Демон недовольно покосился на меня, приоткрыв один глаз и перестав урчать, но я подхватил его на руки, и он снова расплылся в довольной клыкастой улыбке. Он действительно был очень лёгким. Как подросток или худенькая девица.
Шагнув из купели, я подхватил полотенце, набрасывая его сразу на обоих.
Кто бы рассказал, сам бы себе не поверил. Я держу в руках сильнейшее существо, с которым мне доводилось сталкиваться в жизни, молниеносного, безжалостного убийцу… и это существо урчит мне в плечо и виляет попой от моих прикосновений…
12. Забытое уточнение
В предбаннике, как и приказывалось, был накрыт стол и застлан мягкими шкурами широкий топчан. На еду демон внимания не обратил. Поза у него оказалась удобной, чтоб добраться до моего уха, и теперь он его вылизывал. Ощущения получились очень двойственные.
Я уложил мальчишку на топчан. Он был уже порядком возбуждён. Впрочем, если бы я сам не тормозил себя осторожностями, тоже бы уже давно возбудился. Меня заводила опасность всей этой ситуации, и её необычность, а ещё податливость столь сильного воина, которым, несомненно, был демон.
На прикосновение моей ладони к своему животу, он выдал что-то среднее между фырканьем и урчанием. На поцелуй в шею что-то типа «М-ням-ням-ням». Он был очень отзывчивым, чувствительным, желания читались в нём крупными буквами поверх всего худенького тельца. Он жмурился, мурчал и урчал, выгибался и тёрся об мои руки и бёдра, периодически облизывал попавшиеся поблизости руки. А от моих прикосновений к члену сильно зажмурился и перешёл на то ли писк, то ли тонкое мяуканье.
Я уже не сомневался. Был аккуратен, но не более чем с молоденькой пугливой девицей. Позволил мальчишке вылизать мне шею и грудь. Он сильно рвался. Позволил себе забыть, что тоненькие ладошки, всюду скользящие по мне, вооружены острыми когтями, а за тонкими почти человеческими губами прячутся клыки. Хотя, нет. На поцелуй в губы я так и не решился… зато всё остальное — пожалуйста.
Прижатый моим телом к мягкой шкуре демон урчал, потом снова добрался языком до моей шеи и уха. Захватил его мягкими губами, посасывая. Я заставил его согнуть ногу в колене и параллельно добрался до демонической попы, поглаживая ягодицы и мягко массируя колечко ануса. Демон отпустил ухо и приоткрыл один глаз, внимательно за мной наблюдая. Что? Он только пообниматься собирался?
В следующее мгновение я оказался на спине. Один сильный рывок демона, и наши позиции поменялись. Маленькие ладошки переместились на мои плечи, крепко вжимая в шкуру. Демон довольно осмотрел меня, облизнулся маленьким розовым язычком, а потом пустился вылизывать мне грудь и живот, подбираясь к члену.
Я заставил себя расслабиться. Кажется, начиная всё это, я забыл уточнить ещё одну важную, по крайне мере для меня, деталь — какую позицию мальчишка предпочитает. Сдаётся мне, что он решил быть сверху. И с моей стороны будет глупостью возразить. Потому что, вообще, возражать в чём-либо демону, которого уже сам же возбудил до полного исступления, опасно для жизни.
Фырфыр урча добрался до моего члена. Несколько раз прошёлся, вылизывая по всей длине. Язычок у него мягкий, как человеческий. Потом захватил головку губами. Вот тут я замер, хорошо помня остроту клыков в этом ротике. Экстремальное ощущение! Мурчащий, фыркающий рогатый мальчишка, нежное посасывание члена и осознание, что где-то там, рядом, острые клыки.
Демон совсем разошёлся. Если бы я увидел его таким с самого начала, ни за что бы не счёл разумным созданием. В глазах его стоял туман, ноздри раздувались, а звуки чем-то напоминали рычание. Он швырнул меня, переворачивая на живот, прижимая сильной маленькой ладонью и слегка надавив когтями. Рыкнул, иначе этот звук назвать было нельзя, и с урчанием-рычанием принялся вылизывать мой зад. Старательно, не пропуская ни дюйма кожи, а когда добрался до отверстия ещё и ввинтился внутрь.
Я очень пытался заставить себя расслабиться. Уговаривал собственное тело аргументами, что быть любовником этого существа лучше, чем быть его жертвой. По крайней мере, я на это надеюсь! Рассчитываю, что мальчишка контролирует свои когти, зубы и прочие острые детали, а так же физическую силу. Не разодрал же он меня, не поломал… пока.
Демон немного затих, пристраиваясь между моих ног с явным намереньем перейти к основному блюду.
— Смажь член, пожалуйста. Там, на столе, горшок с маслом.
Мой собственный голос показался мне чужим. Каким-то хриплым и сухим.
Демон недовольно фыркнул, мигнул около стола и снова ощутился сзади. Его член упёрся мне в зад, я положил голову на сцепленные руки, стараясь расслабиться.
Чёрт! Вот знал же, что это дурная затея! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Демон рычал, медвежьим захватом прижимая меня к шкуре и медленно проталкиваясь внутрь. И последнее было чертовски больно!
