Я открыла рот от изумления.
– Закрой рот, – велел лис. – А то как бы я не нашёл ещё и ластик у тебя под языком.
Мориц улыбнулся от уха до уха и исчез среди полок. Серебур задумался, покусывая кончик карандаша, – точь-в-точь как папа.
– Мерле, иди сюда! – позвал меня Мориц.
Он нашёл граммофон и осматривал его со всех сторон. Позолоченный звукосниматель был поднят, на граммофонном диске лежала старинная пластинка.
– «Бертольд Брехт. „Песня о тщетности человеческих усилий“», – прочитала я на этикетке.
Мориц покрутил ручку граммофона и осторожно опустил иголку на край пластинки. Послышался треск, а потом чей-то голос запел:
– Придумай первый план,
Определи задачи.
И план второй себе составь,
А сделай всё иначе!
В этом месте на пластинке была царапина. Мориц снова поставил иглу в самое начало.
– Придумай первый план, —
снова запел голос, —
Определи задачи.
И план второй себе составь,
А сделай всё иначе… иначе…
иначе… иначе…
Голос явно принадлежал какому-то клыкастому троллю.
– Прекратите сейчас же! – рявкнул Серебур. – Выключите музыку!
Голова Морица высунулась из-за полок.
– Почему?
– Потому что это очень прилипчивая мелодия, – проворчал лис. – Она въедается в мысли и заставляет отказаться от борьбы. Известная тактика клыкастых троллей.
План готов
Серебур сунул нам под нос свой план. Выглядел он странно. Лис своей неуклюжей лапой нарисовал на листе бумаги какие-то круги и закорючки.
Мы с Морицем в недоумении их разглядывали, пытаясь разгадать, в чём тут смысл.
– Понимаете? – спросил лис. – Это, конечно, непросто, но, если мы сделаем так, как я тут написал, всё пойдёт как по маслу. Надо только знать, какой подземный тоннель ведёт к выходу. Я тут всё указал. Теперь вам надо это дважды переписать, тогда у нас будет три плана.
– Три плана, – пробормотал Мориц. – А тут всё точно?
– Естественно, – отвечал лис. – Я чемпион мира по рисованию планов. Фрау Волле от них в восторге. Они ей часто помогали.
– Ну-ну, – буркнул Мориц.
– Что значит «ну-ну»? – спросил лис.
– А то, что нам не так легко разобрать твой план, как фрау Волле, – объяснила я.
– Как же так? – Серебур наморщил нос. – Вы же ходите в школу, неужели вас не учили читать планы?
– Учили, но у тебя очень странный почерк.
– Ну, возможно, – сказал лис и сунул нам с Морицем карандаши. – А теперь – переписывайте. Когда закончите, отправимся на поиски.
«А в беде не позабудь…»
Две золотистые саламандры открыли запор белой двери в комнате потерянных любимцев. Серебур уверенно провёл нас по лабиринту между полок и поглядел в щёлку двери: нет ли опасности. Затем он широко распахнул дверь и сделал нам знак следовать за ним.
Мы опять оказались в сапфирово-синем коридоре. Золотистые саламандры превратились в золотые стрелки. Тёмно-зелёный ковёр у нас под ногами был таким же мягким, как вчера. И, как и вчера, казалось, что коридор тянется бесконечно.
Нам с Морицем нелегко было поспевать за лисом, но мы не могли пожаловаться, ведь он запретил нам разговаривать в коридоре.
– Ведите себя тихо, как мышки, – предупредил он. – Чем позже они нас обнаружат, тем лучше.
Пройдя до конца коридора, мы оказались перед лестницей, которая круто спускалась вниз, словно вела в загробный мир.
Мориц обнял Фидибуса, а я покрепче ухватилась за перила. Серебур остановился и обернулся – убедиться, что мы следуем за ним. Он поднял план повыше и ткнул лапой в какую-то закорючку. Мы не поняли, что он имел в виду, но послушно кивнули и зашагали вниз по лестнице.
Чем ниже мы спускались, тем более жутким становилось подземелье: грязные стены, обрывки паутины, пыльные ступени. Лишь посередине на ступенях не было пыли – там, где клыкастые тролли бегали вверх и вниз своими маленькими ножками.
В стенах были ниши, как в церкви. Но стояли там не статуи святых, а фигуры детей, похожие на набитые чучела. Маленький толстый мальчик в коротких штанишках, с белым ёршиком волос на голове и с перепачканным шоколадом лицом. Кареглазая девочка в красном цветастом летнем платье – у неё были тугие чёрные косы, а рот тоже испачкан шоколадом. В руке она держала большую надкусанную шоколадку. Возле каждой ниши висела латунная табличка.
– «Мелисса – Ассилем, седьмое сентября две тысячи шестого», – прочитала я.
А рядом с мальчиком было написано: «Аксел – Леска, 13 апреля 2001».
Мы с Морицем, пока спускались, успели насчитать четырнадцать имён.
Мелисса – Ассилем
Аксел – Леска
Ноел – Леон
Селина – Анилес
Мирко – Окрим
Марсел – Лесрам
Оле – Ело
Макси – Искам
Ида – Ади
и так далее.
