тысячу рублей, которую выпросила у отца на новую «худи», и, словно под гипнозом, отдала их незнакомке за билеты.
– Если не найду с кем пойти, папу с мамой в театр отправлю. Скажу, что это им подарок на Новый Год, а сама к Кате в гости поеду, – подумала Лялька, – ее родители будут только рады.
Девочка сложила билеты вдвое и спрятала в рюкзак. Она собралась поздравить странную даму с наступающим Новым годом, но, когда подняла глаза, той и след простыл.
– Прикольная бабуля! У Петра Ильича – Фея Драже. А у меня – Фея Метро! – подумала Лялька и нырнула в привычную суету подземки.
Она тряслась в метро, прикрыв глаза, и в полудреме мечтала. Завтра удивительная новогодняя ночь. А что ее ждет в новом году? «Адский дистант», как они говорят в классе, придирки Людмилы Сергеевны и, главное, расставание со всеми, кто ей дорог. По радио и по телеку целыми днями твердят: «Под Новый Год случаются чудеса! Ждите чуда! Загадывайте желания!». Дескать, отбросьте все страхи перед коронавирусом, не бойтесь рисковать и изменить жизнь. Рисковать… Вот она и рискнула. Как дура… Купила вместо «худи» зачем-то билеты на балет для детей…
– Кать, ты пойдешь со мной завтра в Большой театр? – выпалила Лялька, едва они встретились на Чистых прудах или на «Чистяках», как называл их Лялькин папа.
– Да ты что, Федя, совсем ку-ку? – темно-карие глаза Кати стали большими, как у игрушечной панды. – Это же Новый год! Семейный праздник! Бабушка собирается «Наполеон» испечь, к нам соседи придут. Тебя мы тоже ждем в гости. Мама сегодня твоим предкам позвонит и тебя отпросит до первого января.
– Я за билеты целую тыщу отвалила! – всхлипнула Лялька. – еле у отца ее выпросила, чтобы новую худи купить. Не знаю, что на меня нашло… Как будто старуха в метро меня загипнотизировала.
– Кончай ныть! Пойдем и сдадим билеты в театральную кассу, – предложила Катя. – Я видела одну тут рядом. Они обязаны за сутки до начала спектакля оформить возврат билетов и деньги вернуть.
– Ну да, девочки, это действительно билеты в Большой, вот только… – пожилая кассирша вздохнула и подняла глаза на Ляльку. – Ты бы вначале на дату посмотрела, прежде, чем деньги платить. Ясно же написано: 31 декабря, только не этого, а 2010 года. Разве не видишь: вот тут единица на двойку переправлена? Кто-то над тобой зло подшутил, девочка…
– Ничего себе, шуточки, за мои же деньги! – возмутилась Лялька. – Вот тебе и Фея Метро! Баба-Яга из перехода, вот кто она после этого!
– Типичная «лохотронщица», – подтвердила кассирша. – В следующий раз не будешь покупать билеты с рук у аферисток. Как будто театральных касс или интернета не существует!
– Ну почему, почему сегодня все так? Кать, скажи! – Лялька не выдержала и разревелась. – Что за день такой?
– Нормальный денек, Федя! – сказала Катя. – Еще и получше других! Мы с тобой в пандемию на каток пришли. Разве это не чудо? А на испорченную толстовку аппликацию нашьешь – и все дела,
– Знаешь, если на одной странице слева я напишу, что за два дня со мной случилось хорошего, а справа – что плохого, угадай, какая колонка окажется в два раза длиннее? – спросила Лялька, все еще всхлипывая.
– Ладно, пойдем уже на каток, а то скоро обратно ехать, – затормошила ее Катя.
– Знаешь, что-то совсем не хочется кататься, – сказала Лялька, вытирая слезы очередным бумажным платочком и похудевшей пачки. – Я, наверное, домой поеду.
– Ну, Федя, ты даешь! Так нечестно! Я ради тебя в такую даль притащилась, а ты сбежать хочешь! – возмутилась Катя. – У папы есть такая присказка, кажется, из старого фильма: «Надо, Федя, надо!»! Пару кругов сделаем – и по домам.
Ляльке показалось, что теперь заплачет подруга, и, всхлипнув, Федорова кивнула в знак согласия.
«Вальс снежинок» закружил Катю и Ляльку на льду, подчинив прекрасной музыке Чайковского. Разноцветные лампочки над катком, раскрасневшиеся лица ребят… Казалось, это все из другой жизни, в которой нет ни коронавирусов, ни дистанционки, ни Мурки, ни прощания с друзьями.
– Бамс! – внезапно Лялька налетела на какого-то паренька и больно стукнулась об лед коленкой.
– Ну вот, опять! – сказала она сквозь слезы. – Список в правой колонке пополняется.
– Какой такой список? – не понял паренек, в которого Лялька въехала с разбегу.
– Список неприятностей! – сказала Лялька и разрыдалась.
– У меня он сегодня просто зашкаливает.
– А у меня, наоборот, открылся список приятных неожиданностей, – сказал парень. – Например, познакомился с такой симпатичной девочкой… С девочками, – поправился он, потому что к ним подъехала Катя. – Кстати, меня зовут Максим. А это мой друг Владимир. Тут Катя с Лялькой чуть не упали, потому что к ним подкатил… Вовка Сидоров собственной персоной!
– Ой, Федя, и ты тут, и Катерина? – удивился он, – А я в Москву к родителям от бабушки сбежал, чтобы завтра нормально позаниматься, без отключений компьютера.
– Угадайте, где я живу? – спросил Макс.
– Неподалеку, на «Чистяках», – почему-то сказала Лялька.
