– Что? – Удивлению мамы не было предела.
– Ну, да, Бадди щёлкает пальцами и выкрикивает имя мальчика, и тот бросается целовать девочек, стольких, сколько получится. Надоело, – раздражённо сказала Фиасоль.
– Могу себе представить, – сказала мама. – Не хотела бы я, чтоб такое творилось у меня на работе.
– Да, мама, подумай, что было бы, если бы взрослые делали то же самое на работе, – сказала Фиасоль и захихикала. – Например, в школьной учительской? Как? Вот было бы смешно. Но если такой поцелуйщик ещё раз подойдёт ко мне, я его стукну, – пробурчала она.
– Насилие ничего не решает, – серьёзно сказала мама.
– Ты так говоришь, но представь, что будет, если десять мужчин начнут бегать по дому, пытаясь тебя поцеловать, когда тебе хочется покоя.
– Да, – сказала мама и засмеялась. – Я сразу позвоню в полицию, если такое случится.
На следующий день Фиасоль пошла в школу, твёрдо решив дать отпор поцелуйщикам.
На школьной лестнице опять началась эта противная игра. Бадди щёлкнул пальцами и крикнул:
– Тоти!
И Тоти тут же бросился в погоню за девочками. Он успел поцеловать одну девочку, которую прижал к забору, и побежал за Фиасоль. Она бросилась прочь, но вдруг вспомнила, что решила не участвовать во всей этой дури. Она мгновенно остановилась, сбросила ранец, размахнулась и ударила им Тоти по голове. Он упал на землю и разревелся.
– Ты с ума сошла? – сердито кричал он. – Ты меня изувечила!
Фиасоль увидела на его лице ссадину.
– Так тебе и надо, маленький поцелуйщик, – решительно сказала она.
И тогда Тоти словно взбесился. Он вскочил на ноги и уцепился за ранец Фиасоль.
– Отпусти ранец. Я стукну им тебя по голове! – зло кричал он, но Фиасоль не выпускала ранец из рук.
Они дёргали ранец каждый в свою сторону и били им друг друга, и вдруг он разорвался, и учебники Фиасоль высыпались на тротуар.
– Ты за это ответишь, болван! – завопила Фиасоль.
Тоти пристыжённо поглядел на разодранный ранец, а потом пнул его.
– Так тебе и надо, – сказал он дрожащим голосом.
В этот момент мимо проходила учительница Грета.
– Это что ж такое здесь происходит? – возмущённо спросила она.
Четырнадцать школьников в один голос стали рассказывать Грете, что случилось.
– Играть надо по-доброму, дружески относиться друг к другу, – сказала Грета и отправила всех в класс. Потом помогла Фиасоль собрать упавшее. – Нехорошо портить чужие вещи, – сказала она и серьёзно посмотрела на Тоти.
– Она ударила меня по голове своим ранцем, твёрдым, как камень. У меня шишка от её коробки с завтраком и рана на щеке от связки ключей. Вот, посмотрите, – сказал Тоти и показал царапину на щеке.
– Он хотел меня поцеловать, – с гневом сказала Фиасоль. – А меня никто не смеет целовать без разрешения. Без моего разрешения.
Учительница Грета произнесла длинную речь перед классом в этот день. Она сказала школьникам, что надо научиться сдерживать свои чувства и разрешать споры словами, а не дракой и битьём. Ещё она сказала, что надо получить разрешение человека, если хочешь его поцеловать; что ни в коем случае нельзя целовать кого заблагорассудится и когда заблагорассудится. Потом она сказала что-то, отчего мальчишки-поцелуйщики раз и навсегда прекратили эту игру. Они даже и не вспоминали об игре, после того что сказала учительница Грета.
Дело в том, что она сказала, будто слышала, что мальчишки стали играть в игру с поцелуями, потому что влюбились в девочек.
– Фи! – закричали мальчишки в классе. – Неправда! Чепуха! Совсем мы не влюбились в девочек. Какой ужас!
– Я сама слышала, – сказала учительница и улыбнулась.
– Идиоты, – проворчала Фиасоль и собрала свои школьные принадлежности в пластиковый пакет.
Учительница Грета поговорила с родителями Фиасоль и Тоти о разодранном ранце. Ещё она поговорила с Фиасоль и Тоти. Папа Фиасоль зашил ранец на швейной машинке, на которой он в свободное время шьёт себе подтяжки и кошельки. Фиасоль и Тоти в конце концов помирились. Тоти попросил прощения за то, что испортил ранец, а Фиасоль за то, что стукнула его по голове.
5Фиасоль и её долг
Однажды вечером в доме на улице Грайналюнд зазвонил телефон, это бывало очень часто. Фиасоль тут же взяла трубку. Она всегда так делает, потому что ей доставляет удовольствие разговаривать по телефону.
– Алло, это Фиасоль, – сказала она громко и отчётливо.
Звонила тётя Глоя. – Как я рада, дорогая. У тебя всё хорошо? – Всё прекрасно, – радостно ответила Фиасоль. – А у тебя? – У меня тоже всё хорошо, – ответила тётя Глоя. – Мама дома? – Её нет, – ответила Фиасоль. – Да ну? И где же она? – спросила тётя Глоя. – В Бельгии. – Как? Что за вздор? Что она делает в Бельгии? – Тётя Глоя была изумлена. – Уехала по делам, – сказала Фиасоль. – Когда уехала? – Утром и вернётся в субботу. – Да что ты говоришь? А я-то и не знала! – смущённо сказала тётя Глоя. – Можно поговорить с папой? – Его нет дома, – твёрдо ответила Фиасоль. – Вот как? Где же он?
