— Знаю, мама, — по лицу девушки пробежала мрачная тень. — Знаю…
— Приходил?
— Да.
Агриппина не могла рассказать ей при каких обстоятельствах случился данный разговор, и кто стали главными участниками квартирной потасовки. Она максимально оградит ее от происходящего. Да, так она решила, потому что физические и моральные силы ее покидали. Не вывозила она того, что творится в ее жизни.
Если не Звонарёв, то отец.
Так выходит, что только деньги правят миром, в котором ей приходится жить. Никакие чувства не спасают прогнившую душу, кроме выгодной сделки.
— Мам, пообещай мне, — прикрыла она глаза, — что не будешь делать поспешных выводов, пока не выслушаешь меня.
— Я обуза, — подняла тему женщина, вновь погружаясь в тягостные мысли.
— Замолчи, пожалуйста, — Агриппина настойчиво попросила ее. — Чтобы я больше не слышала от тебя таких слов, потому что это не так. Квартиру мы разменяем. Купим на оставшиеся средства, какую-нибудь однокомнатную или временно будем снимать – не вижу проблем, чтобы доводить себя до… — поперхнулась она воздухом на волне панической атаки, что накатила на нее из-за неизбежности.
— А Роберт? Мы ему ничего не должны?
— Нет, мам, — чуть качнула она головой. — Все остальное – не твоя забота.
Валентина приняла ложь за правду. Она болезненно заняла прежнее свое положение, желая провалиться в сон, где у нее ничего ее не тревожило.
Агриппина дождалась, пока мама заснет. Она рассматривала ее лицо, запоминая облик любимого человека. Девушка понимала, что ничего вечного не существует. В ее руках есть возможность продлить матери качественную жизнь.
Судьба дает такой шанс.
Ей даже притворяться не нужно, что она влюблена в самого лучшего человека, по ее убеждению. Никто не защищал ее так, как сделал это Роберт. Показал силу и надежную опору, когда того требовал случай.
— Не волнуйся, — Роберт бережно приобнял Агриппину за талию, подталкивая к дверям дома. — Братьям ты понравишься.
— Братьям? — оступилась она, не предполагая, что на ужине будет кто-то еще.
— Мирослав и Игорь. Хорошие парнишки, не избалованные деньгами. Отец… Нас хорошо воспитал.
— Ты говорил, что долгое время жил не здесь, — вспомнила она из разговора в парке.
— Так вышло, — она почувствовала, что задела болезненную тему так не вовремя.
— Марк Романович сильно ругался?.. Я могу лично принести извинения, что так вышло.
— Что за глупости? — заправил прядь волос, чтобы прошептать последние слова на ухо: — не думай, что слова моего отца – константа моей жизни. Давно уже не мальчик, чтобы меня ругали и ставили в угол за те действия, за которые мне абсолютно не стыдно, — мужчина сорвал короткий поцелуй с желанных губ.
Роберт планировал после ужина отвезти Агриппину к себе домой и насладиться ее телом так, как он того хотел. Подарить ей наслаждение от первой ночи с мужчиной.
Волконская шла как на эшафот под взглядами любопытных работников. В доме Звонарёва-старшего их было немало.
— Здравствуйте, — первая поздоровалась она, когда увидела отца Роберта.
Марк Романович читал газету. Ему было важно, чтобы ни на одной странице публичного издания не было информации о том, как его сын защищает свою любовницу чуть ли не в притоне, где подрался с местным алкоголиком. Фантазия у “писак” буйная, а клеймо, считай, на всю жизнь. На пустом месте же такое не придумаешь, значит было.
Мирослава и Игоря он заблаговременно отправил к друзьям, чтобы их не было в доме.
Спустя какое-то время ему сообщили о том, что Роберт прибыл с гостьей. Не стал встречать их публично. Решил сразу начать с того, зачем, собственно, пригласил.
— Присаживайтесь, располагайтесь, — мужчина кивнул на соседний диван.
— Отец, ты говорил о неформальной обстановке, — Роберт сжал в своей ладони руку Агриппины, показывая свои намерения.
— Ты хотел бы встретиться в моем кабинете с нашим штатным адвокатом? — Марк приподнял вопросительно брови.
— Если тебе есть что-то сказать, то говори.
— Агриппина, — Звонарёв-старший придвинул к ней ее экземпляр договора. — Я учел все ваши пожелания. Они все зафиксированы на второй странице. Если согласны, то поставьте подпись.
— Зачем же вы так? — еле слышно задала вопрос Волконская, повернув лицо в сторону того, к кому она испытывает настоящие чувства.
Роберт сидел неподвижно. Он физически чувствовал, как стекает вся краска с его лица, заменяя ее на серый облик. Его не трогали слова Агриппины, как бы она не просила ее выслушать, ведь все совсем не так, как кажется ему.
— Ты нашел мне фиктивную жену? — обратился Роберт к отцу.
— Да, но…
Марк рассчитывал на то, что сын откажется от этой затеи, тем самым полностью аннулирует предложение, сделанное Волконской. Он предоставит в полном объеме обещанное, в виде компенсации.
Когда в фикцию вмешиваются чувства, то ничего хорошего ждать не приходится. Они уже встали не на те рельсы, на которые он рассчитывал, затевая нечто подобное. Цифры, не люди, чтобы предугадать точный результат.
