ачливых пилотов, и на дороге образовался затор.
Артур еле успел подобрать челюсть и увернуться от еще одного луча, превратившего витрину в бабочку. Самому уменьшаться и обзаводиться крыльями пареньку не хотелось. Так что он схватил первый попавшийся предмет и швырнул им в военного. Тот лишь лениво отмахнулся от огрызка шпагой… затем от кусочка мандарина… от яблока и под конец неожиданно получил в лоб осколком кирпича.
Пока сваливался неудачливый любитель стеблей (и почему все красномундирники применяют одинаковые заклинания?), из машины выбрался прищемленный водитель. Только сейчас Артур смог разглядеть его лицо. Хотя из-за недавнего синяка под левым глазом, а теперь и нового под правым, оэмэровца было сложно узнать. И все же Лазарев узнал…
– Ты! – закричал служивый, обнажая рапиру.
Именно его Лазарев два дня назад кинул через спину, удачно приземлив на диван.
– Здрасьте, – неуверенно помахал рукой Артур, держа крышку бака на манер щита.
Оэмэровец зарычал и бросился в атаку. У него было настолько разъяренное и одновременно обиженное лицо, что Лазарь понял – его будут бить. Как говорила одна известная личность – возможно, даже ногами. Магию уязвленный военный применять не собирался. С одной стороны это на руку не умеющему колдовать мальчишке, а с другой… С другой – на него несся восьмидесятикилограммовый военный ростом под метр девяносто.
Артур не придумал ничего лучше, кроме как полностью положиться на крышку. Первый выпад он парировал, не зная, выдержит ли материал импровизированного щита. Материал выдержал, но искры упали на лицо, неприятно обжигая холодную кожу.
Сила удара оказалась такова, что мальчика отбросило к стене. Плечо как ошпарило, и Артур стиснул зубы, чтобы не завыть от боли. Это не легкие колющие удары Фари, это грубая мужская сила, помноженная на уязвленное эго. Дважды уязвленное.
Военный не собирался останавливаться. Дернув локтем, он занес клинок над головой и топором опустил его на голову мальчику. Когда острие блеснуло в свете зажегшегося фонаря, Артуру стало ясно – этот фрукт не станет его арестовывать. В налившихся кровью глазах читалось нестерпимое желание уничтожить столь надоедливую букашку.
У обычного человека это… но Артур не был обычным! Кровь вскипела в жилах, сердце застучало быстрее, а на лице засверкал привычный пиратский оскал. Мальчик не стал блокировать скользящую по кирпичу рапиру, он решительно ударил военного щитом в живот. Инерции и силы подростка хватило, чтобы тот покачнулся. Это все, что требовалось Лазареву.
Парнишка полушагнул вправо, и пока военный пытался восстановить равновесие, подсек тому ногу. Падал тяжеловес красиво. Раскинув руки, распахнув глаза и прямо в вывалившийся на тротуар мусор. Пока оэмэровец пытался осознать, что он только что в третий раз проиграл школьнику, очнулся его товарищ.
Артур долго не мог понять, почему его левой ноге так больно. В итоге оказалось, что ту медленно, но верно грызет огромный кактус.
С криком: «Гринпис меня простит!» мальчик ударил по растению боевой крышкой.
Колючее создание, отлетев в сторону, упало прямо на многострадального «енота», пытавшегося выбраться из дурно пахнущей кучи. Тот крикнул и затих, в очередной раз потеряв сознание. В этот момент на дороге творился полный хаос. Не успевшие затормозить мехповозки создали огромный затор, который не останавливал незадачливых водителей, выруливавших с других концов перекрестка.
От небольших взрывов на дрожащих окнах плясали багровые отсветы. Отделение ОМР, откуда пытались выбраться спешившие на помощь военные, оказалось полностью блокировано. Внезапно в воздух взлетел пожарный гидрант, и на дорогу упали первые капли ледяного дождя.
– Aleccios! – выкрикнул маг, отправляя в Артура банальный огненный шар.
Разочарованно выдохнув, мальчик ласточкой сиганул в открытый салон автомобиля. Не успев оценить внутреннее убранство незнакомого для него аппарата, он вылетел с другой стороны и перекатился прямо за спину военному. Все той же крышкой Лазарь ударил противника по икрам. Оэмэровец припал на колено, и мальчик правой рукой выхватил рапиру, эфесом ударяя по затылку.
Красномундирник присоединился к своему товарищу в царстве Морфея. Один обезоруженный, с симметричными шишками на лбу и на затылке; другой – обнимающий кактус, в куче воняющего мусора. На дороге будто военные действия развернулись. Взрывы, крики, вой пожарных сирен и свирепствующий стебель, вышедший из-под контроля.
И посреди всего этого хаоса стоял Лазарев. В левой руке щит в виде помятой крышки от мусорного бака. В правой – отобранная у оэмэровца военная рапира компании «Slice & Dice».
– Ну и что? – спросил Лазарев, заметив, что за ним наблюдает клуб авантюристов.
Костя, чья голова торчала выше остальных, слегка приоткрыл рот. Алиса, участница «тотема» пониже, закатила глаза. Джин и вовсе наводила марафет, смотрясь в зеркальце. А Симон, замыкавший вереницу голов, спрятал лицо в ладонях.