– Ну ты даешь! Как ты угадала? – удивился парень.
– Сама не знаю, – пожала плечами Лялька. – Похоже, я научилась читать чужие мысли.
– Тогда скажи, Федя, – спросил Вовка, – что лежит у меня в рюкзаке?
– Тоже мне тайна: шоколадка! – сказала Лялька.
– Откуда ты знаешь? – удивился Вовка.
– Тебе всегда ее мама в школу дает, – рассмеялась Лялька.
– Предлагаю отъехать к буфету и разделить ее по-братски.
Они поехали по кругу вчетвером. Хулиганы, гонявшие по льду на хоккейных коньках и толкавшие всех подряд, были им теперь не страшны, потому что эти четверо вдруг почувствовали себя одной командой. Уходящий день перестал казаться Ляльке таким ужасным, и она мысленно записала в левую, «хорошую» колонку встречу с мальчишками на катке.
Дома Ляльку встретила мама. Она выглядела такой довольной, словно получила премию.
– Доченька, я получила премию по итогам года, – подтвердила мама ее догадку и сообщила: – А у меня для тебя сюрприз!
«Ничего себе, я, кажется, и вправду читаю чужие мысли», – подумала Лялька, а мама продолжала:
– Так вот, с премии я купила для тебя, меня и папы билеты… В конце концов, завтра же Новый Год. Угадай, куда билеты?
– В Большой театр, – неожиданно для себя выпалила Лялька.
– Вот это да, – удивилась мама, – откуда ты знаешь? Может, еще скажешь, на что?
– На «Щелкунчик»! – предположила Лялька.
– Ну, ты даешь! – мама посмотрела на дочь с интересом и со все возрастающим изумлением. – Мои мысли читаешь!
– Это же так просто, мама! – рассмеялась Катя. – 31 декабря в Большом всегда дают «Щелкунчик». Все логично! Мысленно ставлю в левую колонку приятных новостей очередной плюсик!
Ляльке показалось, что она в Большом театре впервые, а того, давнего похода на «Щелкунчик» никогда не было. Словно в первый раз она увидела и блеск фойе, и роскошь зала, и музыкантов в оркестровой яме у сцены, и нарядных дам в партере. Ну и что, что в зале все сидели в масках и места были заняты через одно! Ерунда это! На артистах балета никаких масок не было, и они парили над сценой, как будто сила земного притяжения на них не действовала.
Лялька сидела, вжавшись в бархатное кресло, растворялась в прекрасной музыке и во все глаза смотрела на сцену. Декорации, костюмы, меняющийся свет – все завораживало. Балет выглядел волшебной сказкой, которую не хотелось покидать.
«Никакой он не детский балет, этот «Щелкунчик», – подумала Лялька, – в жизни все так и есть: и снег хлопьями, и крысы, и феи… Даже прекрасные принцы на горизонте чуть-чуть замаячили…».
В антракте папа сказал:
– Знаешь, дочка, у меня для тебя новость.
Лялька навострила уши. В последнее время новости не сулили ей ничего хорошего. Она прислушалась к папиным мыслям, но услышала только шум и сумбур.
– Из-за этого мерзкого коронавируса у моего начальства поменялись планы…
Папа выглядел не на шутку расстроенным. Он замолчал на секунду, но потом взял себя в руки и продолжал:
– Я считаю, что у них, в этом немецком филиале, крыша окончательно съехала.
Лялька представила съехавшую на бок крышу на аккуратном немецком доме и хихикнула, но отец строго посмотрел на нее и продолжал:
– Короче, наш главный шеф сказал, что я, дескать, могу все делать удаленно и отсылать работу в Германию по интернету. Тем более, что коронавирус никуда не делся. В общем, должен огорчить тебя, доченька: в ближайшее время за границу мы не едем.
– Ура! – закричала Лялька. – Опять плюсик в левой колонке. Самый жирный!
– Какой еще колонке? – не понял папа.
– В колонке хороших новостей! – пояснила Лялька и заторопила родителей: – Пошли скорее в зал, уже был второй звонок.
В следующем антракте они хотели прогуляться по фойе, но тут у мамы зазвонил телефон.
– Да, Людмила Сергеевна, спасибо, Людмила Сергеевна, вас тоже с наступающим, – зачастила мама, и в ее голосе Лялька услышала все нараставшее удивление и вдруг поняла, что удивление это приятное и касается ее, Ляльки.
– Звонила Людмила Сергеевна Муркина, – пояснила мама, закончив разговор. – Она прочитала твое сочинение по стихам Пушкина и сказала, что приятно удивлена. Оказывается, ты глубоко и тонко чувствуешь поэзию. Просила передать тебе поздравление с Новым Годом и сказала, что сегодняшнюю двойку исправит на четверку. Следовало бы, мол, на пятерку, но это по каким-то правилам невозможно. Людмила Сергеевна заодно и меня поздравила с праздником.
Лялька буквально застыла на месте. Что происходит? Левая, хорошая, колонка в ее воображаемом списке удлиняется с каждым часом, а в правой, наоборот, одна за другой самоуничтожаются неприятности. Хорошие новости сегодня падают с неба, как крупные снежные хлопья на сцене! И вот еще новость туда же: почему-то она сегодня угадывает мысли других людей.
Они вышли из театра. Давно стемнело, но праздничная иллюминация создавала особенное, радостное настроение, и сразу нырять под землю не хотелось. Родители предложили Ляльке пройтись пешком до станции «Пушкинская», чтобы полюбоваться предновогодней Москвой. А потом, мол. папа проводит ее к Кате – на встречу Нового Года.