Святослав Владимирович Сахарнов
Гак и Буртик в Стране бездельников
ГЛАВА ПЕРВАЯ,
с которой начинается повествование
Далеко на востоке, чуть левее того места, где восходит солнце, лежала когда-то Страна Семи городов.
Жили в ней весёлые, работящие люди. В одном городе - кузнецы, во втором плотники, в третьем - каменщики, в четвёртом - ткачи, в пятом - маляры, в шестом - корабельщики, а в седьмом - парикмахеры.
Да, да, парикмахеры! Ведь даже в сказочной стране кто-то должен стричь людям волосы и брить бороды!
В тот день, с которого начинается наш рассказ, в городе корабельщиков было очень шумно.
По узким, прямым, как корабельные реи и зелёным, как море, берегам каналов пёстрая толпа стремилась к порту.
Там качались тонкие верхушки мачт и дымили широкие трубы кораблей.
Саженного роста кузнецы, плотники со светлыми полосками клея на ладонях, загорелые крестьяне из деревень, окружавших города, парикмахеры в белых халатах - все торопились увидеть необычное зрелище - полёт крылатого корабля.
Острогрудый, с блестящими медными бортами и большими, выгнутыми, как у чайки, крыльями, он был похож на птицу, готовую к полёту. Над вычищенной до блеска паровой машиной курился дымок.
На площади негде было упасть винтику.
Мастера, их жены, ученики и подмастерья шумели, щёлкали калёные орехи, грызли палочки жжёного сахара, перебрасывались шутками.
- Внимание! Внимание!
На помосте появился коренастый бородатый моряк в белой, примятой ветром фуражке. - Глеб Смола, старший корабельщик.
Он поднял руку.
Шум на площади стих.
Глеб Смола был не большой мастер произносить речи.
- Начнем! - сказал он и подал знак.
Два человека, возившиеся на палубе, перешли на мостик корабля. Один из них, - низенький - стал у руля. Второй - высокий и широкоплечий - у машинных клапанов.
Всё замерло. Даже жаворонок, залетевший сюда с полей, неподвижно повис в лиловом небе, трепеща крыльями, а похожее на парус одинокое белое облако перестало двигаться к солнцу.
Высокий моряк повернул ручку клапана. Зашипела машина. Громадные крылья дрогнули и поползли - сначала вверх, потом вниз. Вверх-вниз.
Над толпой пронёсся гул нетерпения.
«Ччук-ччук-чук!» - всё быстрее и быстрей стучали поршни. Крылья с шумом взлетали и падали. Взлетали и падали. Корабль раскачивался из стороны в сторону, но… и не думал отрываться от помоста.
Толпа молчала.
Потом кто-то рассмеялся, и вдруг вся площадь забурлила, захохотала.
Одни хохотали над неудачниками, другие криками подбадривали их.
Мальчишки, засунув два пальца в рот, пронзительно свистели.
Понемногу толпа стала редеть.
Через час на площади остались только три человека. Глеб Смола и два неудачливых воздухоплавателя.
- Позор! - прогудел старший корабельщик, размахивая помятой фуражкой. - Небывалый позор! Такую нелетающую посудину могли бы построить даже парикмахеры!
- М-м… могли, - согласился высокий.
- Ничего, у меня есть ещё четыре идеи! - воскликнул низенький.
- Не слишком ли много? - буркнул Глеб Смола, скорчил свирепую физиономию и пошёл прочь.
Но, видно, сердце у него было доброе.
- А всё-таки я верю, что вы полетите, - сказал он останавливаясь. - Пусть мне отдавит якорем ногу, если мы не увидим вас в воздухе. Не забывайте: «Труд и победа» - наш девиз… А сейчас - марш отдыхать!
Двое друзей переглянулись и снова полезли на корабль - разбирать машину.
Этих неудачников и упрямцев звали: низенького - мастер Буртик, высокого - мастер Гак.
А в небе, над причудливыми крышами портовых домов, у самого, похожего на белый парус облака звонко пел жаворонок.
Ему с высоты хорошо были видны и густые клубы дыма над городом кузнецов, и похожий на муравейник город каменщиков, и сверкающий яркими красками город маляров - жёлтый, розовый, васильковый, - и все остальные полные жизни города и зелёные квадраты полей… Всё, что не смогли увидеть сегодня два мастера.
ГЛАВА ВТОРАЯ,
в которой читатель знакомится с двумя мастерами
Гак и Буртик были друзьями.
Они строили корабли: грузовые пароходы и легкие парусники, быстрые катера и неторопливые баржи. Отличные суда, какие могут строить только мастера на все руки.
Дом, в котором они жили, стоял на краю города, у самого берега моря.
На его крыше торчала мачта, а на ней всегда развевался красно-голубой корабельный флаг.
Мастера просыпались рано. Если утро было солнечным и теплым, они выпускали со двора коробчатого змея с привязанным к нему рожком.
«Тру-ту-ту!» - пел на весь город рожок.
Разбуженные весёлыми звуками жители выходили из домов. Запрокинув головы, они разглядывали парящий над городом змей. Жадно вдыхали свежий воздух и говорили:
- Какое чудесное утро мы чуть было не проспали!
В дождь окна дома сами закрывались. Стоило кому-нибудь взойти на крыльцо, как двери гостеприимно распахивались. Это работали хитрые механизмы, придуманные мастерами.