С полей шляпы свесился Роджер и повертел хвостом у виска. По идее, Лазарев должен был попасть в участок, а не устраивать перед зданием начало Третьей мировой. Ну или какой тут на Бесконечном острове счет войн.
– Ну и ладно, – фыркнул Лазарев.
Раздраженно почесав затылок крышкой, он приготовился и «поскользнулся» на банановой кожуре, отбившейся от общей кучи мусора. Падение вышло мягким, но парнишка все равно сделал вид, что потерял сознание.
Единственное, о чем он сожалел, что трофейную шпагу отберут, а своя осталась у ребят на сохранении. Не хотелось потерять ее в авантюре, подарок все же. Да и кто знает, как Эйя отнесется к потере личного оружия…
Рядом наконец зазвучал стук каблуков. Оэмэровцы смогли пробиться через вакханалию, творившуюся на дороге, и, наверное, обступили мальчика.
– Хватай его! – крикнул их главный.
– Старший сержант, здесь раненые!
– Что с ними? – спросил начальник, мыском сапога вырывая рапиру из рук Артура. – Они мертвы?
– Нет, сэр, они без сознания.
– Хорошо, вызовите медиков. А с этим что, почему не двигается? Он мертв?
А ничего такой сержант. Видимо, у него все, кто банально ложится под одеяло головой на подушку, тоже мертвы.
– Нет, сэр, – прозвучал все тот же голос. – И он без сознания.
– Тогда какого здесь все еще нет медиков?!
– Они в нашем здании, сэр. Выйти не могут.
– Ну так почему мы все еще стоим здесь?!
Похоже, именно таких служак и называют солдафонами. Во всяком случае, Лазареву стоило больших усилий не рассмеяться. Вскоре рядом простучало еще несколько ботфорт, и Лазаря подхватили под руки. В этот момент мальчик пожалел, что вся забота о его здоровье осталась у сержанта, а тот пытался руководить бардаком на дороге.
Военные тащили его так, будто он уже был трупом или приближался к тому. Руки больно скрутили за спиной, а ноги волочили по асфальту. Каждый шаг красномундирников отдавался спазмом чуть выше пупка. Дышать стало сложно и неприятно.
Благо пытка продлилась недолго, и вскоре мальчика доставили в здание. Пока его конвоировали, если это можно так назвать, Артур чуть приоткрыл глаза. Ему нужно было запомнить планировку отдела, чтобы не сбегать оттуда вслепую, тыкаясь в каждый тупик и подсобку.
Входная дверь почему-то вела не в коридор, а на лестницу из семи ступенек. И только эта лестница, увенчанная тяжелой стальной дверью, приводила непосредственно в отдел. За стойкой, закрытой специальным стеклом и стальными решетками, обнаружился дежурный. Он даже не утруждался снимать трубку неустанно звенящего телефона. Угрюмо сидел в углу и решал кроссворд в позавчерашней газете. Видимо, со словарным запасом у него было туго.
Справа от стойки находилась дверь, ведущая в оружейную. Артур сглотнул, заметив, что, кроме военных шпаг, там блестят стволы пистолетов и автоматов. За все время, проведенное в Атлантисе, мальчик не видел огнестрельного оружия и начал было думать, что здесь его и вовсе нет. Похоже, зря…
– Слушай, а он тебе не кажется знакомым? – спросил правый конвоир, таща Артура дальше по коридору вишневого цвета.
Узкое пространство, где не пройдут четыре человека. Через каждые несколько шагов – поворот или дверь, ведущая в чей-нибудь кабинет. Никаких широких залов, заполненных столами следователей, и отдельной допросной с односторонним стеклом. Впрочем, они могли находиться и на верхних этажах. А здесь так, для потерпевших, пришедших подавать заявления, и для пойманных преступников.
– Может, и знаком, – прочавкал левый.
Военные остановились и переглянулись. Оба с лицами, не обезображенными интеллектом, но с бугрящимися мышцами и лычками старшин. И вот к таким Эйя хотела его отправить. Хотя скорее всего в таких званиях и в таких отделах служат выпускники муниципальных школ.
– Смотри! – завопил правый, указывая пальцем на стенд «В розыске».
А ничего, Лазарь неплохо вышел на фотографии. Глаза горят, на лице по-пиратски авантюрная улыбка, а сам он при этом, раскинув руки, падает в шахту лифта. И кто только сфотографировать успел? Надо будет попросить копию.
– Да это же тот землянин! – подхватил правый.
Он грубо развернул к себе лицо Артура и снова посмотрел на стенд.
– Ну точно, он, – радостно кивнул левый. – Так, пойдем-ка оформим его задержание!
– Но…
– Чего «но»?! Ты понимаешь, как нам повезло? Пока все на дороге горбатятся, мы поймали беглого Фари! Ну или кто он там.
Правый начал что-то смекать, и на его массивном лбу дрогнули почти сросшиеся брови.
– А-а-а, – протянул он, почесывая затылок. – Так это ж, ну, премия!
– Какая премия, имбецил! – Левый уже разве что слюной не брызгал. – Это внеочередное звание! Ну и премия, конечно… Короче, пошли к дежурке.
Они развернулись и поволокли Лазарева обратно.
– Ну я же сказал, премия, – недовольно буркнул правый, теперь ставший левым… да в них так и запутаться недолго!
Не успели «удачливые» джентльмены свернуть за угол, как на них выскочил старший сержант.