Казалось, я вдохнул только, когда он остановился. По моей спине и шее заскользили его ладошки и язык, как на контрасте мягкий и очень нежный. Демон вполне контролировал свою силу и даже, кажется, старался быть ласковым. Наверное, если бы у меня был хоть какой-то опыт такой любви, я бы смог получить удовольствие. Но такого в моей жизни ещё не случалось. Многое случалось. И плен, и пытки, и раны на поле боя, и раны, исподтишка нанесённые теми, кого считал друзьями, в пылу пира или неги… Демон не был моим другом. Я сам соблазнил его. И он хотя бы пытался быть нежным.
Он мягко двинул бёдрами, начиная движение. Я прикусил левое запястье, чтоб отвлечься от боли. Старый приём. Впрочем, тело постепенно подстраивалось само. Не сразу, но всё же подчиняясь заданному ритму. Возбуждения не было, но и боль стала вполне терпима. Я смог расслабиться, и меня даже слегка веселил весь тот диапазон звуков, которые, войдя во вкус, издавал мальчишка. Он то фыркал, то рычал, то урчал. К финалу снова перешёл на тоненькое мяуканье, близкое к писку, жалобное и очень детское.
Он свалился на меня, восстанавливая дыхание. Хотя, как свалился? Весу в нём было не на много больше, чем в том самом котёнке, на подобие которого он мяукал. Зато, чтоб перевернуть меня на спину, ему хватило одной руки. Без особых усилий.
Пару мгновений он старательно заглядывал мне в глаза, пытаясь что-то там увидеть, потом потянулся, нерешительно целуя в губы. Мягкие нежные губы… Моя улыбка отразилась в нём ответной клыкастой улыбкой:
— Ташеее!
Вдохновлённый этим мальчишка принялся вилять хвостом, сползая ниже облизнулся и глубоко вобрал мой член в рот. Чёрт! Там же клыки! Где-то…
13. Назвать своим
Минет получился неумелый, но, надо признать, очень старательный. Кроме того у меня было ощущение, что, если демон не сумеет добиться моего оргазма, он просто откусит мне член в расстроенных чувствах. Так что я постарался не затягивать.
Мальчишка мигнул к накрытому столу, возвращаясь с двумя кусками мяса, один от щедрот протягивая мне. Выглядел демон очень довольным, я бы даже сказал, счастливым.
Анализировать своё состояние я пока не пытался. Хватит и того, что любая попытка повернуться отдаётся в моём заду отнюдь не приятными ощущениями. Придётся посылать в храм за целителем, иначе на коня я завтра не сяду. Да и вообще… оборот, что меня поимел рогатый мальчишка, а я так и не добился своего…
— Фырфыр, я дал тебе подумать максимальный срок из возможного. Завтра мы выступим в поход. Я должен услышать твоё решение. Ты готов произнести возле болот то, что просила ведьма?
Мальчишка поднял нос от своего мяса, глядя на меня как-то странно. Что не так?!
— Ты должен ответить! Ты признаешь меня своим господином?
Я готов был уже продолжить объяснять, что признание может быть и фиктивным, просто произнести слова, не имея намерения подчиняться. Просто сделать вид… Но мальчишка вдруг улыбнулся:
— Сфоим?
Я постарался больше не говорит ни слова. Просто улыбнуться в ответ и кивнуть. Хоть леденцами, хоть пиками! Но я должен добиться его слов.
— Своим… — демон облизнулся и кивнул. Признает? Так просто? Хотя зад возмущался, что вовсе не просто. Я сдержал эмоции, кивнул, принимая его согласие как должное.
— Хорошо. Завтра с утренним колоколом мы выступаем в поход. Так что с восходом будь на площади. А сейчас мне нужно выспаться. — Я поднялся, стараясь ни жестом, ни мимикой не выдать своего состояния. — Ты помнишь, да, что, чтобы выспаться, мне важно, чтоб никто не мешал?
Демон снова кивнул. Счастливый, с улыбкой от уха до уха. Я даже не удержался и потрепал его по макушке, прежде чем накинуть халат и выйти.
Монах-целитель топтался возле моего ложа, как-то не торопясь с обрядом:
— Государь, может, всё-таки позволите мне вас осмотреть? Обряд восстановления очень сильный ритуал, но он использует силы больного, если ваши раны слишком серьёзны, вы можете умереть от недостатка жизненных сил.
Осмотреть? Хватит того, что завтра и так весь двор будет знать, что ночью мне требовался лекарь. Я поднял глаза на монаха. Он был совсем старик. Сухой, с чахлой козлиной бородкой и тонкими костлявыми пальцами.
— Мои раны незначительны. — Я постарался изобразить усмешку. Спорить с храмовниками бесполезное занятие. — Если бы утром мне не предстояло пуститься в поход, я бы вообще не обратил на них внимания. Просто… ты должен понимать, монах, твой государь молод и не чужд иногда молодецких забав. Поверь, я даже особой слабости не почувствую после твоего ритуала.
Я развёл руками, стараясь возлежать в как можно более непринуждённой позе. Старик нахмурился, но всё-таки принял мои объяснения и начал расставлять свечи.
Волны магии восстановления были мне хорошо знакомы. Всю мою жизнь именно они были главным показателем, что очередная чёрная полоса закончилась. Хотя тяжесть моего недуга я явно недооценил. Судя по тому, что по окончанию ритуала у меня не было сил даже сесть, повреждений было больше, чем я думал. Больше, чем успел заметить.
В любом случае я натянул на лицо небрежную улыбку и поблагодарил монаха за оказанную услугу, стараясь никак не демонстрировать накатившую слабость.