Но в доме был один предмет, особенно дорогой сердцу хозяев, - дубовая шкатулка. Она стояла на столе в гостиной и была доверху набита чертежами.
На пожелтевших от времени листах мчались необычные самоходные повозки с флагами. Струей била вода из насосов. Пыхтели и выпускали пар корабельные котлы.
Впрочем, ни одну из этих машин построить было невозможно: надписи на чертежах были сделаны на каком-то непонятном языке.
Шкатулка, по рассказам, принадлежала древнему ученому, которого звали не то Алибаба, не то Ада-ада. Он пришёл издалека с народом, основавшим много десятков лет назад Страну Семи городов.
Особенно хорош был один чертёж: длинная остроносая машина с треугольным хвостом.
- По-моему, эта штука должна летать, - говорил Буртик, морща нос и разглядывая чертёж в увеличительное стекло, которое всегда лежало вместе с бумагами.
- А по-моему - нет! - ворчал Гак. Но и он часто водил пальцем по стремительным линиям рисунка.
Ещё в гостиной висела клетка. В ней жил ручной скворец по имени Бомбрамсель. Он жил у мастеров уже много лет, умел кланяться, садиться на руку и закрывать за собой дверцу.
Но Гаку этого было мало. Ежегодно, с наступлением весны, он выставлял клетку на окно и учил скворца разговаривать.
- Скажи: «птица», - приказывал он.
- Тр-рр-р! - отвечал скворец.
- Повторяй за мной: «Труд и победа».
- Цок-цок-цок! - щелкал Бомбрамсель.
Видно, учить его было бесполезно!..
В день неудачного испытания мастера вернулись домой поздно.
- Два года! - злился Буртик. - Два года работы и - пых! пых! - ни с места. Ну что ты молчишь, как камень?
Гак пожал плечами.
Друзья зажгли лампу, вынули из шкатулки заветный чертёж и в который раз принялись его рассматривать. По желтоватому листу бумаги пробегали легкие тени, и казалось, что остроносый снаряд мчится, прорезая облака.
- А всё-таки это летающий корабль! - произнес наконец Буртик. -Надо во что бы то ни стало разобраться в чертеже… Разобраться - и строить.
- Пожалуй, - впервые согласился Гак. Я не против.
Решение было принято.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
где мастера покидают город корабельщиков
Однако на другой день случилось происшествие, которое опрокинуло этот план и оказалось началом совершенно неожиданных событий.
Буртик, возвращаясь домой с работы, заметил двух человек в плащах и зеленых шляпах. Они вышли из домика с мачтой и быстро удалились по направлению к порту.
- Кто это? - удивился мастер. - Что им у нас надо?
Он вошел в дом.
В первой комнате - никого, во второй - пусто.
Он хотел было кликнуть приятеля, как вдруг заметил, что на полу стоит открытая дубовая шкатулка. Мастер бросился к ней. Один чертёж… второй… третий…
В комнату вошел Гак.
- Нет летающего корабля! - воскликнул Буртик. - Смотри, - он навел увеличительное стекло на бумажный лист, - пальцы!.. Они украли чертёж! Скорей в погоню!
Недолго думая, Буртик сунул увеличительное стекло в карман и выбежал из дома.
Гак последовал за ним.
- Цок-цок-цок, тр-рр-р! - испуганно защелкал им вслед Бомбрамсель.
Берегом канала мастера добежали до порта.
- Эй, парень, не видел тут двух людей в зелёных шляпах? спросил Гак матроса, который чинил парус своей лодки. У них в кармане очень важная бумага.
- Я не знаю, чем набиты их карманы - ответил матрос, - но две зеленые шляпы уплыли полчаса назад на пароходе с белой трубой.
Мастера были в отчаянии.
- Скажи, а они не говорили, куда плывут?
- А как же. «Через три дня будем на том берегу», - сказал один. А второй добавил: «Славное дельце мы обтяпали» - и оба засмеялись.
- Засмеялись? - воскликнул Буртик. - Забраться в чужой дом и украсть чертёж - они называют славным дельцем! Негодяи! Чтоб мне больше никогда не видеть флага над нашим домом, если мы не догоним их и не отнимем краденое. Немедленно к старшему корабельщику!
- Можешь рассчитывать на меня, - поддержал его Гак.
Глеб Смола встретил мастеров у причала, где стояли суда.
- Нам нужен пароход! - заявили ему друзья.
- Выбирайте какой хотите! - ответил им бравый моряк. Вот они стоят красавчики, один лучше другого, тысяча чертей мне в спину!
- Нам нужен самый быстрый.
- Его нет. Час назад я отдал его покататься по морю двум людям в зеленых шляпах. Добрый пароход - чёрный, с белой трубой, быстрый, как ветер.
- Ты отдал его? Все пропало! - воскликнули мастера в один голос.
Увидев их отчаяние, Глеб Смола предложил:
- Берите вон тот, с красной трубой. Его скорость - двадцать узлов. Не успеете вы триста двадцать раз завязать и развязать узел на пеньковой веревке, как будете на том берегу. Вы отстанете от двух шляп на полчаса, не больше! Но не слишком ли далеко вы забираетесь? На том берегу дикие скалы. На них не поднимался ещё никто.