- Твой омлет, - сказала она и села против него. С тонкой улыбкой на губах сапожник переводил глаза с жены на брата.
- На обед будет куриный суп. Любишь куриный суп? - спросила пани Мушек.
- Больше всего на свете, - признался Франек, отрезая большой кусок омлета.
Пани Мушек молчала, с любопытством наблюдая, как он ест. И лишь после того, как Франек съел все до последней крошки, собралась с духом и негромко спросила:
- Скажи, Франек... можешь не отвечать, если не хочешь. Скажи... правда, что некоторые женщины в Вене покрывают лаком ногти на ногах?
5
Через три недели его уже знали повсюду. Каждое утро по просьбе пани Мушек Франек ходил в лавку на углу за продуктами. Так как читать он не умел, все, что нужно было купить, невестка рисовала ему карандашом на бумаге. Если нужны были булочки, рисовалась маленькая булочка, если дома кончился чай, рядом появлялась прямоугольная пачка, какие есть только в нашей лавке. Франек вставал в очередь у входа и болтал со всеми, c кем хоть как-то был знаком. Рассказывал, где побывал, как из-за богатого нотариуса сделался "уродом" в семье, не обходил вниманием и Вену. С ним никогда не бывало скучно - всякий раз Франек рассказывал свои истории немного иначе. То что-то выбросит, то приукрасит - порой настолько, что получается совершенно другая история. Ближе к концу он всегда лез в сумку, чтобы показать фотографию, где он дрыхнет в банке после налета, но вместо этого на свет появлялся то носовой платок, то список продуктов, нарисованный пани Мушек.
Люди корчились от смеха, похлопывали его по плечу - и так, мол, верим.
Впрочем, это было только начало. Франек вытаскивал привезенные из странствий газеты и тряс ими над головой.
- Брат говорит, я неграмотный! - громко, чтоб было слышно в самом конце очереди, кричал Франек. - Тогда что же это? - Он взмахивал газетами и с торжеством оглядывал всех вокруг. Некоторые зрители зажимали рот ладонью, еле сдерживая смех. - Что это? - настаивал Франек. - Может... огурец?
- Нет! - хором выкрикивала очередь, включая и тех, кто уже вошел в лавку.
- Зонтик?..
- Нет! - еще громче надрывалась очередь.
- Тогда: что это? - вопрошал Франек, внимательно рассматривая газету.
- Журнал! - кричали ему. В эту игру возле лавки мои земляки играли вот уже две недели и знали, как следует отвечать.
- Неверно! - ревел Франек, делая вид, что страшно сердится. - Вы что, не можете отличить от журнала ежедневную газету? Боже, в какие времена мы живем! Ну уж нет! Читать я вам не стану.
- Не сердитесь, пан Франек. Почитайте немножко. В последний раз: упрашивали его зрители, подмигивая друг другу.
- Так я ж неграмотный. Разве могу я что-нибудь прочесть? - отбивался Франек.
- Простите вашего брата. Что он понимает? Прочтите статеечку, ну хоть одну... - умоляли зрители, испытывая при этом ни с чем не сравнимую радость. Они чувствовали себя актерами, и им не терпелось доиграть роль до конца.
Франек разворачивал газету, листал ее. Искал, что бы такое прочесть.
- Вот тут, на пятой странице, коротенькая заметка. Пожалуй, я мог бы вам ее прочитать.
Все умолкали. Некоторые, не в силах сдержать возбуждение, подталкивали соседа локтем в бок. Франек начинал:
- "Вчера в Люблине был задержан пятидесятипятилетний вагоновожатый. Вечером в часы пик он похитил трамвай шестнадцатого маршрута..."
- Пан Франек, вы держите газету вверх ногами... - выкрикивали из очереди.
Франек переворачивал газету и продолжал:
- "Целый час он ездил по городу, не обращая внимания на просьбы запертых в вагоне пассажиров. Лишь после того, как власти приняли решение перекрыть движение в городе, украденный трамвай удалось остановить".
Франек перевернул страницу, словно перед ним была книга.
- "В результате долгих переговоров с невменяемым вагоновожатым полиции удалось добиться освобождения перепуганных пассажиров. Пока стороны договаривались, общественный транспорт в Люблине стоял. Лишь поздно вечером угонщика уговорили покинуть трамвай. Он объяснил свой поступок тем, что всегда мечтал хоть раз вернуться с работы домой на любимом трамвае".
В очереди громко захохотали.
Франек торжествовал:
- Ну и фрукт, верно? Хорошо еще, что он не был пилотом!
Люди рыдали от смеха. Даже хозяин лавки, пан Вацек, вышел на улицу поглядеть, что происходит.
- Почитайте еще... еще что-нибудь, пан Франек... - наперебой кричали зрители, смахивая слезы. Франек тут же посерьезнел и принялся листать газету. На предпоследней странице задержался и объявил:
- Про авиакатастрофу. Пойдет?..
- Авиакатастрофа... - выдохнули слушатели, будто ничего смешнее им слышать еще не приходилось.
Франек обвел всех взглядом, очередь замерла. Хозяин лавки, пан Вацек, стоял, прислонившись к дверному косяку, в ожидании, что за этим последует. Франек начал читать:
- "В прошлый понедельник на борту пассажирского лайнера, выполнявшего рейс Краков - Берлин, произошел несчастный случай, стоивший жизни двум пассажирам..."