— Назначай день свадьбы, — с этими словами он подошел к двери, чтобы произнести последнюю фразу в этом доме: — за деньги можно всех купить, без исключения.
Эти слова физической болью отозвались для Агриппины. Она тихо плакала, наблюдая за Робертом. Звук зажигания автомобиля и свет фар. Визг покрышек по гравию. Он уехал без нее.
— Ознакомься с договором, Агриппина. Про отсутствие половой жизни с Робертом я запомнил и отобразил… Будешь притворяться исключительно на камеру, изображая влюбленную по уши жену.
— Он же хороший. Он же такой доверчивый… Он, он, — сокрушалась она, — вы сами никого не любите, раз делаете подобные вещи. Наслаждаетесь болью родных людей!
Марк резанул воздух ребром ладони, чтобы она немедленно замолчала.
— У тебя еще есть выбор, девочка, чтобы выставлять меня сейчас монстром, — злобно прищурил он глаза. — Изначально я планировал такой формат ваших отношений. Так что?.. Громкие амбиции урвать кусок пожирнее и лишиться всего? Или же ты подпишешь договор и получишь все, что я обещал? У тебя пять минут, потом я уничтожу эти бумаги, а про тебя никто и не вспомнит хорошим словом.
Глава 11
Глава 11
Агриппина подписала договор.
Этот шаг означал, что она окончательно распрощалась с прежней жизнью. Иного пути уже нет. Девушка поставила точку и одновременно запятую для нового витка в своей судьбе.
Сейчас ей кажется, что она вырвала себе сердце, сделав неправильный выбор. Волконская влюбилась по-настоящему, чтобы называть Роберта фиктивным мужем.
— Довольны? — вскинула она полный ненависти взгляд на мужчину.
— За что же ты сердишься на меня, девочка? — Марк аж подался вперед, потому что не понимал ее. — Ты обеспечена сытой жизнью, ради которой обольщала моего сына. Разве, у нас ничего не было, чтобы строить из себя святую невинность? Не поверю.
— Было или не было – не ваше дело, — Агриппина понимала, что поздно уже демонстрировать свою гордость.
Подписанный договор – не символ ее смелости, а клеймо позора. Это их история, которая началась со лжи. И тот неприятный душок, что останется от воспоминаний всегда будет ее преследовать.
— То, что указано в договоре – выполняется неукоснительно. Все пункты. Если что-то ты захочешь изменить, то первым делом сообщаешь мне. Только от моего мнения будут зависеть твои дальнейшие действия. Без будущего для вас обоих на один год.
Агриппина все поняла. Этот человек через сына исполняет свою мечту. А каким методом – его волнует в самую последнюю очередь.
— Вы уничтожили к себе любовь Роберта. Если для вас чувства – пшик, то мне вас очень жаль.
— Моя помощница с тобой свяжется, чтобы подготовиться к свадьбе. Возьми с собой договор и тщательно его изучи, — ответил Марк и сразу же вышел из гостиной.
Он поднялся на второй этаж. Прошел по длинному коридору в самый конец и заперся в одном из своих кабинетов. Этот ему нравился больше всего. Тут жили его воспоминания о том, кто он был и кем он не стал по стечению обстоятельств.
Кто привык быть вторым и ниже, трудно дотянуться до своей мечты без препятствий. В любом деле побеждает тот, кто нарушает правила даже себе во вред.
Все потом… Все обязательно компенсируется.
Агриппина не помнила, как доехала на такси домой. Она сдерживалась, чтобы не зарыдать в голос в салоне автомобиля. Ее спасало-то, что постоянно набирала номер Роберта – безрезультатно. Он выключил телефон.
Дома она позволила себе прожить все чувства и эмоции, что душили ее в смертельной петле.
Девушка плакала, уткнувшись лицом в подушку. Мягкая ткань пропитывалась горячими слезами, что не приносили ей долгожданное облегчение от своего освобождения.
Мир для Агриппины, словно замер. Он уступил место страданию от того, что она предала доверие человека, который открыл для нее свое сердце.
Каждый всхлип девушки отзывался эхом от стен. Судьба порой так непредсказуема, и те светлые моменты, что она провела в компании Роберта – обратились мрачной тенью.
Ей хотелось верить, что время лечит и все расставит на свои места. Но сейчас это казалось всего лишь фразой, призванной утешить.
Неожиданно Волконская ощутила толчок в груди. Раньше она не верила в предчувствие или ложные совпадения.
Она подошла к двери и посмотрела в глазок. По ту сторону стоял он.
Роберт не смог отпустить эту ситуацию. Она напоминала ему тупую боль, от которой еще не придумали терапию. Это чувство пропиталось горечью и недопониманием.
Каждый раз вспоминая Агриппину, он анализировал ее жесты и фразы – хорошая актриса.
Головой он понимал, что она продалась отцу. А вот душа… Она билась в агонии. Звонарёв сам не понимал, зачем он приехал к ней.
В Агриппине его по-прежнему волновала непривычная красота и притягательность, которая окрасилась ненавистью. Да, именно это чувство не давало ему покоя, словно черное облако, нависшее над его мыслями.