Футуризм и всёчество. 1912–1914. Том 2. Статьи и письма — страница 8 из 27

1И.М. Зданевич – М.В. Ле-Дантю¹⁷¹

<Отправлено (по штемпелю): Боржом 25. 7.12 Получено (по штемпелю): Сурам 26. 7.12 На обороте: «Сурам Главная, 14. Мэтру Фаб<б>ри.

Будьте любезны передать Мэтру Ле-Дантю>>

Михаил Васильевич, папа, кажется, послал Вам что-то на приезд. Здесь лежат на Ваше имя деньги – приходите – получите. Я взял урок – получаю ежедневно рупь, авось что-нибудь наберу на Николая¹⁷², думаю р. 15–20. В Осетию поедем 10-го или одиннадцатого – Гори – Цхинвал (30 в<ёрст>) – Джава (25 в<ёрст>) – Рустави (15). Гори – Цхинв<ал> 10-е, Цхин<вал> – Джава 11-е. В Джаве 12<-го> и 13<-го>, 14-го в Цорбиси, где ночуем, 15<-го> свадьба. 17<-го> вернёмся. Больше семи дней терять не могу (7 руб.). Ходить приходится только по воскрес<еньям>. Позавчера сделал 30 в<ёрст>, вчера 18 в<ёрст>. Именины были 20-го. Наклеил множество фонарей. Было хорошо. Впрочем, вы обстановки, кажется, не любите. Тимотис-Убанский монастырь чрезвычайно интерес<ен>. Любопытная стройка. Говорят V века, но это чушь. По-моему, не раньше XII и не позже XIV. Живопись, думаю, XIV–XV века. Необходимо Вам посмотреть. Храм кирп<ично>-красный. Хороший мотив. Поцелуйте Фаб<б>ри.

I. Z.

2И.М. Зданевич – М.В. Ле-Дантю¹⁷³

<Отправлено (по штемпелю): Боржом 9.8.12 Получено (по штемпелю): Сурам 10.8.12 На обороте: «Сурам Главная ул., д. 14 Михаилу Васильевичу Ле-Дантю>>

Дорогой Михаил Васильевич, должен сообщить Вам, что поездка наша в Осетию не состоится по некоторым отчасти от меня зависящим, более же от меня не зависящим причинам. Вместо этого я думаю удовольствоваться маленькими прогулками в окрест Боржома¹⁷⁴. Вчера был Лаврин¹⁷⁵ – сегодня поехал к Вам. Вчера на бегах в Цагверах взял первый приз, сделав 8 вёрст за 40 минут. Поклон Фаб<б>ри.

Илья

3И.М. Зданевич – М.В. Ле-Дантю¹⁷⁶

<Тифлис, январь 1913 г.>

Дорогой МИХАИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ,

давно я Вам не писал. Могу сообщить кое-какие новости – НИКОЛАЙ¹⁷⁷ найден. После долгих стараний удалось узнать, что он ночует в одном духане на Молоканской улице, дом 23. Пошёл туда. Хозяин ответил, что это действительно так, но сейчас дома его нет, а работает на улице ГОГОЛЯ, в одной столовой, и предложил мне отправиться туда. По стенам духана висят его последние работы, очень хорошие. Оставив на всякий случай свой адрес, пошёл на ГОГОЛЕВСКУЮ, долго искал какую-нибудь столовую, но ничего не нашёл. Только у стены одного дома стоял какой-то человек в коричневом костюме и картузе и писал суриком на стене букву С. Подошёл к нему и спросил – не знает ли НИКОЛАЯ. Ответил, что это он. Познакомились и разговорились. Я сказал, что хочу, чтобы написал мой портрет, – «Отчего же, – отвечает, – пожалуйста, на чём хотите: клеёнке, стене, холсте. Клеёнка долго не держится, но есть такие сорта, что как холст»¹⁷⁸. Дале<е> сказал, что занят двое суток, и просил послезавтра (т. е. вчера) зайти в подвал и переговорить. Пошёл я вчера. Не застал. Пошёл сегодня. Духан заперт. Стоит он у духана и ест хлеб. Сошли в подвал. Он дал согласие написать портрет и сошлись на 8 рублях. Только он сказал, что лучше писать с карточки и чтобы я снялся. Дале<е> я сказал, что о нём писали в газетах и хотят выставить на выставке. Сначала он сделал недоумённую физиономию, потом обрадовался и т. д. Тут же его хозяин подарил мне один прекрасный холст, с изображением трёх царей. Дале<е> он стал уверять, что будет работать старательнейшим образом, сделает множество полотен и т. д. и т. д. Словом, сошлись мы с ним, очень хорошо сошёлся. На «Мишень» повезу немного – полотен 6–7, Ларионову выставить, так как он об этом заявлял печатно. А пока что постараюсь их достать побольше и дать ему работу. Алек<сандр> Иван<ович> Канчели¹⁷⁹ обещал дать ему расписать столовую, в своей квартире. Дальнейшие события опишу. В Питере буду числа 2-го – 3-го февраля.

Кроме того написал монографию о Ларионове и Гончаровой¹⁸⁰. Монография пустая, пустые похвалы, пойдёт под псевдонимом. Хотя доверять особенно нельзя, но авось хоть рублей 50–70 заработаю.

За праздники работал мало, только хорошо разработал вопрос правописания и его нужность. Свои мысли по этому поводу изложу в Петербурге. Что до Бодуэна де Куртенэ¹⁸¹, то в его книге нашёл порядочно недостатков. Пока прощайте. Пишите что и как. Ваш

Илья Зданевич Кирпичный 13

4М.А. Зданевич – И.М. Зданевичу¹⁸²

Тифлис. 16 февраля 1913 г.

Дорогой Ильюша! Первые пять дней от тебя не было никаких вестей, потом пошли телеграммы, открытки. Из последней я узнал, что твои надежды на получение чего-либо от Ларионова обманулись… Собственно, чего ты ожидал: мало брать не стоило, а много он не дал бы, и откуда художнику взять их. Перевод я продолжаю¹⁸³, но не знаю, каковы твои взгляды, нужно ли посылать конец – и если его напечатают, то я, конечно, докончу. Сегодня у нас была репетиция предстоящего торжества: ходили на плац Александро-Невского Собора и ходили церемониальным маршем со своим знаменем, которое вышила мама: была занята им целую неделю. Теперь у нас каждый день во дворе маршировки, 20-го будут служить панихиду, а 21 – го идём опять на парад с К) % утра и будем там до 12-ти. Потом будет в гимназии литературно-вокальное утро. Сейчас собираемся в Кружок на маскарадный вечер. Мама тоже берёт фиолетовую маску. 20-го высылаю тебе деньги почтой, так как ты, вероятно, ещё не нуждаешься, получивши за два месяца стипендию, а к концу февраля тебе будут полезны. Юр. пошлю Александру Петровичу¹⁸⁴, которые ты занял у него. Кирюша¹⁸⁵ понёс сегодня разыгрывать в Школе свой большой Тавриз, кажется, очень хочет иметь Very Shoes¹⁸⁶, ибо свои 15р., полученные на именины, отдал в школу. Собираюсь билет взять и я, м<ожет> б<ыть>, выиграю. Пиши подробно о своих делах. Целуем все.

Твой папа

5И.М. Зданевич – М.А. Зданевичу¹⁸⁷

25-го февраля 1913

Дорогой папа,

получил твоё письмо от шестнадцатого и тридцать рублей денег. На отрезном купоне ты сообщаешь, что посылаешь мне «только тридцать», потому что я задолжал Александру Петровичу тоже тридцать¹⁸⁸. Смысл этого сообщения мне не совсем ясен – собираешься ли ты выслать всё Матвееву или лишь пятнадцать, так как пятнадцать собираюсь послать я, и при чём слово «только», когда я ждал двадцать пять?

Перевод продолжай по окончании вышли; если я с Ларионова ничего и не получу, то моя совесть будет по крайней мере чиста.

Французский текст во всяком случае напечатают.

[О розыгрыше «Тавриза» не спрашиваю, т. к. думаю, на днях получу известие.] Михаил Васильевич¹⁸⁹ придумал весьма любопытную вещь, являющуюся первой попыткой воплощения моей проповеди того, что искусство должно идти на улицу¹⁹⁰. Именно: – им заключён с администрацией кинематографа «Мираж» (Офицерская ул.)¹⁹¹ контракт, сроком на полгода, по которому он, Михаил Васильевич, обязывается устроить в зрительном зале постоянную выставку картин художников его лагеря. Картины будут меняться каждые две недели, и правом осмотра пользуется всякий купивший билет в кинематограф. С другой стороны, администрация обязывается печатать каталоги, афиши и рекламировать выставку в газетах. Владелец кинематографа надеется повысить сборы, Михаил Васильевич – привить простой неснобствующей публике вкус к хорошей живописи. Быть может, Кирилл пришлёт для выставки несколько работ. Там же со временем можно будет устроить выставку, посвящённую Николаю¹⁹².

Изуродование моего письма «Закавказской Речью»¹⁹³ сперва меня несколько огорчило, но теперь я решил, что от неумных людей нечего требовать ума. Знания же русской грамоты и подавно. Занятия у меня нынче по всем правилам (8 часов), скоро кончу русское право. Учебники неважные, постоянно противоречат самим себе. Когда же доходят до разбора статьи 2-й, гласящей о Великом Княжестве Финляндском – мгновенно обращаются в некие скверные памфлеты представителей «объединительной» политики. В особенности хорош учебник проф. Коркунов<а>¹⁹⁴. Пока киваю и целую.

Илья

6М.А. Зданевич – И.М. Зданевичу¹⁹⁵

22 февр<аля> 1913 г.

Сейчас получили твою телеграмму, на которую отвечу после обеда. Деньги высланы почтой 19-го. Сообщи, где Смольный Инст<итут>, в какой части города, а также, какие есть дешёвые номера около У<ниверсите>та или вообще вблизи этого района или Александровского сада. Просит об этом Нат<алья> Николаевна Соболева. Вчерашний день прошёл в хлопотах. Сегодня б<ыл> с учениками в «Прожекторе». Мама здорова. Кирилл тоже. Жду инстр<укций> относительно дальнейших переводов монографии.

Твой папа

7М.Ф. Ларионов – И.М. Зданевичу¹⁹⁶

<4 марта 1913 г. >

Многоуважаемый Илья Михайлович!

В Москве предполагают устроить диспут о футуризме и лучизме – Я предложил Вас как лектора плата 50 рублей и наша дорога – если всё будет идти ладно Вы принципиально согласны? отвечайте – Когда же всё будет слаженно я Вам напишу – а может быть и разладится – Пока дело за Вами могли бы Вы на этих условиях приехать в Москву и читать. Пока шлю поцелуи и приветы.

Ваш М. Ларионов.

P. S. Жду Футуризм!

Р. <Р.> S. Диспут предполагается 31-го марта, но может быть и раньше. Отвечайте поскорее.

М. Л.

8И.М. Зданевич – М.А. Фаббри¹⁹⁷

6-го марта <1913 г.>

Дорогой Морис¹⁹⁸, отправься к Горбенко и возьми мою тетрадь с докладом. Затем наклей бандероль и вышли мне заказным по адресу: В.О., Малый просп., 35, кв. 35. Тетрадь нужна для доклада о футуризме.

Прошу поскорей.

Илья Зданевич

9И.М. Зданевич – М.Ф. Ларионову¹⁹⁹

6-го марта <1913 г.>

Многоуважаемый Михаил Фёдорыч,

согласен на следующих условиях: 70 рублей и моя дорога, приеду в день лекции. Известите о том, какова должна быть продолжительность доклада. Затем – я могу читать только о футуризме, к лучизму не готов, а подготовка отнимет время, которого не имею.

Занят я непомерно, «футуризм» получу на днях. Благодарю Наталию Сергеевну за письмо, постараюсь ответить в скором времени.

Илья Зданевич

В. О. Малый 35/35

10И.М. Зданевич – К.М. Зданевичу²⁰⁰

7-го марта <1913 г. >

Письмо о Николае пришлю²⁰¹. Мишень откроется перед Пасхой или на Пасху. Трояновская²⁰² вела себя, по-видимому, вполне чистосердечно. Мусю ещё не видел. 30-го числа поеду в Москву читать о футуризме. Ларионов конечно даёт гроши, но и они нужны. С Гончаровой начинается институтская переписка – по несколько страниц. У нас нового почти ничего, хочется на юг. [Все как-то плохо и не занимается как следует.] Анико²⁰³ о намёке передам, когда увижу. [Хочется на юг.]

Илья

11И.М. Зданевич – В.Я. Брюсову²⁰⁴

7-го марта <1913 г. >

Многоуважаемый Валерий Яковлевич,

Извиняясь за беспокойство, позволю себе обратиться к Вам с просьбой. Здесь, в Петербурге, в [небольшом] кругу поэтов и художников возникла мысль подать всеподданнейшее прошение о прекращении дела Константина Димитриевича Бальмонта, который, обвиняясь по 102 ст. 1 и.²⁰⁵, под амнистию не подошёл. Хотя несколько времени назад и были предприняты некоторые шаги великим князем Константином Константиновичем, и Бальмонт отказался даже в частной переписке выразить сожаление по поводу оскорбления Величества, что Вам должно быть известно, тем не менее можно попытаться разрешить вопрос вышеуказанным путём.

Под прошением согласились подписаться профессора, поэты, художники, музыканты и иные лица. Затем предполагается перевезти или переслать прошение в Москву. И я позволю себе просить Вас – не согласитесь ли Вы подписаться, не поможете ли собрать подписи в Москве – [Вам это сделать удобнее, чем кому бы то ни было] и не разрешите ли, если в конце [этого] месяца мой приезд в Москву не удастся, переслать прошение Вам лично.

Я обращаюсь с этой просьбой к Вам, ибо думаю, что Вы прежде кого бы то ни было откликнетесь на призыв к попытке сделать возможным возврат Бальмонта в Россию.

Примите и проч.

Илья Зданевич

СПб. В. О. Малый 35, 35.

12В.Я. Брюсов – И.М. Зданевичу²⁰⁶

30 марта 1913

Многоуважаемый г. Зданевич!

