Полицейские смотрели на «потасовку» русских с нескрываемым интересом. Некоторые даже принялись подбадривать «дерущихся». Сержант, который руководил патрулем «МР», оставил свою кобуру в покое и тоже присоединился к своим солдатам. На несколько минут они забыли о том, для чего, собственно, окружили российских спасателей. Именно этого и добивался Демидов.
Едва только клубок из тел разведчиков приблизился к американцам на нужное им расстояние, Локис тут же отпустил Демидова, которым до этого закрывался, как щитом.
Перехватив за цевье винтовку у полицейского, стоявшего к нему ближе остальных, он резко задрал ее стволом вверх, одновременно ударив полицейского носком тяжелого армейского ботинка по щиколотке. Не ожидавший ничего подобного, полицейский выпустил оружие из рук, жалобно вскрикнул и согнулся. Это послужило сигналом для остальных десантников.
Краем глаза Володя видел, как Вадим Жуков, спрыгнув со спины Купца, молниеносной подсечкой сбил второго полицейского с ног, ловко завладев его оружием. Остальные разведчики тоже не терялись. Но жестче всех действовал их командир. Ухватив стоявших перед ним полисменов руками за шею, он с такой силой сшиб их лбами, что у одного из них лопнула пластиковая каска, которая по замыслу ее разработчиков должна была выдерживать любые перегрузки, в том числе и прямое попадание пули калибром до девяти миллиметров. Меньше чем через минуту все было кончено. Обезоруженные американцы лежали на бетонке, уткнувшись в нее лицами, а над ними возвышались российские десантники с захваченным у полицейских оружием. И тут раздался испуганный голос Колесникова:
— Мужики, вы, что, охренели? Это же залет…
— Спокуха, — отмахнулся Демидов. — Америкосы только с бабами и детьми воевать умеют. Вот тогда они супергерои. А как только получат по морде, так сразу же смирными становятся. Только силу и уважают, уроды…
— Командир, к нам гости… — радист Саня Ефимов кивнул головой на стремительно приближавшийся к ним открытый джип. — Как будем встречать?
— Хлебом-солью, — хмыкнул Демидов, но тут же посерьезнел: — Все, парни, без фанатизма, объявляется временное перемирие. Тем более, что это, похоже, местные власти…
— Все, доспасались, — мрачно констатировал Колесников. — Собирай, парни, манатки, едем домой…
— Не паникуй, Витек, — успокаивающе посоветовал Демидов, — я по опыту знаю, что с местными проще договориться, чем с этими, — он кивнул на лежащих представителей американской военной полиции.
Между тем джип круто развернулся перед русским самолетом. Из него выскочил какой-то гаитянин-негр, одетый в помятую и явно давно не стиранную военную форму. Трое солдат продолжали сидеть на своих местах, угрожающе наставив на спасателей и разведчиков автоматы.
Выпрыгнувший из внедорожника человек, по-видимому, старший по званию, с ходу принялся что-то тараторить, энергично размахивая руками, тыча пальцем то в столпившихся у грузовиков спасателей, то в самолет, на котором они прилетели, то в лежащих на асфальте американцев.
Демидов, который как-то незаметно для других взял командование, а значит, и ответственность на себя, внимательно слушал негра, склонив коротко остриженную голову к левому плечу. Даже согласно кивнул ею несколько раз.
— Кто-нибудь понял, что он сказал? — поинтересовался Купец, когда гаитянин замолчал. При этом было не совсем понятно, к кому конкретно он обращался. — На каком языке он вообще говорит?
— На гаитянском… — пошутил кто-то из спасателей. — Раз мы в Гаити, то здесь должны говорить на гаитянском языке…
— Логично, — не стал спорить Демидов, — но не смешно.
— Он на креольском говорит, — вмешался Локис. — Такое местное наречие, смесь английского, испанского и французского…
— Леша, — осторожно позвал Демидова Колесников, — может, зайдем в самолет и попробуем запросить базу, что нам дальше делать? У меня создается впечатление, что нас тут не ждали…
— Побеспокоить базу мы всегда успеем, — сквозь зубы возразил капитан, — надо попробовать самим разобраться в этой тряхомудии…
— Да чего тут разбираться? — вмешался Ефимов. — Одних спеленали, а уж с этими точно справимся…
— Ты, Саня, с виду умный, но как только начинаешь говорить, сразу становится видно, что первое впечатление обманчиво… Ты лучше помолчи, — негромко посетовал Демидов.
Все это время он, не отрываясь, следил за действиями гаитян.
— То, что мы американцам по головам настучали, вполне возможно, нам и простят. — Демидов перехватил «М-16» стволом вниз, давая понять, что агрессии с его стороны пока не будет. — А вот за местных полицейских могут и а-та-та сделать. Причем очень больно… Так что придется договариваться мирным путем.
— И кто это будет делать? — насмешливо поинтересовался Ефимов. — Лично я ни английского, ни тем более гаитянского не знаю…
— А какие ты вообще знаешь? — не дал ему договорить Демидов. — Административный, матерный и русский со словарем? Ладно, я сам попробую…
— Погоди, командир, — остановил Демидова Локис, — я тут, было дело, на досуге упражнялся в английском. Даже каких-то успехов добился. Во всяком случае, разговорный вроде бы освоил…
Купец мельком взглянул на Володю.
