– И ты туда же!
Даулет протянул Аскару рюмку, а выпив, положил себе в тарелку еще бешбармака.
– Ладно, не обижайся! – немного нараспев произнес Аскар. – Зачем ты туда пошел вообще?
– Случайно получилось. Устроился в международный проект простым инженером, ну проявил себя типа, меня в другой отдел перекинули, оборудование закупать, – чуть заплетаясь заговорил Даулет. – На курсы ходил, английский подтянул. Они потом дочернее предприятие открыли и меня начальником по закупкам назначили.
– Ну и работал бы себе! Зарплата, наверное, хорошая.
– Зарплата хорошая, да и командировки по всему миру… Я еще два раза в год в отпуск ездил по разным странам. Представляешь, в ЮАР пингвинов видел, в Гренландии – северное сияние, – улыбнулся Даулет.
– А чего машину не купил, квартиру не обставил?
– Дүние боқ – бүгін бар, ертең жоқ[2], не к столу будет сказано, – Даулет поддел вилкой жирный кусок казы и отправил в рот.
– Помню, еще твой дед говорил: все тлен, особенно барахло.
– Это меня и спасло, когда новое руководство наших местных подставить решило, – усмехнулся Даулет. – Никто поверить не мог, что я взятки не беру. Полгода проверяли, даже прокуратуру натравили. А у меня все тип-топ. Но я сам решил уйти, достало меня все это. Знаешь, кто больше всех в компании воровал?
– Руководство?
– Оно, конечно, в доле.
– Кто?
– Главбух и главный юрист.
– Ну, и открытие! – махнул рукой Аскар. – Все это знают.
– Вот теперь и скажи, каково твоим детям будет? Каково жить при двойных стандартах? Не, я понимаю, всегда так было. В том-то и дело, что человек – жадное, извращенное и лживое существо!
– Но есть же исключения, как твой дед, например, или моя мама.
– Видишь, раз-два и обчелся, – вздохнул Даулет. – Я раньше думал, что коррупция – это наше, местное. Какой там! Она здесь еще в зачаточном состоянии. В развитых странах это дело на таком уровне!.. Представляешь, работает у нас европейская компания из сферы общепита, привозят поваров, администраторов. Только уборщицы местные. Тендеры постоянно выигрывают, и не где попало, конечно, а в нефтянке. Вот представь, где-нибудь в глухой степи приезжаешь в вахтовый лагерь, заходишь в столовую, а там тебя индус встречает у дверей.
– А на раздаче небось афроамериканцы во весь рот улыбаются, – рассмеялся Аскар, разливая водку.
– Так и есть на самом деле, только шеф-повар белый, француз какой-нибудь или итальянец.
– На то они и развитые, эти страны, – осоловело хмыкнул Аскар, – во всем нас обогнали. А мы как были варварами-скотоводами, так и сидим, мясо жрем.
– И у них учимся, – согласился Даулет.
Друзья, чокнувшись, выпили.
– Но мы же способные… Вот я и баллотируюсь в депутаты, может, и нам чего перепадет, – хитро улыбнулся Аскар.
– По-любому перепадет, – кивнул друг.
– Фермерам помогать буду. Это же наше казахское ремесло. От системы там тоже никуда не деться… но разберемся, свои же.
– Вот и мне захотелось на ферме работать, лошадей разводить, – мечтательно протянул Даулет. – Помнишь, как мы зимой скот искали, верхом мотались невесть где?
– Да, классно было! Ничего не боялись. Вот я вспоминаю иногда и думаю: а вдруг бы на волков напоролись? – поежился Аскар.
– Так у нас же поджиг был, – подмигнул Даулет, и оба расхохотались.
Раздался звонок. Аскар привычно потянулся к смартфону, но Даулет уже поднял трубку гостиничного телефона. Секунда – и он удивленно переспросил:
– Девушки? Какие девушки?
– Пусть приходят, две, – выхватил трубку Аскар. – Только нормальные, помоложе-подороже, – потребовал он.
VI
Дома Даулет застал Валентину Петровну и маму Каната, тетю Майру. Те пришли советоваться с дедом по поводу ареста Каны.
Дедушка в прошлом работал судьей, а потом долгое время адвокатом, и теперь к нему часто приходили люди, иногда совершенно незнакомые, из дальних аулов. Дед консультировал их бесплатно, от подарков отказывался и удивлялся, насколько люди невежественны и не знают элементарных вещей, не знают своих прав. «Кто угодно может такого обмануть!» – расстраивался он каждый раз. После таких визитов он неизменно читал Даулету нотации о том, как важно знать законы. Как важно уметь защитить себя, своих близких, не причиняя при этом вреда другим.
– Завтра схожу, все разузнаю, – пообещал дед тете Майре. – Несколько нарушений я уже выявил из ваших рассказов, – успокоил он женщин, и те ушли домой.
Дед действительно разобрался, Каната выпустили через два дня, сняв с него все подозрения. Но ребята рассказывали, что Кану пытали, били пластиковой бутылкой с водой по почкам, чтобы синяков не оставлять, заставляли голым стоять на бетонном полу с поднятыми руками всю ночь, обливали холодной водой. Каждый добавлял в рассказ новые подробности.
Даулет с Аскаром решили навестить Кану тем же вечером, когда его выпустили. У калитки они столкнулись с Риткой.
– Уходите. Тетя Майра плачет, дядя Оспан пьяный. Он Каната из дома не выпускает, – сказала она дрожащим от слез голосом.