Извиняюсь, что отвечаю Вам с таким промедлением. Разумеется, я вполне готов помогать задуманному Вами делу, когда оно более или менее определится. Но, сколько мне известно, за последнее время самая надобность в нём миновала. Если я ошибаюсь, извините меня, и я вполне к Вашим услугам.

С уважением

Валерий Брюсов

<На обороте: Игорю Зданевичу В. О. Малый 35/35 Петербург>

13М.Ф. Ларионов – И.М. Зданевичу²⁰⁷

<начало марта 1913 г. >

Дорогой Илья Михайлович!

Совершенно точные сведения.

Вы должны читать о Футуризме Маринэти можете перевод (будут показаны картины футуристов) ноЛучизме (приведите в порядок то, что я Вам говорил, и можете получить ещё сколько хотите сведений у меня).

На диспуте плата 50 рублей Вам и на дорогу 25 руб. всего 75 рублей. Затем Вы будете выступать в студии танцовщицы Биаты Анжелики²⁰⁸. На Кузнецком доклады те же плата от 80 до 50 рубл. – 50 руб. верные. Это для интимной публики и будут читаться раньше диспута. Диспуты устраивает Московское Музыкальное бюро²⁶⁶ а в студии сама Биата Анжелика. Там все деньги в пользу лекторов за исключением угощения для публики. Вход только по рекомендации – Надо быть в Москве на четвёртой и на части пятой недель.

Отвечайте немедленно, подходят ли Вам эти условия и есть ли у вас время? Кроме Вас будут читаться доклады ещё Томашевский²¹⁰ о состоянии театра современного и Архангельский²¹¹ о современной музыке. – Но это в другом диспуте, а вместе с Вами Шевченко²¹² о преемственности в искусстве и о традициях и Мошковцев²¹³ о влиянии востока на современное искусство. Издаётся этими же предпринимателями альманах нового театра музыки и живописи —

Ваш М. Ларионов – Отвечайте немедленно.

Общий заработок 100 руб. и + 25 руб. на дорогу.

14И.М. Зданевич – М.Ф. Ларионову²¹⁴

8-го марта <1913 г.>

Многоуважаемый Михаил Фёдорович,

сейчас получил от М.В. Дантю Ваше второе письмо о предстоящем докладе. Отвечаю: на 75 рублей согласен подавно, раз просил 70. Но возражаю против 1) того, чтобы читать сразу о футуризме и лучизме – это разобьёт цельность доклада, количество матерьяла совсем неодинаково, совместить эти два предмета нельзя и, наконец, придётся переделывать весь доклад, чего не могу; 2) необходимо мне точно знать, когда приехать и весьма желательно, чтобы между докладом у Анджелико и публичным было как можно менее дней, максимум дней пять или даже четыре. Не более этого, лучше бы через 2 дня или через день, или даже на следующий; 3) времени мне нужен 1 час, так что как вы успеете с тремя докладами; – 4) что значит «о футуризме Маринетти – можно перевод» – я могу прочесть доклад о футуризме вообще, и о Маринетти, и о художниках, и о футуризме в России.

Приготовления нужны следующие – кроме диапозитивов с картинами футуристов, по возможности каждого, нужны диапозитив с Венерой Милосской, диапозитив, на котором должно быть написано – Le Futurisme, лучше печатными буквами, диапозитив с надписью: Остерегайтесь подделок!! Т. к. я читаю не один, то правописание афиши может быть академическим. Остальные приготовления сделаю, когда приеду. Вперёд вышлите хотя бы 20, т. к. выехать не на что. О лучизме поручите читать хотя бы Шевченко, он ведь пишет лучистые картины, или выступите Вы. Вот всё. Мой доклад должен быть помещён последним, т. к. после него не будут слушать. Программу вышлю на днях. Жду ответа.

Илья Зданевич

СПБ. Васильевский остров, Малый (а ne Манный) просп. 35/35

15И.М. Зданевич – М.А. Фаббри²¹⁵

11-го марта 1913

Дорогой Морис, большое спасибо за присылку тетради. Хотя в ней оказался не доклад, а чушь, (я не предполагал, что могу так глупо писать), но всё-таки есть хорошие куски, и хорошо переведены манифесты. В Москве буду, когда сообщит Ларионов. Доклад придётся переделать заново. Марина Алексеевна²¹⁶ не раз сожалела о том, что ты уехал, и спрашивала у Дантю о тебе.

Ещё раз благодарю.

Илья.

В. О. Малый 35/35.

16М.А. Фаббри – И.М. Зданевичу²¹⁷

13 марта 1913

Дорогой Илья.

Получил твою открытку, нечего благодарить меня за тетрадку. Я сегодня собираюсь к Ларионову узнать результат. Что он сделал насчёт диспута, и если что-нибудь новое будет, то напишу тебе и Ле Дантю. Интересно, как ты готовишься к этому Диспуту, как никак мы должны подчеркнуть Азию и его будущность. Об этом мы поговорим, когда приедем в Москву. Словом, тут все воодушевлены, если можешь, приезжай скорее.

Передай мой привет Марии Алексеевне, скажи, что очень жалею, что не мог с ней повидаться ещё раз.

М. Фаббри

17В.С. Зданевич²¹⁸ – И.М. Зданевичу²¹⁹

5III1913 г.

Милейший брат мой!

Ждал я тебя в январе, думал, приедешь, но ты так и не завернул к нам в Батум. А здесь было (mirabile dictu!²²⁰) царство снега. Три раза шёл густой и продолжительный снег. Несколько дней была санная езда. Между прочим, я с небольшой кампанией знакомых ездил кататься на санях по Артвинскому шоссе. Поехали ночью: мягко сыпал большими хлопьями снег, а из порта доносился очень частый рёв сирены. Поездка была интересной. Теперь же у нас сияет весеннее солнце, фиалки, тихое море… и, в общем, обычная картина этой кавказской Ривьеры. Через несколько дней приезжает сюда и будет здесь лечиться больной наместник. В связи с его прибытием преображают нам Мариинск<ий> проспект. Ещё в декабре там повырывали все большие деревья, а теперь насадили пальм, мимоз, лавра и др<угих>. Вид получился приятный.

В деле спорта отмечу следующее. Моя футбольная команда соединилась с команд<ой> VII класса, и теперь у нас образовалась одна боевая команда. Пока пожинаем лавры побед. Из них опишу следующие. Состязание со сборной английской командой (принимал участие некто м-р Покок, маэстро футбола, имеет диплом и награды за эту игру. Играет, действительно, очень красиво). Результат состязания 7:1 в нашу пользу. Англичане приуныли. Кроме них играли с футб<ольной> ком<андой> местного гимнастическ<ого> о-ва «Сокол». Играли с ними три раза при следующих результатах. 1) 4:0 2) 6:0 и 3) 2:0, все состязания в нашу пользу. Итак, наша команда стала первой в городе, а футбол здесь принял большие размеры, и команды рождаются, как грибы после дождя.

В шахматы почти совсем не играю. Только в январе играл 1 консультационную партию. Я и Т-Мкртичьян против Тихенко и Андруса (кажется, ты знаешь эти фамилии). Партия была испанская, мы играли белыми и выиграли её у противников.

Соболевского²²¹ здесь не встречал, да и вообще его нигде не видно.

Помнишь Холиных. Они уехали во Владивосток. Их дочь Нюся выходит замуж. Карточка твоя производит хорошее впечатление; поза превосходная, только на лице выражение хандры. Мама целует тебя. Пиши сюда почаще и не делай перерывов.

В.

P. S. О медалях не заботься: не в них честь нашей фамилии!

18И.М. Зданевич – В.С. Зданевичу²²²

11-го марта <1913 г.>

Получил твоё письмо, Володя, и благодарю. А вчера было письмо от доктора Соболевского, [он] ко<тор>ый пишет забавные вещи – приходит к нему какой-то учитель и спрашивает – слушайте, Григорий Витальевич, как это в Париж на площадь Согласия пирамиду Хеопса перенесли? Г.В. отвечает, что она стоит на своём месте. – Как же, возражает учитель, своими глазами видел. Вот те и Батум.

Ваша божественная погода меня, конечно, соблазняет, но и густой снег (horibile dictu!)²²³ не менее. О, если бы он пошёл здесь. А то [тут] какая-то дрянь и грязно, и слякотно, и мокро. Морозов нет давно. А ведь ты не напрасно Морозовский, потому и нагоняешь зиму [туда] там, где её быть не должно.

Вскоре еду в Москву, где буду читать два [публичных] доклада о футуризме – видишь, какими вещами начинаю заниматься. Когда выругают – пришлю кое-какие рецензии. Вообще ничего более интересного нет, т. к. всё сижу дома и зубрю. Здесь Елочка Триантафилидес, как-то раз был у неё. С успехом в футболе поздравляю. Посещаю Цирк Модерн, где международный чемпионат борьбы. Честь нашей фамилии, безусловно, не в медалях, но всё-таки получать таковые не мешало бы. Удивляюсь, как можно выдавать замуж Нюсю так рано. Елочка сообщила мне, что Рима Токумова вышла за Барановского и уже есть дочка! Если встретишь, передай от меня поздравление! На днях предполагал выступить по поводу картины Репина с речью на одном вечере, но до меня какой-то тип сорвал собрание, и не пришлось говорить²²⁴.

Пока прощай. Пиши. Целую тётю Нину. Кланяйся батумскому морю.

Твой Илья

19В.С. Зданевич – И.М. Зданевичу²²⁵

22III 1913 г.

Милый мой футурист Илья!

Подходит сейчас и наша страдная пора – выпускные экзамены – а соответствующего настроения не найти. Такое чудное море, солнце, природа, что невольно тянет наружу. А придёт ещё жара, то тогда за книгами сидеть будет пыткою. На Пасху собираются к нам дядя Миша с тётей Валей²²⁶, но ты наверно об этом уже знаешь. Нет ли у тебя в Петербурге знакомых авиаторов; если есть, расскажи что-нибудь о них.

А в нашем футболе ещё шаг вперёд. В прошлое воскресенье играли с матросской командой английского парохода. Играли с нами настоящие сыны Британии, с холмсовыми трубками, сухопарые и обезьяноподобные. Играют замечательно. Видно, что футбол у них уличная игра, и что с мячом они <сталки>ваются с раннего детства. Игра была очень красива. За всю свою футбольную деятельность по красоте видел такую игру впервые. Бесподобные головные удары. Несмотря на упорную защиту нашего гола, им удалось победить наших гимназистов при следующем счёте: 2:1. Победа, относящаяся к числу нерешительных. Теперь мы каждое воскресенье будем играть с пароходными английскими командами. Пароходы, слава Богу, приходят почти каждый день. Это воскресенье думали играть с пароходом “India” (ходит по колониям), в числе их команды было 2 китайца. Но дождь разрушил предполагаемое состязание, и пароход уже ушёл.

Куда ты думаешь деваться летом? И встретимся ли мы с тобой? Я сейчас же после экзаменов еду готовиться к «горному» экзамену в Ставрополь. Пиши о своей поездке в Москву и о твоих «выступлениях» (да будет мне позволено заключить их в кавычки). Всего лучшего. Мама целует тебя.

В.

P. S. Пишу тебе это письмо, а спать хочется очень, ибо уже около полночи.

Батум.

20М.Ф. Ларионов – И.М. Зданевичу²²⁷

11 марта 1913

Дорогой Илия Михайлович

Кто же может догадаться что не Манный а Малый проспект при вашей грамматике – но это так, в общем я все Ваши изыскания не только одобряю, но отношусь к ним с уважением – дело не в этом. Лекция ваша 23-го Марта сего года, читать % часа, плата 50 руб., на дорогу 25 руб. Выступление соврем<енных> художников музыкантов и театральное – За национальность и восток против запада вообще – Это есть и у футуристов – где они говорят об Италии и милитаризации и т. д. Но главным образом футуризм должен быть прочтён в России так как он ещё не когда не читался. Имя Маринетти мы ставим потому, чтобы показать разницу от футуристов которые ничего не знают даже о футуризме как напр<имер> Маяковский Северянин и другие – и для того чтобы всё-таки почти<ть> Маринетти как человека весьма одарённого да и в практическом отношении это имеет значение – Мы издаём Манифест куда просим разрешение поставить и Ваше имя – Манифест музыкантов художников поэтов и театральных деятелей. Вам на дорогу будет выслано 25 руб. вперёд. Доклад Ваш будет либо первым либо вторым, потому что диспут делится на две части художеств<енная> и музыкально-театральная. Вы будете выступать со мной. Вы о футуризме и я о Лучизме Мы с Вами можем условиться относительно вашего выступления.

Пока шлю приветы.

Ваш М. Ларионов

P. S. Относительно Ваших приготовлений могу сказать, что в ваше распоряжение будет представлено диапозитивы с художников и более ничего. Остальное в программах и на афиши – так как диспут не об одном только футуризме. Относительно Анжелики будет сделано всё самое удобное для Вас вплоть до одного дня.

21М.Ф. Ларионов – И.М. Зданевичу²²⁸

<11 марта 1913 г. >

Илья Михайлович

Если у Вас имеется иллюстрированный каталог футуристов²²⁹ пришлите его немедленно мне – так как не с чего делать картин для диапозитивов у нас есть только 2–3 штуки или сразу на мой адрес его выпишите от Маринэти или оттуда откуда можно

Ваш М. Ларионов

22И.М. Зданевич – М.Ф. Ларионову²³⁰

12 марта <1913 г. >

Посылаю программу и жду инструкций. Ле-Дантю 15<-го> едет в Москву.

Илья Зданевич

P. S. Бурлюки будут выруганы по правилам.

О лучизме лучше было бы написать специальный доклад и прочесть в другой раз.

Уже запечатал письмо, как вдруг получил от Вас 2 послания.

Отвечаю: за восток я говорить не могу, раз говорю за западную цивилизацию. Самое большее могу подчеркнуть требование самобытности. Излагать систему буду по Маринетти. Далее объясню, что Игорь Северянин и Бурлюк и К° ничего общего с футуризмом не имеют. Далее скажу о том, в каком смысле нужен для нас футуризм.

Каталога у меня нет, а возьмите у Лопатинского²³¹ Сытинский тупик, д. 1, кв. 69. Я ему напишу об этом. Снять необходимо – Боччиони, «Танцовщицу» Северини и «Воспоминание о ночи» Руссоло. О том, что разъясню футуризм, ручаюсь. Пока прощайте. Имя ставьте моё и брата.

