Да и стрелялись здесь аж до 2008, пока эту халупу не срыли бульдозером. Сам приезжал как-то на поножовщину.
— А в ресторане, а в ресторане, — доносилась песня из кафе. — А там гитары, а там цыгане.
Но на ресторан из песни Ларисы Долиной это место не походило, даже цыган не было, их в этом районе не любят. И шашлыки здесь не очень. Зато вспомнил, кстати, о том кафе на рынке, которое мне как-то раз показывал покойный Басёнок. Вот там шашлыки были мощные… хоть какая-то польза была от вредного бандита…
Чуть в стороне от игрового клуба стояла иномарка, «Хонда Цивик», леворулька, седан, серого цвета, с неродным грязно-белым бампером. Знаю, кто владелец — Лесник. Он и Костик должен быть внутри, там шумно, подслушать невозможно, говорить можно о чём угодно.
Сначала в зал вошёл Седов, чтобы оглядеться своим оперским взглядом, мало ли. Его знают, но никого его появление не удивит — мало ли для чего оперу потребовалось туда зайти.
После зашёл я. Игровые автоматы трезвонили на всю громкость, из них играла противная мелодия. В зале накурено, дышать нечем, людей много, в основном школьники, у которых уже начались каникулы.
Но были люди и постарше, те, кто мечтал выиграть. А выиграть тут почти невозможно, несмотря на то, что радостные мелодии от очередного выпадения нужных чисел звенело часто. Но как здесь сделано — вероятность выигрыша зашита в автомат, она мизерная. Да, можно выиграть полтинник, но для этого придётся оставить здесь пару соток.
Владельцы автоматов это понимают, иногда подкручивают вероятности, чтобы усилить азарт, да и подставных посетителей здесь крутится немало, которые выигрывают для вида. И главное — все всё прекрасно знают, но всё равно надеются, что именно им фартанёт.
У дальней стены видны кассы, где разменивали мелочь, там же крутились крепкие парни, смотрящие за порядком… ну как, за порядком. Если кого-нибудь грабанут после выигрыша, охранники и не почешутся, но если кто-то после очередного поражения захочет пнуть автомат или поскандалить, его живо выведут и уже на улице пропишут по первое число.
Два мошенника курили в стороне, у неработающего автомата, на котором висела табличка. Я подошёл к этой парочке. Костик улыбался, Лесник насупился, он смотрел на меня так, будто опасался, что я достану ствол и пристрелю их. Зря он так, если мы стреляем, то не в людном месте, а там, где никто не видит.
— Рассказывайте, — сразу сказал я.
— Мощную схему замутили, — затараторил Костик. — Пробили с Юрчиком, работнички в банке в курсе, что тот мент, который ячейки открывал — помер. Так что явиться с его паспортом не сможем, не пустят. Но сможем явиться с решением суда, что мы наследники, а суд велит ячейку открыть.
— Решение суда есть? — спросил я.
— Уже рисуют. Там нашли спеца, он тебе сто баксов от руки нарисует — не отличишь от настоящих. Банк всё равно не побежит проверять печати, особенно если забашлять кому надо. Да и там тёлка работает, я с ней замутил, договорюсь. Откроют ячейку с утра, мы всё забираем, встречаемся с тобой…
— Встречаемся в тот же вечер, — грубо вставил Лесник, — в районе аэропорта, на трассе. Кафе «Алина», закрытое.
— Там и обсудим, чё дальше делать, — поспешно добавил Костик.
— Знаю это место, — я кивнул. — Понял. Работайте, завтра утром отдам ключи и то, что нужно положить в ячейки…
Сразу отдавать не буду, хочу понять, что они задумали на самом деле, поэтому пока выигрываю время. Пока всё идёт к тому, что в том месте будет засада, где меня и порешат или подставят, если я не приму меры. Даже номера им не называл. Они могли мельком видеть один, но не будут же они проворачивать схему без меня ради всего одной ячейки.
— Надо сегодня, — начал настаивать Костик. — Раз три ячейки — три документа. Надо хотя бы номера ячеек.
— Номера не помню, — выдумал я. — Утром буду там, где ключи лежат, посмотрю номер и позвоню.
— Тогда не успеют сделать!
— День раньше, день позже — какая разница? Но лучше бы успеть. Пусть поторопятся.
— Ладно, — Костик глянул на товарища и чуть кивнул, — пусть так. Может, и завтра успеем. Номер-то не обязательно сразу вписывать, да, — он засмеялся. — Потом дорисуем.
— Вот и отлично. Договорились.
Я пошёл на выход, сел в машину, но подождал, когда их «Хонда» уедет. Через пару минут пришёл Седов.
— Мутные парни, — сказал он, усаживаясь вперёд. — Правильно, что им не веришь. А зачем ты их вообще позвал на эту делюгу?
— Чтобы с нас часть работы снять, риск-то теперь весь на них, а что предадут — так я это в план заложил. Главное — понять, как они это сделают.
— И есть мысли, Матвеич? — по-свойски спросил Седов.
— Они что-то замутили, но дело в итоге сделают, потому что думают, что им это выгодно. Подумай, кто из твоих информаторов сможет за ними проследить, а то и поболтать? Предложи за это бабки хорошие, выплачу, но мне надо знать, с кем они встречаются. Там и поймём, что задумали. Раз я им планы немного сбил, они или к автомату подъедут, или вживую говорить. Скорее — вживую.
— Ну и задачку ты задал, — Седов почесал затылок.
— А ты думал, всё легко и просто? — я усмехнулся.
