— Решил переметнуться, когда дела пошли плохо?
Ходить вокруг да около я не собирался. Время позднее, место глухое, да и визави так себе.
— Хотел бы переметнуться, сделал бы это раньше.
Фанатик исчез. Не было больше больного блеска в глазах, как не было и страсти в голосе. Пастырь походил на усталого учителя географии, которому уже месяца четыре не платили зарплату. Посеревший какой-то, потасканный, пребывание в бегах явно не пошло ему на пользу. Был лидером сектантов, несгибаемым борцом с новусами, а превратился в средних лет мужика, внутри которого сломался стержень. Не тот, который позвоночник, а невидимая опора, благодаря которой человек продолжает жизнь, даже если современная медицина делает все, что в ее силах.
Смотрел он только на меня. И просто-таки излучал новые, не свойственные прежде эмоции: страх, отчаяние и какую-то обреченную усталость. Словно бы ему сообщили, что жить ему осталось несколько дней. Хотя, по факту так и было.
Мантикора, кстати, тоже выглядела неважно. Чешуя потускнела, хвост поник, глаза гноились. Странно, я думал мутанты не болеют. Или она с недокорма такая.
— Как знать. — я остановился от парочки шагах в пяти. — Раньше-то у тебя дела неплохо шли. Рассчитывал на победу. Интересно, ты хотя бы понимал, что в конце своей интриги, функции тебя просто грохнут? Нафига им чокнутый?
— Я благодарен, что ты пришел. — произнес он, будто не слышал ни одного моего слова.
Вздохнув, я махнул рукой.
— Ну, говори тогда. Что за страшная тайна?
— Я лучше покажу.
— Не-не, братан, я тебе прикоснуться к себе не дам!
— А словам поверишь?
— Без доказательств? Нет, конечно!
— Тогда мы в тупике? Доказательства тут. — он постучал себя пальцем по лбу. — Я могу их показать. Тебе нечего бояться.
В завершение, он обвел рукой вокруг, как бы показывая, что нас вокруг очень много, а он один, и опасности для такой толпы не представляет.
Если это ловушка, то я не понимал, на что он надеется. Ну погрузит меня в свой виар — дальше-то что? Внушит мне, что все вокруг враги и заставит убить? Так на это время требуется, и немало. Несколько сеансов, плюс какой-никакой настрой на сотрудничество. Умей Наставники убивать или зомбировать одним коротким прикосновением, на вершине общества новусов стояли бы они, а не Лидеры.
Но даже, если у него есть козырь в рукаве, он ведь должен понимать, что шансов выжить у него нет. Или он настолько фанатик, который и свою жизнь, если выполнена задача, готов принести в жертву. Может у него в руке капсула с ядом, специально разработанная функциями для убийства новусов?
— О чем хоть речь?
— О тех, кто стоял за мной все это время.
— И зачем тебе это?
— Скажем так — я утратил веру.
И усмехнулся так горько, так по-человечески, что я поверил. Утратил. Узнал что-то о своих кукловодах. Интересно, что?
— Пытаешься найти новых хозяев?
— Просто хочу передать то, что знаю. Напрямую. Мне безразлично, что станет со мной после.
Черт, как бы не уподобиться той кошке, которую сгубило любопытство! И колется, и хочется! Интересно ведь, что он там за образы собрался мне перекинуть. Родион Павлович несколько раз отправлял мне такие «информационные пакеты», так что о чем идет речь, я понимал. Что-то вроде архива, который распаковывается прямо в голове.
— Почему мне? Стой, не говори! Потому, что я избранный?
И эту издевку Пастырь проигнорировал.
— Потому что Структура почти полностью погибла, пытаясь уничтожить тебя.
Вот даже как? Структура. Не Свет и Тьма? Походу, у мужика мозги на место встали. Может рискнем?
— Чего хочешь взамен?
— Я не торгую, а отдаю.
— Все имеет цену.
— Кое-что настолько дорого, что говорить о цене смешно.
— Подарок?
— Знание — всегда дар.
— Ох, какой же ты мутный тип, Пастырь!
Тот дернул уголком губ и пожал плечами. Чем заставил меня принять решение.
— Аня. — не оборачиваясь бросил я. — ствол ему к башке. И зверюге тоже.
— Мы не причиним вреда. — впрочем, противиться Наставник не стал.
— Всем остальным — контроль. Если попробует выкинуть что-то — убить. — И уже обращаясь к Пастырю, уточнил: — Сколько времени займет контакт?
— Несколько секунд объективного времени. Пять, может шесть. Усвоение информации — минут десять.
— Симптомы? Как это будет выглядеть со стороны?
— Я положу руки тебе на виски. Тебя может трясти. Может быть в конце сеанса ты упадешь. Тут все зависит от пластичности твоего разума. Насколько он готов принимать и усваивать новое.
Ну, с этим-то у меня порядок. Как там говорил Родион Павлович? С тобой, Ваня, приятно работать — голова пустая! Не нужно ничего вытеснять.
По началу это было очень обидно!
Ну что, поверим перебежчику? Лях «за», Охотник тоже вроде не возражает. Блин, вот закинет мне сейчас в голову вирус!.. Вдруг он смертник?
Так, без паники! Интуиция молчит, опасности я не чую, так что — приступим, помолясь!
— Ладно, давай попробуем. Народ, если через семь секунд… Ну вы поняли!
