Мелёха рассказывал живо, «с огоньком» и так подробно, что слушатели представляли себе происходящее, как будто сами там оказались. Им, как наяву, виделся диск луны, висящий низко над ночным, таинственно шумящим лесом. За ним вздымались к звёздам крутые, неприступные горы. А к одной из вершин притулилась одинокая башня, высокая и грозная – прямо как в страшных сказках. В башне той и томилась прекрасная девица... Но если богатырь какой ухитрялся пройти через лес, вскарабкаться на скалы и добраться до той башни, назад он уже не возвращался. Предупреждала красавица, чтобы те не подходили к ней близко...
– Спасайся, богатырь!
И уговаривала, и кричала, и дверь запирала – всё без толку. Богатыри всё равно шли на верную смерть... и находили её. Пока гонялись они по лабиринтам башни за красавицей, которая старательно от них пряталась, неизменно натыкались на стерегущее её красу страшное чудище – не то змею, не то кошку дикую, всю в чешуе и с огромными лапами и зубами... словом, как оно на самом деле выглядит, никто толком не знал, потому что все, кто видел вблизи, разумеется, рассказать уже никому ничего не могли. Поэтому и обрастала легенда всё новыми и новыми пугающими подробностями. Неизменным оставался один факт: чудовище в башне действительно было, было оно страшное и никого к красавице Злате не подпускало. Но именно этот факт и привлёк внимание Финиста...
Стоит ли говорить, что не прошло и часа, как богатырь засобирался в дорогу, прихватив с собой любимую булаву, верного коня и болтливого Мелёху? А иначе кто ещё будет воспевать его ратные подвиги?
Солнышко припекало, ветер шевелил кроны берёзок и макушки ёлок. На залитый тёплыми лучами пригорок поднимались двое верховых, воспетые Сервантесом... впрочем, при ближайшем рассмотрении оказалось не совсем так: богатырь был вполне настоящим, хотя сопровождавший его спутник и впрямь выглядел комично и чем-то смахивал на Санчо.
Финист поднёс ладонь ко лбу, вглядываясь в горизонт. Там, среди скальных отрогов, возвышался на горизонте неприступный замок с мощными стенами и высоченными шпилями.
– Кто-то молвит, – продолжал инструктировать спутника Мелёха, трясясь в седле, – что рысь там громадная чёрная, кто-то – что змий. А кому-то вообще шестилапое чудище виделось.
– Брешут! – отмахнулся Финист вальяжно. – Ежели никто не выжил, кто ж его видеть мог? – добавил он иронично и сам посмеялся над собственной шуткой.
– Велик подвиг того, кто сдюжит! – вздохнул Мелёха угрюмо.
– Дай-ка глядело своё, – внезапно попросил богатырь, протянув руку.
Мелёха пожал плечами и протянул трубу Финисту. Тот разложил её и лениво оглядел окрестности. Вот замок, вот ворота... стоп! А это ещё кто? На пригорке неподалёку горел костерок, вокруг которого собралась пёстрая компания в доспехах и при оружии. Рядом паслись стреноженные лошади. Что? Откуда?!
– Так, а это что за пентюхи? – недовольно нахмурился Финист. Ему конкуренты были точно не нужны. Надо было срочно разобраться во всём... и со всеми.
До привала конкурентов Мелёха и Финист добрались довольно быстро. Те явно не ждали подвоха: расселись вокруг костра, жарили мясо и обсуждали план нападения на башню и уничтожения вражины проклятой. Рядом высился наспех сооружённый из камушков примитивный макет башни, в которой томилась красавица-девица.
– ...по двое разделимся и с трёх сторон зайдём, – рассказывал свой план рыжий детина, рисуя на сухой земле прутиком возможные подходы к твердыне.
– А когда вы идолище зажмёте, я сверху наскакиваю и со всего маху – хрясь! – поддержал его толстый товарищ. Размахнувшись, он обрушил на и без того хрупкое сооружение свою дубину, так что галька разлетелась в стороны, как шрапнель.
– Это ты про обед свой молвишь? – хмыкнул Финист, внезапно появившись прямо за спиной у «великих стратегов»: те так увлеклись, что не замечали никого и ничего вокруг. Эти дилетанты ему и в подмётки не годились. Он сам с чудовищем справится, один, а помощники только помехой будут.
Незнакомцы резко обернулись навстречу неведомой опасности и похватали оружие, но, заметив гостей, только расхохотались.
– Слышь, худосочный, а ты только языком своим мастак загибать, али силушкой можешь помериться? – прогудел один из них.
Финист ничего не успел ответить: Мелёха опередил его, не позволяя разгореться склоке. К тому же, он гордился своей ролью «скальда» и почётного спутника известного героя. Он спрыгнул с осла, подскочил к дородному детине, более чем вдвое крупнее себя, и с вызовом воззрился на него снизу вверх, как мышь на гору.
– Ты первей, чем хлеборезку разевать, спроси, с кем дело имеешь! – взвизгнул он и заявил пафосным тоном: – Пред тобою семижильный, не знающий устали, страха и старости Финист – Ясный сокол! – принялся перечислять он, загибая пальцы, – Победитель Идолища Озёрного...
