я чуть не сказала: не прежде какъ послѣ обѣда. Это было бы еще хорошо; не нужно было бы ждать ихъ.
-- За исключеніемъ мистера Саппельгауса, однакожь, прибавила неизвѣстная дама громкимъ голосомъ.
-- А онъ все запирается въ библіотекѣ, и пишетъ статьи.
-- Лучше бъ и онъ вмѣстѣ съ другими пытался сломать себѣ шею, сказала неизвѣстная.
-- Никогда онъ въ этомъ не успѣетъ, сказала мистриссъ Гарольдъ Смитъ.-- Но быть можетъ, мистеръ Робартс, вы не лучше другихъ. Быть-можетъ, и вы отправитесь завтра на охоту?
-- О, мистриссъ Смитъ! воскликнула мистриссъ Проуди голосомъ, въ которомъ выразился легкій упрекъ и даже нѣкоторый ужасъ.
-- Ахъ да, я забыла! Вы, разумѣется, не пойдете на охоту, мистеръ Робартс: вы только будете завидовать охотникамъ.
-- Отчего же ему нельзя охотиться? спросила дама съ громкимъ голосомъ.
-- Милая миссъ Денстеблъ, чтобы священникъ охотился, живя подъ однимъ кровомъ съ своимъ епископомъ! Да подумайте о приличіяхъ!
-- Ахъ... да! Это не понравилось бы епископу, не такъ ли? А что, сэръ, сдѣлалъ бы съ вами епископъ, еслибы вы отправились на охоту?
-- Это зависитъ отъ расположенія его духа, отвѣчалъ мистеръ Робартс,-- если оно въ это время будетъ строгое, онъ велитъ отрубить мнѣ голову передъ воротами своего дворца.
Мистриссъ Проуди выпрямилась въ своих креслахъ, чтобы показать, что тонъ разговора ей не нравится; а миссъ Проуди пристально занялась своею книгою, означаая тѣмъ, что миссъ Данстеблъ и ея болтовня не заслуживаютъ ея вниманія.
-- Если эти господа не сломали себѣ шеи сегодня вечеромъ, сказала мистриссъ Гарольдъ Смитъ:-- то не мѣшало бы имъ увѣдомить насъ объ этомъ; уже половина седьмаго.
И мистеръ Робартс объяснилъ дамамъ, что на нынѣшній день нечего опасаться такой катастрофы, такъ какъ мистеръ Соверби и другіе уже были на конномъ дворѣ, когда онъ пріѣхалъ.
-- Такъ не пора ли намъ одѣваться, madames, сказала мистриссъ Гарольдъ Смитъ. Но въ то время, какъ она направлялась къ двери, она отворилась, и вошелъ тихимъ, медленнымъ шагомъ коротконогій джентльмен. Но мистеръ Робартс въ темнотѣ не могъ разглядѣть его лица.
-- А, это вы, епископъ? сказала мистриссъ Смитъ:-- вотъ вамъ одно из свѣтилъ вашей епархіи.
Епископъ ощупью пробрался сквозь мракъ къ викарію и привѣтливо пожалъ ему руку. Онъ был радъ, очень радъ, встрѣтиться съ мистеромъ Робартсомъ въ Чальдикотсѣ. Мистеръ Робартс собирался проповѣдывать въ пользу Папуанской миссіи въ слѣдующее воскресенье? Такъ ему, епископу, и сказали. Это доброе дѣло, отличное дѣло. Потомъ мистеръ Проуди выразилъ, что онъ очень жалѣетъ, что ему нельзя оставаться въ Чальдикотсѣ и присутствовать при проповѣди. Было ясно, что епископъ не был дурнаго мнѣнія о немъ за его дружбу съ мистеромъ Соверби. Впрочемъ викарій чувствовалъ, что мнѣніе епископа мало имѣетъ для него важности.
