- Молодец, пестрая. Га, что там за колокола клацают? -осведомился парень. - Церковь, что ли, построили?
- Кирис в печали, - ехидно прокомментировал парс, почтиневидимый на фоне ночных кустов в своей черно-белой расцветке. - Кирис новостине читает. Попы приехали, один из Ставрии, один из Кайтара, будки поставили, поушам ездят. Паладары разрешили! Никто не приходит! Всем до фонаря!
- Фигасе... - пробормотал парень. - Точно надо посмотреть.
Он размашисто зашагал по тропинке, сейчас ведущей примерно внужную сторону. Метров через двести та вывела на обширную расчищенную площадкуна скале, отделенную от океана стеной деревьев. Кирис смутно вспомнил, что раньшездесь располагался старый храм Теллеона, в который вроде бы ходили молитьсянекоторые техники из группы Чина. Храм стоял здесь по-прежнему - тусклоосвещенный парой фонарей, бросающих густые тени на облупившуюся штукатурку стени высоченную, с пятиэтажку, бронзовую статую бога с головой выдры. Однако внеподалеку от него располагались два сарая - не сарая, но какие-то невнятныеодноэтажные строения. Над ними возвышались Стабилоны: золотой над одним,серебряный над другим. Почему серебряный? А, точно! Кайтарские попы говорят,что ставрийцы все делают не по-людски, и Стабилон у них тоже покрашеннеправильно. Хотя, в конечном итоге, и те, и другие дурью маются. А паладары - ехидные:собрали на одном пятачке все храмы, чтобы по-честному друг с другомконкурировали. Пусть попы сами выясняют, у кого сказки красивее, типа.
Перезвон колоколов затих, и откуда он вообще шел, оставалосьнепонятным. Колоколен над сараями и вообще в окрестностях не наблюдалось.Вообще вокруг не замечалось ни единой живой души: старый храм, два новых, поросшаягустой травой площадка между ними, несколько фонарей, окруженных облакамивьющейся мошкары - и полное запустение и безмолвие, заполненное лишь ночнымизвуками окружающих диких джунглей. Западная версия церкви Рассвета, та, что сзолотым Стабилоном, оказалась ближе всего, и Кирис, оступаясь на травяныхкочках, подошел и заглянул внутрь.
Та же самая тишина заполняла микроскопический зал с десяткомскамей по каждую сторону от центрального прохода. По стенам висели,подсвеченные электрическими лампадами, напечатанные на бумаге фигуры святых.Алтарь в дальнем конце стоял пустой и печальный, с еще одним золотым Стабилономи парой золоченых подсвечников (тоже с лампочками вместо свечей), но цветы ипрочие мелкие положенные безделушки там отсутствовали. Покосившись на бассейнсо святой водой возле входа и безуспешно попытавшись вспомнить, что с нейположено делать (макнуть пальцы - а потом?..), Кирис вошел в храм и приблизилсяк алтарю. Пусто и уныло. Интересно, сюда хоть кто-то заходит? Колокола звонили- значит, какое-то важное время, но ни одного молящегося.
Разочарованно оглядевшись по сторонам и так и не обнаруживколокола, Кирис уже повернулся, чтобы покинуть тоскливое местечко. Но тут заприоткрытой дверью за алтарем его второе зрение внезапно зацепило вспышкулампочки - яркую в потустороннем, но тусклую в обычном мире. Интересно, а тамчто?
Обогнув алтарь, он осторожно толкнул дверь и заглянул вщель. Однако прежде, чем он успел что-то увидеть, могучая лапища ухватила егоза горло и как пушинку втащила внутрь. Кирис попытался сопротивляться, но с темже успехом он мог бы отбиваться от водопада Найгры. Если не считать Джорджио идругих солдат и офицеров на военной базе в Барне, а также паладарских дронов,за последние годы он ни разу не сталкивался с кем-то настолько сильнее себя.Его швырнули через всю комнату, и когда он немного очухался, то обнаружил, чтоваляется поперек кровати, злосчастный затылок снова саднит от удара о стенку, анад ним во весь рост возвышается здоровый мужик в черной сутане рядового серва.В одной руке дядька держал полупустую бутылку какого-то вина с невнятнойнаклейкой, другой поигрывал стальным Стабилоном на груди, и от него отчетливонесло алкоголем. В неярком свете лампы под потолком его нос казалсятемно-сизым.
- Ну, вака, колись - чего шаришься по святому месту? -грозно вопросил мужик. - Спереть чего задумал? А?
Кирис пощупал затылок, поморщился и сел на кровати.
- Вы чего кидаетесь? - сумрачно спросил он. - А если бы я вхлебало навешал с перепугу?
- Хо! - ухмыльнулся поп. - А ты, вижу, парень не робкий.Нравишься ты мне. Ну, ежели прилетит в хлебало, а я пропущу, то сам и виноват.Так что ты здесь забыл, вака? Только не говори, что помолиться зашел, все равноне поверю.
Кирис осмотрелся. Комната явно выглядела жилой: узкая койкаиз панцирной сетки, стол с неизбежным паладарским терминалом, несколькостульев, пара шкафов, картинки святых на стенах, насупленных, словно оттрехдневного запора. Похоже, он влез на чужую территорию. Ладно, заслужил побашке, и нефиг трепыхаться.
- Извините, - все так же хмуро сказал он. - Я не знал, чтовы здесь живете. Я просто... ну, колокола услышал, а потом церковь увидел. Еераньше здесь не стояло, вот и зашел посмотреть.
- Студент? - осведомился поп. - На каком факультете? ИзКайтара приехал?
- В колледже я, - пояснил Кирис, поднимаясь. - Ага, из Кайтара.
