимали. Мне совет нужен.
– Гладко говоришь, хорошо заходишь, – ухмыльнулся генерал.
– Знакомства в полиции нужны. Если б вы меня порекомендовали своим коллегам как родственника… вы же знаете, без знакомств теперь никуда.
– Что, успел наследить, депутат? – генерал вперился в него взглядом поверх очков, и Аскар отвел глаза.
– Да нет, просто фермерам со всех сторон палки в колеса, так хоть полиция не будет беспокоить.
– Я, конечно, порекомендовал бы, только чем это обернется? Вот в чем загвоздка. Я ведь даже сына родного не могу поддержать после отставки, не то что тебя. Но он выдержит, Султан мой. И к нему не лезь, ему и так тяжело. Вот пришел бы ты пару лет назад, когда я при должности был, эх… – махнул рукой Алихан. – Так что выкручивайся сам, депутат, – подытожил он, наливая себе коньяка из пузатой бутылки.
Аскар вернулся в гостиницу в дурном настроении: зря не послушал мать, впустую приперся. Козел этот Алихан, и сынок у него, видимо, такой же. Хотелось напиться. Он набрал номер Даулета. Тот сразу взял трубку, словно ждал его звонка.
– Аскарик! Хорошо, что позвонил. Надо бы встретиться, поговорить.
– Вот и я о том же. Давай, подтягивайся ко мне в гостиницу. Посидим, пообщаемся, как раньше.
Аскар заказал в номер еду из ресторана. Даулет пришел опрятный, наглаженный, без особых следов запоя на лице, только веки опухшие. Однако дорогой парфюм, видимо, из былых времен, не мог перебить остатки запахов запойной квартиры, а, наоборот, только их подчеркивал. Аскару стало тошно, как в прошлый раз. Стараясь хоть немного приглушить вонь, он достал из холодильника бутылку водки и наполнил рюмки. Едва Даулет скинул куртку, распространяя ненавистный запах, Аскар протянул ему рюмку. Они чокнулись, выпили обжигающую ледяную жидкость и крепко обнялись.
– Садись, брат, садись, рассказывай, как ты докатился до такой жизни, – сказал Аскар, наливая еще по одной.
– Вот и докатился. Только ты и поймешь, может быть… – чуть слышно отозвался Даулет. Потом взял рюмку, осушил ее не чокаясь и откинулся на спинку дивана.
– За Кану, – произнес Аскар и тоже выпил.
– Я вот думаю, лучше бы они меня тогда грохнули, – вздохнул Даулет. – Часто в последнее время Кану вспоминаю, у него мать, сестренка, отец есть, хоть и алкаш. А у меня только дед был.
– Да ладно причитать. Что было, то было. Ты же сам говорил тогда, что Кану не вернуть, Даука!
– Да, говорил, чтобы тебя поддержать, ты тогда никакой стал. Бледный ходил, похудел, скрывался от всех. Тетя Хадиша переживала, думала, у тебя совсем крыша поехала.
– Но я же, блин, справился, ты мне помог. Вот теперь моя очередь тебя поддержать.
– Да не парься, пропащий я уже. Ты про себя расскажи. Смотрю, мамон отрастил, – ткнул он Аскара в живот.
– Трудовая мозоль, – похлопал себя по бокам Аскар. – Батя тоже прикалывается, у него отроду такого пуза не было.
– Сравнил морковку с пальцем! – усмехнулся Даулет. – Твой батя всю жизнь механиком проработал, до сих пор, наверное, с железками возится.
– Да, перебирает чего-то в гараже, вечно в масле. А я в кабинете сижу, типа фермерство поднимаю.
– Фе-е-ермерство? – протянул Даулет. – Я бы фермером стал, хоть завтра. Слушай, так это единственное, чем бы я занялся! Вот я лежал на днях и думал, куда себя девать, чтобы не стремно было, и не нашел. А сейчас ты сказал – фермерство, и, блин, хорошо стало, – Даулет снова потянулся к бутылке.