– Завязывай, Мелёха! – вмешался Финист, неторопливо спешиваясь. За время путешествия он уже успел порядком подустать от заискивающего поведения спутника, даже при всём непомерном самолюбии. – Коль будешь всех считать, кого я одолел, до утра не управишься, а человеку, видать, отужинать охота! – он дружелюбно хлопнул товарища по оружию по выступавшему пузу, так что оно заходило ходуном, как холодец. – Угощайся медовухой, богатырь, – добродушно предложил он, протягивая флягу со знаменитой белогорской медовухой.
– Не признал тебя, Финист, думал ты старше, – пробубнил дородный детина, не сводя взгляда с заветной фляжки. Ему стало неловко за своё поведение. Как всегда, ход с угощением сработал на все сто процентов.
– Ну, с Финистом-то мы чудище теперь точно одолеем, – успокоенно выдохнул рыжий и иронично усмехнулся: – Вот только задачка – как красавицу делить будем?
– Это без меня, – поморщился Финист. Его интересовали исключительно подвиги и слава, а вовсе не посторонние красавицы, ещё с непонятно каким характером. – Не для того я одно зло одолеть хочу, чтоб на шею себе другое посадить!
Ответом был дружный гогот, а Мелёха насупился и пробормотал себе под нос:
– Это ты пока не женатый – такой языкастый.
Он уже успел стащить с костра здоровенный кусок жареного мяса, уплетал его за обе щеки и втягиваться в авантюру так быстро вовсе не собирался.
– Слушай сюда, – зашептал Финист, бесцеремонно оттаскивая приятеля в сторону и настороженно оглядевшись. – Проснусь я завтра до первых петухов и один на подвиг пойду.
Мелёху аж передёрнуло.
– Ох, Финист, дюже опасно это! – запричитал он, чем только сильнее раззадорил азартного богатыря.
– А ты как хочешь? – начал сердиться он. – Чтобы в былине потом было:
– И сразил Финист чудище страшное,
Вместе с Рыжим Савохой, Савелием,
Толстым Тихоном, Прохором, Федькою,
Ратибором и прочею сотнею! – насмешливым шёпотом продекламировал богатырь. – Так?
– Ладно, – сдался Мелёха, – сыпану им в медовуху сонный порошок, но, ежели что – я предупреждал.
Финист открыл глаза, как только солнце успело позолотить самые макушки ёлок. Огляделся. Богатыри храпели на разные голоса, и им вторил писклявый храпок Мелёхи.
– И маслицем полей, – приговаривал тот во сне, причмокивая: явно снилось что-то удивительно вкусное, – с медком...
Богатырь довольно кивнул и усмехнулся, мысленно потирая руки: пока всё шло по плану. Теперь главное, чтобы они не проснулись раньше времени, пока он не успеет совершить свой законный подвиг.
Дорога до замка на поверку оказалась куда короче. Финист вскарабкался на скалу и, настороженно озираясь, чтобы никто, чего доброго, не подобрался сзади, подкрался к башне. Чу? Слуха его коснулось чудесное пение... Или это ветерок? Или ему мерещится? Богатырь прислушался: нет, правда, девица поёт.
Ноги сами понесли его за манящим голосом. Слыхал он, конечно, байки заморские про сирен, что заманивают и губят добрых молодцев, но даже если это не просто россказни – такие точно в их краях не водятся. Поэтому опасаться ловушки было бессмысленно.
Внутри башня напоминала лабиринт, стенами которому служили мерно колышущиеся на сквозняке широкие полотнища вышитой ткани, свисавшие почти до пола. Пришлось немало поплутать, но чудесный голос не позволял сбиться. И вот наконец он звучал уже совсем рядом...
За очередным поворотом оказалась дверь в импровизированную горницу с такими же украшенными гобеленами стенами. Не выпуская из рук верной булавы, Финист приоткрыл дверь и осторожно заглянул внутрь.
Красавица, косы до пояса, сидела у окошка, напевая сладким голосом и вышивая на пяльцах затейливый узор. Богатырь застыл как вкопанный и едва не позабыл и про подвиг, и про славу: так хороша была девица. От изумления и восхищения он уже не думал, где находится, распахнул дверь пошире и только собирался представиться, как ворвавшийся ветер затушил огонёк свечки. Злата резко обернулась, завидев незнакомца, выронила пяльцы и, ойкнув, спряталась за один из широких гобеленов.
– Ох, богатырь, зря ты тут объявился! – с укором покачала головой девушка.
Финист опешил. Такого с ним ещё не случалось.
– Как это зря? Одолею чудище, освобожу тебя, красавица! Как звать-величать-то тебя? – осведомился он ободряюще.
– Злата... – выдохнула девица.
– А меня Финистом кличут, – подбоченясь, гордо представился богатырь.
Девушка грустно вздохнула, отведя взгляд. Этот храбрец ей определённо приглянулся. Будет очень обидно, если с ним что-то случится. Но чем она-то может помочь? Разве что прогнать его подальше.
– Беги, добрый молодец! – продолжала настаивать она. – Спасай свою буйну головушку!
Но незваный гость уходить не торопился. Оставалось только бежать самой. Что ж, пусть так и будет! И Злата пустилась наутёк. Впрочем, Финист отступать не собирался и припустил вдогонку за девицей. Подвиг начинал обретать пикантные оттенки.
– Не боись, девица, не народилась ещё зверюга, от которой бы Финист – Ясный сокол драпал! – кричал Финист на бегу. Благодаря почти семимильным шагам он особо не отставал.