Ваш Илья Зданевич

23И.М. Зданевич – Б.Л. Лопатинскому²³²

12-го марта <1913 г.>

Дорогой Борис Львович, не откажите в просьбе. У вас есть каталог выставки футуристов, занесите его, пожалуйста, или перешлите Ларионову, Трёхпрудный, д. Гончарова, кв. 10. С него нужны снимки для моей лекции в Москве о футуризме. Очень прошу, т. к. своего каталога не захватил.

Лекция состоится 23-го марта. Пока прощайте.

Ваш Илья Зданевич СПБ. В. О. Малый 35/35.

24М.Ф. Ларионов – И.М. Зданевичу²³³

19 марта <1913 г. >

Многоуважаемый Илья Михайлович!

футуристы сняты.

Посылаю Вам первую афишу в ней ещё будут сделаны поправки. Деньги Вам будут высланы в среду утром в четверг

или в пятницу самое позднее Вы их получите – 25 рублей – в субботу утром Вы будете в Москве и вечером будете читать – Всё будет к Вашему приезду готово. Вы не потеряете ни одной минуты – Захватите с собой вывеску Ле-Дантю и детские рисунки брата Сагайдачного. Обязательно. С Анжеликой решим здесь это не важное дело, ведёт его Томашевский и сейчас он в имении у себя – Ваш М. Ларионов.

25И.М. Зданевич – Б.Н. Курдиновскому²³⁴

13-го марта <1913 г. >

М. Г. Многоуважаемый Борис Николаевич,

на днях мне приходится уезжать в Москву для чтения доклада о футуризме на устраиваемом «Музыкальным Бюро» диспуте. Доклад состоится 23-го числа. Мне было бы желательно повторить доклад в Петербурге. Не пожелает ли Художественно-артистическая Ассоциация его устроить, подобно тому как были предложены доклады Бур люку, Кульбину и др. Тем более что о футуризме в Петербурге ещё не читалось. Ваши мысли сообщите по адресу В. О., Малый, 35, кв. 35. Примите уверения.

СПБ.

Илья Зданевич

26Б.Н. Курдиновский – И.М. Зданевичу²³⁵

14 марта 1913 г.

Многоуважаемый г-н Зданевич

Приезжайте завтра 15-го вечером ко мне. Переговорим подробно.

Только не откладывайте свиданье – время очень мало. Простите, что не знаю вашего имени.

Жму руку

Борис Курдиновский

СПБ, Воскресенский пр. 20. Кв. 5.

27И.М. Зданевич – Н.П. Кульбину²³⁶

15-го марта <1913 г.>

Многоуважаемый Александр Николаевич²³⁷,

не откажите в исполнении следующей просьбы. Две знакомых моих девицы в «Бродячую Собаку» войти жаждут. Но не ведаю, как сие устроить. Быть может, Вы пришлёте мне карточку Вашу с рекомендацией для M lle Миримановой²³⁸ и M lle Ганджумовой на следующую субботу хотя бы или лучше на субботу 30-го. Желательно было бы и мне попасть туда, да не ведаю – пустят ли? В скором времени предположено устройство моего доклада о футуризме [и тогда] надеюсь видеть Вас в числе диспутантов. На днях же еду читать сей доклад в Москву.

Пока прощайте и примите уверения

Ваш Илья Зданевич СПБ. В. О. Малый 35/35.

28Б.И. Курдиновский – И.М. Зданевичу²³⁹

16-го марта 1913 г.

Многоуважаемый Илья Михайлович

Извещаю Вас, что зал на доклад «О футуризме» снят на 7-е Апреля с. г. воскресенье. Вам, вероятно, известно, что 23-го и 24-го «Союз молодёжи» устраивает ряд докладов москвичей, мне было бы очень желательно повидаться с Вами не позже

21– го.

Всего хорошего

Борис Курдиновский Доклады москвичей состоятся в Троицком театре.

29И.М. Зданевич – Б.И. Курдиновскому²⁴⁰

17-го марта <1913 г.>

Многоуважаемый Борис Николаевич,

Вы меня просили зайти до 21-го, это сделать я могу, но

22– 23<-го> меня в Петербурге не будет, ибо 23-го вернисаж «Мишени» и мой доклад. В некоторых газетах появилось сообщение, что в Троицком Театре будут выступать Ларионов и Гончарова, но это понятно утка. Уеду я по всей вероятности в четверг и накануне забегу. Когда будут отпечатаны афиши – сообщите, я возьму для университета и т. п.

Пока прощайте и примите уверения

Илья Зданевич

30И.М. Зданевич – М.Ф. Ларионову²⁴¹

17-го марта <1913 г.>

Многоуважаемый Михаил Фёдорович

вчера уехал в Москву Ле-Дантю. Я его просил передать, что кроме диапозитивов с футуристов мне положительно необходим диапозитив с Венерой Милосской, пожалуйста, пусть его приготовят. Доклад мой исправлен и готов. Отчего не пишете когда вечер и <у> [Беаты] Анджелико и когда нужно выехать. Я могу это сделать на днях и тогда жду дорожных.

Ваш Илья Зданевич

В. О. Малый 35/35.

31А.С. Кочрев – И.М. Зданевичу²⁴²

<Получено: 21.03.1913><адрес отправителя.^ Москва Б. Якиманка Средний Голутвинск. Д. 11. Кв. 4.

Прилагаемые 25 рублей предназначаются для оплаты вашего проезда до Москвы и обратно для участия в диспуте «Мишень», анонсированном на субботу 23-го марта в политехническом Музее в 8 часов вечера. Адрес Музея – Лубянский проезд.

Устроитель диспута.

32И.М. Зданевич – А.П. Матвееву²⁴³

19-го марта <1913 г.>

Дорогой Александр Петрович, подвёл я вас канальски и денег не выслал, и шуба вновь в ломбард моя уехала. Но через пять дней я в Москве доклад читаю, запаситесь билетами. Вот за него получу, уж отдам всё непременно. Доклад о футуризме, с кафедры башмаки будут показываться. Через два дня нагрянем с Колей²⁴⁴. Берегитесь. Получили ли хоть 10 рублей, папа пишет, что выслал.

Канальская Илья

P. S. А «дело»²⁴⁵ не вышло?

33И.М. Зданевич – О.И. «Пешковой²⁴⁶

20-го марта <1913 г.>М. Г.

Вернувшись домой нашёл у себя письма – Ваше и Янко Ивановича Лаврина,²⁴⁷ и «Пляску» М.В. Ле-Дантю. Янко Иванович жалуется на то, что имел неверный адрес, сообщает, что смог прислать лишь эту «Пляску», т. к. остальные картины в рамочной, а он за неимением денег сейчас их взять не может, собираясь послать с Вами. В Москве я быть предполагаю утром 22-го и доставлю, как эту «Пляску», так и иные работы Михаила Васильевича, имеющиеся у меня. Что до остальных <работ>, то едва ли что-либо могу сделать. Во всяком случае завтра позвонюсь к Лаврину и постараюсь добиться доставки холстов на вокзал к поезду или ко мне на дом. Простите, что Ваше имя мне не известно.

Примите уверения

И. Зданевич СПБ. В. О. Малый 35/35

34Я.И. Лаврин – И.М. Зданевичу²⁴⁸

20 марта <1913 г.>

Многоуважаемый Илья Михайлович!

Будьте любезны и передайте «Грузинскую пляску» Михаилу Васильевичу для выставки. Я уже раз посылал её на «Средний пр. 35, кв. 35»: (Ле-Дантю дал мне такой адрес) и только сегодня узнал через Ляшкову, что Вы проживаете на Малом проспекте. «Ишак» находится пока у [переплетчика] рамочника, висит с прочими картинами, так что я его пошлю с Ляшковой (пока нет денег). Всего наилучшего.

Я. Лаврин

35И.М. Зданевич – М.А. Поповой²⁴⁹

22-го марта <1913 г. > Москва

Многоуважаемая Марина Алексеевна, сегодня я утром прибыл в Москву и, исполняя Ваше поручение, побывал у Михаэлис. Вещей совсем немного, и что удастся, постараюсь захватить. Анна и Леокадия Стефановны приняли меня весьма любезно, я же счёл своим долгом пригласить их на диспут и вернисаж «Мишени». Выставка обещает быть интересной, в особенности лубками. Там пришлось пробыть до поздней ночи, и я только что вернулся. Мой привет Александре Алексеевне.

Цветов прислать я не решился. Не знаю, дошла ли телеграмма? Конечно, концерт был очень удачен. Пока прощайте и примите уверения. Простите за небрежность письма, но я на походном положении.

Илья Зданевич

Москва, Трёхпрудный 2, кв. 10, Ларионова

36И.М. Зданевич – Б.И. Курдиновскому²⁵⁰

29-го марта <1913 г.>

Многоуважаемый Борис Николаевич.

Посылаю Вам программу и диапозитивы. Корректуру программы пришлёте. С разрешением диспута ничего не устроил, но постараюсь его добиться. Иначе и вечер будет более скучен, и на три часа мне читать [и] нечего [и трудно].

Диапозитивы пронумерованы.

Примите и проч.

Илья Зданевич СПБ. Кронверкский 65 кв. 7. Телефон 596-52.

29 марта.

P. S. Можете сказать градоначальнику, что прения ничем грозить не могут²⁵¹, ибо будут во всяком случае бледнее доклада, я по отношению к оппонентам никаких выпадов себе не позволю, и Ваше председательство может служить достаточной гарантией того, что ничего не случится, как и было на вечерах Петрова-Водкина и д-ра Кульбина. Отсутствие же прений может быть понято как нежелание дать слово противникам, кого слишком много. Ещё раз надеюсь, что Вы что-либо устроите.

И. 3.

37Б.Н. Курдиновский – И.М. Зданевичу²⁵²

1 Апреля 1913 г.

Многоуважаемый Илья Михайлович,

Посылаю Вам 8 билетов по 75 к. и два по 1 р. 20 к. – всего на сумму 8 р. 40 к. Был в Градоначальстве, но безуспешно. Диспута не будет.

Кроме того диапозитивы Карра «Похороны анархиста» и Балла «Бунт» пройдут через цензуру под другими названиями. В Тен<ишевском> Зале мне жаловались, что публика срывает наши афиши!?

Продажа идёт.

Всего лучшего

Б. Курдиновский

38И.М. Зданевич – Е.Е. Лансере²⁵³

Его апреля <1913 г> САНКТ-ПЕТЕРБУРГ

Многоуважаемый Евгений Евгениевич²⁵⁴,

согласно моему обещанию, посылаю Вам билет на моё «позорище», имеющее быть 7-го в 8 % часов вечера в Тенишевском Зале.

[Надеюсь, Вы посетите его]

Примите уверения.

Илья Зданевич

СПБ. Кронверкский проспект 65 кв. 7.

39И.М. Зданевич – И.И. Кульбину²⁵⁵

1-го апреля <1913 г. >

Многоуважаемый Николай Иванович,

посылаю Вам билет на моё «позорище», имеющее быть 7-го в 8/4 вечера в Тенишевском Зале. Надеюсь, Вы посетите его.

Прощайте и примите уверения.

Илья Зданевич

СПБ. Кронверкский просп. 65, кв. 7.

40М.Ф. Ларионов – И.М. Зданевичу²⁵⁶

2 апреля 1913

Дорогой Илья Михайлович

Посылаю Вам пока эти вырезки и фотографии. У меня есть ещё карикатура боя и ещё несколько и 4 вырезки, но я их для Вас берёг и у меня их попросту стащили на выставке – так что теперь они в единственном экземпляре. Потом покажу. Наталия Сергеевна сделала для Вас марку²⁵⁷ и делает календарь очень красивую акварель со сложной композицией²⁵⁸ —

Пока целую до следующего более подробного письма. Извиняюсь за клочок.

Ваш М. Ларионов

41И.М. Зданевич – М.Ф. Ларионову²⁵⁹

4-го апреля <1913 г. >

Михаил Фёдорович,

Весьма благодарен Вам за письмо и вырезки. Мой доклад будет 7-го. Прений не будет, т. к. запрещены градоначальником. По сравнению с Московским докладом прибавлены два манифеста – Москве и Петербургу и большой кусок о Вас, Мишени [и] Наталии Сергеевне и лучизме, т. к. отдельного доклада о лучизме устроить не сумею. Побоище предполагается, [публика рвёт афиши] бродят слухи о заготовке снарядов – в виде яиц ит. и. В Тенишевском Зале, где будет доклад, афишу срывали без конца, поместили под стекло, – стекло разбили, теперь висит за решёткой. В гимназии афишу не пускают, Рерих²⁶⁰ приказал убрать из школы и т. п. Но билеты идут, по-видимому устроители набьют карманы.

О Московском докладе здесь были лишь неинтересные заметки вроде той, что в «речи»²⁶¹. Статью о моём выступлении вышлю.

[Между прочим я заявлю:

нынешний вечер, будучи для вас первым вечером футуризма, для нас последний, ибо футуризм нам был нужен лишь для преодоления авторитетов и для возврата к восток<у>. Мы основываем новое направление – ВСЁЧЕСТВО, имя, которое вскоре станет знаменитым и славным.

Всёчество – наше национальное течение, и мы сумеем поднять наше искусство на великую высоту.

О всёчестве и всёках сообщу в следующем письме]²⁶².

Благодарю Наталию Сергеевну за [её] хлопоты.

Ваш Илья Зданевич

Мой новый адрес Кронверкский пр. 65, кв. 7.

42М.Ф. Ларионов – И.М. Зданевичу²⁶³

<начало апреля 1913 г. >

Дорогой Илья Михайлович

Получив Ваше письмо (чёрное) я Вам послал вернее Наталия Сергеевна марку – осла и вырезку из журнала Жизнь²⁶⁴ – Посылаю с мадмуазель Коган²⁶⁵ Вам 4 лучистые диапозитива красочные – 2 Нат<алии> Сер<геевны> и 2 мои —

Гончарова Поля и Закат

Ларионов Улица и Дорога в лесу²⁶⁶.

Надписи на них есть и помечено где низ – там, где наклеена белая бумажка с надписью – Покажите их, когда будете читать о лучизме.

