Молек навис над ним и сказал:
— Должен сказать тебе, чувак, я разочарован. Я слышал, у тебя больше сотни людей, я думал ты соберёшь их всех вокруг своей штаб-квартиры, и я разорву их всех вместе.
Блэйк сплюнул кровью на ступеньки.
— Единственное, о чём я жалею, так это о том, что не увижу, как ты сдохнешь. Но учитывая, какой ты тупой, я бы сказал, что у тебя примерно день.
Молек улыбнулся, и достал какое-то маленькое устройство, которое выглядело как металлическая морская звезда. Её маленькие ручки разминались сами по себе. Он перевернул Блейка, прицепил устройство к его спине, и старик издал пронзительный крик, когда оно начало проникать внутрь.
Молек оставил его там, после чего подошёл к третьему грузовику, и достал из кузова слишком большое устройство, которое напомнило Зои мультяшную базуку. Он направил её на арочный парадный вход здания, и снова начал дожидаться, пока Скотт направит на него камеру. Молек сжал курок, запуская снаряд, который взорвался в воздухе, не долетая пары метров до здания. При взрыве вырвалась массивная сеть чёрных линий, обхватившая здание.
Сеть сама стягивалась вокруг стен и колонн, всё сильнее и сильнее, пока из сотен трещин не начал валить пыль. Сеть всё сжималась, пока столбы и углы сгибались под давлением. Затем, в один момент, здание взорвалось, всасывая само себя, как лопнувший шар. Сеть тянула всё сильнее и сильнее, пока острые кучи камней, бетона и стекла не сжались в одну твёрдую массу. Вскоре осталась только массивная скульптура сжатого щебня, стянутая кучей толстых кабелей. Она стояла в центре опустошённого основания, и только несколько столбов воды вырывались в воздух. Когда пыль сошла, Зои смогла увидеть, что сжатые кучи бетона, щебня и стали приняли форму десятиметровой руки с вытянутым средним пальцем.
Молек перекинул кабель через палец и протащил Блэйка по ступеням. Он завязал кабель вокруг дёргающегося и кричащего мужчины, и поднял его так, чтобы он свисал с валуна, который ещё минуту назад был его штаб-квартирой. Молек забрался на руку, пролез мимо свисающего мужчины, и поднялся на вершину вытянутого пальца. Скотт передвинулся с камерой к основанию руки, снимая кадры с низкого угла, где силуэт Молека был напротив серого неба, чтобы отметить величественность сцены. Молек уставился на ближайшее здание, позволяя себе пропитаться собственным величием, пока всё это транслируется по всему Табула Ра$а и, с помощью Блинка, по всему миру.
— Я уважаю тех, кто сражается с честью, как мой друг Блэйк. Остальные солдаты Ко-Оп, рассыпанные по всему городу, у вас примерно пять минут, прежде чем устройство на вашем боссе медленно поджарит его внутренние органы. Идите и снимите его, а я двигаюсь на следующий уровень. Я проведу небольшую городскую реновацию, и, думаю, она вам понравится.
Они забрались обратно в свои грузовики и вскоре Зои снова была в движении. Позади них, чёрные грузовики окружили монумент среднего пальца, который когда-то был штаб-квартирой Ко-Оп. Из них выскакивали люди, чтобы помочь своему боссу.
Она едва расслышала, как Молек сказал:
— Ладно, поехали в Бомжевиль.
ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЬМАЯ
Бомжевиль, подумала Зои, бесполезен в качестве цели. Это ведь просто рассыпающееся здание с кучей трясущихся бедных людей: никакой пользы от его уничтожения не было, учитывая, что ту же работу могут за выходные выполнить два парня с молотами. Но опять же, монстр так не думал, так ведь? Задиры, которых она знала, не наезжали на других задир — они кайфовали от лёгких побед. Зои пыталась не думать о том, как будет выглядеть "лёгкая победа", когда целью был неустойчивый бетонный ящик с двумя тысячами мужчин, женщин и детей.
Она услышала хруст битого стекла под колёсами, и попыталась оглянуться. Они проезжали по тени от горы обломков, которая несколько дней назад была Башней Ливингстона. Все здания на этой улице были с фанерой и брезентом на тех местах, где должны быть нижние окна: каждое из них приняло канонаду обломков разрушающегося здания. Зои признавала: её визит оказался нелёгким для Табула Ра$а.
На горизонте появился Бомжевиль, нависая над ними с усиками дыма, уходящего в облачное декабрьское небо. При любом медленно развивающемся бедствии, которое попадает в новости — будь то ураган, наводнение или война — была одна приводящая в ярость фраза, которую Зои слышала от людей, говорящих о жертвах: "почему эти люди просто не уйдут из опасного места? Почему они такие упёртые?". А приводила она в ярость, конечно, из-за беспечной мысли о том, что им есть куда идти. Если вы тот, для кого даже дешёвый мотель — это немыслимая экстравагантность и все ваши друзья уже спят на полу вместе со своей семьёй, всё, что вы можете делать, это забиться поглубже и надеяться, что шторм в последнюю секунду развернётся. Выбора у вас нет. В этом вся суть бедности: выбор — это то, что вы мечтаете получить, когда однажды станете богатым. Так что Зои не удивилась, увидев, что Бомжевиль полностью заполнен, несмотря на то, что слухи о приближении Молека разошлись по Блинку за микросекунду. Если бы они сбежали из здания в панике и каким-то образом умудрились выжить под огнём экзотического оружия Молека, куда им идти дальше? Они могли только надеяться на то, что кто-нибудь решит их защитить. Как всегда.