– Ты закусывай, брат, закусывай. Вот, казы-мазы бери, я заказал из ресторана, – Аскар кивнул на тарелки с закуской.
– Я, может, сейчас призвание свое нашел, давай выпьем, – воскликнул Даулет, разливая водку.
– Давай!
– Знаешь, Аскарик, ну ее, эту Алмату, квартиру эту. Домой хочу, забери меня с собой. Я тут уже капец как состарился, – Даулет выпил, поставил перед собой тарелку с мясом и принялся за него.
– Да, ты поешь, – обрадовался Аскар, придвигая к Даулету салат и корзинку с хлебом. – Сейчас горячее принесут, я мясо заказал.
– Спасибо, брат, я беш давно не ел.
– Хочешь, баб закажем или в сауну пойдем? – предложил Аскар, машинально беря в руки телефон.
– Да оставь ты сотку в покое. Давай пообщаемся, сто лет не виделись, на кой нам сейчас бабы.
– Это я по привычке, – смутился Аскар.
– Рассказывай, как тетя Хадиша, батя, жена, дети?
– Мама тебе привет передавала. Сегодня утром звонила, про тебя спрашивала.
– Надеюсь, ты не сказал, в какой я жопе?
– Че не сказать? Сказал. Она велела тебя поддержать, деда Жакена вспомнила.
– Добрая у тебя мама. Ты ей тоже привет передавай. Повезло тебе с родителями.
– Тебе тоже, только не повезло, что их рано не стало. Но ты, блин, Даука, сам мне говорил, что ты сильный, справедливый и всех победишь.
– Так сколько мне тогда было, – усмехнулся Даулет. – Нашел о чем вспоминать!
– Твой дед тоже за справедливость боролся. Он же всех победил, ты всегда мне его в пример ставил. Ты знаешь, я-то в справедливость никогда не верил и до сих пор не верю, – признался Аскар. – Вот и дивился твоему деду: вроде простак простаком, а как че разрулить, так круче его нету. Помнишь, батю моего на бабки подставили? Так даже дядя Алихан не стал за дело браться, а дед твой все устроил. Жил себе в ауле и виду не подавал, что такой крутой, вот это меня и удивляло в нем. А когда ты загремел, я думал, все, крышка, – так нет, он и тебя вытащил. Если честно, никто не ожидал.
– Таких, как дед, уже нету. Вымерли как вид. Слушай, – после секундной паузы спросил Даулет, – а если бы я тебя сдал тогда?
– Не смеши, – махнул рукой Аскар. – Ты бы сдал? Меня?
– А вот испугался бы и сдал, и что тогда? Менты предлагали такой вариант. Говорили, ты меня сдал, но я не поверил. Они же показания твои приносили: почерк реально твой, с наклоном влево, – Даулет пристально посмотрел Аскару в глаза.
IV
Кану арестовали в школе, прямо на уроке химии. В кабинет вошли двое: мужчина в гражданском и милиционер в форме. Они коротко представились, показав Валентине Петровне документы. Та предложила им поговорить в кабинете директора. Но милиционер грубо осадил ее, ответив, что начальство в курсе.
– А вы знаете, что я не только учитель химии, но и директор школы? – громко отчеканила Валентина Петровна. – И я не в курсе.
– Канат Бекишев присутствует? – спросил мужчина в гражданском, не обращая внимания на слова директора.
Все обернулись к задней парте, где сидел Кана. Милиционер направился в его сторону.
– Ты Канат Бекишев? Руки! – грубо скомандовал он.
– За что? – срывающимся голосом спросил Кана, с мольбой глядя на Валентину Петровну.
– В отделении расскажем, – милиционер защелкнул на вытянутых руках Каната железные кольца.
Аскар с Даулетом переглянулись.
– Вы не имеете права, он несовершеннолетний! – возмутилась Валентина Петровна, преграждая им путь у дверей.