Нам сделалось не по себе: если бы с Морицем не было Фидибуса и если бы лис не шёл впереди, мы бы ни за что на свете не решились спуститься по этой лестнице.
В самом низу от лестницы расходились три тоннеля.
На уровне колена были таблички с названиями: «Верхний» вёл направо, «Нижний» – налево, а «Средний» – прямо.
Лис сверился со своим планом. Повертел листок так и эдак, словно сомневался, какой тоннель выбрать. Мориц посмотрел на таблички, потом наклонился ко мне и тихо проговорил:
– А в беде не позабудь:
Всех погубит средний путь!
Лис хлопнул себя лапой по лбу:
– Конечно! Как я сам не догадался!
Ловушка
Склонив друг к дружке головы, мы обсудили шёпотом, как поступить дальше.
Лис был убеждён, что клыкастые тролли спрятали радиоприёмник в среднем тоннеле.
– Поверьте мне, им известно это правило, и они знают, что вам тоже. Так что лучшего места не найти. И не бойтесь: смертельных опасностей в Бедокурии нет.
– Всё равно мне страшно, – сказал Мориц.
– Это даже хорошо. Страх делает тебя осторожным. Фрау Волле всегда говорит: опасенье – половина спасенья.
– Но…
– Никаких «но». Клыкастые тролли хитрые, лукавые, злобные и подлые, но ведь они в четыре раза меньше вас. Так что – смело вперёд!
И Серебур побежал по среднему тоннелю. Через пять метров он задрал морду, понюхал воздух и позвал нас следовать за ним.
Мориц правой рукой обнимал Фидибуса, а левой так крепко сжал мою руку, что у меня из глаз брызнули слёзы. Средний тоннель был широким и просторным. Настоящая подземная улица. Тоннель походил на один из тех, по которому мы ехали по пути в Италию. Самым длинным на нашем маршруте был тоннель под Сен-Готардом – 17 километров. Мне всё время казалось, что мы вот-вот в нём застрянем.
«Не волнуйтесь, – успокаивал нас папа. – Здесь повсюду эвакуационные выходы, а за ними лестницы, по которым можно выбраться наружу».
Но у тоннеля, в который мы попали теперь, таких выходов не было. Лишь в самом конце брезжил какой-то свет. И чем дальше мы шли, тем яснее слышали голоса клыкастых троллей. Они хихикали и дружно твердили что-то в рифму.
Вдруг Серебур остановился, прижался к стене тоннеля и знаком приказал нам сделать то же самое. Стена была холодной и скользкой, по камням стекали капли воды. Лис указал на потолок.
И тут мы увидели ужасных пауков. Никогда в жизни таких гадких не встречала! Их были сотни. Они выползали из трещин в покрытых мхом камнях и заполоняли весь тоннель. У каждого на спине был красный крест.
– Мальтийские пауки, – прошептал лис. – Не шевелитесь!
Мы понятия не имели, кто такие мальтийские пауки, но в глазах Серебура впервые мелькнул испуг. Лишь позднее он рассказал нам, насколько эти пауки ядовиты. Оказывается, клыкастые тролли используют их как датчики движения, поэтому нам пришлось неподвижно замереть у стены. Теперь мы заметили, что весь тоннель пересекают натянутые серебристые нити.
– Лучше задержите дыхание, – прошептал лис.
Больше он ничего сказать не успел, потому что мальтийские пауки тут же принялись опутывать его паутиной. Они оплели нашего друга тонкой густой сетью и потащили туда, где брезжил свет, – к клыкастым троллям.
Мы с Морицем не решались вздохнуть до тех пор, пока последний паук не исчез в конце тоннеля.
И тогда словно пелена упала с наших глаз. Мы поняли: Серебур пожертвовал собой ради нас.
Тайник
Теперь мы могли рассчитывать только на себя.
Мы опустились на холодные камни и прижались друг к дружке. Мориц крепко держал Фидибуса. В лужице неподалёку лежал план лиса. Он совсем промок, но, может быть поэтому, теперь чётче стали видны все круги и закорючки.
Дрожащей рукой Мориц выудил намокший листок из лужи и принялся рассматривать.
– Посмотри-ка, Мерле! – прошептал он взволнованно. – Это же та стена, что напротив нас!
И точно. Теперь можно было ясно различить кусок противоположной стены тоннеля. Я кивнула.
– И ещё, посмотри! – снова зашептал Мориц. – Вот тут камень помечен крестом.
Да, верно! На плане и на стене один грубый камень был помечен жёлтым крестиком. Мы с Морицем переглянулись. Мы знали, о чём мы оба подумали.
Это было то укромное место, которое мы искали. Тайник, где тролли спрятали радио. Надо лишь отодвинуть камень и унести наш драгоценный приёмник домой.
Мы осторожно переползли на другую сторону тоннеля.
Пока нас никто не заметил. Я ухватилась за камень и попробовала его отодвинуть. Он совершенно свободно сидел в стене. Вытащить его оказалось проще простого.
За ним в самом деле оказалось углубление, в котором я нащупала радиоприёмник. И с трудом удержалась, чтобы не закричать от радости.
Я вынула приёмник и подняла его над головой, словно кубок. Мориц просиял. Даже Фидибус, казалось, улыбнулся.
И тут в одну секунду всё переменилось.