Сам сачкует, а она работает.
А она работает без ропота,
Огоньки на пульте обтекаемом!
Ну, а нам-то, нам-то среди роботов,
Нам что делать, людям неприкаянным?!
В общем, слушал я, как замороженный,
А потом меня как чтой-то подняло.
Встал, сказал: — За счастье
новорожденной!
Может, кто не понял — Ксенька поняла!
И ушёл я, не было двенадцати,
Хлопнул дверью — празднуйте, соколики!
И в какой-то вроде бы прострации
Я дошёл до станции «Сокольники».
В автомат пятак засунул молча я,
Будто бы в копилку на часовенку,
Ну а он залязгал, сука волчая,
И порвал штаны мне снизу доверху.
Дальше я не помню, дальше — кончики!
Плакал я и бил его ботинкою,
Шухера свистели в колокольчики,
Граждане смеялись над картинкою.
Так давай, папаша, будь союзником,
До суда поезжу дни последние,
Ах, обрыдла мне вся эта музыка,
Это автоматное столетие!
Песня про счастье
Ты можешь найти на улице копейку
И купить коробок спичек,
Ты можешь найти две копейки
И позвонить кому-нибудь из автомата,
Ну, а если звонить тебе некому,
Так зачем тебе две копейки?
Не покупать же на две копейки
Два коробка спичек!
Можно вообще обойтись без спичек,
А просто прикурить у прохожего,
И заговорить с этим прохожим,
И познакомиться с этим прохожим,
И он даст тебе номер своего телефона,
Чтоб ты позвонил ему из автомата…
Но как же ты сможешь позвонить ему из
автомата,
Если у тебя нет двух копеек?!
Так что лучше уж не прикуривать у прохожего,
Лучше просто купить коробок спичек.
Впрочем, и для этого сначала нужно
Найти на улице одну копейку…
Композиция № 27,или Троллейбусная абстракция
«Песня-пародия. Написана при участии Александра Раскина-Венцеля» (фонограмма).
И. Грековой
— Он не то чтобы достиг — он подлез…
— А он ей в ЦУМе — пылесос и палас…
— А она ему: «Подлец ты, подлец!..»
— И как раз у них годичный баланс…
А на дворе — то дождь, то снег,
То дождь, то снег — то плач, то смех.
И чей забой — того казна…
А кто — в запой, а кто — в «козла».
«Пользуйтесь услугами Аэрофлота,
Экономьте время», и тра-ля-ля!
— В общежитии замок на двери…
— В нос шибает то пивком, то потком…
— Отвори, — она кричит, — отвори!..
— Тут его и цап-царап на партком!..
А на дворе — то дождь, то снег,
Сперва — чуть-чуть, а там — и сверх,
Кому — во Львов, кому — в Казань,
А кто — в любовь, а кто — в «козла»!
«Покупайте к завтраку рыбные палочки,
Вкусно и питательно», и тра-ля-ля!
— Говорят, уже не первый сигнал…
— А он им в чай и подмешай нембутал…
— А им к празднику давали сига…
— По-советски, а не как-нибудь там!..
А на дворе — то дождь, то снег,
И тот же смех, один на всех.
И, словно бой, гремит гроза,
А кто — в любовь, а кто — в «козла».
«Граждане, подписку на газеты и журналы
Оформляйте вовремя», и тра-ля-ля!
— В общем, вышло у него так на так…
— А она опять: «Подлец ты, подлец!..»
— Подождите, не бросайте пятак!..
— Ну, поставили на вид, и конец!..
А на дворе — то дождь, то снег,
Всё тот же смех и тот же снег…
И не беда, что тот же смех,
А вот беда — всё тот же век!
«Предъявляйте пропуск в развёрнутом виде
При входе и выходе», и тра-ля-ля!
Баллада о стариках и старухах,с которыми я вместе жил и лечилсяв санатории областного Совета профсоюзовв 110 км от Москвы
Все завидовали мне: «Эко денег!»
Был загадкой я для старцев и стариц.
Говорили про меня: «Академик!»
Говорили: «Генерал! Иностранец!»
