Фиасоль всегда в пути — страница 6 из 11

– Что? – Удивлению мамы не было предела.

– Ну, да, Бадди щёлкает пальцами и выкрикивает имя мальчика, и тот бросается целовать девочек, стольких, сколько получится. Надоело, – раздражённо сказала Фиасоль.

– Могу себе представить, – сказала мама. – Не хотела бы я, чтоб такое творилось у меня на работе.

– Да, мама, подумай, что было бы, если бы взрослые делали то же самое на работе, – сказала Фиасоль и захихикала. – Например, в школьной учительской? Как? Вот было бы смешно. Но если такой поцелуйщик ещё раз подойдёт ко мне, я его стукну, – пробурчала она.

– Насилие ничего не решает, – серьёзно сказала мама.

– Ты так говоришь, но представь, что будет, если десять мужчин начнут бегать по дому, пытаясь тебя поцеловать, когда тебе хочется покоя.

– Да, – сказала мама и засмеялась. – Я сразу позвоню в полицию, если такое случится.

На следующий день Фиасоль пошла в школу, твёрдо решив дать отпор поцелуйщикам.

На школьной лестнице опять началась эта противная игра. Бадди щёлкнул пальцами и крикнул:

– Тоти!

И Тоти тут же бросился в погоню за девочками. Он успел поцеловать одну девочку, которую прижал к забору, и побежал за Фиасоль. Она бросилась прочь, но вдруг вспомнила, что решила не участвовать во всей этой дури. Она мгновенно остановилась, сбросила ранец, размахнулась и ударила им Тоти по голове. Он упал на землю и разревелся.

– Ты с ума сошла? – сердито кричал он. – Ты меня изувечила!

Фиасоль увидела на его лице ссадину.

– Так тебе и надо, маленький поцелуйщик, – решительно сказала она.

И тогда Тоти словно взбесился. Он вскочил на ноги и уцепился за ранец Фиасоль.

– Отпусти ранец. Я стукну им тебя по голове! – зло кричал он, но Фиасоль не выпускала ранец из рук.

Они дёргали ранец каждый в свою сторону и били им друг друга, и вдруг он разорвался, и учебники Фиасоль высыпались на тротуар.



– Ты за это ответишь, болван! – завопила Фиасоль.

Тоти пристыжённо поглядел на разодранный ранец, а потом пнул его.

– Так тебе и надо, – сказал он дрожащим голосом.

В этот момент мимо проходила учительница Грета.

– Это что ж такое здесь происходит? – возмущённо спросила она.

Четырнадцать школьников в один голос стали рассказывать Грете, что случилось.

– Играть надо по-доброму, дружески относиться друг к другу, – сказала Грета и отправила всех в класс. Потом помогла Фиасоль собрать упавшее. – Нехорошо портить чужие вещи, – сказала она и серьёзно посмотрела на Тоти.

– Она ударила меня по голове своим ранцем, твёрдым, как камень. У меня шишка от её коробки с завтраком и рана на щеке от связки ключей. Вот, посмотрите, – сказал Тоти и показал царапину на щеке.

– Он хотел меня поцеловать, – с гневом сказала Фиасоль. – А меня никто не смеет целовать без разрешения. Без моего разрешения.

Учительница Грета произнесла длинную речь перед классом в этот день. Она сказала школьникам, что надо научиться сдерживать свои чувства и разрешать споры словами, а не дракой и битьём. Ещё она сказала, что надо получить разрешение человека, если хочешь его поцеловать; что ни в коем случае нельзя целовать кого заблагорассудится и когда заблагорассудится. Потом она сказала что-то, отчего мальчишки-поцелуйщики раз и навсегда прекратили эту игру. Они даже и не вспоминали об игре, после того что сказала учительница Грета.

Дело в том, что она сказала, будто слышала, что мальчишки стали играть в игру с поцелуями, потому что влюбились в девочек.

– Фи! – закричали мальчишки в классе. – Неправда! Чепуха! Совсем мы не влюбились в девочек. Какой ужас!

– Я сама слышала, – сказала учительница и улыбнулась.

– Идиоты, – проворчала Фиасоль и собрала свои школьные принадлежности в пластиковый пакет.

Учительница Грета поговорила с родителями Фиасоль и Тоти о разодранном ранце. Ещё она поговорила с Фиасоль и Тоти. Папа Фиасоль зашил ранец на швейной машинке, на которой он в свободное время шьёт себе подтяжки и кошельки. Фиасоль и Тоти в конце концов помирились. Тоти попросил прощения за то, что испортил ранец, а Фиасоль за то, что стукнула его по голове.

5Фиасоль и её долг

Однажды вечером в доме на улице Грайналюнд зазвонил телефон, это бывало очень часто. Фиасоль тут же взяла трубку. Она всегда так делает, потому что ей доставляет удовольствие разговаривать по телефону.

– Алло, это Фиасоль, – сказала она громко и отчётливо.



Звонила тётя Глоя. – Как я рада, дорогая. У тебя всё хорошо? – Всё прекрасно, – радостно ответила Фиасоль. – А у тебя? – У меня тоже всё хорошо, – ответила тётя Глоя. – Мама дома? – Её нет, – ответила Фиасоль. – Да ну? И где же она? – спросила тётя Глоя. – В Бельгии. – Как? Что за вздор? Что она делает в Бельгии? – Тётя Глоя была изумлена. – Уехала по делам, – сказала Фиасоль. – Когда уехала? – Утром и вернётся в субботу. – Да что ты говоришь? А я-то и не знала! – смущённо сказала тётя Глоя. – Можно поговорить с папой? – Его нет дома, – твёрдо ответила Фиасоль. – Вот как? Где же он?