Ваш Ларионов, Желаю успеха.

43Н.С. Гончарова – И.М. Зданевичу²⁶⁷

<начало апреля 1913 г. >

Многоуважаемый Илья Михайлович

посылаю Вам ослов для марки. Они все сделаны в круге или полукруге. Но ни круга, ни полукруга я не оставляю, так как без них лучше получается абрис. Выберите себе то, что Вам больше понравится, а оставшиеся пришлите обратно.

Начала Вам делать календарь. Сделаны уже две картинки. На нём будут изображены Рождество и Пасха и четыре времени года. Сейчас я больше гуляю, чем работаю, и календарь подвигается немного медленно, но к Вашему проезду через Москву во всяком случае будет готов.

Желаю Вам всего лучшего

Н. Гончарова

44И.М. Зданевич – Н.С. Гончаровой²⁶⁸

8-го апреля <1913 г. >

Многоуважаемая Наталия Сергеевна

Я Вам глубоко благодарен за ослов. [Мне] особенно понр<авились> ослы – лучистый и [несколько иной] тушёванный. Но для печатки придётся выбрать одного из линейных, т. к. сложный рисунок трудно вырезаем на металле.

Вы просите меня вернуть тех, что будут не нужны. Но прошу у Вас разрешения оставить их [себе] всех, т. к. жаль было бы разразнивать группу и, с другой стороны, это мне доставило бы большое удовольствие [обладание этими рисунками].

Не знаю чем Вас благодарить. Пока посылаю пря<ники> мастерской Ивана Баранова в Твери²⁶⁹, которые мне удалось разыскать на вербе. Особенно замечателен один из баранов, сделанный в духе иранских каменных скульптур.

Кланяюсь и прошу принять уверения.

Илья Зданевич

45М.Ф. Ларионов – И.М. Зданевичу²⁷⁰

<начало апреля 1913 г. >

Дорогой Илья Михайлович

Наше дело с Вами насчёт диспута в Москве продолжает быть темой разговора – Дело передано к мировому. Значит, будет ещё сенсационный процесс. Пока всё идёт великолепно – Я Вам пришлю с Ле-Дантю брошюрки о Лучизме для продажи – в Питере на Вашем диспуте в ассоциации. Постарайтесь отмежеваться на диспуте от Бубнового валета – Союза молодёжи и Пощёчины двумя-тремя характерными фразами – вроде пощёчина цвета раздавленной вши и что валеты и молодёжь знают о дереве нового современного искусства по его тени, в которой они обделывают свои делишки.

Пока шлю Вам свои и Наталии Сергеевны приветы и целую Вас

Ваш М. Ларионов

46М.Ф. Ларионов – И.М. Зданевичу²⁷¹

<конец апреля 1913 г. >

Многоуважаемый Илья Михайлович!

У нас выходит сборник Ослиный Хвост Мишень²⁷² – Сейчас же после Пасхи приступаем к печати – Я Вас покорнейше прошу дать мне для сборника статью о футуризме и о Нат<алии> Серг<еевне> и мне прошу именно это потому что знаю что это у Вас сейчас есть и не надо готовить а только быть может привести в порядок. А также и Ваши стихи и если можно фотографии с картин Кирилла Михайловича с последних которые сейчас написаны в Тифлисе а так же с прошлогодних кубистических зданий что Вы на рождестве увезли от меня когда ехали домой – Самое хорошее если бы он сделал с 2-х вещей (с последней и зданий) прямо клише и прислал бы мне – потому что эта сторона лежит – как художественная – всецело на мне а не на издателе и расходы по ней несу я – Литературные же издатели – Литературный матерьял нужно прислать обязательно после первых трёх дней Пасхи чтобы был уже в Москве – Напишите так же Кириллу Михайловичу что выставка начинается 1-го октября N4 доставка вещей к 25-му сентября. Уже помещение снято предпринимателем и пущена в газетах об этом заметка. Помещение новое самое лучшее в Москве с верхним светом мы в нём будем первыми а за нами Мир искусства – вторая выставка Наталии Сергеевны за 10 лет творчества № 5, а третья № 6 Лучистая вся.

Утерян Ваш Тифлисский адрес и потому лишён возможности написать обо всём этом Кириллу Михайловичу сам. Напишите ему поскорее пожалуйста —главное 2 клише Кирилл<а> Мих<айловича> и Ваши стихи и статьи. Если можно то соберите и пришлите Пиросманошвили побольше и вывесок Тифлисских и других – Подгоняйте это уже к 25 сентября к моему приезду – а статьи и клише сейчас же. С осени у нас в новом специальном помещении будет читаться ряд лекций по искусству наверное и Вы не откажетесь тем более если будете жить в Москве – Меня будут судить у мирового осенью наверно – будет громкий процесс.

Пока будьте здоровы Наталия Сергеевна шлёт Вам привет

Ваш М. Ларионов

P.S. На выставке было 2000 народу и ничего не продано²⁷³ – Диапозитивы передайте Ле Дантю когда он поедет в Москву.

47И.М. Зданевич – М.Ф. Ларионову²⁷⁴

11-го апреля <1913 г. >

Многоуважаемый Михаил Фёдорович

Статья о Наталии Сергеевне и Вас у Вас имеется²⁷⁵. Если печатаете сразу – никаких поправок не надо, только обязательно под псевдонимом Эганбюри – фамилии поставить нельзя. Доклада о футуризме печатать не стоит. Стихов прислать не могу – мало материала – все старые работы. Брату напишу. Его адрес Кирпичный, 13. Мой привет Наталии Сергеевне.

Илья Зданевич.

Кронверкский 65/7

48М.Ф. Ларионов – И.М. Зданевичу²⁷⁶

13 апреля 1913

Многоуважаемый

Илья Михайлович

Выставка Наталии Сергеевны будет осенью но её монография будет печататься сейчас только задержка за текстом – Манифесты я хочу напечатать в сборнике двух выставок Ослиный Хвост и Мишень – Очень жаль что нет статьи об этих двух выставках где бы было разобрано до некоторой степени искусство каждого из нас участников этих выставок – Мне статью пишут но я уже сейчас вижу что это будет не то что надо так как нужно чтобы писал человек осведомлённый – и написал бы толково о каждом участнике если Вы увидите Михаила Васильевича поговорите с ним об этом хотя в Петербурге кроме Вас нет никого кто бы мог писать и знал бы всех нас – Будьте добры Илья Михайлович вышлите поскорей мне статью о Гончаровой и Манифесты. Корректуру Вам пошлю. Только это всё-таки проволочка времени выходит в Типографии будет задержка —

В Москве всё скоро любят делать. Но ведь Вы просмотрите в полчаса и сейчас же назад пришлёте? Ведь это не очень много наверное?

Пока шлю Вам наши приветы.

Ваш М. Ларионов

P. S. Брату написали?

49И.М. Зданевич – М.В. Ле-Дантю²⁷⁷

11-го апреля <1913 г. >

В Новгород не еду. Приходите завтра вечером.

50И.М. Зданевич – Г.В. Соболевскому²⁷⁸

11-го апреля <1913 г. >

[Дорогой] Григорий Витальевич²⁷⁹

Да прости мне, мой друг, месячное молчание, но встревоженная совесть мучила меня и понуждала поправить дело. Однако месяц бесплоден, и молчание теряет приличие. Посему каюсь и пишу.

Дело в том, что уезжая отсель, я, после неуклонных просьб, дал одному поэту прочесть книгу Каролины²⁸⁰. Когда же вернулся и потребовал оную, муж ответствовал, что книга затеряна, как и куда не ведает. Я приложил все старания и дал заказ во все лавки, но новой не нашли. Мне ужасно неудобно, тем более что ты в свою очередь обещал Каролину Юрию Никандровичу²⁸¹, но что делать.

Иной раз буду осторожней.

За сей месяц я побывал в Москве, где проповедовал футуризм и получил за сие в голову стакан и блюдечко. На днях читал здесь, но кончилось благополучно. [Думаю, что о докладах ты читал в ведомостях.] Подробности сообщу.

Ныне душа моя погрузилась в науки и дрожит, чуя экзамены. Слышал, что в Южной Америке были Сологуб и Северянин, так ли это?²⁸² С Мариной Алексеевной бродим по Собакам, выставкам и Венам²⁸³, творя суд над жизнью. Относительно майолики сделал что мог, беседовал с Евгением Евгение<виче>м,²⁸⁴ но плод<ов> пока не видимо.

Почему мне не ответил Борис? Видел ли наших в Батуме. На обратном пути шествую через Батум и тогда, сидя за столиком на бульваре и глядя на пальмы и слушая море, я тебе долго буду говорить о том, как твой маленький друг вступил в жизнь и [об озверелой толпе, и о том как тяжело и душно] о многом ином, и сумерки петербургских скверов, где ловил я и нанизывал мысли, родившие вихрь и неистовство толпы. Пока прощай. Мне всё-таки как-то неудобно.

Твой Илья

СПБ. Кронверкский 65, кв. 7.

51М.Ф. Ларионов – И.М. Зданевичу²⁸⁵

19.4.1913.

Многоуважаемый Илья Михайлович!

Будьте добры если у Вас готово отдельно об Нат<алии> Сергеевне, пришлите мне для того чтобы напечатать к её отдельной выставке. Если можно пришлите Манифесты к Москве и к Петербургу.

Если можно немедля.

Ваш М. Ларионов

19-го Апреля 913 г.

52И.М. Зданевич – М.Ф. Ларионову²⁸⁶

20-го<апреля 1913 г.>

Михаил Фёдорович,

Статью вышлю завтра. Манифесты слишком ничтожны, но пошлю. Когда выставка Наталии Сергеевны. Пишите подробно.

И. Зданевич

53М.Ф. Ларионов – И.М. Зданевичу²⁸⁷

<Отправлено (по штемпелю): 24.4.1913;

получено (по штемпелю): 25.IV. 1913 г.>

Многоуважаемый Илья Михайлович!

Ваша рукопись немного запоздала пришлось мне самому написать о Наталии Сергеевне. Первое что вы написали будет напечатано к Осенней выставке. Оказывается что между первым и вторым нет разницы. Вы мне могли об этом написать и прислать конец прямо в письме дело было бы скорей – От Кирилла Михайловича ничего не получил пока – сделаю снимки и клише сам с его работ этого года – жаль что нет прошлогодних. Спросите у Михаила Васильевича Ле-Дантю нет ли у него рисунка с портрета Фаббри²⁸⁸ или ещё с какой-нибудь композиции если есть пускай скорее пришлёт мне.

Относительно Кульбина и Кручёных Жалкая сволочь и более ничего²⁸⁹.

Ларионов

54И.М. Зданевич – Б.Н. Курдиновскому²⁹⁰

21-го<апреля 1913 г. >

Многоуважаемый Борис Николаевич,

я бы был очень вам благодарен, если бы Вы мне сообщили, где и когда были статьи и рецензии по поводу моего доклада, ибо я не имел возможности следить за печатью.

Примите уверения

Илья Зданевич СПБ

55И.М. Зданевич – В.Я. Брюсову²⁹¹

2-го мая <1913 г. > Не послан<о>

Многоуважаемый Валерий Яковлевич

Я весьма виновен за столь долгое отсутствие ответа на Ваше любезное письмо от 30-го марта. Но молчание <объясняется> неопределённостью положения, в которой находилось наше дело. Ныне мы обладаем достоверными данными, свидетельствующими о ненужности нашего вмешательства, и о желании Константина Димитриевича Бальмонта лично разрешить дело правовым порядком. Посему извиняясь за беспокойство я должен сообщить об оставлении намерения. Если же к нему придётся вернуться, то мы позволим себе воспользоваться Вашим любезным согласием.

Примите уверения.

Илья Зданевич

СПБ. Кронверкский 65, кв. 7.

56И.М. Зданевич – Г.В. Соболевскому²⁹²

22-го<мая 1913 г.>

Мои намерения, дорогой Григорий Виталиевич, не сбываются вновь и едва ли скоро удастся вырваться из [крепких] объятий Тифлиса. Я во власти праздности и домоседства – лишь [иногда] заглядываю к Канчели²⁹³, нынче же поздравлял Фогель²⁹⁴ [Борис<а> Александрович<а>, где застал Бориса Львовича²⁹⁵].

[Здесь ныне] То скверная жара, то милые дожди и покой, и ни о ком тебе ничего не знаемо, грозы чреваты нехорошими громами. На днях помешался Чернявский²⁹⁶, [и теперь сидит запертым], рвёт книги и твердит, что всё подлежит разрушению. [Завтра его куда-то увозят.] Он путешествовал по военно-грузинской дороге и привезён из Ананура в автомобиле. Одним другом меньше.

В Артистическом <кружке> Ганако Оота²⁹⁷, хожу на её спектакли и гляжу удивлённо. В субботу, кажется, едет в Батум Майневский²⁹⁸ – ему передам твои вещи. Марине Алексеевне кланяйся и сообщи, что поручение Арзумановым выполнено.

Прощай.

Твой Илья

57В.М. Ермолаева – И.М. Зданевичу²⁹⁹

18/IV <19>13 г.

Разъезжая 3 кв. 3 СПБ.

Кв. инж. Линда

Милостивый Государь!

Ваша лекция о футуризме так заинтересовала нас, что мы решили обратиться к Вам с просьбой указать нам источники, из кот<орых> мы могли бы получить ответы на многие вопросы, возникшие по прослушании Вашего доклада.

Если бы Вашей любезности хватило настолько, чтобы лично объяснить нам то, что мы не поняли и что не было досказано Вами 7-го апреля, мы были бы Вам крайне признательны. Заранее благодарная

В. Ермолаева

Т. 469-49 от 6 до 8 веч.

58В.М. Ермолаева – И.М. Зданевичу³⁰⁰

1 мая <19>13 г.

Милостивый Государь

Илья Михайлович!

После разговора по телефону мы решаемся написать Вам те вопросы, на кот<орые> оч<ень> желаем получить ответы; заранее извиняясь за то беспокойство, кот<орое> причиняем Вам.

1) Даёт ли футуризм достаточные средства для выражения знания (представления) предмета? Выражение знания крайне субъективно, нет критерия.