О, бессонниц и снотворных отрава!
Может статься, это вы виноваты,
Что привиделась мне вздорная слава
В полумраке санаторной палаты?
А недуг со мной хитрил поминутно:
То терзал, то отпускал на поруки.
И всё было мне так страшно и трудно,
А труднее всего — были звуки.
Доминошники стучали в запале,
Привалившись к покорябанной пальме.
Старцы в чёсанках с галошами спали
Прямо в холле, как в общественной спальне.
Я неслышно проходил: «Англичанин!»
Я «козла» не забивал: «Академик!»
И звонки мои в Москву обличали:
«Эко денег у него, эко денег!»
И казалось мне, что вздор этот вечен,
Неподвижен, точно солнце в зените…
И когда я говорил: «Добрый вечер!»,
Отвечали старики: «Извините».
И кивали, как глухие глухому,
Улыбались не губами, а краем:
«Мы, мол, вовсе не хотим по-плохому,
Но как надо, извините, не знаем…»
Я твердил им в их мохнатые уши,
В перекурах за сортирною дверью:
«Я такой же, как и вы, только хуже!»
И поддакивали старцы, не веря.
И в кино я не ходил: «Ясно, немец!»
И на танцах не бывал: «Академик!»
И в палатке я купил чай и перец:
«Эко денег у него, эко денег!»
Ну и ладно, и не надо о славе…
Смерть подарит нам бубенчики славы!
А живём мы в этом мире послами
Не имеющей названья державы…
За семью заборамиСовместно с Г. Шпаликовым
Мы поехали за город,
А за городом дожди,
А за городом заборы,
За заборами — вожди.
Там трава несмятая,
Дышится легко,
Там конфеты мятные
«Птичье молоко».
За семью заборами,
За семью запорами,
Там конфеты мятные
«Птичье молоко»!
Там и фауна, и флора,
Там и галки, и грачи,
Там глядят из-за забора
На прохожих стукачи.
Ходят вдоль да около,
Кверху воротник…
А сталинские соколы
Кушают шашлык!
За семью заборами,
За семью запорами
Сталинские соколы
Кушают шашлык!
А ночами, а ночами
Для ответственных людей,
Для высокого начальства
Крутят фильмы про блядей!
И, сопя, уставится
На экран мурло:
Очень ему нравится
Мэрилин Монро!
За семью заборами,
За семью запорами
Очень ему нравится
Мэрилин Монро!
Мы устали с непривычки.
Мы сказали:
— Боже мой! —
Добрели до электрички
И поехали домой.
А в пути по радио
Целый час подряд
Нам про демократию
Делали доклад.
А за семью заборами,
За семью запорами.
Там доклад не слушают —
Там шашлык едят!
Слава героямСовместно с Г. Шпаликовым
У лошади была грудная жаба
Но лошадь, как известно, не овца,
И лошадь на парады выезжала,
И маршалу про жабу ни словца!
А маршал, бедный, мучился от рака,
Но тоже на парады выезжал,
Он мучился от рака, но, однако,
Он лошади об этом не сказал!
Нам этот факт Великая Эпоха
Воспеть велела в песнях и стихах,
Хоть лошадь та давным-давно издохла,
А маршала сгноили в Соловках!
ЛИТЕРАТОРСКИЕ МОСТКИ
Прощание с гитарой [9]
«Подражание Аполлону Григорьеву, у которого есть известные строчки в его известнейшей поэме, посвящённой гитаре: «…Чибиряк, чибиряк, чибиряшечка, С голубыми ты глазами, моя душечка». Теоретический романс» (фонограмма).
…Чибиряк, чибиряк,
чибиряшечка,
Ах, как скушно мне с тобой,
моя душечка!
Осенняя простудная,
Печальная пора.
Гитара семиструнная,
Ни пуха ни пера!
Ты с виду — тонкорунная,
На слух — ворожея,
Подруга семиструнная,
Прелестница моя!
Ах, как ты пела смолоду,
Вся — музыка и стать,
Что трудно было голову
С тобой не потерять!
Чибиряк, чибиряк, чибиряшечка,