Четвертые зашумели, мол, не бойся. Конечно, не им башку подставлять Наставнику, взрощенному функциями. Да, я боялся. Но все же пошел на риск. Была мыслишка поставить вместо себя кого-то из подчиненных, но я ее отмел. Власть — не только возможности. Это еще ответственность, как ни печально…
— Ну давай!
Я решительно приблизился к Пастырю, руки Наставника взлетели, потянулись к моим вискам…
В тот же миг ожила рация. Голос зама по мозгам произнес:
— Гости! Четыре камэ на юг! Десять машин! Свернули с Бердского шоссе на Первомайскую. Это Лолидзе, Лях!
Не думая, я оттолкнул Наставника. Одновременно давая Ане знак не стрелять.
— Вот, значит, как!
— Это не я. — безразличное спокойствие в голосе недавнего фанатика убедило меня больше, чем если бы он предоставил доказательства своей непричастности.
— Миш, как нас нашли?
— Жучок? Я знаю? Какого хрена? У нас же мир, вроде?
— Ага! Миру мир, маю май! Мы же им планы все коту под хвост пустили! Веди их.
— Это не центр Москвы, а окраина Новосиба. Повезло, что они вообще мимо камер проехали. Видать, сильно торопятся. Там возле моста еще одна будет, как мимо пройдут, скажу.
Нужно быстро решать, что делать. Быстро брать Пастыря с питомцем и делать ноги или устраивать Лолидзе засаду, чтобы раз и навсегда покончить с мстительной семейкой? Вот чего, спрашивается, они ко мне прицепились? Грузины же добрые и веселые! Я в кино видел! А эти прицепились, как репей, только с мясом отдирать!
Ладно, неважно! Валить или валить, вот в чем вопрос!
Включим мозги. Десять машин — это весь боевой состав клана, скорее всего. То, что от него осталось. Двадцать, а то и больше новусов. Нас тоже двадцать — как бы паритет. Правда, Воинов только половина от этого числа. Но с учетом меня, хоть небольшое, но превосходство.
Не факт. Всех Криком не накрою, они же не будут так любезны, чтобы двигаться кучно. Да и их Воины поопытнее моих. Значит другое «валить». Не кого, а куда. Отсюда. Потому что победить-то мы может и победим, но победа будет пиррова. У меня и так не слишком много боевых типов, чтобы их в каждой пьяной драке использовать.
— Народ, грузимся и уходим! Пастыря ко мне в машину. Аня, Костя — со мной.
— Погоди. — Наставник снова со своими видениями. — У нас еще есть время. Я успею показать.
— А я потом на ногах останусь? Ну вот то то! Давай в машину, ваше преосвященство! В другом месте поговорим.
— Лях, они прошли мост! Надо на запад уходить!
— Да я уже сам вижу! — множественные отметки новусов появились перед внутренним взором.
— Через Новую на Выборную…
— Миш, ты серьезно?
— Это оптимальный маршрут! — обиделся Аналитик.
— Я спрашиваю, ты серьезно считаешь, что эти ваши местные названия мне что-то скажут? Водил инструктируй, а не меня!
— А! Понял! Туплю!
— Пошли-пошли-пошли!
Погоня на машинах красиво выглядит только в кино, да и то, если у оператора руки не из задницы и с чувством вкуса порядок. В реальности погоня — это тряска. Отбитая задница, прикушенный язык, маты, летающие по салону вещи и… я уже говорил про тряску?
Мы выехали с территории коттеджного поселка, когда на другом конце длинной улице уже был виден свет фар машин Лолидзе. И рванули к Советскому шоссе, где бы оно не находилось. Какой Ботпарк — я вообще не понимал, где нахожусь! За окном мелькали мутные тени, то ли здания, то ли деревья. Редкие фонари порой выхватывали из темно-серой ночи куски окружающего мира, но этого было недостаточно, чтобы сложить полную картину.
— Потом может не оказаться времени. — сообщил Пастырь, вместе с Воинами подпрыгивающий на заднем сидении «Логана».
Мне рядом с водителем было не так тряско. Было за что держаться.
— Отвали!
— Но это важно!
— Инга, не дрова везешь!
— Сам садись и рули, умник!
— Ань, убери ствол, пока ни в кого не выстрелила!
— Нихрена себе у него скорость!
Параллельным с нами курсом двигалась мантикора, которую в отличие от хозяина, в салон не пригласили. А ведь мы больше сотни шли!
— Твоя зверюшка долго сможет такой темп держать?
— Это не важно, Иван. Она обречена, как и я. И все остальные.
— Ты о чем вообще?
— Позволь мне показать…
— Прямо сейчас?
— Говорила же! Надо было нормальную машину брать, а не эту рухлядь! Сейчас на шоссе выйдем, сразу по скорости просядем — у них движки мощнее.
Так и произошло. Едва наша колонна выбралась с проселка на ровную дорогу, преследователи стали быстро сокращать расстояние между нами.
— Я помогу. Но ты позволишь мне показать.
— Слушай, ну реально сейчас не время!
— А так?
Я даже оглянулся, чтобы посмотреть, что Пастырь имеет ввиду. И успел увидеть, как мантикора развернулась и атаковала головную машину Лолидзе.
Это было по своему красиво. Гибкая и подвижная, не смотря на свои габариты, зверюга бросилась прямо под колеса джипу. Тот вильнул, пытаясь избежать столкновения, и ему это почти удалось. Правда, не помогло. В последний момент мантикора извернулась всем телом, а ее хвост стрелой пробил лобовое стекло напротив водителя.