Агриппина смотрела только на сына Марка Романовича, не понимая, что с ней происходит. Ее будто погрузили в вакуум, где она не слышит музыки, голосов – весь фокус на собственном сердцебиении и жгучего карего взгляда сына Звонарёва.
Девушка ощущала чужую энергию через кожу. Она просачивалась через поры. Она была невидимым ядом, что отравляла кровь. Концентрация была настолько токсична, что Волконская не смогла сдержать судорожного вздоха и отшатнулась в сторону.
— Агриппина, — прохрипела она в ответ, вырвав ладонь из горячего капкана. — Меня зовут Агриппина.
— Роберт, — не сдерживая разочарованного стона, разомкнул он пальцы.
— Столько денег было вложено, а многие встретили новинки как снобы. У меня больше нет идей удивлять наших клиентов, — Звонарёв-старший решил немного разбавить неловкую ситуацию, чтобы девушка перевела дыхание от столь напористого поведения сына и еще больше его раззадорить. — Роберт, может мне пора на покой?..
— О каком покое ты говоришь, отец? — строго посмотрел он на отца. — Я не смогу возглавить твою компанию. Братья слишком малы для этого. Придется еще послужить во благо семейного дела.
— Верно говоришь, сынок, — Марк Романович искренне улыбнулся. — Не буду вам мешать, молодежь.
Звонарёв-старший посмотрел в глаза Волконской. Девушка была напугана. Если надавить на нее, то ничего не получится. Тут он решил, что отойдет в сторону.
Нет, его не проняла уязвимость Агриппины. Его грела надежда. Роберт был заинтересован в ней. Его взгляд… Да, именно он.
Старший сын очень похож на него в молодости. Таким же взглядом когда-то он смотрел на свою единственную любовь. Решительно. Непоколебимо. Не так голодно как на любовницу, чье имя забудется на следующий день. С надеждой, что эта девушка – одна из множества других.
В его груди шевельнулось не забытое чувство утраты. Тоска охватило сознание. Всего лишь на несколько секунд. Марк остановился. Растер кулаком в области солнечного сплетения и пошел дальше. Туда, где сможет побыть несколько мучительных минут наедине с самим собой.
— Потанцуем? — нетерпеливо произнес Роберт, глядя Агриппине в глаза.
— Я плохо танцую, — девушка не лгала, отчего сразу же ощутила прилив жара к щекам.
— Для меня неважно, — уверенно перехватив руку Волконской, мужчина галантно повел девушку на танцпол.
Агриппина чувствовала, как истошно колотится ее ранимое сердце. Она поверить не могла, что такой мужчина по своей собственной воле обратил на нее внимание. Что он в ней нашел? Совсем обычная внешность. Полнота, уж тем более, не добавляла ей привлекательности на фоне таких красавиц, коих полон зал.
Роберт чувствовал ее трепет, что будило в нем странные чувства. Они были насыщены животным инстинктом и… Это определение явно связано с защитой и проявлением нежности к той, которую хочется оберегать.
— Как ты здесь оказалась? — спросил он.
— Меня пригласили, — Агриппина по-прежнему старалась говорить исключительно правду этому молодому мужчине.
— Одну? — Роберт вопросительно приподнял брови, отрывая взгляд с чувственных розовых губ, что его манили своей натуральностью в противовес дешевым подделкам на фоне остальных девушек.
— Да, я здесь одна… Ой, простите.
Агриппина не справилась с очередной вспышкой волнения и наступила Роберту на ногу. Ей было так неловко, что она принялась извиняться и всячески показывать свою нервозность.
Звонарёв-младший улыбнулся, наблюдая за непосредственностью девушки.
— Жить буду, — придерживая ее за локти обеими руками, посмотрел ей в глаза. — Агриппина, у тебя очень редкое имя. Откуда оно?
— Отец так меня назвал, а мама хотела Леночкой.
— Тебе бы не подошло, — Роберт склонился к ее лицу.
Он услышал тонкий аромат магнолии. Совсем чуть-чуть.
— Что вы?.. — девушка уперлась руками ему в грудь, останавливая в миллиметре от своих губ.
— Хочу тебя… поцеловать, — без промедления отбил свое желание мужчина.
Агриппина испугалась и еще больше увеличила между ними дистанцию. Она отвела взгляд от лица Роберта, как сразу напоролась на острое как бритва осуждение его отца.
Марк Романович наблюдал за ними. Его раздирали самые противоречивые чувства. Девушка сыграет выгодную партию для будущего его сына. Никаких сомнений, что она его привлекла.
Один неопределенный кивок головы Звонарёва-старшего Волконская расценила верно. Он был зол, что она всячески сопротивляется их уговору. Правда, пока формально не узаконенному нотариально.
— Роберт, может отойдем? — несмело предложила она.
— Ты хочешь в одну из комнат на втором этаже? — чуть ослабил узел галстука из-за подкатившего кома горечи и разочарования.
Звонарёв-младший дернул девушку на себя и впился в такие желанные губы на глазах у всех. По всем вкусовым рецепторам прокатилась мята с приятным послевкусием.
Роберт осторожно раздвинул мягкую плоть, чтобы больше взять от этой ласки. Он не соображал, что творил. Разочарование. Да, он в ней разочаровался. В ней не было никакой интриги.