-- А, Робартс, очень радъ васъ видѣть, сказалъ мистеръ Соверби, встрѣчаясь съ нимъ передъ обѣдомъ въ гостиной.-- Вы знакомы съ Гарольдомъ Смитомъ? Конечно, знакомы. Кто бишь еще здѣсь? Ахъ да, Саппельгаусъ! Мистеръ Саппельгаусъ, позвольте мнѣ познакомить васъ съ моимъ другомъ, мистеромъ Робартсомъ. Это тотъ самый, который въ будущее воскресенье выманитъ из вашего кармана пятифунтовую бумажку въ пользу этихъ бѣдныхъ Папуанцевъ, которыхъ мы обращаемъ въ христіанство,-- то-есть если Гарольдъ Смитъ не опустошитъ всех кармановъ своею субботнею лекціей. Что, Робартс, вы видѣли епископа, неправда ли? прибавилъ онъ шепотомъ.-- Хорошее дѣло быть епископомъ, не правда ли? Я желалъ бы имѣть на это такіе же шансы, какъ вы. Но, мой милый другъ, какую я сдѣлалъ ошибку! Я не припасъ холостаго священника для миссъ Проуди. Вы должны помочь мнѣ, и повести ее къ обѣду.
Потомъ ударили въ колоколъ, и всѣ попарно отправились въ столовую.
За обѣдомъ, Марк сидѣлъ между миссъ Проуди и дамою, которую назвали при немъ миссъ Данстеблъ. До первой онъ не был охотникъ, и не смотря на просьбу хозяина, не был расположенъ играть съ нею роль холостаго священника. Съ другою дамою онъ охотно проболталъ бы весь обѣдъ, еслибы всѣ присутствовавшіе не старались такъ на перерывъ овладѣть ея вниманіемъ. Она не была ни молода, ни хороша собою, ни особенно изящна въ манерахъ, но она повидимому пользовалась популярностью, которая должна была возбудить зависть мистера Саппельгауза, и не могла быть совершенно по сердцу мистриссъ Проуди, которая однако же ухаживала за нею не менѣе другихъ. Такимъ образомъ, нашъ викарій не могъ добиться более чѣмъ весьма незначительной доли вниманія этой дамы.
-- Епископъ, сказала она черезъ столъ,-- мы такъ скучали по васъ цѣлый день. Съ нами не было никого, съ кѣмъ перемолвиться словомъ.
-- Моя дорогая миссъ Данстеблъ, еслибы я только зналъ! Но я право был занятъ важнымъ дѣломъ.
-- Я не вѣрю въ важныя дѣла. А вы вѣрите, мистриссъ Смитъ?
-- Какъ мнѣ не вѣрить? сказала мистриссъ Смитъ.-- Еслибы вы были женою мистера Гарольда Смита хоть на одну недѣлю, и вы бы повѣрили.
-- Право? Какая жалость, что мнѣ нельзя прибѣгнуть къ этому средству для укрѣпленія моей вѣры! Но вы также, говорятъ, человѣкъ дѣловой, мистеръ Саппельгаусъ, прибавила она, обращаясь къ своему сосѣду съ правой руки.
-- Я не могу равняться съ Гарольдомъ Смитомъ, отвѣчалъ онъ.-- Но съ епископомъ я потягаюсь.
-- Ну, какъ же это человѣкъ принимается за дѣло? Какіе у него инструменты? Тетрадь промокательной бумаги, что ли, для начала?
-- Это зависитъ, такъ сказать, отъ его ремесла. Сапожникъ начинаетъ съ того, что вощитъ нитку.
-- А мистеръ Гарольдъ Смитъ....
-- Съ того вѣроятно, что пересматриваетъ вчерашнія цифры или съ того, что разматываетъ мотокъ красныхъ нитокъ. Главная его сила въ статистическихъ данныхъ и въ аккуратно-сшитыхъ тетрадкахъ.
-- А что дѣлаетъ епископъ? Можете ли вы объяснить мнѣ это?
-- Онъ разсылаетъ своей паствѣ благословенія или проклятія, смотря по состоянію своего пищеваренія. Впрочемъ, мистриссъ Проуди можетъ объяснить вамъ все это лучше всех.
-- Лучше всех, право? Я понимаю, что вы хотите сказать, но не вѣрю вамъ ни на волосъ. Епископъ ведетъ свои дѣла самъ собою, не менѣе чѣмъ мистеръ Гарольдъ Смитъ или вы.
-- Я, миссъ Данстеблъ?
-- Да, вы.
-- Но у меня, къ несчастію, нѣтъ жены, которая вела бы дѣла за меня.
-- Такъ не смѣйтесь же надъ тѣми, у кого есть жена; вы не можете знать, до чего вы сами дойдете, когда будете женаты.
Мистеръ Саппельгаусъ началъ было ловко излагать, какъ пріятно было бы ему подвергнуться въ этомъ отношеніи опасности со стороны миссъ Данстеблъ; но она, не дослушавъ его, отвернулась и заговорила съ Маркомъ Робартсомъ.