Со своего места Зои могла увидеть, что перед разваливающимся зданием припаркован чёрный фургон Лиги Крутизны. Они приняли её предложение или пришли, чтобы выкопать вымышленное пиратское золото. В любом случае, это хорошо не закончится.
Конвой Молека остановился почти в том самом месте, где пятью днями ранее проходила встреча Зои и Уилла Блэкуотера. Первым, кого Зои увидела стоящим на открытом первом этаже, был Ли, с красным могавком и всем прочим. Остальные пять его людей стояли по обе стороны от него. За ними была толпа: жители Бомжевиля спустились вниз, что увидеть, что происходит. Или, скорее, узнать, что произойдёт с ними. Некоторые из них были при оружии: с ножами, трубами и прочим, но ни у кого, даже у банды мстителей-защитников, не было огнестрельного оружия. То оружие, с которым они приехали, сейчас скорее всего стало кучей обломков на земле, благодаря устройству Молека: Зои подумала, что в радиусе пары километров вокруг не было нетронутого оружия. Над ними было так много дронов, что в воздухе стояло надоедливое жужжание стаи пчёл. Периодически парочка крошечных пилотируемых объектов сталкивалась и падала на землю частями.
Молек выпрыгнул из грузовика, чтобы встретиться с Доком, после чего неотрывно следил за трансляцией, которую тот ему показывал. Чёрный Скотт встал перед Зои, на мгновение обернувшись к ней, чтобы убедиться, что она всё ещё была привязана к капоту. Затем начал разбираться со своей камерой.
Зои попыталась прочистить горло, глотая кровь в процессе. Она прохрипела:
— Это тупость.
— Заткнись. Никто не любит шумные орнаменты для капота.
— Вы пытаетесь доказать, что эти устройства могут победить армию, но если вы убьёте две тысячи безоружных женщин и детей, что это докажет?
— На самом деле, потенциальный покупатели как раз хотят это увидеть. Им просто нужно показать эффективность процесса. А теперь замолчи или я замотаю всё твоё лицо.
— Ты видел, кто здесь живёт? Это твои люди.
— "Мои люди"? Ага, давай поговорим о расизме, белая девчонка-миллионерша. Твой папочка покупал и продавал сучек как домашний скот. Ну а мы, вместо того, чтобы делать деньги на грязи этого города, полностью очистим его. Выкурим всех насекомых. Здесь и во всём мире. Снимем кляпцы, чтобы это корабль плыл как надо.
— Я уверена, что в глаза Молека мы все — насекомые. Включая тебя. Что, он сказал, что продаст всё это по самой дорогой цене и разделит деньги с тобой? Открой глаза.
— О, мои глаза широко раскрыты. И дело не в продаже Райдена "по самой большой цене", капотный орнамент. Это мышление трейлерного парка. Нет, дело в том, что мы будем решать, кто получит Райден, а кто — нет. Так мы и сформируем мир.
Подошёл Молек, он был как будто не в себе.
Скотт сказал:
— На помощь, твоя пленница пытается играть со мной в игры разума.
— Ха! Она просто хочет сыграть соло на твоей мясной флейте, — он обратился к Зои. — Он прекрасен, так ведь? Глянь на него. Вы почти всё испортили. Но пока белые выводили из себя маскулинность, вы растили рабов и вводили маскулинность в них, выращивая лучших рабочих, воинов и игроков защиты. Так что будьте благодарны за рабство, оно сохранило маскулинность вида. Разве не так?
Скотт ответил:
— Эм, просто хочу отметить, что взгляды, выраженные Молеком, не обязательно поддерживаются всей остальной организацией.
Молек сказал Скотту, что он хочет кадр, где он стоит перед рассыпающимся зданием и рядами испуганных лиц. Скотт направил камеру, и по всем высоткам города снова запустилась трансляция.
Молек сказал:
— Для сто двадцати миллионов людей, которые сейчас подключились, чтобы увидеть начало конца вашего мира, добро пожаловать. Прежде чем начнётся следующая часть, я хочу предупредить вас, если у вас в комнате дети, что ж, пускай они остаются, потому что они выучат кое-что важное о мире. Сзади меня здание с кучей термитов. О, они выглядят как люди, но не позвольте им себя обмануть: куда бы они ни пошли, вокруг них начинают рассыпаться здания. Вот это здание должно было стать роскошным кондоминиумом. Взгляните на него. Вся наша цивилизация, она ведь такая и есть, это как микроверсия нашей планеты, стены которой заполнены сраными термитами. Ну, у меня есть кое-что на этот случай. Вот, позвольте продемонстрировать. Давайте переключимся к нашим друзьям в Ко-Оп.
Трансляция на домах переключилась к пальцеформной куче камней, которая когда-то была штаб-квартирой Ко-Оп. Теперь её заполняли охранники в чёрном, которые скорее всего жалели, что не могут поигрывать своими пушками, окружая босса. Кто-то снял его с камней и теперь они пытались понять, как отсоединить устройство в форме звезды, которое застряло на его спине.