Энтони ТроллопФремлейский приход
Глава I
Когда юный Марк Робартс оставил университет, его отец имел полное право сказать, что он слышит со всех сторон поздравления, что все считают его счастливейшим из отцов.
Этот счастливый отец был медик, и жил в Экзетере. Он был джентльмен без состояния, но пользовался обширной и доходной практикой, что позволяло ему содержать и воспитывать своих детей со всеми удобствами, какие могут доставить деньги в нашем отечестве. Марк был его старший сын и второй ребенок, и мы посвятим первые страницы нашего рассказа исчислению всех благополучий, которыми он был обязан судьбе и собственным стараниям.
Первым его шагом в жизни было помещение его, еще очень молодым мальчиком, в дом священника, старого друга его отца. У этого священника был еще один, и только один воспитанник, юный лорд Лофтон, и между мальчиками завязалась тесная дружба.
Пока они оба учились у священника, леди Лофтон посeщала иногда своего сына, и однажды пригласила юного Робартса провести наступавшие праздники в Фремлейском замке. Приглашение было принято: Марк провел двe недeли в замке, вслeдствие чего он вернулся в Экзетер с письмом от вдовствующей перессы, исполненным похвал. Она была в восторгe писала она, что у ея сына есть такой отличный товарищ, выражала надежду, что они вмeстe окончать свое воспитание. Докторe Робартс высоко цeнил расположение перов и пересс, и ни за что на свeтe не отказался бы от выгод, могущих проистечь для его сына из такой дружбы. Итак, когда юного лорда послали в Гарроу, Марка Робартса отправили туда же.
Лорд часто ссорился с своим другом, и дeло подчас доходило до драки. Случилось даже, что они в продолжении трех мeсяцев не говорили друг с другом ни слова. Но это не смущало доктора в его надеждах. Марк неоднократно гостил в Фремлейском замке, и леди Лофтон каждый раз писала о нем в самых лестных выражениях.
Потом мальчики отправились вмeстe в Оксфорд, и тут за Марком послeдовало его обычное счастье, зависeвшее более от его примeрной степенности чeм от каких-нибудь особенных успeхов в науках. Его семейство гордилось им, и доктор любил разказывать о нем своим больным,— не то, чтобы сынок его удостоивался медалей и других университетских почестей, но то, что отличался прекрасным поведением. Он находился в лучшем кругу, не дeлал долгов, любил общество, но умeл избeгать обществ дурных; быль непрочь от стакана вина, но никто никогда не видал его пьяным; и, главное, пользовался всеобщим благорасположением в университетe.
Потом пришло время избрать карьеру для этого юного Гиперирна, и доктор Робартс получил приглашение приeхать лично в Фремлейский замок, чтобы переговорить с леди Лофтон об этом предметe. Доктор Робартс вернулся с этого свидания с твердым убeждением, что сыну его всего приличнeе посвятить себя церкви.
Не даром леди Лофтон выписывала доктора Робартса из Экзетера. Фамилия Лофтон располагала Фремлейским приходом, и первое представление было бы в руках леди Лофтон, если-бы вакансия открылась прежде достижения лордом Лофтоном двадцати-пяти-лeтняго возраста,— и в руках молодаго лорда, если-бы вакансия открылась послe. Но мать и сын оба обeщали дать приход Парку. А так как Фремлейскому священнику в это время было лeт семьдесят, а приход приносил девятьсот фунтов в год, то не могло быть сомнeния относительно превосходства духовной карьеры перед всеми другими.
И я должен прибавить, что выбор вдовствующей леди и доктора оправдывался жизнью и правилами молодаго человeка,— на сколько может быть оправдан отец, предначертывающий жизненный путь своему сыну и свeтский землевладeлец, располагающий приходом. если-б у леди Лофтон был второй сын, Этот сын вeроятно получил бы приход, и никто бы не нашел в этом ничего дурнаго, особенно если-б Этот сын был именно такой человeк, как Марк Робартс.
Сама леди Лофтон не мало размышляла о религиозных предметах, и ни за что на свeтe не отдала бы зависeвший от нея приход человeку только потому, что он был дружен с ея сыном. Она, по религиозным убeждениям, примыкала к Верхней церкви, и имeла случай удостовeриться, что Марк Робартс склоняется в ту же сторону. Она очень желала, чтобы сын ея был близок с священником своего прихода, и эта цeль была бы достигнута назначением Марка Робартса, она хотeла, чтобы священник ея прихода был такой человeк, который дeйствовал бы в одном смыслe с нею; быть может, она втайнe желала, чтоб он до нeкоторой степени подчинялся ей. если-б она выбрала человeка зрeлых лeт, то на такое подчинение было бы труднeе разчитывать, а если-бы выбор был сдeлан ея сыном, на это нельзя было бы разчитывать вовсе.
Итак, было рeшено, что приход достанется юному Робартсу.
Он выдержал экзамен без особеннаго блеска, но именно так, как желал его отец; потом путешествовал мeсяцев десять с лордом Лофтоном, и тотчас по возвращении был посвящен.