Ребята решили прийти попозже, когда уснет дядя Оспан.
В ту ночь выпал первый снег. Он сыпал хлопьями и ровным слоем ложился на землю. Даулет ждал Аскара и, сидя на крыше сарая, смотрел на снег. Все вокруг стихло: ни шороха, ни звука, ни дуновения ветра. Словно пораженная природа замерла от неожиданности. Даулету с раннего детства нравилась прозрачная тишина первого снега, его особенный запах. В такие минуты мир казался ему родным и понятным, а время будто бы останавливалось. Поправив на голове лисий тымақ, он вытащил из отворота мешочек с травой. Насыпал на бумагу, задумался, прежде чем закрутить, но, оглянувшись на внезапно залаявшего Актоса, выронил заготовку. Рассыпавшаяся анаша смешалась с пушистым снегом, словно ее и не было.
– Давай по одной, и к Кане, – предложил Аскар, забравшись на крышу.
– Не, я не буду.
Даулет вытащил из отворота шапки пакетик для Аскара.
– Как хочешь, – друг привычным движением высыпал анашу в папиросную бумагу, прикурил и медленно затянулся.
Улица ярко подсвечивалась снегом, и ребята не решились приблизиться к крыльцу дома. Они обошли его, остановились возле окна Каны и по очереди свистнули. Вскоре в узкой раме дернулась штора и появилось лицо Каны. Он махнул им: мол, сейчас выйду. Он появился через минуту и, дрожа от холода, трусцой подбежал к друзьям.
– Салам, мужики! Вы чего так поздно?
Он выбежал в трусах, майке и калошах, накинув на себя лишь тонкий, дырявый чапан. Его белые, тощие ноги, все в мурашках, нелепо торчали из-под чапана. Казалось, вот-вот они подогнутся и Кана рухнет на снег. Даулет потянулся к нему, словно пытаясь поддержать, но Кана пугливо отпрянул в сторону.
– Как ты, братан? – глухо спросил Даулет.
– Нормально. Мать говорит, твой дед меня вытащил. Но это еще не конец, так что вы подальше от меня держитесь, – заключил Канат неожиданно уверенным голосом.
– Кана, скажи, из-за чего тебя вообще арестовали? – спросил настойчиво Аскар.
– Кто-то наркотики украл у бандитов, подозревают меня. Все, мне пора, а вы уходите! Не надо здесь появляться, это опасно, – обреченно заключил Кана.
Он прошел несколько шагов по направлению к дому, но вдруг остановился, обернулся и внимательно посмотрел на Даулета, потом на Аскара. Даулет не выдержал его взгляда, опустил глаза, а когда поднял их, Кана уже, забавно подпрыгивая, бежал к дому.
– Эй, Кана! Ты чё, в натуре нас подозреваешь? – не удержался Аскар.
– На воре и шапка горит. Больше сюда не приходите, – крикнул Кана и, скрипнув дверью, скрылся в доме.
– Ничего себе он гонит! Он что-то знает? – громко возмутился Аскар.
– Тихо, тихо, ты чего, блин, расшумелся?! – осадил его Даулет. – Ты под наркотой, не забывай! Короче, надо нам с этой фигней завязывать.
Но Аскар не унимался: он хотел снова вызвать Кану и разобраться с ним. Даулету стоило больших усилий увести его. Через некоторое время Аскар вдруг ни с того ни с сего громко запел:
Пиппа-пиппа-пибариба-риппа,
Миру – миру – миру мир,
Пису – пису – пису пис…
Наблюдая за другом, Даулет понял, почему дед заподозрил их как-то вечером: спросил тогда, отчего друг так возбужден и глаза блестят и не покуривают ли они оба травку. Аскар успокоился только через пару часов, когда они, оседлав лошадей, прокатились по окрестностям поселка и вернулись домой.
Перестав петь, Аскар как-то вдруг притих.
– Как думаешь, они выйдут на нас? Они нас арестуют?
– Не знаю, но с анашой точно надо завязывать, – решительно сказал Даулет.
– Я вот думаю, откуда Кана знает про нас? – задумчиво произнес Аскар.
– С чего ты взял, что он знает? Ничего он не знает.
– А чё он сказал «на воре и шапка горит»? Если знает и сдаст, нам крышка.
– Всё, пошли домой, надоело мне с тобой возиться. Я спать хочу, – раздраженно отозвался Даулет.
– Ты иди, я еще прогуляюсь, проветрюсь, чтобы батя не учуял.
– Угу, – кивнул Даулет, направляясь к дому.
На следующий день школьников распустили после первого урока. Сказали, что всех учителей вызвали в районо.
VII
Проституток звали Рита и Айсулу. Рита – молоденькая крашеная блондинка, Айсулу – постарше, яркая брюнетка. Услышав их имена, Даулет с Аскаром расхохотались, вспомнив своих одноклассниц.
Айсулу пришла к ним в восьмом классе. Худенькая, высокая. Раскосые глаза и длинные ресницы. Две длинные толстые косы, казалось, оттягивали ее голову назад, заставляя держать осанку. В ситуациях, когда другие девчонки давно бы раскраснелись или расплакались, Айсулу еще больше выпрямлялась, опускала ресницы и молчала. Так она вела себя и на уроках, когда не знала ответа на вопрос учителя.
Даулет с Аскаром влюбились в нее с первого взгляда. Передавали ей подарки и записки через Ритку, пытались ухаживать. Через месяц Айсулу приняла ухаживания Даулета, согласи