-- Много у васъ дѣла по приходу, мистеръ Робартс, спросила она.
Марк, несколько удивился тому, что она знаетъ, какъ его зовутъ, и что у него есть приходъ. Къ тому же ему не совсѣмъ понравился тонъ, какимъ она говорила о занятіяхъ епископа. Поэтому его желаніе познакомиться съ нею поближе несколько остыло, и онъ не был расположенъ отвѣчать ей обстоятельно.
-- У всех приходскихъ священниковъ много дѣда, если только они хотятъ дѣлать дѣло.
-- То-то же, мистеръ Робартс, есди.... Но хотятъ ли они дѣлать что-нибудь? Многіе конечно хотятъ; я знаю такихъ,-- и посмотрите, какія послѣдствія! Но многіе и пренебрегаютъ дѣломъ, и посмотрите же, какія отъ этого послѣдствія! Мнѣ кажется, что нѣтъ жизни счастливѣе, какъ жизнь сельскаго священника, съ женою и дѣтьми, и съ достаточнымъ доходомъ.
-- Совершенно справедливо, сказалъ Марк Робартс, спрашивая себя между тѣмъ, дѣйствительно ли онъ вполнѣ удовлетворенъ всеми этими благополучіями. У него было все то, о чемъ говорила миссъ Данстеблъ, а однако онъ наканунѣ сказалъ своей женѣ, что не долженъ пренебрегать знакомствомъ человѣка, идущаго въ гору, каковъ был мистеръ Гарольдъ Смитъ.
-- Что мнѣ кажется несправедливымъ, продолжала миссъ Данстеблъ,-- такъ это то, что мы требуемъ отъ священниковъ исполненія ихъ обязанностей, и не даемъ имъ достаточныхъ доходовъ,-- часто не даемъ имъ ровно ничего. Не стыдъ ли это, что мы заставляемъ благовоспитаннаго, семейнаго джентльмена трудиться полжизни, а иногда и всю жизнь, давая ему какихъ нибудь семьдесятъ фунтовъ въ годъ?
Марк согласился, что это стыдъ, и подумалъ о мистерѣ Ивенѣ Джонсѣ и объ его дочери; подумалъ также о своих достоинствахъ, о своемъ домѣ и о своих девятистахъ фунтахъ въ годъ.
-- И при томъ всѣ вы, священники, такъ горды, такъ исполнены аристократизма, чтобы выразиться понѣжнѣе, что не хотите брать денегъ съ бѣднаго, простаго народа. Вы хотите, чтобы вамъ платили землею и казенными деньгами, церковными сборами, церковною собственностію. Вы не рѣшаетесь принимать вознагражденія за трудъ, какъ врачи и адвокаты. Вы скорѣе согласитесь умереть съ голоду, чѣмъ подвергнуться такому униженію.
-- Это обширный вопросъ, миссъ Данстеблъ.
-- Очень обширный; это значить, что лучше мнѣ за него не браться?
-- Я совсѣмъ не то хотѣлъ сказать.
-- Въ сущности это, мистеръ Робартс. Когда мнѣ дѣлаютъ такіе намеки, я ихъ понимаю. Вы, священники, любите приберегать эти обширные вопросы для вашихъ проповѣдей, когда никто не можетъ возражать вамъ. Если я желаю чего-нибудь отъ всей души, то лишь того, чтобы мнѣ позволили стать на каѳедру и прочесть проповѣдь.
-- Вы не можете себѣ представить, какъ скоро прошла бы у васъ эта охота, еслибы вы только попробовали.
-- Это зависѣло бы отъ того, какъ стали бы меня слушать.. Не прошла же охота къ проповѣдямъ у мистера Спарджона.
Потомъ ея вниманіе было отвлечено какимъ-то вопросомъ мистера Соверби, и Марк Робартс счелъ долгомъ заговорить съ миссъ Проуди; но она не оказалась благодарнымъ субъектомъ, и Марк не добился отъ нея ничего, кромѣ односложныхъ отвѣтовъ.
-- Вы знаете, что Гарольдъ Смитъ прочтетъ намъ лекцію объ австралазійскихъ островитянахъ, сказалъ ему мистеръ Соверби, когда послѣ обѣда мущины остались одни за виномъ.