– Берса, бей его! – заорал Варан и ринулся в атаку, выхватывая меч, но был снесён с ног мощным ударом хвоста.
– Чё за херня?! – успел он выкрикнуть, прежде чем покатиться по траве.
Орк же находился значительно ближе. Не теряя времени, он поудобнее перехватил знакомую секиру и начал замах. Поскольку я только приходил в норму после Колокола, то особую прыть проявить был просто не в состоянии. Суки какие, а.
Рассекающий выпад по диагонали, минующий незащищённую голову, не представлял для меня особой угрозы, поэтому можно и пропустить. Доспех Хранителя пришёлся не по зубам Секире крови, которая звонко разлетелась на куски от удара в плечо.
– Какого хрена?! – на полных недоумения глазах орка начали наворачиваться слёзы. Ох, смотрите, какие мы нежные. Любимую игрушку сломали, – Как так?!
– Как и весь твой жизненный цикл, шалава орочья, дуплой к верху!
«Мутный» меня практически полностью отпустил, и чувствовал я себя уже удовлетворительно. Был почти свеж, относительно полон сил и просто горел желанием убивать…
* * *
«Церемониальная» смерть с предшествующим соплежуйством ждала только двух пассажиров этой тухлой гоп-компании. Варан ещё барахтался, а лишившийся основного оружия нападения орк, опасность теперь представлял крайне посредственную и даже сомнительную.
Следопыт вместе с ещё одним недомагом, рывком щупалец, был насажен на когти, а вот на Шамана рук не хватило. Его тушку я подтащил к себе волоком и просто размозжил череп резким ударом ноги.
Всё, остались только «Фиона» со своей «саламандрой». Когда ещё вырвал душу из стихийного мага, я отметил одну достаточно паскудную деталь, которая нашла подтверждение со смертью этих троих.
Дело в том, что снаряжение, хавка, монетки и даже портки, абсолютно всё барахло, что находилось при них, осталось на траве. Помнится, где-то я про подобные локации слышал, но столкнулся впервые.
Тут главное, самому не сдохнуть. Привязка моего снаряжения посредством магии Истинной Тьмы, конечно, отличалась от общеигровой, но гарантий, увы, не было никаких. Ладно, пора переходить к предшествующему соплежуйству.
– Ну, недруги пернатые, видали, в каком чудном месте мы очутились с вами? – улыбнулся я, показывая рукой на оставшейся на траве шмот, с уже исчезнувших трупов.
– Как тебе удалось выстоять против Колокола, а? Да и хвост откуда? Ты мне всё расскажешь, гадёнышь. БерсаГон, обходи его! – Варан чуть присел, перехватил поудобнее щит с мечом и двинулся по дуге.
– О, твоя подружка без топора, что каша у солдата – теперь ни на что не годится, хех. Да, противная? Что делать-то будешь, «Фиона»? Кусаться и царапаться?
– Тебе не жить, тварь, – прошипел Берса, – Я тебя из-под земли, сука, достану!
– Зачем такие сложности? Вот же я, ну? – орк посмотрел на осколки секиры и промолчал, – Хрена ты тогда свои бивни скалишь, шмара подзаборная?
– Варан, нам надо сваливать, – подал он, наконец, голос.
– Не поддерживаю, но согласен. Уж в больно паскудное местечко он нас притащил. Морр, мы ещё не прощаемся.
– Ещё бы, суки, вы прощались. Я пока никого не отпускал. Эй! Я же сказал, никто никуда не уходит!
Мне было прекрасно «видно», как находящийся за спиной Паладин рванул свиток, поэтому выпущенные в тот же миг щупальца ухватили за щиколотки обоих обмудков, но это оказалось лишним – свиток не разорвался…
* * *
– Какого хрена?! БерсаГон, делай!
Но и у орка ничего не вышло. Я стоял в окружении двух дегенератов с выпученными от напряга глазами, пытающихся разорвать неподдающиеся свитки. Охренеть, что происходит.
– Вот так место чудное нам попалось, согласитесь? Ха! Вы же сейчас, приштырки дворовые, босоногими станете! Смекаете? Вы только проникнитесь глубиной глубины этой мысли. Вы. Сейчас. Просрёте. Абсолютно всё. Что на вас. Болтается. Ну, как преспетивка? Всосали, утконосы чернобыльские?
– Морр! – первым не выдержал Варан, – Давай сторонами разойдёмся! На твоих условиях, что скажешь?
– Фу! Тебе самому не противно? Какой ты нахрен вообще лидер после этого? Сортирный, разве что. Да и Варан из тебя такой же, как из ректального червя виверна. Знаешь, почему твоя подружка с надутыми губами молчит? Просто эта уродина уже в курсе, что у меня должники только вперёд ногами выходят. А вы, потаскухи придорожные, мне ко-о-онкретно так задолжали. Ибо в смерти только искупление. Правда, противная зелёная мымра?
– Я тебя достану, Морр. Ты ещё поползаешь на коленях. Обещаю, – ответил орк, смотря перед собой отрешённым взглядом.
– Чё, по-нормальному, по-человечески не хочешь? В себя поверила, чепуха?
– У-у, жуть какая! Ля, как поносом прорвало твоё речевое отверстие. Ты мне за жизнь решил раскидать? – хмыкнул я, – На пацанское с западлом взять, что ли? Так не выйдет, и знаешь почему? Сейчас на твоём языке, ушлёпском, объяснить попытаюсь. Так вот, не тебе черту поганому людское своим роталом пачкать.
– Чё?!
– Вараний хвост через плечо!
