– Да-да, мы поедем домой к Бабушкиной Хебе, – сказал он очень довольный.
– Дома у тебя никого нет, Хеба, поэтому тебя и отвезли к бабушке, – озабоченно сказала Фиасоль.
– Знаю, – ответила Бабушкина Хеба. – Но ключ-то у меня есть. А дома у нас телефон!
Трое друзей вздохнули с облегчением.
– Он не придёт, пока мы не выйдем, – сказал Ингольвюр Гойкюр и посмотрел на шофёра автобуса, который ел печенье, читая газету. – Выходим сейчас же.
Пристыжённые, они выбрались из автобуса. Долго стояли на тротуаре и наблюдали за шофёром. А он встал, взял сумки и куртку и пошёл к автобусу. Завёл и сразу уехал.
– Сами видите, – сказала Фиасоль. – Он только и ждал, когда мы уйдём.
Потом пришёл автобус, который, как сказала Бабушкина Хеба, подъезжает почти к дверям её дома.
– Ведите себя, как полагается, – шёпотом сказал Ингольвюр Гойкюр, предъявил шофёру карточку и заплатил за всех.
Фиасоль и Бабушкина Хеба сидели, как статуи, так что даже Ингольвюр Гойкюр сказал им спасибо.
Все вышли на остановке рядом с домом Бабушкиной Хебы, она пригласила их войти. Тут же позвонила своей бабушке, и, дожидаясь её приезда, они стали есть бутерброды с сыром.
Когда Фиасоль, наконец, вернулась домой, уже смеркалось.
– Где это вы пропадали столько времени? – спросила с удивлением мама.
– О-о, это долгая история, мама. Мы ездили в автобусе с очень неприветливым шофёром, который привёз нас на гору в Клехтовогюре и не захотел ехать дальше, потому что ему показалось, что мы уж очень расшалились. Он там вышел и стал пить кофе и читать газету, дожидаясь, когда мы выйдем. А ведь мы не вели себя плохо, мы просто резвились. Нам пришлось пересесть на другой автобус. Поэтому нас долго не было.
– С неприветливым шофёром? – переспросила мама.
В гостиную вошла Пиппа.
– Фиасоль, разве ты не знаешь, в Клехтовогюре водители останавливаются на отдых, автобусы ведь ходят по расписанию, – сказала она и засмеялась. – Он вовсе не сердился на вас, глупышка.
– Ты не знаешь, – ответила Фиасоль. – Тебя ведь с нами не было. Значит, ты не можешь знать, что там было.
Мама улыбнулась Фиасоль.
– Дорогая моя Фиасоль. В следующий раз, когда вы поедете на автобусе, надо сидеть спокойно и ждать, когда шофёр выходит. Они всегда возвращаются и совсем не сердятся на таких замечательных пассажиров, как вы. Теперь ты будешь это знать.
7. Фиасоль и первая рыба
В канун Иванова дня[6] можно не спать очень долго, каждый ложится, когда захочет – так принято дома у Фиасоль. Это потому, что день длится бесконечно долго, а солнце светит почти всю ночь.
Вот и Фиасоль нисколько не удивилась, когда мама предложила ей, Пиппе и Ингольвюру Гойкюру съездить половить рыбку вечером накануне Иванова дня. Папа и сестра Бидда в этот день уехали совершать восхождение на ледник Солнечной горы.
– Я думал, что в это время надо идти домой и ложиться спать, – удивлённо сказал Ингольвюр Гойкюр, когда мама стала складывать в рюкзак сложенные удочки и провизию. – Сейчас ведь уже десятый час ночи.
– Понимаешь, Ингольвюр Гойкюр, солнце всё ещё светит, а раз так, никто не спит, – сказала Фиасоль. – Сходи-ка домой и спроси у мамы разрешения поехать с нами на озеро Эллаватн ловить рыбу.
