– Понимаешь теперь, что произошло? – заговорил Олег, едва дождавшись, пока она дочитает. – Никодимов отправился в Москву на это совещание с англичанином и канадцем. В дороге принял на грудь и сел играть с шулерами. Потом понял, что они шельмовали, и отказался выплачивать проигрыш. Те полезли в драку, и Никодимов едва не угодил в милицию. Если бы об этом пронюхали репортеры, то иностранцы отказались бы иметь с ним дело и выбрали бы в партнеры его конкурента. Чтобы нигде больше не светиться в пьяном виде, он попросил меня его приютить. Если я прав, то боялся он, наверное, шпионов конкурента.
– Или репортеров и скандала в прессе, – подхватила Кристина. – В любом случае, опасность его жизни не угрожает. Мы можем спокойно отправляться в клинику.
– Зачем? Если опасность не угрожает Никодимову, то уж мне-то тем более. Для чего конкуренту мне вредить?
– А для чего ему нужно было вредить шулерам?
– Гм… Да. – Олег почесал подбородок. – Что-то здесь не вяжется. От амнезии шулеров конкурент ничего не выигрывает.
– Зато выигрывает сам Никодимов. Если он магнат, у него должна быть своя служба безопасности. Они-то и позаботились о шулерах, пока босс дрых сном пьяного праведника. И утащили его у тебя из-под носа тоже они. И едва не довели тебя до безумия, попытавшись внушить, будто никакого мужика не было. А если ты дашь им понять, что не попался на эту удочку, они с удовольствием накачают тебя чудным снадобьем, которым угостили шулеров. В общем, полежи-ка пару дней в уютной больничной палате, от греха подальше. Заодно и обследование пройдешь.
– Обследование-то – зачем? Мы же выяснили, что мужик – не глюк.
– Зато не выяснили, каким образом он исчез при закрытом засове и заклеенных окнах. Вдруг тебе все-таки вкололи какую-то гадость?
– Нет. Пока ты спала, я себя осмотрел. Никаких следов укола. И помню все прекрасно.
– Тогда как они провернули этот фокус?
– Не знаю. Загадка. Давай и правда обыщем квартиру. Может, найдем какую-нибудь наводку.
За следующий час они перевернули квартиру вверх дном. Разгадка нашлась в дальнем углу комнаты за штабелем телевизоров, которые Олегу привезли в ремонт. Наткнувшись на металлический кофр, Кристина бестрепетно водрузила его на верхний телевизор, решив, что это очередной ящик с инструментами. И нырнула под шкаф за коробками с обувью.
– Эй, а это еще что? – раздался возглас Олега. – Это не мое!
В кофре обнаружилась накладка из каштановых с проседью волос, сдутая резиновая кукла, диктофон и маленький насос для воздушных шаров. Сам же ящик на поверку оказался роботом с прикрытыми углублениями для ножек и ручек-манипуляторов. Одна из стенок кофра была съемной, под ней Олег обнаружил микропроцессор, излучающие инфракрасные светодиоды, приемный модуль и разные другие интересные штучки. Настолько интересные, что Кристине пришлось буквально встряхнуть его за шкирку, чтобы оторвать от чертова ящика и получить ответы на свои вопросы.
– Ты понял, как исчез мужик?
– Ну-у… да.
– Тогда прекрати таращиться на эту игрушку и объясни.
– Пока я ходил в магазин, в квартиру влезли какие-то люди… Думаю, все-таки из службы безопасности Никодимова. Конкурентам вроде ни к чему меня мистифицировать. Разбудили моего "медведя", уговорили уехать, убедили, что я могу сорвать переговоры с иностранцами, если расскажу о нем кому не следует. Но, видно, не до конца убедили, он все-таки сунул в диван пятьдесят тысяч, которые мне обещал. Потом они надули куклу, накрыли ее, оставив на подушке торчащие из-под одеяла волосы, включили диктофон с записью храпа, присоединили к кукле насос, чтобы имитировать дыхание, собрали все вещи и ушли. А когда я вернулся и пошел в душ (наверное, в ванной "жучок" поставили, надо будет поискать), они послали сигнал, запускающий программу "уборки". Робот сдул куклу, убрал весь реквизит к себе в нутро, спустился с дивана и закатился в укромный уголок, который ему, вероятно, показали раньше. Я еще не до конца разобрался, как эта штука устроена.
– Бред какой-то! – перебила его Кристина. – Это кем нужно быть, чтобы таскать с собой запрограммированного таким образом робота с надувной куклой и диктофон с записью хозяйского храпа? Эти придурки что – имеют обыкновение похищать босса из домов честных людей и устраивать такие мистификации?