- Веруешь в пресветлого Ваххарона и его ангелов?
- Ну, нет, типа. Извините, - быстро добавил Кирис, заметив,что глаза попа опасно сузились. - Мы с отцом эмигранты из Хёнкона, еще доПервого Удара.
- Значит, ложным богам Миндаллы подношения жертвуешь? - вголосе попа прозвучали гневные нотки. Он поднял бутылку, приложился к горлышкуи сделал могучий глоток. - Солнцепоклонник?! Или выдропоклонник?!
Кирис огляделся. Поп стоял между ним и выходом, ипространства для отступления в комнате особо не имелось. Как бы изловчиться ипроскочить мимо него? Псих какой-то... Хорошо хоть парсы куда-то пропали, а тоеще набросятся на него, выполняя охранную функцию, и полетят клочки позакоулочкам.
Неожиданно поп басовито заржал, выпустив Стабилон и хлопаясебя по бедру от полноты чувств.
- Ну, вака, ты бы на себя посмотрел со стороны! - сказал оннормальным голосом, отсмеявшись. Слышалась легкая хрипотца, но в остальномникаких признаков опьянения не замечалось. - Расслабься. Не обижу я тебя.Просто почудилось спросонья, что я опять в "черных бригадах", на часахзакемарил, вот и прихватил тебя крепче нужного. Только уснул, понимаешь, как тыкрадешься, а у меня рефлексы в подкорке засели. Пойдем на свежий воздух, пустьздесь проветрится. А зовут меня, кстати, отец Анатолио Муарра. Можно простоАнатоль. Тессой не называй, не люблю.
Он приложился к бутылке, положил здоровенную ручищу на плечоКирису и увлек его за собой в молельный зал. Парень не сопротивлялся: даже еслизабыть, что хозяин дома в своем праве, физической силой Ваххарон своегослужителя не обделил. У алтаря, однако, поп замер.
- Что за... - пробормотал он изумленно.
Кирис выглянул из-за его спины - и подавился хохотом. Зоррас Гатто устроились на передних скамьях по обе стороны от прохода, сидя на двухзадних лапах и вытянувшись вверх во весь рост со сложенными перед собой четырьмяпередними (Зорра по-прежнему ухитрялась держать в когтях бабочку). Онинеторопливо отбивали поклоны, словно молились. Отец Анатолио быстро осенил себякосым знамением, но парсы пропадать явно не собирались. Наоборот, темп ихпоклонов явно ускорялся, и они начали тихо монотонно гудеть, словно читаямолитву быстрым речитативом.
- Кажется, допился... Слышь, вака, - поп глянул на Кириса. -Что видишь?
- Два дурных шестиногих лопоухих паладарских зверя, -сообщил тот, с трудом удержавшись от ответа "ничего". - Называются парсы. Эй,мелочь пузатая! Чё творите?
- Кирис глупый, шуток не понимает! - пожаловалась Зорра,опускаясь на скамью на все пять свободных лап. - Гатто несчастный, как только сним живет!
- Кирис спросонок глупый, днем нормальный, - утешил Гатто,следуя ее примеру. - Можно даже ногами не бить, так всё понимает.
- Ты их знаешь, вака? - ошарашенно спросил поп. - Что зачудо в перьях такое? На шести ногах, да еще и болтают?
- Они мои друзья. Черно-белый - Гатто, типа кобель, апестрая - Зорра, она су... э-э...
- Сучка. Я понял, - отец Анатолио опять приложился к бутылкеи сделал огромный глоток. - Не волнуйся, отрок, я еще и не такие слова знаю. Кусаются?
- Кого как. Бандитов и в клочья порвать могут. Дэй Муарра,не бойтесь, они нормальные, только шутки у них дурацкие. Они паладарскиемикродроны, но самостоятельные личности.
- Ох, куда я попал... - пробормотал поп. - Точно, нужнопроветриться.
Он размашисто зашагал к выходу между скамьями. Проходя мимоГатто, отец Анатолио ткнул его пальцем в бок. Парс лениво щелкнул зубами ввоздухе, предупреждая, но поп уже шел дальше. Кирис поспешил за ним.
Снаружи, отойдя чуть в сторону, отец Анатолио устроился нанебольшой деревянной скамье.
- Значит, ты Кирис, если твой парс не соврал, - задумчивосказал он. - Предупреждал меня сэрат дэй Сторас Медведь при встрече, чтообитают поблизости некие Кирис Сэйторий и Фуоко Винтаре, и что держаться от нихнужно подальше. А ты сам пришел... Что-то одет ты как-то странно... срамно, я бысказал.
- Это сенко, - Кирис насупился. - Сенсорный комбинезон дляАрены. Я ненадолго перерыв сделал. Я пойду, дэй Муарра.
- Стой на месте! - рявкнул поп командным басом, но тут жесбавил тон: - Не обижайся, вака. Странное тут место, и люди странные, не привыкя еще. Полторы декады тут сижу, а на службы вот за все время человек десятьпришли, и те местные, из обращенных. Ни один студент так и не подумал явиться,а ведь тут их половина из Кайтара, не одна тыща. И у еретика из Ставрии дела нелучше. Безбожники...
Он поднял бутыль, задумчиво посмотрел на нее и отшвырнул всторону. Стекло глухо стукнуло о дерево, отчетливо забулькало.
- Дэй Муарра, а откуда колокола звонили? - спросил черезпару минут Кирис, поняв, что рассматривающий небо поп продолжать не собирается.Странный он какой-то. Бухает прямо из горла, и что он там про "черныебригады" упомянул? - Колокольни же нет.
- Запись, - вяло пояснил отец Анатолио. - Где-то там