Ингольвюр Гойкюр побежал домой и вернулся с мамой, которая сказала маме Фиасоль, что Ингольвюр Гойкюр может отправиться с ними. И они поехали к Этлаватн.
Пока они шли по берегу при свете полуночного солнца, у Фиасоль и Ингольвюра Гойкюра завязался настоящий бой. Они сражались большими ветками люпина и так ожесточённо, что за ними оставался люпиновый след. У небольшого залива мама остановилась и стала соединять части удочек.
– Нам надо, по меньшей мере, поймать рыбий жир, – сказала Фиасоль, выбирая в коробке блесну, чтобы прикрепить к своей леске.
– Как это поймать рыбий жир? – переспросил Ингольвюр Гойкюр. – На удочку рыбий жир не ловят, Фиасоль.
– Конечно, рыбий жир ловят, – сказала Фиасоль. И стала копаться в коробке с рыболовными принадлежностями.
– Может быть, ты хочешь сказать, что лучше ловить рыбу пожирнее? – спросил Ингольвюр Гойкюр.
– Ой, да, конечно, я перепутала. Больше всего мне хочется, чтобы мы поймали большую красивую рыбу, – сказала Фиасоль.
– Чтобы стать настоящим рыболовом, надо помнить одно, – сказала мама. – Плохие рыболовы прыгают в воду, шумят, кричат, вопят, разговаривают, задают вопросы, громко зовут других. А настоящие рыболовы тихо крадутся вдоль берега, говорят шёпотом или молчат, чтобы не спугнуть рыбу. У нас с собой только две удочки, – сказала она. – Пиппа, ты пойдёшь вместе со мной, а вы двое останетесь здесь и будете ловить второй удочкой по очереди.
Мама протянула Фиасоль её маленькую удочку.
– Ты будешь первая, – сказал Ингольвюр Гойкюр.
– Хорошо. Давай договоримся. Я заброшу удочку два раза, потом ты забросишь удочку два раза. Так и будем постоянно меняться. Но только не забудь, что всё время нужно говорить шёпотом, – сказала Фиасоль и забросила удочку.
Она шла вдоль берега и всё время говорила шёпотом, при этом очень много и очень громким шёпотом.
Я буду забрасывать удочку вот туда, Ингольвюр Гойкюр, – говорила она громким шёпотом, размахивая руками. – Я буду тихо красться вдоль берега и ловить рыбу там, на другой стороне. И заметь, Ингольвюр Гойкюр, я говорю только шёпотом, потому что полагается всё время говорить шёпотом. Так ведут себя настоящие рыболовы!
Она забросила удочку и осторожно потянула к себе. – Только посмотри, Ингольвюр Гойкюр, видишь, я медленно тяну к себе удочку и говорю шёпотом, – громко говорила Фиасоль.
Мама с Пиппой стояли на небольшом мысу неподалёку, когда Фиасоль громко закричала: – Рыба! Рыба! Какая большая! Мама! Что делать?
Удочка совсем согнулась в дугу, когда огромная жирная форель с шумом стала биться об воду.
– Тяни к берегу! – крикнула мама. Они с Пиппой попытались вскарабкаться на утёсы, чтобы приблизиться к доблестным рыболовам.
Фиасоль и Ингольвюр Гойкюр – друзья, и они всегда помогают друг другу. Ингольвюр Гойкюр тоже ухватился за удочку, и они вместе резко дёрнули и потащили удочку от кромки воды. Форель, висевшая на крючке, следовала за ними. Они тащили её по траве, по камням, по буграм до тропы далеко от озера.
Когда мама и Пиппа, наконец, подбежали помогать, Фиасоль и Ингольвюр Гойкюр торжествующе стояли над рыбой на тропе.
– Мне кажется, я никогда не видела, чтобы рыбу вытаскивали на берег с таким трудом, – сказала мама, глядя на форель.
– Я думаю, надо её оглушить, – сказала Фиасоль, подняла камень и протянула его маме.
– Но ведь это ужасно, – вздохнула Пиппа.