– Он в Болюнгарвике, вернётся завтра, – уверенно сказала Фиасоль.

– В Болюнгарвике? Но уж сёстры-то твои дома?

– Вовсе нет, сестёр тоже нет дома.

– Как? Ты дома одна, а уже почти десять часов вечера? Где же твои сёстры?

– Пиппа собирается переночевать у своей подруги, а Бидда пошла в кино.

– Переночевать у подруги в середине недели? Бидда в кино, мама в Бельгии, а папа в Болюнгарвике? Это что ещё за бред? Бабушка об этом знает? О чём вы там думаете? Кто приготовил ужин?

– Никто, я не ужинала. Я вообще ничего не ела после завтрака, когда съела полморковки, – сказала Фиасоль.

– Боже мой! – закричала в трубку тётя Глоя. Потом с сомнением сказала: – Но, Фиасоль, я слышу какие-то голоса рядом с тобой.

– Ах да, это всего лишь телевизор, – ответила Фиасоль.

– Что ты смотришь?

– Неразрешённый кинофильм.

– Как, неразрешённый кинофильм?

– Да, с красными пометками, запрещённый для детей, отвратительный фильм.

– Ты с ума сошла, девочка! – возмутилась Глоя. – Никуда не уходи, выключи телевизор. Я сейчас позвоню твоей бабушке, и мы обе немедленно приедем. Через двадцать минут.

– Спокойно, Глоя, я всего лишь пошутила. Успокойся. Все сейчас дома, а я уже поужинала. Ужин приготовила мама. Подожди, я позову маму.

Она отошла от телефона и стала звать маму.

Маме пришлось долго успокаивать Глою, которая то смеялась, то возмущалась по поводу выдумок Фиасоль. Мама постыдила Фиасоль за обман Глои и велела ей перестать говорить глупости.

– Но как весело обманывать тётю Глою, она такая доверчивая, – сказала Фиасоль и хихикнула.

– Мне кажется, это плохие игры, – сердито сказала мама. – Глоя тебя так любит. Помнишь, как она подарила тебе часы и научила пользоваться ими?

– Да, – сконфуженно сказала Фиасоль и быстро спрятала руки за спину.

– Разве ты не всегда носишь часы? – спросила мама и попыталась посмотреть на руку за спиной Фиасоль.

– Всегда, – сказала Фиасоль и отступила на шаг назад.

– Можно на них взглянуть? – спросила мама и испытующе посмотрела на Фиасоль.

– Видишь ли, мама, так вышло, – смутилась Фиасоль, вытягивая руки вперёд. – Я сейчас не при часах.

– В чём дело? Ты их потеряла?

– Нет, нет. Они у меня есть.

– А почему ты не ходишь с часами? – серьёзно сказала мама.

– Видишь ли, мы с Пиппой повздорили, кто будет расчёсываться первой. Я попыталась отнять у неё расчёску. Часы стукнулись о письменный стол Пиппы и разбились. И я так расстроилась, мама, так расстроилась, что решила тебе об этом не говорить.

– Ну, такое бывает. Мы отвезём часы в ремонт, – ласково сказала мама.

Следующий день был Днём без автомобиля. В этот день никто не ездит на автомобиле за исключением экстренных случаев[3]. Мама относилась к этому дню со всей серьёзностью и не ездила на машине весь день. Поэтому мама и Фиасоль поехали к часовщику в Бриггьюфьорде на велосипеде, взяв с собой часы. Они ехали почти целый час и вошли к часовщику уставшими и запыхавшимися. Он внимательно изучил часы и покачал головой.

– К сожалению, их нельзя починить, – сказал он. – Эти прекрасные часы испорчены навсегда.

Глаза Фиасоль заполнились слезами.

– Попробуйте что-нибудь сделать, – грустно сказала она. – Ну пожалуйста. Тётя Глоя подарила их мне и научила узнавать время, поэтому я всегда должна их носить.

– Мне очень жаль, – сказал часовщик и посмотрел на маму. – У меня есть большой выбор красивых детских часов по очень хорошей цене.

– Я не хочу другие часы. Я хочу старые часы тёти Глои, – печально сказала Фиасоль.

– Успокойся, Фиасоль. Мы купим новые часы, – сказала мама.

Часовщик показал им много детских часов, и Фиасоль выбрала те, какие больше всего были похожи на часы тёти Глои.

– Почему бы нет, пусть будут эти, – сказала она и положила часы на прилавок. – Мама, плати.

– Подожди. Мне кажется, платить должна ты, – сказала мама. – К счастью, у тебя есть три тысячи крон, полученные на день рождения, и ты можешь потратить их на эту покупку. Ты разбила часы, ты и плати.

– Нет, я не хочу тратить на часы те деньги, – упрямо сказала Фиасоль. – Я коплю на что-то другое.

– Да? – удивилась мама. – И на что же ты копишь?

– Я коплю на покупку кроссера, – сказала Фиасоль.

– Как? Что это такое? – заинтересовался часовщик.

– Это мотоцикл, – сказала Фиасоль. – Маленький мотоцикл, на котором я смогу участвовать в соревнованиях на пересечённой местности.

– Что ещё за глупости? – сказала мама. – Никогда не слышала ни о чём подобном.

– Ты слышишь не обо всём и уж тем более не слышишь, о чём я думаю, – ответила Фиасоль.

– Ты собираешься платить за часы? – спросила мама. Весь её вид говорил о том, что нести эти расходы она не намерена.

– Не знаю, – жалобно сказала Фиасоль. – Придумай что-нибудь. Ты ведь моя мама.