– Не знаю, Кристина. И, боюсь, никогда не узнаю. Вряд ли они вернутся, чтобы раскрыть свои маленькие секреты. Кстати, в клинику я не поеду. Запрусь на засов и посижу пару дней в квартире, пока их тайные переговоры не закончатся. Не будут же они ломиться сюда, чтобы устроить мне амнезию. Да и не получится у них вломиться. Разве что с автогеном.
Но Олег ошибся. "Они", то есть Никодимов с телохранителем, посетили его на следующий же день. И раскрыли свои маленькие секреты.
– Понимаешь, Кристина, он вообще-то малопьющий. – Голос Сухарева в телефонной трубке вибрировал от возбуждения. – Но примерно дважды в год его тянет в загул. Говорит, кровь купеческого предка сказывается. Все его референты и телохранители об этом знают и, когда время для загулов неподходящее, ходят за ним по пятам и буквально вырывают спиртное из рук. Никодимов понимает, что они стараются для его же пользы. Он, собственно, отчасти за это им и платит, но в периоды обострений опекуны его бесят. Он все время прикидывает, как бы ему от них удрать. И вот один знакомый умелец смастерил по его просьбе такого странного робота, чтобы Никодимов с его помощью мог улизнуть от сторожей. Тут как раз наклюнулись переговоры с вероятными партнерами. Очень важные, потому что тот, кому иностранцы окажут финансовую поддержку, наверняка и получит лицензию на это месторождение, а оно, между прочим, самое крупное в Европе. Референты, чувствуя, что Никодимов на грани срыва, ни на минуту не спускают с него глаз, он бесится и вынашивает планы побега, но у него все никак не складывается. Тут иностранцы назначают дату переговоров, и вся компания отправляется поездом в Москву. Никодимов прихватывает заветный чемоданчик и ждет благоприятной возможности слинять. За четыре часа до прибытия поезда возможность подворачивается, Никодимов оставляет вместо себя муляж, потихоньку выбирается из поезда и пересаживается на другой, тоже московский. Дальше понятно – вагон-ресторан, случайные собутыльники, "ленинградка", зверский проигрыш, ну, и вокзальная драка.
Свита Никодимова обнаружила исчезновение босса уже на въезде в Москву. Сначала они выпали в осадок, потом вспомнили, что из предосторожности зашили в шубу босса маячок, поймали сигнал, поняли, что Никодимов все-таки движется в направлении столицы, и немного успокоились. Как выяснилось, напрасно, потому что за десять минут разницы между прибытием поездов босс успел ввязаться в драку. При этом они не могли к нему подойти, даже на глаза попасться боялись, потому что шеф в таком состоянии звереет от одного их вида.
Тут подвернулся я, и Никодимов за мной увязался. За нами, как выяснилось, двинулась целая толпа во главе с шулерами, которые не собирались отпускать жертву с деньгами. Ну, а все остальное мы с тобой вычислили правильно. Знаешь, Никодимов страшно мне благодарен. Просто не знал, как эту благодарность выразить. Услышал, что я без работы, чуть не умолял пойти к нему главным инженером. Зарплату сулил такую, что выговорить страшно.
– И что, ты не согласился?
– Не согласился. Какой из меня начальник? Он поуговаривал, поуговаривал, потом понял, что это безнадежно, и предложил сделку. Он мне платит тысячу баксов в месяц, я работаю над своими изобретениями, а он оформляет патенты и внедряет их на своих предприятиях. Прибыль делим пополам. Понимаешь, Кристина? Не надо ездить на работу, выполнять указания начальства, заниматься всякой мутью, возиться с бумажками. Сиди себе дома и делай то, что любишь больше всего на свете, да еще и прибыль получай. Не жизнь, а сказка!
Его бьющая через край радость почему-то вызвала у Кристины раздражение. Восторги по поводу великодушия Никодимова, по вине которого три человека лишились памяти, а сам Олег пережил несколько пренеприятнейших часов, казались ей чрезмерными. Но она удержалась от вопроса, каким средством воспользовались псы Никодимова, чтобы вызвать у шулеров амнезию, и есть ли шанс, что память к ним когда-нибудь вернется. Зачем портить человеку праздник?
– Поздравляю. Надеюсь увидеть твое имя в какой-нибудь книжке о великих изобретателях. Вот видишь, а ты боялся. Оказывается, иногда и галлюцинации бывают исключительно полезны.
2010