2) Есть ли в работе футуриста неподвижная точка? Кто в движении – автор или изображаемый предмет? Напр<имер>, «драка на улице». Если художник передаёт своё движение, то никто из неучаствовавших в этом движении не может его понять (крайний субъективизм).

3) Композиция у футуристов? Мы поняли вещи Брака (Бубновый Валет) как иллюстрацию теории, с кот<орой> он сроднился, между тем как у Пикассо, так же футуристов есть живописные задачи, кот<орые> давно знакомы и даже вечны.

4) Какую роль играют индивидуальные способности художника?

5) Вопрос нам наиболее близкий: как и чему учились футуристы и нужна будущим футуристам наша классическая или импрессион<истическая> и т. д. школа?

6) Какую роль играет живопись, как отношение цветовых плоскостей? Как окрашены картины футуристов? Раз все изображаемые предметы не имеют перспективного места, и одна плоскость или предмет изображены на том же самом месте, как и другие, то из цветовых плоскостей получается ли грязь, или одна краска покрывает другую?

7) Должна ли работа футуристов давать зрительное эстетическое удовлетворение, или это только умственное достижение в новой форме?

На этих важных для нас вопросах, к сожалению непоследовательно выраженных, так как со дня Вашего доклада прошло много времени, мы пока остановимся, надеясь, что Вашей любезности хватит, чтобы ответить если возможно до воскресения, дня моего отъезда. Ваше письмо я получу во всяком случае, но только с задержкой.

Уважающая Вас

В. Ерм<олаева>Разъезжая 3 кв. 3 кв. инж. Линда.

59И.М. Зданевич – В.М. Ермолаевой³⁰¹

22-го<мая 1913 г.>

Милостивая Государ<ын>я,

извиняясь за промедление, вызванное рядом причин, я, согласно обещанию, попытаюсь ответить Вам на предложенные Вами вопросы.

Ваши вопросы я нахожу основательными, ибо ими затронуто почти всё то, что является наиболее важным во всякой художественной теории – [это делает честь Вашему пониманию сторон мастерства], затронуто то, чего я почти не касался в своём докладе, преднамеренно носившем демонстративный [и шумный] характер и бывшем неким стоком футуристских идей в наиболее удобопонятной и вызывающей форме.

Прежде всего отмечу, что футуризм есть направление, имеющее врагов в области взглядов и пытающееся по-новому воспринимать мир, отмечу это само собой разумеющееся положение для того, чтобы сказать, что футуриста в этом мире занимает то, что может не занимать его идейных врагов и наоборот. В этом он подобен кубизму, лучизму и иным направлениям, глядящим на мир со своей особой точки зрения и пытающимся передать то, что ими считается наиболее занимательным. «Всего» сразу передать нельзя. Отсюда понятно, что по мере того, как мастер стремится передать ту или иную часть этого «Всё», часть взгляда на мир или нашего восприятия и предмет нашего представления предмета, нашего знания о предмете – возникают последовательно или одновременно различные направления. Футуризм пытается передать динамику вещей прежде всего, о чём я упоминал в докладе. Таким образом, Ваш вопрос – даёт ли футуризм достаточные средства для передачи наших представлений предмета, неминуемо должен свестись к вопросу – даёт ли футуризм достаточные средства для передачи динамизма, т. е. достигли футуристы мастера того, к чему стремились, и выполнили взятые на себя обязательства? В своём докладе я упомянул, что на этот вопрос придётся, пожалуй, сказать нет. Почему – я тоже упомянул вскользь. Ибо движение как выражающееся через форму, только через форму и может быть выявлено, футуристы или пытались её обойти, или она просто слаба, за отсутствием твёрдой преемственности, для формы безусловно необходимой.

Но динамизм может быть двояким. Первый – это динамизм окружающих нас вещей, его мы воспринимаем благодаря зрению и уже через посредство зрения проникаем в его суть. Второй – наш личный, его ощущаем не только благодаря зрению, но и чувствуем интуитивно. Таким образом раньше, чем ответить на Ваш второй вопрос, но предложить ещё один – вводный – изображение какого динамизма может быть предметом живописи – динамизма ли посредственного, воспринимаемого внешним ощущением, или и динамизма непосредственного, интуитивного. Если живописи касается только динамизм первого порядка, то совершенно безразлично, кто движется – наблюдающий и наблюдаемое, ибо разница будет лишь количественной, но никак не качественной [когда наблюдающий стоит и видит лишь один двигающийся предмет, наир, локомотив, то в системе было лишь одно в движении, и его движение только и приходится передавать, когда же наблюдающий на этом движущемся локомотиве, то разница лишь в том, что в поле его зрения не один движущийся предмет, а множество]. Если же живопись компетентна и в переживаниях – только тогда может иметь значение Ваш вопрос и указание о важности того, есть ли неподвижная точка в работе футуриста. У футуристов – <у> Боччиони мы встречаем ряд работ, называемых состояниями души – я не наблюдал приписывания живописи подобных свойств (это дело поэзии). Неподвижная же точка может быть, может и не быть в зависимости от того, какова обстановка [структура] картины, каково отношение находящихся на ней вещей в смысле движения друг к другу.

Мы заметили о слабости формы у футуристов и печальном влиянии этого факта на попытку передать движение на полотне. Но если мы отрешимся от взгляда на футуризм как таковой и обратимся к футурист<ическим> полотнам как к произведениям искусства вообще, мы должны будем признать, что слабость формы влечёт за собой не только ряд недостатков в передаче движения, т. е. [в конечном осуществлении цели, но и в областях формы, процессе этого осуществления. Я хочу сказать, что недостаток в области передачи движения свидетельствует о ряде недостатков в разных частях формы]. В частности о недостатках футуристской композиции картин. Но Вы задаёте вопрос значительно шире. Вы пишете – композиция у футуристов? А на подобный вопрос может быть ряд ответов в зависимости от того, как его понять. Этот вопрос может заключать вопрос о том, какова композиция картин (её характер), каково её происхождение, т. е. какова связь с композицией т. и. «искусства прошлого», наконец каковы достоинства или недостатки, если они есть, вопрос, к которому я пришёл выше. На все эти три подразделения Вашего общего вопроса я могу ответить так: согласно Вашему письму Вы сами заметили, что характер композиции у футуристов различен в зависимости от мастера.

Таким образом, слова едва ли помогут, и лучше непосредственно обратиться к полотнам. Однако могу добавить, что у всех футуристов композиция носит случайный характер, у одних более, у других менее, наиболее строг, пожалуй, Пикассо.

Далее симметрия и симметричный орнамент ими отвергаются безусловно. Но отвергая симметрию, некоторые из футуристов забывают и равновесие, что неминуемо ведёт к грубейшим недостаткам, хотя при господствующей у футуристов случайности композиции (каковая вытекает из-за неправильной постановки ими задач) равновесие вообще вещь едва ли легко достижимая. То, что у Пикассо Вы отыскали композиционные задачи, которые «вечны», это вполне понятно, ибо как [мне кажется] иными они и не могут быть. К тому же и потому вне преемственности они едва ли возможны, а колеблясь между преемством и абсолютной самобытностью, футуристы вновь и вновь [портят дело] сбиваются. В частности возводя иногда в принцип отсутствие равновесия или случайность композиции, не умея или не желая их избегать они совершают крупнейшие художественные промахи, [которые лишь могут дискредитировать их мастерство даже в глазах самых сухих и внимательных людей].

Не будем забывать, что всякое направление, а футуризм особенно, постоянно имеет две стороны: одну относящуюся к ремеслу как таковому, иную к области философских идей и взглядов, ремеслу сопутствующих, но органически и абсолютно с ним не связанных. Так требование футуристами самобытности имеет значение лишь относительное: мастер должен стремиться к наибольшей полноте и разнообразию, многосторонности данного мастерства в его целом. Но непосредственно, безотносительно к ремеслу это положение не относится. Ибо в данном полотне важно то, как использованы средства передачи, а не то, самобытно оно или нет и насколько самобытно. Поэтому если мы с Вами станем на точку зрения общую, взглянем на живопись в её целом, то на Ваш вопрос – какую роль играют индивидуальные способности художника? – придётся ответить словами Маринетти – футуризм прежде всего возвеличение самобытности – или фразой из живописного манифеста – нужно прославлять все виды оригинальности, т. е. индивидуальные способности почти все; если же мы будем говорить специально о достоинствах того или иного произведения, как проявления ремесла, то придётся ответить – решительно ни<ка>кой, и даже заявить, что копия равноценна оригиналу, если также хороша, как оригинал, и более ценна чем оригинал, если лучше [т. е. утверждать то, что высказ<ывал>ал М.Ф. Ларионов в предисловии к каталогу выставки художники группы «Мишень», высказавшиеся в предисловии к каталогу их выставки за признание копии художественным произведением].

Какой из двух подходов важнее, в этом для мастера не может быть сомнений – конечно второй. Но и важность первого не должна быть приуменьшаема. В частности, требование самобытности особенно возросло за [конец] прошл<ого> век<а> (обратите хотя бы внимание на прежнее и на нынешнее отношение к заимствованиям) и в этом деле футуризм лишь продолжатель предшественников. Но как бы не было велико значение второго подхода к произведению, он никогда не сможет и затмить или умалить первый, иначе искусство обратилось бы в погоню за оригинальностью. А т. к. достоинство ремесла как таково<го> требует преемства, всякий мастер необходимо должен быть учеником, ученики и футуристы. Я нарочно остановился в своём докладе на этом вопросе, т. к. у нас в России некоторые мастера, наир. Давид Бурлюк, [даже, пожалуй, некоторые итальянцы] любят заявлять, что они вышли из самих себя. Таким образом, я могу считать, что в общем на Ваш вопрос, учились ли футуристы и нужна ли им культура – я ответил в докладе. Но Вы спрашиваете подробней, как и чему учились, и нужна ли им наша классическая и импрессионистская культура. Отвечу: как, этого я Вам указать не могу, не могу сказать и чему, ибо при двойственном отношении футуристов к прошлому и их отличию друг от друга, это как и чему каждым разрешалось по-своему, и для выяснения нужно обратиться непосредственно к мастерам. Относительно культуры повторю Сезанна: нужна, другой вопрос, поскольку нужна именно наша классическая и импрессионистическая культура: нужность последних определяется прежде всего их ценностью, и поэтому вопрос о их нужности разрешим лишь по разрешении вопроса о их ценности? На этот вопрос футуристы отвечают частью отрицательно, причём большая дань

отдаётся импрессионизму, [как ближайшему]. Ваш шестой вопрос – какую роль играет живопись как отношение цветных плоскостей – мне не совсем ясен, ибо я не могу определить, о какой именно роли вы спрашиваете? Если вы подразумеваете роль живописи как искусства, т. е. спрашиваете о значении живописи, то на этот вопрос ответить я отказываюсь, т. к. не считаю возможным взяться за разрешение подобных задач на страницах этого письма. На вопрос же, как окрашены картины футуристов, я кроме сказанного на докладе что-либо затрудняюсь прибавить, ибо считаю, что словами говорить трудней всего о красках. Единственный путь – обратиться непосредственно к полотнам. [Впрочем, быть может вы более подробно расчлените вопрос тогда, так что можно будет что-либо ответить.]

Относительно последнего я могу заметить, что умственное достижение как таковое едва ли дело искусства. Безусловно, работа футуриста должна давать прежде всего [зрительно] – эстетическое удовлетворение. Хотя бы и по-новому понимаемое. Быть может, этому разросшемуся письму не удастся удовлетворить Вас – Ваши вопросы столь лаконичны, что могли быть превратно поняты. Во всяком случае, если Вам будет желательно задать иные вопросы, я обещаю ответить. Но во избежание неправильного понимания, заме [чу] одно: я не футурист, я лишь проповедник, [правильней был проповедником футуризма], ибо мне кажется, что раньше чем приступить к пропаганде исповедуемых мной идей, необходимо дать усвоить публике хоть сколько-нибудь футуризм, который является лучшим фундаментом для всякого будущего строительства. Примите уверения

Илья Зданевич

Кавказ

Тифлис, Кирпичный переулок д. 13.

Добавление. У Боччиони мы встречаем ряд работ, называемых «состояниями души». Об этой живописи душевных состояний он распространялся в своём докладе, читанном в Риме 6 мая позапрошлого года. По его возражение переживаний не более как попытка определить ассоциации, вызываемые в нашем представлении теми или иными линиями, и на этом основании употреблять линии, соответственные сюжету. Что же до приписывания живописи способности передавать переживания как таковые (что является скорее делом поэзии), то у футуристов я подобного утверждения не наблюдал.

60И.М. Зданевич – С.В. Штейну³⁰²

24-го<мая 1913 г. >

Многоуважаемый Сергей Владимирович³⁰³,

лишь ныне пишу Вам, ибо многое и многое произошло за те две недели, как я приехал, и совсем сбило меня с толку. Самое тяжёлое это болезнь Чернявского, как-то внезапно разразившаяся и принявшая очень тяжёлые формы. Когда я вернулся из Петербурга, то не нашёл в нём никакой особенной перемены, он лишь был очень бледен и сильно нервничал. По-видимому, на него весьма также повлияло и северянинское столкновение³⁰⁴. Неделю назад он ушёл пешком на военногрузинскую дорогу. Оттуда его привезли в автомобиле, а на днях увезли в Харьков. Здешние врачи относительно излечимости не сказали ничего определённого.

Вообще у нас не весело, к тому же плохая погода. Когда уеду из Тифлиса не знаю, едва ли скоро. Несколько раз встречал Сергея Захарьевича, бывал у него, приводил в порядок его запущенные дела. Здесь Ганако Оота и Гельцер³⁰⁵ [и «Летучая Мышь»³⁰⁶]. Но мне не до театров. Не знаю, застанет ли Вас это письмо, быть может Вы уже в Павловске.

Мой низкий поклон Екатерине Владимировне³⁰⁷ и привет Люсе.

Ваш Илья Зданевич Тифлис, Кирпичный 13.

61И.М. Зданевич – Г.В. Соболевскому³⁰⁸

23/6 <1913 г.> Тифлис

Прибыл нынче в Тифлис благополучно. Прогулки мало интересны, лишь предлагается руководительство выгодное. Приму ли, нет, не знаю.

Получил вести, что Ларионов с Гончаровой ездили в Москву на разбирательство дела о диспуте и М.Ф. приговорили к штрафу в 25 рублей. Дело прошло тихо.

