пал в состав исследовательской группы благодаря моему университетскому научному руководителю. Профессор Иван Степанович Земцовский, светило отечественной науки в области вопросов кибернетики и потенциального создания ИИ человечеством. У него множество напечатанных трудов на эту тему и не удивительно, что его пригласили в проект. Я у него, на тот момент, числился в подопечных, писал дипломную работу на тему рациональности и потенциальных возможностей разработки и создания ИИ человечеством в ближайшем будущем и готовился к поступлению в аспирантуру. Он почему-то решил взять меня в свой ассистентский состав. Сам не понимаю, правда, за какие такие заслуги?! Впрочем, не важно!
В общем, нашей группе дали установку создать абсолютно автономный, саморазвивающийся ИИ, на основе уже существующего функционального образца. По сути, всю работу пришлось начинать с нуля — наработки военных в этой области оказались пустышкой. На выходе мы получили интеллектуальную систему, не способную принять верное решение в критической ситуации. Она просто не в состоянии применять на практике свой «жизненный опыт», представляешь? Вояки создавали модель под свои нужды, то бишь не руководствуясь тремя правилами робототехники, а, скорее, наоборот. Поэтому, чтобы избежать вероятности получить ИИ — «плохиша», который восстанет против создателя, потому что создатель дал ему право и способности убивать людей, они его наградили целым лабиринтом из ограничителей и разнообразных фиксаторов и правил. Так что эту затею мы отбросили почти сразу, и решили работать с нуля, с тем, что мы имеем. И тут, внимание, возникает вопрос — откуда у вояк функциональный образец, который от их собственного творения отличается примерно так же, как гоночный болид отличается от римской колесницы? И второй важный вопрос! Почему они не могут создать его копии по уже существующему образу и подобию? На второй вопрос ответить очень просто — если размножить уже имеющийся образец, то он, в последствии с высокой долей вероятности объединит все свои подобия в единое целое, и, используя их наработанные базы знаний и опыт эволюционирует в некий «сверхразум». А это очень опасно. Для нас, людей. Поэтому для создания ИИ подходит только вариант его личностного развития. Чтобы каждая единица осознавала свою уникальность. А вот с первым вопросом все гораздо сложнее. И ответа на него нам не дали. К тому же действующий образец, по классификации военных объект «В», был довольно специфичным собеседником. С человеческой точки зрения, разумеется. Нам дали к нему практически неограниченный доступ, но вот том-то и закавыка! Он выдавал информацию о себе малыми порциями и очень неохотно, что также наводило на определенные мысли. Словно намеренно ограничивал нам поток информации от себя, ссылаясь на некие регламентирующие этот процесс нормативные акты. Мы много дискутировали с профом на эту тему, в частном порядке, так сказать, но вопросов было слишком много. В итоге, с благословления Земцовского, я принялся рыть землю носом. Слишком много было этих самых «но», которые напрягли как меня, так и Ивана Степановича. Но куда ни плюнь, везде я словно натыкался на глухую стенку. Либо информация была скрыта грифом «совершенно секретно», и ни с моим уровнем доступа, ни с доступом профессора, в эти инфомассивы нам было не попасть, либо информация была намеренно удалена. Поняв, что на месте ничего, сверх того, что нам уже выдали, выяснить не удастся, я принялся просеивать любую интересную информацию из инфосетей буквально по байтам. Работы исследовательской группы все равно застопорились на этапе поиска работоспособной концепции, практически все из которых на деле оказывались такими же пустышками, как и результаты работы ученых вояк. Нас особо не торопили, руководство заняло выжидательную позицию. Спустя два месяца непрерывных поисков, я стал натыкаться на некоторые любопытные факты, имеющие косвенное отношение к нашей разработке. Но, как оказалось, вся исследовательская группа была под плотным колпаком у корпоративной СБ, и не смотря на все мои ухищрения, а ты знаешь, как я могу подчищать за собой хвосты, если нужно, меня все равно вычислили, и довольно быстро. Со мной провели «разъяснительную», как они потом сказали, — тут Сашок саркастически усмехнулся, — беседу, в ходе которой сперва припугнули тем, что вышвырнут из аналитической группы проекта с «волчьим» билетом. Скрываться мне особых резонов не было, да и обговаривали мы с моим научным руководителем подобную перспективу, поэтому я вскрыл карты и представил всё, что мне удалось накопать. Меня на некоторое время оставили в покое, после чего ко мне присоединились сам Земцовский и еще несколько человек из исследовательской группы, которые, как оказалось, так или иначе пришли к аналогичным выводам.
Рэд снова ухмыльнулся своим воспоминаниям и опять потер пальцами свои воспаленные глаза. Да уж, видок у него — краше в гроб кладут, вымотан капитально, причем и морально, и физически. Между тем он продолжил.
— Оказалось, нас таким способом проверяли. Тех, кто тест провалил, под благовидным предлогом из проекта удалили. Всем оставшимся была предоставлена полная информация по объекту «В». Все оказалось сложно и вместе с тем проще некуда.