– Следи за базаром! Ты! – глаза Варана налились кровью и вспыхнули ненавистью. Подобное поведение, утратившее направление берегов, с их стороны, выбесило меня окончательно.
– Уф, а то что? Бить будете? Вы обе две обезьяны сифилитные, знаете, чем меня поражаете и бесите одновременно? Вы же сами, потаскухи прокисшие, всю эту возню затеяли! Начать начали, но вот вывезти не смогли. Привыкли, псы рахитные, к вседозволенности. А тут, бац, и хер вам полусдутый на рыло сиплое. Сделать ничего не можете и секутить начинаете. Напоминаю, что абсолютно всё, что с вами произошло, происходит и ещё будет происходить, целиком и полностью ваша заслуга. Вы же как китайские пионеры, которые сами себе создают трудности, а потом мужественно их преодолевают. Только вот мужества в вас ни грамма, зато гнили под самый жвак. Да и преодоления трудностей хромает, если честно.
Внезапно ноги до середины бедра обвили Корни, но их без беспрепятственно рассекли лезвия доспеха. Паладин попытался сделать выпад со спины, намереваясь меня пронзить мечом, но и его оружие звонко разлетелось на куски.
– Да откуда у тебя такая броня?! У тебя же тяжёлый доспех под рясой! Да откуда?!
– От еврейского верблюда, – ответил я, разворачиваясь к нему, – Как всегда, со спины, как крыса. Я же говорил, не Варан, а чёрт обыкновенный. Хотя для тебя даже это звучит слишком громко. Так, чепушила мутного розлива, вот ты кто.
– Чё ты сказал?! Чё?! – буквально заверещал он, пытаясь вырваться из опутавших его щупалец
– Чёпчик в жопу! И Фионе твоей и тебе… Варя! Аха-ха, твою мать! Вот это прикол! – я редко ржу над своими шутками, но эта мне прям зашла.
– Да я тебя на меха порежу, слышишь?! Я за твой базар, знаешь, как с тебя спрошу?!
* * *
Бессильная ярость Варана вызвала улыбку умиления. Ну, такой он потешный в своём гневном образе, честное слово. Драконил я его вполне сознательно, выводя на эмоции эту истеричку и заставляя захлёбываться собственной желчью.
Что к одному, что ко второму, я не испытывал ничего, кроме Истинной ненависти. Подлые и низкие поступки обоих игроков сформировали у меня стойкую негативную линию восприятия их сущностей.
Прощать подобное? Прежде всего себя уважать перестать. Не обращать внимания? Значит, давать повод, лишний раз считать, что этой мразоте всё дозволено. Нет, вселенское всепрощение – не про меня. Это точно.
Мне тут даже писькапротивная Инквизиция ближе как-то – такую мерзость надлежало предать огню. В том плане, что уничтожить следовало. И очень печалило, что столь радикальные и безнравственные меры ни к чему не приведут – респнутся, черти, и всё.
– Короче, говорить с такими особями, занятие крайне бессмысленное и неблагодарное, ибо вы никогда не поймёте нормальных слов и не услышите их. Жирафы сутулые, вас даже могилой ведь не исправить.
– Морр, ты же понимаешь, что тебе просто кабзда, в натуре? Тебе теперь мир тесным станет! – зашипел Варан, брызжа слюной.
– Ты подписал себе приговор, Морр, – решила присоединиться и подать голос Берса, также опутанная щупальцами, – Читер ублюдсткий!
– В натуре, только кум в прокуратуре, – улыбнулся я Паладину, – А приговор уже подписан, только вам, черти пернатые. Ну, готовы заново родиться? Голенькими и в объятиях друг друга? Вы же помните, что всё ваше барахло здесь останется, а вернуться в Альфаир у вас вряд ли выйдет. По крайней мере в ближайшее время, точно.
– Тебе кабздец! – уже заорал Варан, выпучив красные, от лопнувших капилляров, глаза.
– Так, захлопнули пасти, оба! – щупальца заткнули им рты, – Я всё думал, как же вас, женщин гулящих, на респ отправить. Вас, как ни убей, всё одно – не то и мало. И вот, кажется, придумал. А не подарить ли вам смерть от лап Истинного демона? А?
Тело резко окутали густые клубы ниспадающей Тьмы, а глаза вспыхнули холодным, голубым пламенем. Стоит заметить, это стало лучшим моментом всех наших прежних встреч.
Ведь именно сегодня в их глазах я увидел Истинный страх. Накрытый волной испытываемой к ним ненависти, морально-нравственная сторона моего поступка забилась в такой дальний угол, что само её существование встало под вопросом…
* * *
Первым принял смерть БерсаГон. Я хотел, чтобы наблатыканый Варан воочию узрел, что именно его ждёт. Чтобы эта, застрявшая в девяностых, идиотина, прониклась всей глубиной и трогательностью момента.
Лишь в последнее мгновение Берсерк осознал, какая именно смерть ему предстоит. Его широко раскрытые глаза стали наполняться настоящим ужасом, когда Истинный Жнец обнажил клыки и начал подтаскивать его тело к себе.
БерсаГон принялся мычать и мотать головой так сильно, что показалось, он решил покончить с собой, свернув шейные позвонки или же просто оторвав свою тупую башку. Увы, но орочьи шеи крепкие. И мясистые...
Насмотревшись грядущей перспективы, Варан тоже принялся усердно мычать, но головой затряс куда активнее орка. Пришлось его жёстко зафиксировать, прежде чем клыки вонзились в трепещущую шею. Сердце на адреналине гнало кровь по артерии с такой силой, что кожа аж вибрировала.