На Съезде³⁰⁹ оживлённо, [но пахнет неприятным дилетантством и бестолковщиной]. В городе жарко и душно [и тяжело]. Из предлагаемых руководительств самое скучное – Боржом – Бакуриани, но конец желанен – Батум.

Вечером зайду к Верховскому. Был у Канчели – не застал. Приветы мои Марине Алексеевне и тебе, и тому Солнц<у>, что при отплытии моём падало в выдохшееся море и перекинуло от себя ко мне мост из [огня]. Наши пути по горящим мостам. Но конец желанен – Солнце.

Твой Илья

62И.М. Зданевич – Г.В. Соболевскому³¹⁰

4 июля <1913 г.> Батум

Дорогой Григорий Витальевич, отправляю на твоё имя письмо для Марины Алексеевны, темперу и байц, извиняясь за промедление, тем вызванное, что большой бумаги для пастели у Матинянца не оказалось, принялся за розыски, но нигде не нашёл. У Матинянца же говорят, что будет получена на днях, тогда и вышлю.

Темпера Шминке³¹¹ вещь хорошая, но пришлось прибавить кое-что Вольфа, т. к. этих цветов не оказалось. Краски фабрики Шминке дороги по сравнению с Вольфовыми, но качествами обладают лучшими.

Байц взял у Ленцкого по 3 золотника, если понадобится, ещё вышлю. Разводит<ь> водой и красить без всякого грунту, только синюю нужно разводить спиртом. Пропорция определяется тем, какой тон желателен. Плана Парижа, который был у нас и который я обещал Марине Алексеевне, отыскать не удалось, должно быть потерян, о чём весьма жалею.

Жара стоит необычайная, дни сижу дома и нигде не бываю. Занят некоторыми лингвистическими работами и много пишу. Больше новостей никаких. На днях встретил Ананова, который рассказал о шторме.

Мой низкий поклон Марине Алексеевне. Прощай.

Твой Илья Зданевич Тифлис, Кирпичный, 13

63И.М. Зданевич – В.Н. Шнакенбургу³¹²

7/7 <1913 г. >

Мне не удалось распрощаться с Вами при отъезде из Петербурга, и этому запоздалому письму (слишком запоздалому) не сыграть роли позднего привета. Я и не надеюсь на это. Просто – я вспомнил Вас, и желая знать, где Вы и что с Вами (простите за стереотипную фразу и грубое объяснение моих намерений), пишу это письмо. Не ведаю, удастся ли ему найти Вас, надеюсь да, хотя я не знаю подлинного адреса, который нужно было бы написать на конверте. Я в Тифлисе пребываю два месяца, ездил в Батум на три недели, купался в море и написал доклад о вреде грамотности³¹³, которым надеюсь открыть сезон. Сделано дел очень мало, но с одной стороны тропичность климата, а с другой склонность к праздному препровождению времени и долговременным беседам (всегда очень пустым), столь печально укоренившая в моей натуре – непреодолимы. Однако я выучился скрашивать жизнь эксцессами, иногда очень забавными, чистил на улице ботинки, уверяя, что это священнодейно, ибо чистка ботинок – победа над землёй, их грязнящей, символом свободы от которой они являются, выкрасил волос в [рыжий] красный цвет и нашёл невесту негритянку³¹⁴. Вас эти эксцессы (столь необходимые для того, чтобы мозги не вяли от однообразия провинциальной жизни) не должны удивлять (Вы к ним, должно быть, привыкли) и мне кажется, что то осуждение, которое они встретили у окружающих – едва ли основательно, ибо я всегда был поклонником общественного приличия, и мои протесты против него из того же приличия и вытекали. Это двойственно и противоречиво, но это мне свойственно и потому законно. Впрочем, я едва ли имею основания оправдываться перед Вами, не зная – осуждаете ли Вы меня. Да и потом Вы столь обходительны, что ничего не скажете, а потому всегда даёте понять. Пока прощайте. Мне было бы очень приятно, если бы Вы написали что-либо. Я буду ждать Вашего письма. Простите за такое подчёркивание, но мне просто хочется сказать правду.

Ваш Илья Зданевич

64И.М. Зданевич – С.Н. Андреевой³¹⁵

<5 апреля 1914 г. > Опочинина 13 кв. 16

<Милостивая> Государыня

Сожалею, что цель моего доклада о Н. Гончаровой осталась Вам неведомой. А сам доклад «лишней картой» против мастера.

В мою задачу не входило говорить о ком-либо кроме Н. Гончаровой; и поэтому я обошёл воздействие [её] полотен на зрителя, на которое Вы указываете, <тем> больше что оно вещь шаткая и индивидуально <изменчивая>. Я занялся лишь формой, говорил <о кубизме>, футуризме и проч, не самих по себе, но <только> об отношении Н. Гончаровой к ним. Вы говор<ите> – «дерево зелёное, того <же> цвета крыша и т. д. <окончание письма отсутствует>

65И.М. Зданевич – С.Н. Андреевой³¹⁶

<без даты>

В сущности, никакие земные законы не позволяют мне писать Вам после того, как Вы позавчера так не изысканно (простите за резкость) отказались меня проводить. Я бы мог сказать, что задал столь беззастенчивый вопрос, чтобы знать – что Вы ответите и как – мне этого не хочется делать; просто Ваш ответ был восхитителен бесцеремонностью, что и позволяет мне считать себя незадетым, если угодно даже поощрённым и пребывать по-прежнему назойливым. Мало того, я обязан быть таковым докучливым, ибо мне хочется видеть, как Вы в будущем будете говорить «нет» на мои безразличные просьбы (подобное, думаю, повторится не раз). Не возражайте, что я не заслужил лучшей фразы – [фраза была превосходна и к месту], но Вы сами заслужили большего, и что за охота Вам не ходить через овраги, хотя есть мосты. Я отлично понимаю, что Вам не только скучен – Вы это дали слишком понять – мало того – неприятен, и вот это сознание требует, чтобы я не терял Вас из виду и ждал подлинных жал. Вчера утром я слез около станции Гори на одной из платформ, сделав перерыв до вечернего поезда, бродил по скалам, <нрзб.> ловил ящериц, следил за птицами, нарвал жёлтых цветов и думал, какие венки из них я мог бы сплести Вам. Вы уверены, что это неправда, однако могло бы стать правдой, если бы [Вы] не любили моего комедиантства и попытались [заглянуть глубже] найти иное. Но позавчера на бульваре в ответ на мои слова о предполагаемом письме Вам Вы, раскрыв свои карты (быть может, случайно), согласились со мной, тем самым сказали слишком прямо, что лишь моё комедиантство и делает меня занимательным для Вас. В благодарность за Вашу откровенность я останусь тем же, хотя, быть может, ещё менее Вас привязан к неправде – неосновательно было дарить Вам то, чего Вы не хотите иметь. Футуристу иногда идёт роль паяца [конечно, когда Коломбина не Коломбина]. И когда он ведает, что творит суд над человеческой непроницательностью и неумением занимать [на Олимпе] занятые места. Пока же прощайте и примите уверения, что я увлечён Вами более, чем Вы думаете.

Мой поклон княгине.

Илья Зданевич

66И.М. Зданевич – С.Н. Андреевой³¹⁷

<после 5 ноября 1913 г. >

Я потерял счёт и смешал дни. Я не помню, когда Вы покинули город. Должно быть давно. За это время вихрем внеслись события, Москва, цепь вечеров и ночей, драки, доклады и многое, многое. Как некто шагающий по хребтам, как поезд, минующий мосты жизнь – и каждый шаг и мост перелёт над провалом в неожиданное. Вчера я вернулся из Москвы, и голова доселе в дурмане от шампанского, ликёров и орхидей, от пряной романтики, которая мне давно опостылела и надоела. Но я не хотел бы писать Вам – уравновешенный и благодушный. Ещё раз облаянный, задетый и униженный, злой и нехороший, я вспоминаю Вас и пишу, ибо мне кажется, что ныне мои строки должны быть столь же пряными, как мои дни. Я слишком дорожу Вашим мнением, а потому не стараюсь быть занятным, я ценю Ваш вкус, чтобы подносить хорошие блюда. В Москве мы шумели, рекламили, ликуя, читали посвящённую нам ругань, и мне хочется, чтобы Вас, далёкую и, быть может, спокойную захватили эти пустые лихорадки. Небо и то струсило и стало синим, услышав <о> всёчестве, а московские городовые, казалось, упились новым словом запретным и вместе с критикой готовы ловить всякого всёка. Получите Цахис-Дзири и убежавшую змею. Но теперь она вернулась и свила гнездо в моей комнате. Т. к. змеиным стал весь воздух. Вспоминайте, помните, здесь рассветно, и бодрствовавшие всю ночь други готовы вскинуть факел, которого так долго ждали. Помните, Ваш неистовый друг шлёт Вам пожелания, но больше не зовёт на пиршества, от которых Вы отказываетесь. Нет, настал час Войны.

Илья Зданевич

67И.М. Зданевич – С.Н. Андреевой³¹⁸

<конец ноября – начало декабря 1913 г. >

Хорошая, так рад я Вашему улыбочному письму. Если бы Вы не писали, что над Вами синева, синева синева – я угадал бы её в словах и строчках. Но Вы просите меня писать о себе. Что скажу? Разве не будет далёким то, что меня захватило. Разве не стану немым, когда начну кричать? Я сбит, я в водовороте, я стал, наконец, собой. Этим сказано всё и малое. Этим сказано, что долгие покачивания перешли в безудержный танец, и прочим пора прислушиваться и быть настороже. Праздник преображения, жизнь раскрылась и влечёт окунуть в пасть разброшенные крылья. Домой прихожу только ночевать, оресторанился. И напряжённость всегда вокруг меня. В чинном кружке Петражицкого³¹⁹ прения столь обострились, что пришлось закрыть заседание. 10-го устраиваю первовечер всёчества³²⁰ – освободите меня от данного Вам слова и разрешите прочесть на нём доклад о Гончаровой³²¹. Для Вас я задумал устроить более занятное – всёческий бал весной, и Вы будете хозяйкой его. 14-го в Москве упраздняем футуризм³²² – 20-го вечер – бал, – на котором будет выполнен<о> несколько моих новых вещей, написанных оркестровой манерой. Это последний крик.

Ваш <так!> любезно пригласил меня учиться ритмической гимнастике у С. Волконского³²³, и его любезностью полагаю воспользоваться.

Но факты утомительны. Полагаю, что письмо будет говорить за себя. Вы меня встречали или после бурь, или до грозы. Теперь проливной дождь застал меня. Как весело выходить сухим из воды. Ведь вихри для того и валят деревья, чтобы было меньше опасности быть придавленным. Ведь покой для того, что потом сильней волноваться. Кидаю Вам цветы. Ловите. Жизнь всегда постоит за себя и когда нужно обрушит лавины на древние города.

[Мы] орудие жизни. Мы стремимся и бесповоротно. Я в водовороте и перестал быть настороже. Хорошая, в ваших строках синева, синева, синева. Я же забыл синеву и не помню, я в потоке и мятеже. Но по-прежнему кидаю Вам цветы. Ловите любовь.

68И.М. Зданевич – С.Н. Андреевой³²⁴

<без даты>

Я понимаю, что мой поступок причин<ил> Вам, по Вашему убеждению, лишь зло, но я отказываюсь признать это достаточным поводом для того, чтобы круто менять ко мне отношение. Между тем Ваша фраза о том, что мнением дворника Вы дорожите более, чем мнением друзей, в связи с тоном разговоров заставляют меня перестать быть одним из последним. К тому же, так как граф Берг, уклонившись от вызова, перестал быть порядочным человеком, то я, не желая Вам мешать исправлять беды, причинённые Вам, прошу считать меня не принятым в Вашем [доме] бывшим знакомым.

Илья Зданевич

Мне очень жаль, что моё письмо графу Бергу принесло Вам только «грязинную грязь».

Печально, что я принёс Вам только «газетную грязь». Не в праве мешать Вам бороться с причинённым мной ущербом, я, убедившись, что моё присутствие является к этому помехой, я принуждён, целую Ваши руки, просить Вас вычеркнуть имя Зданевича из имён представленных Вам людей.

И. Зданевич

69И.М. Зданевич – С.Н. Андреевой³²⁵

23 августа <1914 г. >

После того, как мы распрощались, я ещё долго оставался в Петербурге – много меня задерживало, и заходил к Вам, на следующий день после Вашего отъезда. Лето провёл я в Боржоме больной плевритом, тем лишающим меня возможности хотя бы на месяц съездить в Петроград. Здесь мне сообщили у Канчели, что Вы приезжали в Тифлис, а сейчас в Батуме. Если Вы ещё долго останетесь там, я надеюсь Вас встретить, ибо поеду к морю на поправку.

Лето полное мальчишества и нелепых забав. Быть может, это обидно, но я не раз вспомни <окончание письма отсутствует^

70И.М. Зданевич – М.Ф. Ларионову³²⁶

<Между 10 и 21 ноября 1913 г. >

Многоуважаемый Михаил Фёдорович,

Сегодня приехал в 10 часов³²⁷, побывал в Академии, съездил к Михаилу Васильевичу <Ле-Дантю>, смотрел его новые работы – очень занятно – затем мы отправились на Союз³²⁸. Мерзость всё – и хорошо, что Наталии Сергеевны и Вас там нет. Встретили Татлина, который «что-то» судачил и уверял – мы одно, одни и он. Когда он надоел, ушли с выставки и расстались. Книги завезу завтра³²⁹. Впрочем, у Митюрникова уже есть³³⁰. Лекцию о Гончаровой назначил на 23<е>³³¹, на 22<е> у Петражицкого новый доклад об искусстве³³² – сейчас стелефонился. Разобрал почту. Адрес Кир<илла> Мих<айловича> – Paris. Boulevard Montparnasse 155, hotel Nice – Cyrille Zdanevitch. Скандал с Бальмонтом в Собаке³³³ принял крупные размеры. Бурлюк наскандалил вдоволь³³⁴. Хлебников поселился в Петербурге. Особенного ничего нет.