– Он в Болюнгарвике, вернётся завтра, – уверенно сказала Фиасоль.
– В Болюнгарвике? Но уж сёстры-то твои дома?
– Вовсе нет, сестёр тоже нет дома.
– Как? Ты дома одна, а уже почти десять часов вечера? Где же твои сёстры?
– Пиппа собирается переночевать у своей подруги, а Бидда пошла в кино.
– Переночевать у подруги в середине недели? Бидда в кино, мама в Бельгии, а папа в Болюнгарвике? Это что ещё за бред? Бабушка об этом знает? О чём вы там думаете? Кто приготовил ужин?
– Никто, я не ужинала. Я вообще ничего не ела после завтрака, когда съела полморковки, – сказала Фиасоль.
– Боже мой! – закричала в трубку тётя Глоя. Потом с сомнением сказала: – Но, Фиасоль, я слышу какие-то голоса рядом с тобой.
– Ах да, это всего лишь телевизор, – ответила Фиасоль.
– Что ты смотришь?
– Неразрешённый кинофильм.
– Как, неразрешённый кинофильм?
– Да, с красными пометками, запрещённый для детей, отвратительный фильм.
– Ты с ума сошла, девочка! – возмутилась Глоя. – Никуда не уходи, выключи телевизор. Я сейчас позвоню твоей бабушке, и мы обе немедленно приедем. Через двадцать минут.
– Спокойно, Глоя, я всего лишь пошутила. Успокойся. Все сейчас дома, а я уже поужинала. Ужин приготовила мама. Подожди, я позову маму.
Она отошла от телефона и стала звать маму.
Маме пришлось долго успокаивать Глою, которая то смеялась, то возмущалась по поводу выдумок Фиасоль. Мама постыдила Фиасоль за обман Глои и велела ей перестать говорить глупости.
– Но как весело обманывать тётю Глою, она такая доверчивая, – сказала Фиасоль и хихикнула.
– Мне кажется, это плохие игры, – сердито сказала мама. – Глоя тебя так любит. Помнишь, как она подарила тебе часы и научила пользоваться ими?
– Да, – сконфуженно сказала Фиасоль и быстро спрятала руки за спину.
– Разве ты не всегда носишь часы? – спросила мама и попыталась посмотреть на руку за спиной Фиасоль.
– Всегда, – сказала Фиасоль и отступила на шаг назад.
– Можно на них взглянуть? – спросила мама и испытующе посмотрела на Фиасоль.
– Видишь ли, мама, так вышло, – смутилась Фиасоль, вытягивая руки вперёд. – Я сейчас не при часах.
– В чём дело? Ты их потеряла?
– Нет, нет. Они у меня есть.
– А почему ты не ходишь с часами? – серьёзно сказала мама.
– Видишь ли, мы с Пиппой повздорили, кто будет расчёсываться первой. Я попыталась отнять у неё расчёску. Часы стукнулись о письменный стол Пиппы и разбились. И я так расстроилась, мама, так расстроилась, что решила тебе об этом не говорить.
– Ну, такое бывает. Мы отвезём часы в ремонт, – ласково сказала мама.
Следующий день был Днём без автомобиля. В этот день никто не ездит на автомобиле за исключением экстренных случаев[3]. Мама относилась к этому дню со всей серьёзностью и не ездила на машине весь день. Поэтому мама и Фиасоль поехали к часовщику в Бриггьюфьорде на велосипеде, взяв с собой часы. Они ехали почти целый час и вошли к часовщику уставшими и запыхавшимися. Он внимательно изучил часы и покачал головой.
– К сожалению, их нельзя починить, – сказал он. – Эти прекрасные часы испорчены навсегда.
Глаза Фиасоль заполнились слезами.
– Попробуйте что-нибудь сделать, – грустно сказала она. – Ну пожалуйста. Тётя Глоя подарила их мне и научила узнавать время, поэтому я всегда должна их носить.
– Мне очень жаль, – сказал часовщик и посмотрел на маму. – У меня есть большой выбор красивых детских часов по очень хорошей цене.
– Я не хочу другие часы. Я хочу старые часы тёти Глои, – печально сказала Фиасоль.
– Успокойся, Фиасоль. Мы купим новые часы, – сказала мама.
Часовщик показал им много детских часов, и Фиасоль выбрала те, какие больше всего были похожи на часы тёти Глои.
– Почему бы нет, пусть будут эти, – сказала она и положила часы на прилавок. – Мама, плати.
– Подожди. Мне кажется, платить должна ты, – сказала мама. – К счастью, у тебя есть три тысячи крон, полученные на день рождения, и ты можешь потратить их на эту покупку. Ты разбила часы, ты и плати.
– Нет, я не хочу тратить на часы те деньги, – упрямо сказала Фиасоль. – Я коплю на что-то другое.
– Да? – удивилась мама. – И на что же ты копишь?
– Я коплю на покупку кроссера, – сказала Фиасоль.
– Как? Что это такое? – заинтересовался часовщик.
– Это мотоцикл, – сказала Фиасоль. – Маленький мотоцикл, на котором я смогу участвовать в соревнованиях на пересечённой местности.
– Что ещё за глупости? – сказала мама. – Никогда не слышала ни о чём подобном.
– Ты слышишь не обо всём и уж тем более не слышишь, о чём я думаю, – ответила Фиасоль.
– Ты собираешься платить за часы? – спросила мама. Весь её вид говорил о том, что нести эти расходы она не намерена.
– Не знаю, – жалобно сказала Фиасоль. – Придумай что-нибудь. Ты ведь моя мама.