— Пошли, — сурово пробасил он и сразу же повел ее к лестнице.
Пребывая в шоковом потрясении от поцелуя с Робертом, Агриппина переставляла ноги в заданном направлении. У лестницы она резко одернула руку.
— Я не разрешала себя целовать. И уж тем более не соглашалась… — ее голос дрогнул и растворился в музыке, поэтому следующую фразу она сказала громко и уверенно. — Роберт, я все понимаю, что вы богат и имеете определенную популярность у женщин. Вы меня не поняли и сразу накинулись с поцелуями.
Волконская пристыдила мужчину как мальчишку, чем погасила его вспышку злости.
Роберт в глубине души ликовал, что впервые ошибся. Не все продажные. Не все желают через постель решить свои финансовые трудности.
Этой ночью ему не придется доставать из бумажника кругленькую сумму за секс с малознакомой женщиной.
— Агриппина, я хочу принести свои извинения только за то, что неправильно истолковал твое предложение. Буду честен, что ты мне нравишься больше, чем на одну ночь. Время – деньги и власть, но ради тебя я освобожу завтрашний вечер, — Роберт говорил как чувствует, ведь он ранее ни за кем не ухаживал.
— Это приглашение на свидание? — девичий голос зазвенел от волнения.
Глава 5
Глава 5
— Роберт Маркович, таким образом, мы сможем сократить расходы на семь процентов. Да, прибыль незначительна, — Борисов одергивает полы пиджака, явно нервничая, — с течением времени мы выйдем в хороший плюс, что покроет многие затраты на импортозамещение.
— Хорошо, — мужчина удовлетворяет его предложение, — продолжайте.
— Китай нам также пошел на встречу…
Роберт слушал доклад своего финансового директора. Мужчина хорошо подготовлен. Говорит мало, но всегда по делу, чтобы не затягивать важные совещания. Его монолог задокументирован, чтобы ни один участник не пропустил важной информации, если отвлечется.
Сейчас же сам Звонарёв-младший мыслями был далеко-далеко, но только не в малом зале для проведения совещаний. Молодой мужчина смаковал моменты из прогулки по саду, проведенные с Агриппиной.
Надо признать, что девушка вела себя скромно. Сама не проявляла инициативу, но при этом не отстранялась, когда он настойчиво целовал ее желанные губы. В ее глазах он сидел симпатию, что разгоралась от каждого физического контакта, а также протест. Этим она его зацепила. Агриппина, по его мнению, умело расставляла капканы на границах дозволенного, чем, несомненно, будила в нем охотничий инстинкт.
Бывает так, что книгу не хочется открывать из-за типовой обложки. Человек понимает, что ничего, кроме грязи и самообмана он там не найдет для себя. Бывает же обратная теория – за не кричащей о своей значимости ширмой, можно встретить достойную историю.
Агриппину хочется прочесть, как хорошую книгу, потому что она для него загадка.
— У вас что-то было с Волконской? — как только за Робертом закрылась дверь кабинета отца, он задал для себя волнующий вопрос.
Марк Романович поперхнулся кофе. Нет, он не был горячим или не сладким. Секретарь всегда исполняет его любимый напиток на уровне хорошей кофейне. Его удивило другое. Роберт приревновал девушку, выбрав в возможные любовники его самого.
Промокнув губы бумажной салфеткой, Звонарёв-старший обратил свой взгляд на старшего сына.
— Что за глупости? Она мне годится в дочери, — напустил на себя строгий вид, когда хотелось улыбаться.
— Однако, в прошлом месяце тебя видели в компании двадцатилетней модели, отец.
— Она сделала для нас успешную рекламную кампанию.
— А потом ты поимел ее роскошное тело в своем кабинете, — губы Роберта вздрогнули в усмешке.
Звонарёв-старший в курсе, что у стен есть глаза и уши. Его проняла вовлеченность сына Волконской. Он понял, что этот поезд уже не остановить – обороты со старта набраны. Теперь только на полной скорости… Но куда?.. Ложь станет явью.
Потом скажет мне: «Спасибо», — так завершил свои душевные метания Марк Романович.
— Я холост, сын. Могу себе позволить, — равнодушно произнес он ему в ответ вместо других слов, что останутся при нем во что бы то ни стало.
— Ты не ответил.
— Нет. Даже в мыслях нет, — отчеканил в ответ ему отец.
— Это ты ее пригласил. Я узнал.
Марк рассказал сыну дивную историю, что приключилась с ним одним осенним вечером. В подробностях, как сбила его Агриппина на велосипеде, как обработала ссадины и одолжила по душевной доброте личный платок. Все остальное он оставил для самой судьбы, что играет ему уже на руку, по его убеждению. Конец вышел правдоподобным – он пригласил девушку в знак своего восхищения, что хорошие и отзывчивые люди к чужой беде еще не перевелись.
— Доченька, от каблука отлетела набойка, — мать Агриппины держала в руках туфлю. — Может к мастеру?
— Пойду в кроссовках, — девушка села на банкетку и перевела уставший взгляд на поношенную пару обуви.
— На свидание в кроссовках?! — горячо воскликнула женщина.