Канат смотрел на нее с надеждой.
– Уважаемая, не надо препятствовать нам при исполнении! Я инспектор по делам несовершеннолетних, – сказал мужчина в гражданском, еще раз предъявляя ей раскрытую корочку.
Валентина Петровна, бледнея, отступила, но все же возразила:
– Рядом с ним должен быть законный представитель. Канат несовершеннолетний. В отсутствие родителей его представляю я!
– Родители ожидают в участке. Ну поехали, если угодно, – спокойно ответил инспектор.
Валентина Петровна последовала за ними. Класс замер на минуту, а потом все сорвались с мест и побежали за директором. На улице милиционер усадил плачущего Кану на заднее сиденье уазика и сел рядом с ним, а Валентина Петровна – рядом с водителем. Она так и поехала в чем была, даже плащ не надела. После ареста Каны завуч распустил класс и всем велел сидеть дома. Но ребята помчались к зданию РОВД. Никто не мог представить Кану преступником. Безобидный и стеснительный, он даже подраться толком не мог.
– Подставили его, стопудово подставили, – переговаривались ребята.
– Но кто? Кана ни с кем особо и не дружил.
– Это, скорее всего, из-за его брата, Арсена, – сказал Аскар. – Он с наркоманами водился.
– Да, точно, Арсен работал у бандитов, – заметила Ритка, знавшая все и про всех. – Мне Кана сам рассказывал.
Ритка умудрялась со всеми быть на дружеской ноге. И спорт, и учеба – все ей удавалось. Она несколько лет занималась каратэ и считала своим долгом защищать слабых. Она встала на сторону Каны, даже когда старшеклассники хотели поставить его на счетчик[1]. На контрольных Ритка давала списывать, поэтому мальчишки считали ее своим в доску парнем.
Ребята покружили вокруг РОВД и устроились на скамейке у входа. Тут из-за угла выбежал запыхавшийся Петя Хегай.
– Скорее, мы Кану нашли. Ну, окно кабинета, где его допрашивают.
Ребята гурьбой помчались огибать здание вслед за Петей. Ритка стояла на выступе второго этажа, держась за поручень металлической лестницы, и заглядывала в зарешеченное окно. Увидев приближающихся ребят, приложила палец к губам: мол, тихо вы. Петька подпрыгнул, подтянулся и забрался на лестницу.
– Ритка, слезай, мы тоже хотим посмотреть, – крикнул Аскар.
Ритка начала спускаться, а под лестницей выстроилась очередь. Петька остался наверху. Аскар занес ногу на лестницу, но его одернул Даулет.
– Пойдем отсюда, а? – сказал он, отводя друга в сторону. – Ты чё палишься?
– Да я спецом, чтобы нас никто не заподозрил.
– Вдруг это с нашей наркотой связано, – взволнованно прошептал Даулет. – Может, сумку обратно подкинем? Мы ж всего несколько штук скурили. Надо вечером съездить туда, разведать обстановку.
– Не, давай прямо сейчас и поедем, – предложил Аскар.
Их прервал резкий окрик.
– Эй, вы что там делаете?!
К лестнице приближался дежурный милиционер. Ребята тут же бросились врассыпную.
– И чтобы я вас здесь больше не видел! – пригрозил им вслед сержант.
Ворота были приоткрыты, но за ними, кроме распахнутого багажника «жигулей», ничего рассмотреть не удалось. Со двора доносились голоса, поэтому ребята решили держаться поодаль. Забрались на крышу недостроенного дома неподалеку и стали наблюдать оттуда.
– Может, закинуть сумку во двор и убежать? – предложил Даулет.
– Вот бы бинокль сюда, ни фига не видно, – посетовал Аскар. – Знали бы наверняка, что там хозяева, могли бы и подбросить.
– Ты прав, вдруг пакет не в те руки попадет…
– Еще хуже, – кивнул Аскар.
Они так и не осмелились приблизиться к дому, а когда уже собрались убраться восвояси и садились на велосипеды, к воротам подъехала иномарка.
– Даука, смотри! – воскликнул Аскар. – На переднем сиденье мент, который в школе Кану арестовывал.
– Попадос! Они думают, это Кана украл наркотики! – осенило Даулета.
– А мент с ними, по ходу, заодно! – отозвался Аскар.
V
Аскар уставился на Даулета.
– Ну сдал, и что? Мне своя шкура дорога. Я этого и не скрываю!
– Да ты чего, брат, я шучу, у меня и мысли такой не возникало, – замахал руками Даулет. – Это я так, подколоть тебя хотел, по привычке. Злой я стал, как шакал. Сам чувствую, а ничего с собой поделать не могу. Про людей плохо думаю, все что-то подозреваю. Мелочный стал, аж самому противно. Вот и хочется выпить, да и забить на все.
Аскар обнял его и подумал: вот он, подходящий момент сознаться. Он миллион раз прокручивал этот разговор в голове, и прямо сейчас можно было освободиться от этой ноши раз и навсегда. Все ведь обошлось тогда, им по тринадцать лет всего-то было, кто в таком возрасте не ошибается. А не простит – ну и не надо: баба с возу, кобыле легче! Но стоило Аскару откинуться на спинку дивана и раскрыть рот, как раздался звонок.
– Маке, – Даулет, взглянув на дисплей, передал другу телефон.
– Ассалам алейкум, Маке, – ответил Аскар. – Да, в Алмате сейчас, наши вопросы решаю.