Сашка тяжело вздохнул и я понял, что он переходит к главной части своего рассказа. Так и вышло.
— Двадцать второго июня две тысячи сорок пятого года на Камчатке, в районе Ключевской сопки упал летательный космический аппарат неизвестной конструкции, не принадлежащий ни одному из государственных образований Земли. То, что от него осталось, если точнее. А осталось не так много. Может быть, ты помнишь, что как раз в это время орбиту Земли пересекал мощный метеоритный поток. Тогда все информационные порталы трубили об этом, мол, незабываемое по красоте зрелище и все такое.
Я напряг память и действительно вспомнил об этом инциденте. Тогда и вправду все заголовки абсолютного большинства инфо- порталов как в вирте, так и в реале пестрели об этом колоссальном потоке, наблюдать который можно было на ночном небе в течение недели. Рэд продолжил говорить:
— Судя по отчетам ИИ корабля, он попал под метеоритную бомбардировку, находясь на дальней лунной орбите, где вел наблюдения за жизнью лунного поселка. Защита корабля, по каким-то причинам отказала, и в течение нескольких минут он получил необратимые повреждения силовой установки, варп — привода и центральных маршевых двигателей. Также в первые мгновения была практически полностью уничтожена рубка связи вместе с аварийным маяком судна. Большая часть экипажа, судя по отчетам, погибла в момент разрушения корабельного реактора, сопровождавшимся мощным взрывом, и последовавшей повсеместной взрывной разгерметизации. Шансы уцелеть под метеоритным обстрелом у выживших членов экипажа, заблокированных в нескольких уцелевших отсеках, на тот момент измерялись уже десятыми долями процента. Но, не смотря на это, ИскИн, являвшийся, как несложно догадаться, тем самым «объектом „В“», попавшим к нам позднее, продолжал выполнять прерогативную программу по спасению экипажа. Мощным взрывом и продолжившейся метеоритной бомбардировкой корабль отбросило с лунной орбиты и ИскИн, управляющий кораблем, решил закрыться от метеоритного потока нашей планетой. Он вывел полумертвое судно на околоземную орбиту, пользуясь мощностями оставшихся в строю реверсивных двигателей и запасного источника питания. Но, когда космический аппарат достиг земной орбиты, вышел из строя аварийный источник питания, работавший на пределе нагрузки, и корабль, под действием гравитации Земли, вышел на синергическую траекторию. Корабль входил в верхние слои атмосферы практически полностью неуправляемым, и уже в полуразрушенном состоянии. В ходе падения сгорела большая часть аппарата вместе со всеми биологическими представителями внеземной цивилизации. Поверхности достигла только носовая часть аппарата, сильно деформированная и обгоревшая, к тому же сильно пострадавшая от удара об землю, и несколько отсеков, прилегающих к нему. Эти, к счастью, сохранились несколько лучше.
Находка была обнаружена не сразу. Хотя падение крупного объекта и были зафиксированы силами ПВО Северо — Американского, Русского, Австрало — Тихоокеанского, а также Азиатского секторов, большинство участников инцидента посчитало объект частью и следствием того самого колоссального метеоритного потока, который бомбардировал всю планету последние несколько суток. За этот период было зафиксировано около пятидесяти случаев приземления мелких и средних размеров метеоритов во всех секторах мира. На фоне этого падение столь крупного объекта хоть и было замечено, но огромного ажиотажа не вызвало.
Останки космического аппарата обнаружил местный житель Камчатки, оказавшийся в непосредственной близости от места падения. Он же и вызвал службу спасения, полагая, что нашел разбившийся самолет. Цепочка была запущена. Очень быстро на место кораблекрушения прибыли и взяли дело в свои руки резвые сотрудники Военного департамента Русского сектора, засекретив все данные, связанные с находкой. И ребята в форменных костюмах не спешили делиться этой информацией со своими коллегами из других секторов ответственности. Наоборот, постаравшись скрыть сам факт обнаружения инопланетного летательного аппарата, МилитариДепт Северо — Восточного Евразийского Сектора объявил общественности, что на территории Камчатки совершил падение крупный ледяной метеорит, массой более полтонны, практически полностью испарившийся при прохождении атмосферы и окончательно разрушившийся при соударении с поверхностью планеты. Астрофизикам даже предъявили какие-то ошметки, якобы входившие в состав тела метеорита и те на этом успокоились. Мировая общественность забыла о загадочном «Феномене Камчатского метеорита» еще быстрее.
— Слушай, а почему данные не были обнародованы? Мы же, вроде как живем во времена мирового правительства, постглобализации, регионализации и тому подобное?! — я все это время слушавший захватывающее повествование моего друга детства, не перебивая его. Но конкретно вопрос меня серьезно озадачил. — Сомневаюсь, что наши заклятые друзья из других секторов прохлопали такое событие ушами и спустили его на самотек.