Фремлейский приход находился в Барчестерской эпархии, и при блестящей перспективe, открывшейся ему в этой эпархии, Робартсу было нетрудно получить в ней мeсто курата. Он не долго занимал это мeсто. Не прошло и года, как мистер Стопфорд, тогдашний викарий в Фремлеe, скончался, и молодому человeку упало прямо в руки полное осуществление его богатых надежд.
Но мы должны еще поговорить о его счастии прежде чeм доберемся до собственнаго начала нашей истории. Леди Лофтон, очень сильно, как мы уже оказали, занимавшаяся церковными вопросами, не увлекалась однако своими верхне-церковными правилами до того, чтобы стоить за безбрачность священников. Напротив она держалась убeждении, что только женатый человeк может быть хорошим священником. Итак, доставив своему любимцу положение в свeтe и доход, вполнe приличный для джентльмена, она занялась приисканием жены, с которою он мог бы подeлиться всeм этим благополучием.
И тут, как во многих других случаях, он вполнe вошел в виды своей покровительницы, хотя они не были высказаны ему тeм прямым путем, каким устроилось дeло о приходe. На то леди Лофтон имeла слишком много женскаго такта. Она отнюдь не говорила юному викарию, что мисс Менсел именно для того была привезена в Фремлейский замок с замужнею дочерью, чтоб он, Марк, в нее влюбился; но оно так было в самом дeлe.
У леди Лофтон было только двое детей. Старшая дочь, лeт за пять перед тeм, вышла за муж за сэр-Джорджа Мередита, а мисс Монсел была с нею дружна. Но тут я встрeчаю главную трудность романиста. Мисс Монсел, или лучше мистрисс Марк Робартс, должна быть мною описана. Нам не придется долго заниматься ею под именем мисс Монсел. Но все-таки мы должны назвать ее Фанни Монсел, предупреждая читателя, что нельзя было предложить Марку более милой подруги. И если твердыя правила без жесткости, женственная мягкость без слабости, веселость без злобы и вeрное любящее сердце суть качества, дающия дeвушкe право стать женою священника, то Фанни Монсел имeла полое право на это положение.
Рост ея был немного выше средняго. Лицом она была бы вполнe хороша, если-б ея рот не был несколько велик. Волосы у нея были густые, свeтлокоричневые. Глаза ея также были коричневые, и по этому самому составляли самую замeтную черту ея лица, потому что коричневые глаза встрeчаются не часто. Они были большие, влажные, то веселые, то нeжные. И тут счастие не измeнило Марку Робартсу.
Он посватался, и Фанни пошла за него. Марк сам быть молодец собою. В это время викарию было лeт двадцать пять, а Фанни была моложе его двумя-тремя годами. И не с пустыми руками вступала она в дом своего мужа. Ее нельзя было назвать богатою наслeдницей, но за нею было несколько тысяч фунтов. Эти деньги были помeщены в банк, с тeм чтобы их процентами платить ежегодные взносы в страховое общество, в котором Робартс застраховал в высокую цeну свою жизнь; и еще осталось их очень довольно, чтобы отдeлать викарство самым изящным и комфортабельным образом — зажить на славу.
Вот сколько сдeлала леди Лофтон для своего protégé, и вы можете себe представить, с каким удовольствием старый доктор Робартс, сидя перед камином и размышляя о результатах своей жизни, останавливал свои мысли на этом приятном результатe, на Маркe Робартсe, Фремлейском викарии.
Но мы мало сказали до сих пор о самом героe нашем: быть-может, и нeт надобности говорить о нем много. Будем надeяться, что его образ мало-по-малу сам собою обрисуется перед читателями, со всеми своими внeшними и внутренними чертами. Замeтим только, что он не родился ни ангелом, ни падшим духом. Каковым его сдeлало воспитание, Таков он и был. Он был очень способен к добру, способен не в малой степени и ко злу. Многия обстоятельства в его жизни клонились к тому, чтоб испортить его, но он не был испорчем в обыкновенном смыслe этого слова. У него было достаточно такту, достаточно здраваго смысла, что бы насчитать себя таким совершенством, каким считала его мать. Самомнeние, кажется, не было главным его недостатком. если-б он имел его побольше, он был бы пожалуй менeе приятным человeком, но за то его судьба была бы прочнeе обезпечена.
Что касается до его наружности, он был высок, строен: и белокур, имел четырехугольный лоб, означающий более понятливость чeм ум, бeлыя нeжныя руки с длинными ногтями, и умeл одeваться так, что никто не мог никогда замeтить, хорошо ли он одeт или дурно, новое ли на нем платье, или старое.
Таков был Марк Робартс, когда, лeт двадцати пяти, или немногим старше, он женился на Фанни Монсел. Обручение происходило в собственной его церкви, так как у Фанни Монсел не было своего гнeзда, и она три мeсяца перед свадьбою провела в Фремлейском замке. Посаженным отцом у нея был сэр-Джордж Мередит, и сама леди Лофтон позаботилась о том, чтобы свадьба была сыграна как слeдует, и старалась об этом почти столько же, как для собственной дочери. Самый обряд был совершен его преподобием, барчестерским деканом, многоуважаемым другом леди Лофтон. Мистрисс Арабин, жена декана, присутствовала также на свадьбe, хоть от Барчестера до Фремлея не близко. И лорд Лофтон, разумeется, был тут, и всe увeряли, что он непремeнно влюбится в одну из прелестн