– Асеке, у меня тут проблема. Человек нужен на ферме. Толковый, но без амбиций, а то фермер один зашивается с дегенератами да бомжами. Есть на примете какой-нибудь бедолага, которого никто искать не будет?
– Подумаю, Маке, подумаю, – натянуто улыбнулся Аскар. – Чем смогу помогу.
Услышав в трубке короткие гудки, он нажал на отбой и, хмурясь, отложил телефон на дальний край стола, словно избегая дальнейших расспросов.
– Начальник твой? – поинтересовался Даулет.
– Я сам себе начальник, – огрызнулся Аскар.
– Значит, задолжал, очень уж старался угодить.
– Да, задолжал. Вот ты страдаешь, что обмельчал, а я жадный стал, зажал его бабки, а теперь расплачиваюсь.
– Жадность фраера сгубила. И чего ему надо?
– Спрашивает, нет ли кого на примете, на ферме поработать.
– Я могу! – обрадовался Даулет. – А чё мне терять?
– Тоже мне пролетариат! Да ладно, я выясню, что к чему, потом разберемся, – Аскар, махнув рукой, разлил по рюмкам водку.
– Не, серьезно, ты имей в виду, я с удовольствием на ферме поработаю, – настаивал Даулет. – Только разузнай все, а так я готов.
– Да ну их всех, давай выпьем! За дружбу!
– Давай! – подхватил Даулет и, чокнувшись с Аскаром, опустошил рюмку. – Ты ж ничего не рассказал, как жена, дети?
– Развелся я с ней, достала… Сам дурак, зачем женился…
– А дети?
– С ней. Но я им помогаю деньгами. Смотри, – Аскар полистал фото в телефоне. – Вот мой Чингиз. На кого похож?
– На тебя, ну просто копия!
– Вот доченька моя, Мадина.
– И дочка на тебя похожа. Молодец ты! Дети у тебя, а я вот никак не решусь.
– А чего тут решаться, бабы на тебе с шестого класса виснут. Берешь и делаешь, – усмехнулся Аскар.
– Я не про это, ты же понимаешь, – покачал головой Даулет. – Вот я думаю, что их ждет, детей? Твоих, например, Чингиза и Мадину?
– Я лично не парюсь, что будет, то и будет!
– А мне их жалко. Жертвы потребления и симулякров.
– Это еще что?
– Да фигня всякая, на которую мы западаем, вроде гламурных теток и сладкой жизни с любимым гаджетом.
– Типа «Баунти» и райской жизни? – удивился Аскар. – Так мы над этим еще в детстве ржали, разве нормальный человек в такое поверит?
– Это мы с тобой не верили, потому что в ауле выросли. Такое видели, что сегодняшним детишкам и во сне не приснится.
– Ну и хорошо, что не приснится. Пусть верят в лучшее. За детей, надо выпить за детей, – Аскар вытащил из холодильника еще одну бутылку водки и откупорил ее.
– За детей! – кивнул Даулет.
Зазвонил телефон, Аскар перегнулся через стол и снял трубку:
– Горячее? Несите, конечно, несите, давно пора! Перед горячим и выпьем, – сказал Аскар, разливая водку.
– За детей! – повторил Даулет.
– Знаешь, они не такие, как мы. Все больше со смартфонами дружат, как, впрочем, и взрослые, – заметил Аскар и выпил.
– А я вот взял и выбросил свой смартфон, как с работы уволился! – Даулет поморщился от выпитой водки.
– Ну и зря, удобно же, вся информация под рукой.
– В том-то и дело: информация и есть симулякр. Нам подсовывают подделку, а мы и уши развесили.
– А как еще на толпу влиять? – пожал плечами Аскар.
– Вот видишь, и ты хочешь влиять. А представь, на твоих детей станут влиять и голову им морочить.
– Все друг на друга влияют, этого уже не остановить. Так лучше я на других влиять буду.
В дверь постучали.
– О, а вот и горячее. Входите, открыто, – крикнул Аскар.
Парень в поварской шапочке и белом переднике закатил в номер столик, уставленный блюдами, наполнив комнату ароматом настоящего тоя.
– Добрый вечер! – парень снял крышку с самого большого блюда, демонстрируя бешбармак.
– Базара нет! – радостно присвистнул Даулет.
Нежное тесто тонуло в прозрачном бульоне, на нем плотным слоем лежали тонко нарезанные ломтики конины вперемешку с бараниной, а на самом верху белые воздушные кольца лука перемежались с золотистыми, литыми кругляшками қазы. Официант открыл маленькую кастрюлю с ароматной сорпой, смешанной со свежим куртом и зеленью, и разлил по большим кесешкам. Аскар, забавно крякнув от удовольствия, достал из кармана пиджака пухлое портмоне, вытащил оттуда купюру в тысячу тенге и протянул официанту.
– Приятного аппетита, – улыбнулся тот в полупоклоне и удалился.
– А чего ты уволился-то? – спросил Аскар, переставляя увесистое блюдо на большой стол.
– Не захотел быть пешкой в чужой игре.
Они разложили по тарелкам бешбармак и некоторое время молча ели. Затем Аскар вытер салфеткой рот, потянулся к бутылке и разлил.
– А где работал? – поинтересовался он, ставя перед Даулетом рюмку.
– В международной компании закупками руководил.
– Да ладно! С такой должности не увольняются, за нее мать родную продают, – удивился Аскар. – А ты вон даже мебель не прикупил при таких-то возможностях?