Пошарил в кармане, достал три ключа: с номерами 5, 12 и 49.
— Поищи, с кем они тусуются, а то они и правда решили, что от нас легко избавиться. Завтра утром как раз им позвоню, передам номера. Может, они и без ключиков вскрыть смогут, техническая возможность у банка есть. А как закроем эти вопросы, займёмся тем насильником… ну а у меня на вечер ещё одно дело есть.
— Глебка, т-ты мои с-сиги видел? — спросил Костя Левитан, похлопав себя по карманам.
— Ваще без понятия, где они, братан, — отозвался Глеб, вытирая вспотевший лоб.
— Да он это взял! — крикнул Ярик, идя мимо нас с двумя вёдрами воды. — В натуре, отвечаю — Глеб припрятал.
— Не веришь — обыскивай! — Сибиряк расставил обе руки. — Я ничё не брал.
— Ментов-то мы ещё и не обыскивали, — брат заржал.
— Да вон они лежат, на завалинке, — я показал рукой. — И не шлангуйте, мужики, это вам вместо физкультуры.
Я прислонился к забору из некрашеных грубых досок. Уже вечерело, но жара ещё не спадала. Это частный дом на отшибе, в котором жила баба Дуся. Сама бабушка давно уже не может ходить, но за ней приходит ухаживать внучка — семнадцатилетняя Настя.
Когда-то давно, когда наши родители ещё были живы, мы с братом жили через дорогу от этого места. Иногда сюда забегали, общались с Тёмой, старшим братом Насти и одноклассником Ярика.
А потом переехали отсюда, подзабылись соседи, потом и дом наш сгорел, там сейчас пепелище, заросшее крапивой. Хорошее место для тайника, кстати, но его сразу свяжут с нами, так что не пользуемся.
Место запущенное. Тёма погиб в Чечне в первые дни штурма Грозного, а их с Настей батя — алкаш, так что дом стремительно ветшал, хрупкая девушка мало что могла сделать. Но она не унывала, продолжала работу.
Вот я и предложил брату восстановить старое знакомство, но не просто для того, чтобы помочь по хозяйству. Пока я ждал ответа от Седова, надо было спланировать кое-что в стороне от города. Ну и раз выпал случай, надо было заняться одним делом, которое должно было случиться сегодня. Такое не отложишь, завтра будет поздно.
Хорошо, что вспомнил точную дату. Связано это всё было с той бандой «почтальонов», которой пора начинать заниматься между делом. Вернее, это не сама банда, пока здесь будет только их будущий главарь, которого потом назовут Раскольниковым.
Он пока ещё работает в одиночестве, но уже представляясь почтальоном. Потом они объединят усилия… уже не объединят, раз мы пришли сюда.
Пока же мы делаем вид, что вспомнили о старых соседях и пришли помочь. Ярик таскал воду в вёдрах от водокачки на соседней улице, Глеб рубил дрова для бани, а Костя развалился на солнышке и читал книжку, а заодно — следил за обстановкой, караулил, кто придёт, у него несмотря на слабое зрение и травму очень хорошая наблюдательность и реакция. Ну а я обдумывал наш план с банком и как обмануть обманщиков.
Но в голову пока шло другое — воспоминания о сегодняшнем дне, когда услышал одну неприятную новость, ради которой, собственно, мы сюда и явились. Парням сказал, что есть твёрдая наводка на одного злодея, мне поверили без слов. Верят, ведь несмотря на все трудности всё в итоге получалось так, как я говорил…
Это частный район, у всех участков высокие заборы, а соседи будто глухие и слепые, ничего не видят и не слышат. Я сюда приезжал раз пять, когда работал следаком, и свидетелей убийств не было никогда. У всех хаты с краю. Только собакам было до всего дело, судя по их вечному лаю на этой улице, но они нам ничего сказать не могли.
Зато нам сегодня будет проще.
Глеб, крякая, как старый дед, орудовал топором. Не очень умело, зато старательно, старая тельняшка аж прилипла к вспотевшей спине. С завтрашнего дня он на реабилитации в госпитале, поэтому на работе не засиделся, и мы его загребли под наше дело.
— Ну чего нашли на Магу? — спросил я. — Поделитесь?
Он полез в джинсовую куртку, висящую на стене бани, и достал оттуда пластиковую коробочку с аудиокассетой.
— В суд это не пойдёт, — Сибиряк перехватил топор и замахнулся. — Следак нам назад вернул. Да и смысла это в суд нести никакого.
Бац! Поленце треснуло, но не до конца. Лиственница, так просто её не порубишь. Глеб ударил ещё раз, и на этот раз получилось, поленце с треском разломилось.
Костя Левитан подал мне знак, что ему надо отойти, и направился в старый туалет на краю огорода, в деревянную будку, уже покосившуюся. Хорошо, что ветер дул в другую сторону. Мух там летало — даже издалека видно, что очень много. Зелёные и уродливые.
Говорят, раньше здесь стоял барак, но его снесли и построили обычные дома, а вот туалет остался.
— И что здесь? — я покрутил кассету в руках.
— Запись разговора с голосом Маги, — Глеб вытер мокрый лоб, — где он якобы говорит с майором из ФСБ. Называет ресторан «Царские сады», восемь вечера. Записано якобы полгода назад. Голос вроде его, но ни один суд такую плёнку не примет. Да и ничего суду это не даст, а вот свои могут за это с Маги спросить. Иваныч в сейфе держал на всякий случай, вот и поделился.