Преданный Вам Илья Зданевич

Мой привет Наталии Сергеевне

71И.М. Зданевич – Н.Я. Серпинской³³⁵

<ноябрь 1913 г. >

Мне жаль, что не удалось встретить Вас перед отъездом. Почему [я] затрудняюсь сказать, но неопределённое всегда ясней и очевидней отчётливого, но будущее известней прошлого, и потому ничего не добавлю к слову жаль. От эпичности, которая в Москве царит над духом, ибо тело слишком в движении, отделаться сразу трудно, и я ещё цепенею, глядя на разбросанные по столу книги, и думаю о проведённых часах. Вчера был в Союзе молодёжи³³⁶, позевал глядя на картины, посмеялся над Татлиным³³⁷, разобрал корреспонденцию за неделю – целый ворох, нашёл на столе до десятка книг из Парижа, сегодня метался по профессорам, книжным лавкам и редакторам, и всё как [в парах эфира] выкурив крепкого табаку. Если бы не некая растерянность [и кавардак], если бы мы были чуть построже, [тогда] действительно сумели бы всё опрокинуть и всё утвердить. Но теперь остаётся слишком много недоделано, и не знаем, когда смеяться. Но я не имею права надоедать Вам с рассуждениями и не хочу. Если, распечатывая это письмо, Вы были нетерпеливы и любопытны – этого достаточно. [Теперь же попрощаюсь с Вами и растаю между строками] как ракета падает в кусты, я таю между строчками.

Примите уверения

Илья Зданевич

72И.М. Зданевич – Н.Я. берлинской³³⁸

<18 декабря 1913 г. >

Вашему издавна жданному письму рад. Отвечаю беспорядочно, кое-как примостившись за столом, ибо всё в беспорядке. Не буду говорить о Ваших сомнениях, ибо мои слова слишком грубы. Но странно слышать, что намерения не исполняются, что мелочи владычествуют, что человек не может найти себя. Что такое обыденность? Орудия грохочут, форты в огне, и стан врагов дрогнут. Всякое движение во имя борьбы. Мы берём Адрианополь мира. Мировая Бастилия падает. И если первый отнимут враги – вторая не вернётся. Нужна монументальность? Но разве правильно понятый футуризм не требует монументальности. Чтобы искусство было как рынки, вокзалы и мосты. Монументальность, да, монументальность бунта, а не покоя. Мы не в кораблике – наше судно океанский пароход, и ждут или не ждут его льдины – он не замедлит хода. Мне Ваши слова странны не потому, что обыденность можно побороть, но её нет, как нет неисполнимого и ограниченного; всё это фантазмы прежних, хлам, унаследованный нами, но нам не нужный. Вы не видите смерчей – тем хуже. Вы не с нами – тем хуже. Ибо сегодня наше и тех, кто за нас.

Илья Зданевич Гавань Опочинина 13 18 декабря.

73И.М. Зданевич – А.А. Шемшурину³³⁹

<22 декабря 1913 г. >

М. Г.

(простите, что не знаю Вашего имени-отчества)

Получил Вашу книгу³⁴⁰ и весьма благодарю. Занятно, что Вы, подобно многим, упускаете из виду идеологию футуризма и смешиваете проблему содержания с проблемой воздействия искусства на человека. Доказательство связи «футуристов» с Брюсовым не только справедливо, но и ценно, объясняя, какова сущность этих «футуристов». Замечания Ваши на Северянина едва ли основательны.

Из лиц, кого займёт Ваша книга, назову: Григорий Витальевич Соболевский (Батум, Городская больница) иАлекс<андр> Иванович Канчели (Тифлис, Московская 20). Имена остальных Вам, вероятно, ведомы.

Примите уверения

Илья Зданевич

22 декабря

74И.М. Зданевич – А.А. Шемшурину³⁴¹

<конец декабря 1913 г. – начало января 1914 г. >

Тифлис, Кирпичный 13

М. Г.

Приехав вчера, получил письмо Ваше от 21/XII ст. ст. пересланное сюда из Петербурга, где меня оно не застало, и в к<ото>ром Вы просите сообщить адреса петербургских общежитий. К сожалению, кроме указанных Вами, я не знаю, но как только вернусь в город, наведу справки и сообщу Вам³⁴².

75И.М. Зданевич – А.А. Шемшурину³⁴³

<4 февраля 1914 г. >

Тифлис, Кирпичный 13

М. Г.

Благодарен Вам за открытку. Здесь пробуду ещё недели две и получить «железобетонную» поэму³⁴⁴ буду рад. В Москве с приездом Маринетти готовятся большие дни. Жаль, что отсутствую. Но меня несколько утешает Солнце и изучение и собирание неграмотных вывесок и афиш. На днях я нашёл такую вывеску: Брючная перешель. Если б было написано – «брючная перешел» – это было бы обычным тут коверканием. Но писавший уловил, что брючная то, что именуется – женский род, и единственно знакомое ему «перешел» переделал в «перешель». И восхищению моему нет границ.

Примите уверения

Илья Зданевич 4/2 914³⁴⁵

76И.М. Зданевич – А.А. Шемшурину³⁴⁶

Опочинина 13, кв. 16

СПб 19 февр<аля 1914 г.>

М. Г.

Извиняюсь, что столь долго не мог собраться отблагодарить Вас за присылку железобетонной поэмы. В некоторых отношениях она любопытна, но едва ли более, т. к. подобный приём творчества уделяет слишком много места глазу, т. е. ищет в ненадлежащем месте и потому едва ли многое найдёт. Относительно петербургских общежитий должен сообщить, что кроме указанных Вами, по-видимому нет – были в прежние времена при разных институтах, но позакрывались. Во время последнего моего пребывания в Москве, весьма недолго, пришлось познакомиться с Маринетти. Он очень симпатичен, но много болтает без толку. К тому же буржуазен и плохо разбирается в искусстве.

Примите уверения

Илья Зданевич

77И.М. Зданевич – Е.Б. Галантеру³⁴⁷

<январъ 1914 г. > Тифлис, Кирпичный 13

Многоуважаемый Ефим Борисович³⁴⁸

в ответ на Ваше письмо от 4-го января сообщаю:

Организацию диспута взять на себя не могу. Предложение прочесть на Юге несколько лекций – принимаю. Но мне очень желательно, чтобы <в> соучастников лекций пригласили Михаила Фёдоровича Ларионова, [если это не устроится, буду читать один.] как художника. К тому же у него собрание диапозитивов, для лекции необходимых. Тогда % разделим пополам. Условия – прежние, что предлагал Ваш доверенный в Москве. 60 % чистого дохода. Проезд 2 кл<асса> от Тифлиса, где я нахожусь, до гастрольного города, меж городами и от последнего города до Москв<ы> и номер в гостинице идут в счёт расходов по устройству лекций. Расчёт после каждой лекции. Аванс 100 руб. на дорогу. Время – февраль, желател<ен> как можно меньший промежуток, читать могу через день. Мне желательны города Одесса (первым), Киев и Харьков. Лекцию назову – Футуризм и Всёчество. Посылаю программу и конспект.

В случае каких-либо возражений телеграфируйте. Замечу, что диапозитивов для фонаря со снимками с футур<истических> картин у меня не имеется, но есть у М.Ф. Ларионова.

Примите уверения.

И. 3.

P. S. Ответ мой запаздывает, т. к. Вы мне писали в Петербург.

78И.М. Зданевич – М.Ф. Ларионову³⁴⁹

<январь 1914 г. >

Многоуважаемый Михаил Фёдорович,

вчера получил письмо от Галантера, где он вновь приглашает меня устроить диспут в Москве и провинции или прочесть лекции. Т. к. я добился разрешения ехать в турне, то ответил ему следующее: диспута устроить не могу. Лекцию прочесть готов, но мне желательно, чтобы он пригласил и Вас. Города – Одесса, Киев, Харьков. Срок в течение февраля, чтобы растянулось не более как на 2 недели. Условия – 60 %. Проезд 2 кл. от места отправления и номер в отеле в число расходов. Аванс 75 руб. Расчёт после каждой лекции – т. е. те же условия, что были ранее.

Если примете участие, пишите Галантеру – Одесса, Пушкинская, 57.

79И.М. Зданевич – М.Ф. Ларионову³⁵⁰

<январъ 1914 г. >

Тифлис, Кирпичный 13

Многоуважаемый Михаил Фёдорович,

получил от Галантера приглашение организовать диспуты в Москве и провинции, если я не могу взять на себя организацию диспутов, прочесть лекцию о футуризме в нескольких городах юга.

Т. к. на этот раз мне в турне ехать разрешают, я ответил Галантеру, что диспута организовать не могу, но готов прочесть лекцию, причём желательно, чтобы в качестве соучастника были приглашены и Вы. Условия прежние. Если можете ехать – пишите Галантеру – Одесса, Пушкинская 57. Время поездки – февраль.

Мой низкий поклон Наталии Сергеевне. Целую.

Примите уверения

Илья Зданевич

P. S. Сообщите адрес Клименко. Очень нужно.

Если поедете, то получив это письмо, лучше тотчас телеграфируйте Галантеру и посылайте программу Вашего выступления. Моя лекция называется Футуризм и всёчество³⁵¹.

80И.М. Зданевич – М.Ф. Ларионову³⁵²

<23 января 1914 г.>

Многоуважаемый Михаил Фёдорович, мной сегодня отправлено Маринетти письмо следующего содержания: (перевод) —

М. Г.

Я сожалею, что нахожусь на Юге и не могу присутствовать на Ваших беседах и во всеуслышание высказать то, что необходимо высказать по поводу Вашего приезда.

Мои друзья – M me Гончарова, М. Ларионов, М. Ле-Дантю и я были проповедниками футуризма в России, немало способствовали <окончание письма отсутствует>

81И.М. Зданевич – Ф.Т. Маринетти³⁵³

<23 января 1914 г.>

Je regrette bien de me trouver au Midi, je ne puis assister a vos conferences et exprimer a haute voix tout ce qui est necessaire a l’occasion de votre arrivée a Moscou.

Mes amis – M me Gontcharoff, M. Larionoff, M. Le-Dentu et moi, nous étions les préedicateurs du futurisme en Russie, nous avons concouru a développement épidémique, qu’il avait reçu de nos jours, et je m’adresse a vous notamment comme un futuriste, quoique nous comptions le futurisme étant surpassé. A présent nous estimons le futurisme comme le mouvement, qui avait été nécessaire a l’Art; mais votre tactique actuelle non selement est nuisible a l’Art et se montre comme la remise de la fortresse au nov de l’Académisme.

Vous etes devenu le chef de l’ecole reconnue, vous exigez L’aveu de primauté sur les choses qui ont été découvertes avant vous, vous vous indignez déjà contre les artiste, qui s’écartent de vos réglements. J’espere que l’indépendence des moscovites refroidira vos intentions de dictateur, – je l’espere car Moscou n’est pas l’Europe et ce n’est pas les passéistes qui seront vos ennemis, mais surtout cette jeunesse, qui avais surpassée le futurisme ou qui ne l’avait pas trahi.

Quand deviennent ennemis les gens appartenants a un autre camp, cela est dans l’ordre des choses, mais quand l’apache passe dans le rang des bourgeois – c’est une autre affaire. De l’apache de l’Art vous etes devenu bourgeois, et j’ai a regretter encore une fois que je ne sois pas a Moscou.

Apres la lutte contre les vieux Académisme, un nouveau combat va se présenter, – le combat avec le Marinéttisme, ce qui est l’Académisme de nos jours

Elie Zdanévitch

Tiflis, Kirpitchny 13

23/1914

82И.М. Зданевич – Ф.Т. Маринетти³⁵⁴

<23 января 1914 г.>

М. Г.

Я сожалею, что нахожусь далеко на юге от Москвы и не могу присутствовать на ваших беседах и высказать во всеуслышанье то, что необходимо высказать по поводу вашего приезда. Мне приходится прибегнуть к письму и т. к. это письмо имеет характер открытого и касающегося не только лично нас, я копию его посылаю в редакцию газеты «Русские Ведомости».

Мои друзья, peintres, M me Gontcharoff, Larionoff, Le-Dentu et moi явились одними из первых проповедников футуризма в России, и мне кажется, немало способствовали тому эпидемическому распространению, какое он получил в наши дни. Футуризм нам был дорог как единственное течение, которое было нужным искусству, и ставя выше всего интересы искусства, мы боролись за футуризм. Но те же интересы искусства, необходимость его обновления по сравнению с недавним историческим прошлым, вынудили нас в прошлом году покинуть футуризм, прежде всего потому, что он перестал удовлетворять нашим художественным требованиям и оказался требующим коренной ломки, чтобы сколько-нибудь соответствовать росту худож<ественной> культуры.

В настоящий момент мы приемлем футуризм только как необходимую историческую стадию. Но вашу нынешнюю пропаганду, вашу нынешнюю тактику футуризм в той форме, в какой вы его пропагандируете сейчас – я не только не приемлю как историческую стадию, но считаю просто пагубной для искусства и полной сдачей занятых вами позиций, сдачей во имя Академизма, так что ваш футуризм сейчас не более как маска и, если хотите, более академичен, чем сама Академия. И если футуризмом именовать только ту идеологию и тактику, котор<ой> вы держитесь сейчас, забыв о том широком и антиа<ка>демическом футуризме, каким он был при возникновении, что придётся сказать, что футуризм возник вчера и уже только вчера, уже только призрак несовершённых, по каким причинам не важно, возможностей и оставленных крепостей.

83И.М. Зданевич – Ф.Т. Маринетти³⁵⁵

<28 января 1914 г. >

М.

Je regrette bien de me trouver au Midi, je ne puis assister a vos conférences et exprimer a haute voix tout ce qui est necessaire a l’occasion de votre arrivée a Moscou.

Mes amis… et moi, nous étions les prédicateurs du futurisme en Russie et nous avons concouru a ce développement épidémique, qu’il avait reçu de nos jours et je m’adresse a vous notamment comme un futuriste, quoique nous comptions le (role du) futurisme étant surpassée.

A present nous estimons le futurisme comme le mouvement, qui avait été nécessaire a l’Art, mais votre tactique (d’a present) actuelle non seulement est nuisible a l’Art, et se montre comme la remise de la fortresse au nom de l’Académisme.

