– Кто? – не понял Финист.
– Прекрасная незнакомка, – обиженно по-правил верблюд, – зовут меня не Лосиха, я – Джамал. Сын Джамала.
Последовала немая сцена. Яга и Мелёха разинули рты, утратив дар речи, и даже не по-думали, как глупо сейчас выглядят. На их глазах творилось нечто уж совсем невероятное. Неужели в заморских странах даже скотина говорит по-человечьи? Финист тоже внимательно прислушивался к их беседе, но был не столь удивлён, поскольку он-то верблюда не видел.
– Вижу, немой вопрос застыл на ваших лицах, чужеземцы, – грустно вздохнул горбатый собеседник.
– Злой колдун заточил мой разум в тело верблюда, – продолжал объяснять верблюд горестным тоном, – а разум верблюда, – он мотнул головой в сторону погонщика, – в это прекрасное тело, по которому я так скучаю.
Погонщик перестал флегматично жевать курагу, почувствовав на себе заинтересованный взгляд Яги, и послал ей лучезарную улыбку, вогнав волшебницу в краску и вынуждая кокетливо отводить взгляд. Ей было приятно, что такой ладный молодец обратил на неё внимание.
– Гляди-ка, девица, ты даже верблюду приглянулась! – тон верблюда с грустного сменился на слащавый, и он снова рассыпался в комплиментах: – Глоток воды в пустыне – красота твоя.
На щеках волшебницы проступил лёгкий румянец, её давно никто не смущал такими ласковыми и приятными словами.
– Девица... – пробормотала она довольно. – Меня уже лет триста так никто не называл!
Наконец караван достиг роскошного дворца, скрывавшегося посреди пустыни. Выглядел он поистине внушительно: белоснежные стены, увенчанные куполами, и минареты, украшенные золотом и изразцами, возносились к самым небесам. Высокие окна были забраны цветными стёклами, и сквозь ажурные решётки были видны бьющие во дворе фонтаны и дорогие ковры, устилавшие пол. Яга и Мелёха так и застыли на полушаге, любуясь поистине сказочной красотой. Затейливые арочные ворота разделились на шесть секторов и разъехались в сторону, впуская гостей.
– Эх, Финист, зря ты ослеп! – восхищённо и в то же время сочувственно охал Мелёха. – Тут такая изба – закачаешься.
Финист только молча вздохнул и покачал головой. Не надоело ему издеваться над тем, кому не суждено уже увидеть никакую красоту?! Эх, были бы руки свободны – задал бы ему трёпку: авось, немного ума в башку попадёт!
Караван вступил во внутренний двор, большую часть которого занимал роскошный сад. Вокруг пестрели цветы, орошаемые искрящимися брызгами фонтанов, которые переливались самыми невероятными красками и искрились на солнце, как драгоценные камни. По центру двора был вырыт длинный прямоугольный бассейн с чистейшей водой. Первый этаж был разделён на несколько импровизированных комнат для отдыха с подвешенными к потолку мягкими гамаками и для обеда, с низким столом и раскиданными вокруг в творческом беспорядке подушками. Широкая винтовая лестница уводила куда-то наверх: видимо, в покои хозяина. Повсюду вальяжно ползали большие черепахи.
Пока Яга и Мелёха разглядывали это великолепие, ступая по мягкому ковру, в котором ноги тонули, как в траве, а Финист терялся в догадках и делался всё более и более угрюмым, погонщик зачем-то отошёл в сторону и принялся пить прямо из лохани. Яга удивлённо уставилась на него, а потом махнула рукой. Наверное, в этой заморской стране так принято. Самой, что ли, тоже попробовать? Вдруг вода там ещё и сил придаёт?
– Чего притихли? – сердито зашептал споткнувшийся о попавшую под ноги черепаху Финист, тормоша засмотревшихся спутников. – Что кругом?
– Волшебство... – выдохнула Яга, глазея по сторонам и стараясь не разевать рот от восторга, чтобы не выглядеть глупо.
– Красавица, придержи свои чарующие уста, – тут же прервал её Джамал, осторожно указав головой в сторону спешивающегося Анарифа. И, пока волшебница наслаждалась комплиментом, прокручивая его в голове, быстро объяснил: – Не произноси здесь этого слова.
– Освободите их, – тем временем распорядился Анариф, подавая знак спутникам. Погонщик послушно принялся возиться с кандалами, а хозяин дома стянул с головы затейливый убор, явив наконец гостям своё лицо. Он приветливо улыбался, больше напоминая гостеприимного владельца харчевни, чем сурового восточного воина. Он был худощав, с седеющими волосами до плеч, аккуратно постриженной бородой и насмешливым взглядом.
– Добро пожаловать в мою скромную обитель, – произнёс он.
– Благодарствую, – поклонился Финист, едва не споткнувшись, и представился гордо: – Я – Финист. Ясный сокол. Богатырь...
Он запнулся, чувствуя на себе неодобрительные взгляды старых знакомых, и оговорился:
– В прошлом богатырь... из Белого города.
– Я знаю, кто ты, – с уважением кивнул Анариф. – Молва плывёт впереди корабля. Думаю, и мне представляться нет нужды.
Гости непонимающе переглядывались, и хозяину дома стало неловко. Он привык к тому, что его все и всегда узнавали... прямо как Финиста у себя на родине.
– Анариф, – коротко представился он в ответ.