- Но этой газете уже три года... - крикнул кто-то.
Пропустив замечание мимо ушей, Франек продолжал:
- "По не установленным до сих пор причинам через четверть часа после взлета открылась дверь запасного выхода. Прежде чем экипаж успел принять необходимые меры, двоих пассажиров вытянуло за борт..."
Слушатели разразились хохотом.
- "Как выяснилось, в результате инцидента пострадали некий богатый бизнесмен и сапожник из Варшавы, всю жизнь копивший на это путешествие. Когда они поняли, что произошло, бедняги разговорились. Сидя в самолете, они не чувствовали друг к другу особой симпатии, теперь же стали гораздо общительнее. Они падали, оставаясь на таком же расстоянии друг от друга, как прежде в самолете, и могли достаточно хорошо слышать друг друга, если старались говорить погромче. Под влиянием шока оба продолжали вести себя так, будто все еще находились в самолете. Бизнесмен рассказывал сапожнику о своей семье и о добермане, показал ему фотографию своей виллы. Когда ветер вырвал фотографию у него из рук, пришел черед сапожника, и тот поведал о своем домике с крышей из черного рубероида.
Через пять минут полета, когда земля внизу была уже хорошо видна, оба замолчали. Они вывалились из самолета как раз во время обеда, поэтому у каждого в руках оказалась бутылочка вина. Они чокнулись и выпили. Выброшенные бутылочки взмыли вверх, мужчины переглянулись: волосы у них стояли дыбом, они почти синхронно взмахивали руками. Внезапно заметили, что очень друг на друга похожи, и удивились, как это не пришло им в голову раньше. Они назвались. Фамилии были одинаковые. Удивительное совпадение! Оказалось, что это родные братья, которые не виделись с детства и ничего друг о друге не знали.
На радостях они обнялись и поклялись отныне никогда не разлучаться. Внизу они увидели озеро. Растерянно переглянулись и через несколько мгновений рухнули в воду. Больше никто их не видел..." - с чувством глубокого удовлетворения закончил Франек и сложил газету.
- Они оказались братьями! - радовались слушатели.
- :Падая, еще успели бутылочку распить... Потом это озеро... - гудела очередь.
- Их до сих пор не нашли, - добавил Франек.
Пан Вацек, хозяин лавки, который видел эту сцену впервые и не знал еще, что это просто комедия, аж покраснел от удовольствия. Он отступил в сторону, освобождая проход, и повернулся к Франеку:
- Входите-входите, пан Франтишек, прошу... Мне еще не приходилось слышать столь интересной статьи... Здесь вас обслужат без очереди... У вас, конечно же, мало времени и вообще...
Франек с удивлением посмотрел на хозяина и обвел взглядом остальных, выжидая, как отреагируют в очереди. Никто ничего не сказал, зрители изо всех сил старались сдержать смех, догадываясь, что за этим последует.
- Входите же... Входите, - манил его пан Вацек. Франек сунул газету в карман брюк, показывая, что сегодня читать больше не намерен, и последовал за хозяином.
- Чего изволите? - осведомился Вацек, заступив за прилавок. Снаружи люди облепили окна лавки, чтобы ничего не пропустить. Франек выложил свой список.
- Восемь булочек, пачку чаю и килограмм помидоров, - выпалил он. - Вот, прочтите сами.
Он протянул листок хозяину. Вацек уставился на художества пани Мушек.
- Могу повторить, - сказал Франек. - Восемь булочек, пачку чаю и килограмм помидоров. Или вы читаете не лучше меня, пан Вацек? - прибавил он с тревогой.
- Сию минуту, - пробормотал сбитый с толку Вацек. В третий раз за утро в очереди смеялись до слез.
Вечером Франеку досталось. Шагая по кухне из угла в угол, сапожник Мушек осыпал брата упреками. А тот, понурив голову, сидел за столом и слушал.
- Ты выставляешь нас на посмешище! - причитал сапожник. - Не успел приехать, а на тебя уже пальцем показывают.
- Я здесь целых три недели, - тихо возразил Франек.
Мушек остановился и уставился на брата:
- Ну как ты не понимаешь? Ты же неграмотный!
Франек кивнул.
Пани Мушек внесла еду и поставила на стол.
- Сегодня у нас тушеный окорок, - возвестила она. - Любишь окорок, Франек?
Франек посмотрел на тарелку. Казалось, при виде еды он тут же позабыл все, что говорил брат.
- Больше всего на свете! - обрадовался он.
Сапожник глубоко вздохнул:
- С завтрашнего дня будешь мне помогать в саду. Работа - лучшее средство от этого твоего чтения.
- Угу... - кивнул Франек. Его рот был занят едой.
Но еще в тот же вечер сапожнику Мушеку довелось услышать, как Франек, который читать не умеет и уже никогда не научится, в своей комнате себе самому громко читает историю о пропавших без вести братьях, которые вывалились из самолета.
6
В то лето, когда объявился брат сапожника Мушека, в нашем лесу было на удивление много птиц. Непонятно, откуда они взялись. Воробьи, скворцы, певчие и черные дрозды - вся эта огромная птичья стая рано по утрам взмывала в воздух и отправлялась на поиски корма. Чаще всего путь их лежал в наши сады, где росли подсолнечники и зрели сладкие груши.