— Валяй. Попробуй, — неохотно буркнул он. — Объясни им, что мы здесь с мирными целями.
Локис откашлялся и, тщательно подбирая слова, заговорил на ломаном английском:
— Сэр, мы русские… русские спасатели, прилетели к вам из России, чтобы помочь…
При слове Россия лицо гаитянского военного немного смягчилось.
— О, Россия, я знаю… Это водка, Ленин, коммунизм и балалайка… Мне об этом рассказывали кубинские бородачи… — гаитянин говорил на вполне понятном для Локиса английском. Это обнадеживало.
— Чего он лопочет? — в один голос спросили Володю Демидов и Колесников.
— Про водку, Ленина, коммунизм и балалайку я уловил, но что именно он говорил, не понял… — после небольшой паузы добавил командир спасателей.
— По делу он пока ничего еще не сказал, — шепнул Локис, — говорит, что про Россию слышал…
— Уже кое-что, — буркнул Демидов. — Ты им объясни, что эти америкосы первыми напали на нас, мы просто вынуждены были обороняться. А ты лежи и не вертись, а то еще получишь.
Последние слова были обращены к попытавшемуся поднять голову сержанту «МР».
— Простите, сэр, — не обращая внимания на то, что Локиса отвлекают, продолжал говорить гаитянин, — я не представился. Меня зовут Жозеф Лепью, я помощник коменданта временной администрации Порт-о-Пренса. Что здесь произошло?
— Эти люди, — Локис кивнул на военных полицейских, — напали на нас, едва мы вышли из самолета. Нам пришлось применить силу…
Гаитийский офицер глянул на «пленных».
— Это военный американский патруль, он нам не подчиняется. Но мне известно, что американцы решили не пускать на наш остров других иностранцев, которые хотят нам помочь справиться с национальным бедствием. Лично я против такого решения…
— И что нам теперь делать? Возвращаться обратно?
— Ни в коем случае! Что вы! — заволновался помощник коменданта. — Правительство Гаити с одинаковой благодарностью примет любую помощь от любого государства…
Локису показалось, что офицер даже покраснел от возмущения, хотя его черная, с лиловым оттенком, кожа вряд ли позволила бы это увидеть.
— Я немедленно свяжусь с комендантом администрации, и он обязательно найдет удобное место, где вы сможете разбить свой лагерь. Подождите минуточку…
Гаитянин быстро подошел к джипу и принялся с кем-то разговаривать по рации.
— Ну, что там, Вовка? — нетерпеливо спросил Демидов.
— До чего договорились? — поддакнул Колесников.
— А хрен его знает, — пожав плечами, откровенно признался Локис. — Он пошел с кем-то связываться, чтобы про нас доложить…
— А еще говорят, что у нас в России бардак и бюрократия, — хмыкнул Демидов. — Им, козлам немытым, помощь предлагают, почти халявную, а они не могут решить, что с ней делать…
— А этих куда девать? — Колесников кивнул на продолжавших лежать американцев.
— Да хрен его знает…
— Алло, русские, — сержант-полицейский приподнял голову, — кто из вас говорит по-английски?
— Этому чего надо? — тут же встрепенулся Демидов. — Лежи, тебе сказали… до особого распоряжения. Переведи ему, Володька.
— Лежите спокойно, сэр, — сказал Локис по-английски. — Ваша судьба и судьба ваших подчиненных зависят только от вашего благоразумия.
— Кто вы такие? — обрадовавшись, что хоть кто-то с ним разговаривает на его родном языке, спросил сержант. — Только не говорите, что вы спасатели. За годы службы в военной полиции я многое повидал… Вы не похожи на спасателей, вы ведете себя как коммандос.
— Мы — русские спасатели, а это ко многому обязывает, — насмешливо ответил Локис и отвернулся от сержанта, давая понять, что не намерен больше с ним разговаривать.
— Чего ему надо? — опять спросил Демидов.
— Пытается выяснить, кто мы такие, — нехотя пояснил Володя. — Слушай, а что с ними делать-то в самом деле?
— Я пока не придумал, но, скорее всего, отпустим. Мы ж не звери лесные…
Между тем помощник коменданта Лепью, получив, видимо, какие-то инструкции от своего руководства, торопливо вернулся к россиянам.
— Все в порядке, господа, — бодро сообщил он, — комендант Порт-о-Пренса приказал выделить для вашего лагеря место в районе Национального музея. — Он на минуту замялся и добавил: — Правда, для этого придется расчистить площадку своими силами… Таковы наши правила, они обязательны для всех, кто только что прибыл на территорию республики.
Локис задумчиво оглянулся на спасателей, которые все это время стояли молча, не вмешиваясь в происходящее, потом перевел взгляд на уже выкатившиеся из брюха «Ила» грузовики.
— Думаю, что это не составит для нас большой проблемы, — проговорил он. — Техника и оборудование для этого у нас имеются…
— Вот и прекрасно, — обрадованно перебил Локиса гаитянин, — я немедленно распоряжусь, чтобы вам выделили площадку. Впрочем… Вы сами можете ее выбрать; здание Национального музея, вернее то, что от него осталось, найдете сами… Добро пожаловать на Гаити, господа!