Vous etes devenu le chef de l’ecole reconnue, vous exigez L’aveu de primauté sur les choses qui ont été découvertes avant. Vous, vous vous indignez déjà contre les artistes, qui s’écartent de vos reglements. J’espere que Г independence des Moscovites refroidira vos intentions de dictateur, – je l’espere, car Moscou n,est pas l’Europe et ce n’est pas les passéistes qui seront vos ennemies, mais surtout cette jeunesse, qui avait surpassé le futurisme ou qui ne l’avait pas trahi.

Quand deviennent ennemis les gens appartenant a un autre camp, cela est dans l’ordre des choses, mais quand l’apache passe dans le rang des bourgeois c’est une autre chause. De l’apache de l’Art Vous etes devenu bourgeois, et j’ai a regretter encor une fois que je ne sois pas a Moscou.

Apres la lutte contre le vieux Académisme, un nouveau combat va se présenter, – le combat avec le Marinéttisme, ce qui est l’Académisme de nos jours.

Veuillez, M., agreez mes salutations les plus cordiales.

84И.М. Зданевич – Ф.Т. Маринетти³⁵⁶

<28 января 1914 г.>М. Г.

я сожалею, что нахожусь на юге, не могу присутствовать на Ваших беседах и во всеуслышанье высказать то, что необходимо высказать по поводу Вашего приезда.

Мои друзья M me Gontcharoff, М. Larionoff, М. Le-Dantu et moi были проповедниками футуризма в России и немало способствовали тому эпидемическому распространению, какое он получил в наши дни. И я обращаюсь к Вам именно как футурист, хотя ныне мы считаем роль футуризма сыгранной. Ныне футуризм нам дорог лишь как течение, бывшее нужным искусству, [как необходимая историческая стадия]. Но Ваша нынешняя тактика и пропаганда [футуризма] не только не нужны искусству, но просто пагубны для него, и являются сдачей крепостей во имя академизма.

Москва – город зреющего искусства [И Ваш приезд, и Ваши слова, посвящённые русскому футуризму ³⁵⁷ (Русские Ведомости № 300 от 31 дек. 913 г.), есть вызов, и всеми он будет принят.]

Вы стали главой признанной школы, вы требуете признания за Вами первенства на вещи, открытые до Вас. Вы уже негодуете на мастеров, отступающих от Ваших рецептов. Надеюсь, что независимость москвичей охладит Ваши диктаторские замашки, надеюсь, ибо Москва не Европа, и Вашими врагами будут не пассеисты [– пассеистов в Москве не видно – ], а прежде всего та молодёжь, которая или превзошла футуризм, или не думала ему изменять.

Когда изменяют чужие – это в порядке вещей. Когда же апаш [а современная артистическая молодёжь апаши искусства – ] переходит в [ряды буржуа полисменов] – это дело другое. Вы из апашей искусства стали [буржуа полисменом] искусства, и мне ещё раз приходится пожалеть, что я не [встречу Вас] в Москве.

После борьбы с старым академизмом нам предстоит новая борьба – борьба с маринеттизмом, что есть академизм наших дней.

Илья Зданевич [Тифлис, Кирпичный 13 28 января] P.S. Caucase, Tiflis, Kirpitchny, 13 13, Kirpitchny Tiflis Caucus.

85И.М. Зданевич – редактору «Русских ведомостей»³⁵⁸

<конец января – начало февраля 1914 г. >

М. Г.

господин Редактор,

находясь в отъезде и не имея возможности присутствовать в Москве на вечерах г. Маринетти и высказаться по поводу их, я отправил г. Маринетти письмо, т. к. это письмо не должно носить интимного характера, то копию направляю Вам.

86И.М. Зданевич – Н.С. Гончаровой³⁵⁹

<конец января – начало февраля 1914 г. >

Моё пребывание здесь кончается. Сначала я печаловался задержке, но отлично сделал.

Мой отъезд иссякает. Иссякли дни Маринетти, и жалка их судьба. Встреча, радушие со стороны публики [той самой, которая брала приступом эстрады похвалы газет которая] умевшая картофелем из мешка сыпаться на эстраду, поцелуи газетчиков, умевших плеваться. Лучше, что не пришлось ему пострадать.

Маринетти хорошо сделал, приехав. [Нас он освободил. Расшаркался и] Удостоверил: Смотрите, какой я пай. Не то, что ваши гаеры [дикари]. На всём западе, мнили вы, одна ценность футуризм – любуйтесь, в чьих руках его судьба.

Маринетти приехал хоронить легенду о Маринетти. Merci beaucoup monsieur.

Я ему писал: Mes amis M me Gontcharoff M. Larionoff M. Le-Dentu et moi, nous étions les prédicateurs du futurisme en Russie… et je m’adresse a vous nottement comme un futuriste que nous comptons le futurisme étant surpasse. A present nous estimons le futurisme comme le mouvement qui avait ete necessaire a l’Art; mais votre tactique actuelle non seulement est nuisible a l’Art et se montre comme la remise de la fortresse… J’espere… Apres la lutte contre…

[Маринеттизм – кличка, которую надобно приложить к его теориям.]

Маринеттизм – заслуженное имя его учения. Ведь футуризма нет – он разорван, растреплен, никто не скажет, что это такое. М<аринетти> начал борьб<ой> с посредственным искусством прошлого, требованием новых открытий у искусства. Кончил – прославлением нового мироощущения. Но выдвигать на первое механичность жизни, значит принять приёмы за сущность, значит ничего не творить, а только предвосхищать завтра. Отсюда требование причастности к завтра и победа жизни над искусством. Отсюда искусство вновь в Киеве, а мастер вместо борьбы участвует в автогонках, мня, что творит ценности. Маринетти из борца стал оппортунистом собственных идей, а разве это не академизм наших дней, ибо старого академизма – оппортунизма к чужим идеям – почти нет. А [Шемшурин] один из корреспондентов мне пишет: билеты распространялись знакомым с просьбой не давать крайним левым. Интервью М<ихаила> Ф<ёдоровича>³⁶⁰ бьют в цель. Шершеневич и Малевич отрекаются³⁶¹ от него себе же на голову. Наши руки развязаны. Маринетти прибыл хоронить футуризм. Хоронили футуризм и мы. Но мы ради всёчества. Маринетти ради успеха у толпы. Мир праху его.

87И.М. Зданевич – Н.С. Гончаровой³⁶²

<конец января 1914 г. >

В № 10 «Нови» прочёл я статью³⁶³, где приводятся Ваши слова: «Всякая новая несуществовавшая форма живописи, приносимая в жизнь, является истинным футуризмом… симультанизм, синхронизм… лучизм – футуристические формы»… Спорить с этим нельзя, но можно задать вопрос – футуризм, не явился ли он в своё время системой вполне оформленной, будучи детищем такого оформленного существа, как Маринетти? А раз так, то футуризм в Вашем смысле требует отрицания футуризма Маринетти, что и делается, но зачем тогда лишний раз упоминать слово футуризм?

Есть что-то жалкое и противное в приезде Маринетти в Москву.

Встретили – футуристы числом 2 во главе с Тастевеном³⁶⁴ (?!) Газетчики поют дифирамбы.

88И.М. Зданевич – Н.С. Гончаровой³⁶⁵

Многоуважаемая Наталия Сергеевна,

Я узнал, что Вы едете заграницу и будете там работать. От души поздравляю Вас. Великий поток искусства ныне ринется с Востока на Запад, и варвары идут вновь покорять. Как хорошо, что вместо Леона Бакста послом России станете Вы, верная Востоку. Флейты кричат на заре вместе с павлинами, и войска выступают в поход. Я, остающийся дома, приветствую их и, стоя на кровле, гляжу, как скрываются люди. Но не забудьте вернуться. Да не прельстит Вас лагерь врагов. Не оставайтесь в стане побеждённых и людей Запада. Или Восток перестанет посылать лучи. Наше время пришло, день именуемый завтра, настал. Садитесь в аэропланы, правьте орудия. Вас и Ваше искусство встающих с Востока приветствую. Но да не забудут они Восток.

Примите уверения.

Илья Зданевич 6/12.

89

<16 января 1914 г. >

В Кавказское Общество Воспомоществования Студентам³⁶⁶ Ильи Михайловича Зданевича

заявление

Желая прочесть в городе Тифлисе лекцию, посвящённую новым течениям в искусстве, главным образом футуризму, сим предлагаю Обществу взять на себя устройство этой лекции. Условия следующие:

Общество снимает помещение (желателен театр Дворянства или зал Артистического Общества), печатает афиши и публикует в газетах и подаёт прошение губернатору. Сбор с лекции идёт на погашение производственных расходов, и кроме того общество получает 50 % остатка (чистого дохода). Премии к билетам дележу не подлежат и целиком идут в пользу Общества. Принимая во внимание значительность общественного интереса к футуризму, сбор с этой лекции можно считать обеспеченным.

При сём прилагаю программу лекции.

Тифлис 16 января

Илья Зданевич

Всёчество и ретроград футуризм

1. Манифест 09 года и процесс эволюции.

2. Искусство и его сущность.

3. Эстетическое и форма.

4. Методы мастера и критика.

5. Вопрос о новом и старом.

6. Время и пространство. Их власть над искусством.

7. Основоположения футуризма. Непригодность его понимания искусства.

8. Необходимая эволюция и нарочитая оригинальность.

9. Эстетика борьбы и прочие частности.

10. Школа и преемство. Ретроградность футуризма.

11. Нехудожественность футуризма.

12. Художественность всёчества.

13. Вопрос о современном. Современность всёчества и современность футуризма.

14. Патриотизм и космополитизм. Почему мы за Восток.

15. Манеры футуризма. Манеры всёчества.

16. Упразднение футуризма.

90И.М. Зданевич – М.Ф. Ларионову³⁶⁷

СПб. Опочинина, 13

5 марта <1914 г. >

Многоуважаемый Михаил Фёдорович,

Это письмо Вам передадут мои друзья – Николай Игнатьевич Доморацкий и Георгий Иванович Пеаров. Прошу – примите их, покажите живопись, способствуйте занятному времяпрепровождению и в воскресенье волоките к С.И. Щукину. За любезность Вашу заранее благодарен.

Когда открывается выставка Наталии Сергеевны³⁶⁸, и когда Вы будете в Петербурге? Пожалуйста сообщите.

Мой низкий поклон Наталии Сергеевне.

Пока прощайте. Примите уверения.

Илья Зданевич

91И.М. Зданевич – Н.А. Чернявскому³⁶⁹

<20 июля 1914 г.>

Дорогой Коля,

Меня известили, что у Вас 20<-го> гуляние и поэтому Вы не приехали. Но мои именины решено праздновать 23<-его> (вечером в парке фейерверк и крюшон), а потому 22-го приезжайте с Жорей на 22<-е> и 23<-е>. Здесь Валя, приедет Зига³⁷⁰. Кирилл уехал на войну.

Илья

92И.М. Зданевич – М.В. Ле-Дантю³⁷¹

<18 августа 1914 г. >

Многоуважаемый Михаил Васильевич,

Последствия плеврита лишают меня возможности жить в Петербурге в этом году или даже приехать туда на некоторое время. Поэтому я превращаюсь в тифлисского обывателя, вынужденного с утра до вечера выслушивать мнения местных олимпийцев о политике, Родене и прочем. Меня несколько удручает сидеть здесь во время войны. Но лучше здесь, чем в Петербурге, где также только разговаривают, но если будет война с Турцией, я постараюсь бежать.

Пока же собираюсь издавать журнал или альманахи, но сотрудников, конечно, не имеется. Пишу стихи на военные темы, играю в кегли и гуляю по Головинскому. Здесь Морис Фаб<б>ри, который тоже гуляет по Головинскому. Пишите.

Ваш Илья Зданевич Кирпичный 13 18/VIII

93И.М. Зданевич – А.Н. Бенуа³⁷²

<17 сентября 1914 г. > Тифлис, Кирпичный 13

Милостивый Государь,

Вероятно, Вам ясно, почему это письмо адресовано именно Вам. Вы – идеолог господствующего течения, отчего приходилось и приходится, нападая на существующий строй, полемизировать прежде всего с Вами. И ныне, когда разрушение немцами Лёвена и Мехельна, уничтожение замка Шантильи с его собраниями, обстрел Реймского собора, вызвавшие негодования, в том числе и Ваше³⁷³, обострили притупившийся было вопрос о разрушении старины, я нахожу нужным ответить Вам.

Я устраняю разговоры об отношении к немцам вообще и ведению ими войны, как не относящиеся к делу. Но, обращаясь к уничтожению памятников Средневековья и имея в виду интересы искусства, я должен признать поступки немцев благодеянием.

Вы убеждённо заявили, что не будет аплодирующих разрушению собора Реймской Богоматери. Но Вы ошиблись: я аплодирую.

Пребывание на юге и разобщённость с друзьями оставляют меня одиноким, но Вы можете быть уверены, что немало мастеров аплодируют со мной.

Ошибочно полагать, что я не ценю разрушенных зданий. Но вред, приносимый ими, слишком велик, чтобы можно было не отказаться от обладания ими. Пока Европа болеет уважением к старине и бессмысленным перед ней преклонением, все соборы и замки Брабанта и Шампани, соборы и замки Европы будут очагами заразы, ядовитого поветрия, сушащего души и молодые побеги искусства. Нынче мастерам мало строить, нужно не покладая рук бороться с болезн<ью>. Воздуху, мы угораем! Но в наших рядах меньшинство. Остальные, и Вы в числе их, раздувают костер в чудовищное зарево, с которым не совладать пожарным кранам. Нужен ливень, нужен Божий Гнев, чтобы спасти искусство. Настоящая война могла бы быть Божьим Гневом, если бы все поступали подобно пьяным злодеям. Этого не будет, после войны нам придётся продолжать неоконченное дело. Но как не радоваться, когда Франция освобождена от собора Реймской Богоматери и может освободиться от собора Богоматери Парижской, как не аплодировать, когда у промышленной и героической Польши вырезали рак Средневековья. Ведь это значит облагодетельствовать нацию. Ведь потеряв Реймс, Франция стала моложе на семь веков.

Целите Европу! Боритесь за будущее. Бросая же дела на чашку прошлого, Вы перевешиваете чашку будущего, Вы боретесь за смерть против жизни, Вы душите искусство. Но не все с Вами: я аплодирую.

Илья Зданевич

17 сентября

Приложение