– А я Мелёха! – тут же пролез вперёд Мелёха и добавил с гордостью: – Сын славного Лепёхи.
– Яга, – волшебница предпочитала быть краткой, игриво стреляя глазами в сторону погонщика, пока тот снимал с неё кандалы.
– Красивое имя – Яга... – восхищённо протянул Джамал. – Ласкает слух, словно эхо в снежных вершинах.
Баба Яга кокетливо опустила ресницы, наслаждаясь мужским вниманием, – её уже много лет таким не баловали, – а хозяин улыбнулся в ответ.
– Рад знакомству!
– Брысь, баламошка! – шарахнулась и замахала руками волшебница на механическую черепаху, которая подползла прямо к её ногам с кувшином воды на спине. Что за странное волшебство такое? Вдруг оно опасное?
– Не бойтесь, – со снисходительной улыбкой успокоил её Анариф, – она принесла воды. Мои создания призваны служить, а не вредить.
Волшебница недоверчиво покосилась на странное существо, но то вроде не спешило кусаться или лягаться, и осторожно взяла кувшин. Черепаха тут же ретировалась, и Яга немного успокоилась.
– Тьфу ты! – суеверно выругалась она и недовольно нахмурилась. – Это что за колдовство?
– Это не колдовство, это механика, – с хорошо скрываемым раздражением поправил Анариф, сдвинув брови.
– Механика... – повторил Мелёха за хозяином. Смысла слова он не понимал, но звучало оно красиво и завораживающе. Яга нахмурилась, повторяя про себя странное слово и пытаясь сопоставить его с увиденным, а Мелёха воспользовался моментом, выхватил кувшин и принялся жадно пить, заливая рубашку.
– Совсем забыл: вы же только с дороги! – с показной стыдливостью засуетился Анариф и сделал пригласительный жест. – Умойтесь, передохните – и прошу на вечернюю трапезу.
– А может, сначала трапеза, а потом – умоемся? – поспешно вытирая рукавом рот, а потом ладони – об себя, сказал Мелёха и кивнул на мокрую насквозь одежду. – Да и я умылся уже...
Наградой ему были неодобрительные взгляды спутников, а Анариф и вовсе снисходительно улыбнулся и направился в сторону винтовой лестницы на второй этаж.
Спустился вечер, когда чистые, причёсанные и разодетые в пух и прах гости вернулись в главный зал. Яга и Мелёха изумлённо рассматривали друг друга, а богатырь делал вид, что ничего странного кругом не происходит. Его постригли, привели в порядок бороду и приодели в драгоценные ткани, так что теперь он больше не напоминал оборванца, каким был последние несколько недель, а скорее – восточного раджу, хотя и чувствовал себя крайне неловко. Яга, в роскошных синих шелках с рисунком, похожая па индийскую принцессу, восхищённо рассматривала себя в зеркале. Да уж, давно она таких платьев не носила... наверное, лет сто. Или все триста? На Мелёхе восточный костюм смотрелся, как на корове седло. Он с трудом сходился на обширном пузе, и стоило ему распрямить плечи, как пуговицы начинали с треском отрываться. Пришлось расстегнуть его, пока наряд окончательно не испортился. Яга тихонько хихикнула, наблюдая за его потугами выглядеть пристойно.
Пока гости приходили в себя после неожиданно случившейся с ними перемены, в зал снова наползли черепахи с кувшинами и блюдами, полными заморских яств, фруктов, орехов, на панцирях. Они подбирались к стоящему в центре столу, где их уже ожидал Анариф. Яга нахмурилась, рассматривая пёстрые подушки. Где же лавки или пеньки, на худой конец? Она покосилась на погонщика, но тот молча сидел у стола и по-прежнему флегматично жевал курагу. Им явно никто не собирался ничего подсказывать.
– Присаживайтесь, гости дорогие! – радушно приглашал Анариф. – Скоро вам подадут угощенье.
– Мелёха, где скамья? – шепнул приятелю Финист, пытаясь нащупать сиденье, но его не было.
– На пол велено, – вальяжно заявил тот, развалившись на подушках, вытянувшись во весь рост, набрав полные пригоршни сухофруктов и набив ими рот, отчего не всегда было понятно, что он бубнит.
Яга недоверчиво нахмурилась и попыталась сесть по-турецки, как погонщик, но отказалась от этой затеи: неудобно, да и... неприлично для скромной девушки вроде неё. Ещё и платье помнётся... Она долго приноравливалась и наконец села на подушки боком, вытянув ноги и изящно изогнувшись, чем вызвала восхищение не только Джамала, но и спутников.
– Какого лешего они так сидят неудобно? – проворчал Финист, плюхаясь на пол, широко растопырив ноги и едва не завалившись на спину.
– Такие порядки, – прошептала в ответ Яга, пожимая плечами. – Видать, чтоб меньше еды влезло, – предположила она, не в силах перестать любоваться красавцем-погонщиком. Она знала, что так пялиться на людей неприлично, но уж больно тот был ладен да складен! – Вон они какие поджарые тут.
– Спасибо, Яга, – поблагодарил Джамал смущённо, бесшумно возникнув у неё за спиной, так что гостья едва не подпрыгнула от неожиданности, и поспешил рассыпаться в новых комплиментах: – Твоё платье сверкает, как тысячи звёзд, но меркнет пред твоей красотой.
– Благодарствую, – сдержанно, но кокетливо ответила волшебница. Ишь, моду взял – к людям со спины подкрадываться!