– Бедная рыба! – пробормотал Ингольвюр Гойкюр.
– Вовсе нет, ей это только на пользу, – сказала довольная Фиасоль. – А иначе зачем рыбы, если их нельзя оглушить и потом съесть.
Мама оглушила форель и передала её Фиасоль.
– А ты знаешь, что теперь нужно откусить кусок плавника? – сказала Пиппа.
– Кусок плавника? – переспросила Фиасоль. – Это ещё что такое?
– Понимаешь, это первая пойманная тобой рыба. Тебе надо откусить кусок плавника твоей первой рыбы, иначе ты никогда не станешь настоящим рыболовом.
– Этот плавник, – сказала мама и показала на малый плавник.
– Кусай, кусай, – сказал Ингольвюр Гойкюр. – Кусать надо быстро. И тогда это не страшно.
– А вы не морочите мне голову? – с сомнением спросила Фиасоль.
– Нет, так на самом деле полагается, – сказала мама. – Но ты можешь не делать этого, если не решаешься.
– И надо съесть и проглотить? – задрожав, спросила Фиасоль.
– Нет, – ответила мама, – можешь откусить и все. Если ты откусишь кусочек, я тебе сразу дам шоколадное печенье.
Фиасоль куснула плавник, её чуть не стошнило. Она собралась с духом, куснула ещё раз – результат тот же!
Пиппа и Ингольвюр Еойкюр задрожали со страха, потом дружно рассмеялись.
Фиасоль, наконец, откусила плавник и тут же выплюнула его.
– Хватит, – сказала мама и протянула ей коробку шоколадного печенья.
– Но я всё-таки настоящий рыболов? – озабоченно спросила Фиасоль.
– Конечно, – ответила мама. – Вы оба великолепно поработали. Ты стала настоящим рыболовом, и я надеюсь, что мы будем ловить с тобой рыбу долго-долго, пока не состаримся.
Пиппа, Ингольвюр Гойкюр и мама пробовали ещё ловить рыбу, но клёва не было. Фиасоль сидела на берегу и смотрела на свою рыбу. Наконец, они решили ехать домой, уже была середина ночи, хотя никто этого не замечал из-за полуночного солнца над озером Эллаватн.
– Кому же хочется спать или уныло сидеть дома, когда среди ночи светит солнце, поёт полярная гагара, а мы ловим рыбу? – вздохнула Фиасоль, когда они сели в машину.
Было два часа ночи, когда они вернулись на улицу Грайналюнд. Мама вынула фотоаппарат и обфотографировала их с рыбой со всех сторон. Фиасоль сразу позвонила папе и Бидде, которые в это время спускались с горы.
– Я поймала рыбу. Это моя первая рыба, – важно сказала Фиасоль. Она рассказала им всю рыбную историю, и они были очень довольны, что имеют дело с настоящими рыболовами.
– Завтра мы устроим большой праздник на улице Грайналюнд в честь моей рыбы, в честь того, что я стала настоящим рыболовом, – бормотала Фиасоль, засыпая в комнате Пиппы.
Перед тем как лечь спать, мама положила рыбу на тарелку на стол в гостиной, чтобы папа и Бидда, вернувшись, посмотрели на неё.
Папа и Бидда очень устали, когда вернулись в середине ночи. Но всё-таки нашли время взглянуть на замечательную рыбу перед тем, как лечь спать.
Йенсина заметила, что рыбу не положили в холодильник. Она почувствовала рыбный запах и спокойно дождалась, пока все в доме заснут мёртвым сном, после чего вошла в гостиную. Йенсина из двух болонок самая невоспитанная и некультурная. Когда на неё никто не смотрит, она считает себя вправе забираться на стул, потом на стол и нахально ходить по столу. При этом она стаскивает всё съедобное. Хансина слишком толстая и неуклюжая, чтобы взобраться на стол. Сама не шарит по столу, но помогает Йенсине расправиться с тем, что та принесёт на пол.